"Маша, не запирай калитку!" - кричит матушка Вера дочке, переживая, что гости не попадут в дом. Двери нараспашку, как это всегда было при отце Павле. Гостей встречают притихшие собаки - черный Аргон и светлая Белка. Маша нежно обнимает родных и друзей со словами "Ты останешься у нас? Не уедешь? Побудь с нами" и часто уточняет: "Это было, когда папа был жив, а когда он умер..." Она в хлопотах бегает по дому: нужно всех накормить и напоить чаем. Вдруг останавливается и плачет: "Они похоронили папу. Навсегда".

Сергея Пчелинцева, в помрачении убившего отца Павла год назад, Вера Михайловна простила, а его матери, приехавшей просить прощения за сына, сказала, что молится за него как за такого же грешника, как и мы все.

Об убийстве в доме прямо не говорят, непереносимо словами оживлять тот страшный вечер. Говорят "когда ЭТО произошло..." И всех накрывает волна боли.

Люди съезжаются из разных городов, за большим обеденным столом на кухне, за тем самым столом, у которого отец Павел сидел в ТОТ вечер, много гостей. Тайная Вечеря. Семья и ученики.

5 августа в церкви Жен-Мироносиц, где служил и у которой похоронен отец Павел, священники из Петербурга и Москвы совершают заупокойную литургию и панихиду на могиле.От Псковской епархии никого нет, кроме настоятеля самого храма. Накануне, 4 августа, в Пскове прошли Адельгеймовские чтения (московская секция которых собралась 24 июля в Сахаровском центре), презентация книги Анатолия Осницкого "Отец Павел и его Вера" (800 страниц биографического повествования, написанного на основании 10 тысяч документов), второго издания книги отца Павла "Своими глазами" и сборника материалов конференции Свято-Филаретовского православно-христианского института "Равнина русская. Опыт духовного сопротивления". В Городском культурном центре Пскова была развернута выставка "Свидетель священник Павел Адельгейм" (которая в сентябре приедет в московский "Мемориал") и состоялся вечер памяти, организованный верным помощником отца Павла - Виктором Яковлевым. В 19:20 зал встал. Раздался полный силы голос отца Павла, поющего "Вечную память" погибшим воинам. Удары колокола. Тишина.

На сцену выходили католический священник и пастор-баптист, писатель и поэт, преподаватель-богослов, режиссер-документалист и депутат-"яблочник". Все живые, настоящие, полные благодарной скорби и любви к отцу Павла. Нет ни пустых парадных "адресов", ни дежурных речей бюрократов, никакого мертвого официоза. Звучит много стихов, а в конце вечера на сцену поднимается чуть ли не четверть зала: поют выпускники регентской школы, созданной отцом Павлом, хор, который он так любил. Последнее песнопение - пасхальный тропарь - поют все, кто своей памятью воскрешал в эти дни исповедника и мученика Павла Адельгейма.

Вспоминая отца Павла Адельгейма: свет, прежде всего свет и тепло, лившиеся из его голубых глаз. Свет Христов и тепло тоже явно неземного извода. И никакого фальшивого смирения, маскирующего у большинства обычный конформизм, слабость и приспособленчество «страха ради иудейска». Никакого тошнотворного «я (мы) политикой не интересуемся», обычно тоже маскирующего жизненный интерес к сохранности собственной задницы путем наплевательства на Христа.

Редкое бесстрашие. Благородное диссидентство. Абсолютная любовь. И труд, труд, труд - со всем лагерным и постлагерным грузом хворей и на деревянной ноге.

Многолетнее противостояние безбожному архиерею и в его лице - всему безбожному насилию в нашей церкви, нашем государстве и обществе. И стихи - трезвые, горькие, беззащитные, как крокусы в феврале.

Часто говорят о гонениях на церковь в XX веке, о пролившейся крови новомучеников. И очень редко - о гонителях внутри самой церкви, ее иерархах, клире и мирянах, сотрудничавших с палачами и предававших себя и своих, и продолжающих предавать. Эти непроговоренные и ненаказанные церковные преступления и есть наши компрачикосы,из-за которых мы перемогаемся, изуродованные. С ними воевал отец Павел.

Как писал ему соразмерный протопоп Аввакум, «аще б не были борцы, не были б даны венцы».

Редкую и смелую попытку назвать все вещи своими именами, «расколдовать» церковную дьявольщину и лишить ее легитимности в 2008 году предприняла матушка Вера Адельгейм, написав письмо псковскому епископу (ныне - митрополиту) Евсевию:

Пишет жена свящ. Павла Адельгейма, прослужившего 50 лет в РПЦ, претерпевшего репрессии, пострадавшего до крови от безбожной власти, а ныне без вины и без суда гонимого Русской Православной Церковью Московской Патриархии в Вашем лице.
Как и Вы, я родилась в глухой деревне. Мой отец и четыре родных дяди погибли на фронте, отдав жизнь за веру и Отечество. Ещё четыре дяди прошли войну, получили генеральские и полковничьи погоны и ордена. Два дедушки дошли до Берлина. Меня воспитывали в строгих правилах. Дедушка оставил три наказа: “не воровать, не лгать, не сквернословить”. Храню их с юности. В 17 лет окончив школу, вышла замуж и уехала в далекий Ташкент, где жили с мужем в райских кущах тепла и любви удивительных священников и епископов.
Когда о. Павел построил в Кагане храм и его арестовали, я осталась с тремя детьми без средств. Меня не бросили, хотя все жили в нужде. Владыка Ермоген из Жировицкого заточения посылал часть пенсии. Свящ. Милий Руднев, имея семерых детей, помогал. Многие делились последним. Я не чувствовала себя покинутой, надеясь на Бога и добрых людей. Советская власть выселяла меня из квартиры с детьми, Бог не дал в обиду. Время было другое, Церковь тоже была другая.
Мы были счастливы, пока не встретили Вас. Когда Вы пришли, жить стало страшно. У Вашей ненависти нет причины. Она сжигает Вас изнутри геенной огненной. Свящ. Андрей Таскаев приписывает о. Павлу “манию преследования”. Мания не у него, а у меня. Каждый раз, когда останавливается автомобиль, приходит письмо, звенит звонок, у меня падает сердце, как при арестах 1937 года. Память смертная не покидает ни днём, ни ночью все эти годы.
Сердце болит не зря. “Новая газета” спрашивает: “Неужели “заказали” священника?” (№53 за 2003 г.). Покушение на о. Павла Адельгейма вызвала публикация архиерейских проклятий в “Благодатных лучах” (№2 за 2003 г.). Кто подослал убийцу, развинтившего рулевую тягу? Кто заказал убийство, забыв Бога? “Живущий на небесах посмеется им”! (Пс.2,4). О. Павел остался жив!
О. Сергий Иванов пришел завоевателем в мирный приход. Пренебрегая традициями храма, сложившимися за 20 лет, разжигает пожар. Надо разорить приход? Уничтожить “дух и жизнь?” (Ин.6, 63).
В Прощеный день Иванов оправдывался перед народом: “не по своей воле я пришёл. Владыка велел: либо клади крест на стол, либо иди в Мироносицы”.
В прошлом году Вы посылали его разгонять Иоанно-Предтеченский приход: свящ. Андрей Давыдов ушел из епархии, его община распалась и разбрелась по чужим храмам.
Иванов похвастался: “Не раз меня командировали наводить порядок в чужих приходах”. Если дух общины и настоятель не нравятся, Вы разгоняете приход. По этой причине пора отцу Павлу собираться в скорбный путь, конец недалек. А прихожанам куда бежать?
За 15 лет преследований Вы разрушили все, во что вложена душа и десятки лет жизни: отняли три храма, школу, приют инвалидов, производство, здоровье и покой семьи, создали вокруг о.Павла искусственную изоляцию - менее стойких Ваше “пастырство” доводит до болезни и самоубийства.
Прот. Евгений Борода из г. Дно повесился, лишившись прихода, в котором прослужил 45 лет - всю жизнь со дня хиротонии.
Запрещение подкосило здоровье игумена Романа Загребнева: инсульт, отнялись ноги. 10 лет запрещения приковали к постели свящ. Владимира Андреева. Сколько их загубили? Зачем?! Какой конец назначили о. Павлу? Он выдержит и устоит!
Труднее выжить мне с непроводимостью сердца и кардиостимулятором. Ваши интриги и происки изранили сердце. Не упрекнёшь: чужими руками зло делаете. Отсюда слово “злодей”. Заказчика труднее обвинить в преступлении, чем исполнителя.
Вернувшись из тюрьмы без ног, муж пришел к епископу в чужой рясе, на березовой ноге. Архиерей растрогался и наградил его наперсным крестом, который Вы намерились отнять.
Безбожники гнали. Теперь репрессирует митрополит РПЦ. Вы превратили РПЦ из Церкви мучеников в Гонительницу. Не удивительно. Господа Иисуса тоже гнали и распяли архиереи. “Распни, распни!” - кричали, жаждая крови Сына Божия. Всё повторяется. Теперь архиерей губит народ Божий.
О. Павел не первый и не последний. Вы со многими расправились. “Тать не приходит, разве да украдет и убиет и погубит” (Ин.10, 10). Вам 69 лет. Задумайтесь о старости и смерти - время не остановить! Петух уже кричит! Много дано - много спросится.
У каждого своя судьба. Вы приносите человеческие жертвы. Мы - Ваши жертвы – вместе с Вами предстанем на суд Божий: белый клобук не убелит пастырские преступления.
Простите! До встречи на Страшном Суде Божием.

Такой вопль к небесам. Такие вот «мелочи архиерейской жизни» 2.0. Лескову и не снилось... Вспоминая отца Павла, молясь ему, сможем ли мы продолжить его дело, его противостояние злу?

Святый отче Павле, моли Бога о нас.

В Европейском суде, оказывается, можно выигрывать у Путина и подконтрольных ему судов. Спустя 3,5 года Страсбургский суд признал, что мой арест после митинга в новогоднюю ночь 2010-11 годов, содержание в одиночной камере, суд под началом судьи Боровковой, а затем судилище в Тверском суде были актом абсолютного произвола и полного беззакония... сегодняшнее решение защищает не меня, а тысячи людей, протестующих против режима... Путинские суды и боровковы будут теперь четко понимать, что все их действия по арестам мирных демонстрантов находятся вне закона и противоречат Декларации прав человека.

Борис Немцов, оппозиционный политик

- И потом, - добавил Клиптон, глядя на командира, - если соображений здравого смысла окажется недостаточно, есть ведь "Сборник законов о ведении войны" и международные конвенции.
- Да, есть международные конвенции, - подтвердил полковник Никольсон…
Сайто снова впал в исступление и, как безумец, замахал руками.
- Иначе я прибегну к силе! Ненавижу британцев. Я лучше расстреляю, если понадобится, всех бездельников, вместо того чтобы кормить их… Я построю мост любой ценой, хоть на костях пленных!.. "Работать задорно и весело" велел генерал Ямасита. Помните это...
Пленные, подавленные сказанным, разошлись по баракам.
- Кажется, он ничего не понял, сэр. Видимо, придется напомнить ему параграф международной конвенции, - сказал Клиптон Никольсону, в задумчивости оставшемуся стоять на плацу.
- Видимо, да, Клиптон, - медленно отозвался полковник. - Боюсь, что нас ждут тяжелые времена...

Пьер Буль. "Мост через реку Квай"

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека сообщает, что при осуществлении государственного надзора за оборотом алкогольной продукции выявлены нарушения требований законодательства в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения и законодательства в области защиты прав потребителей при обороте на территории Российской Федерации американского виски Бурбон... в указанном спиртном напитке выявлены фталаты, которые способны вызывать функциональные, а в дальнейшем и органические изменения в центральной и периферической нервной системе, эндокринной системе, а также онкологические заболевания и проблемы с бесплодием у мужчин и женщин.

Роспотребнадзор. О несоответствии американского виски Бурбон

- ...Запомните, что я вам скажу: один стакан рому вас, конечно, не убьет, но если вы выпьете один стакан, вам захочется выпить еще и еще. И клянусь вам моим париком: если вы не бросите пить, вы в самом скором времени умрете. Понятно? Пойдете туда, куда подобает, как сказано в Библии... Ну, попытайтесь встать. Я помогу вам добраться до постели.
С большим трудом мы втащили капитана наверх и уложили в постель. Он в изнеможении упал на подушку. Он был почти без чувств.
- Так помните, - сказал доктор, - я говорю вам по чистой совести: слово "ром" и слово "смерть" для вас означают одно и то же.

Роберт Луис Стивенсон. "Остров сокровищ"

Могу так ответить: чем подробнее буду рассказывать о планах, тем больше зацепок появится у американцев. А этого я не хочу. Полагаю, одна из наших общих проблем в том, что мы слишком доверяли западным партнерам. Те призывали: раскрывайтесь! Так мы и поступили, а этим воспользовались... Понимаете? Детальные разъяснения по тем или иным вопросам вооружают наших недругов. Мы являемся открытой структурой в объемах, которые требуются законодательством. Излишняя же прозрачность ни к чему. Это не в интересах безопасности бизнеса.

Геннадий Тимченко, бизнесмен

Когда выпили по две рюмки и закусили, Лаптев спросил:
- Скажите, Иван Васильич, правда ли, что наши дела в последние годы стали падать?
- Ни отнюдь.
- Скажите мне откровенно, начистоту, сколько мы получали и получаем дохода и как велико наше состояние? Нельзя же ведь в потемках ходить. У нас был недавно счет амбара, но, простите, я этому счету не верю; вы находите нужным что-то скрывать от меня и говорите правду только отцу. Вы с ранних лет привыкли к политике и уже не можете обходиться без нее. А к чему она? Так вот, прошу вас, будьте откровенны. В каком положении наши дела?
- Все зависимо от волнения кредита, - ответил Початкин, подумав.
- Что вы разумеете под волнением кредита?
Початкин стал объяснять, но Лаптев ничего не понял и послал за Макеичевым. Тот немедленно явился, закусил, помолясь, и своим солидным, густым баритоном заговорил прежде всего о том, что приказчики обязаны денно и нощно молить бога за своих благодетелей.

Антон Чехов. "Три года"

Сейчас мы возрождаем историческую правду о Первой мировой войне, и нам открываются несчетные примеры личного мужества и воинского искусства, истинного патриотизма российских солдат и офицеров, всего российского общества... Россия выполнила свой союзнический долг. Ее наступления в Пруссии и в Галиции сорвали планы противника, позволили союзникам удержать фронт и защитить Париж, заставили врага бросить на восток, где отчаянно бились русские полки, значительную часть своих сил. Россия смогла сдержать этот натиск, а затем перейти в наступление. И весь мир услышал о легендарном Брусиловском прорыве.
Однако эта победа была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы.

Владимир Путин, президент России

И вот в один из ноябрьских дней [1918 года] внезапно разразилось несчастье. На грузовиках приехали матросы и стали призывать к революции. Их "вождями" в борьбе за "свободу, красоту и достоинство" нашего народа выступало несколько еврейских парней. Конечно, ни один из них не был на фронте...
Итак, все было напрасно. Напрасны были все жертвы и все лишения. Напрасно терпели мы голод и жажду в течение бесконечно долгих месяцев... Напрасна была гибель двух миллионов наших братьев на фронте… Не разверзнутся ли теперь братские могилы, где похоронены те, кто шел на верную смерть в убеждении, что отдает свою жизнь за дело родной страны?.. За это ли умирали массами немецкие солдаты в августе и сентябре 1914 года, за это ли пошли вслед за ними в огонь полки немецких добровольцев осенью того же года, за это ли легли 17-летние юноши на полях Фландрии, за это ли страдали немецкие матери, когда они отрывали от сердца своих дорогих сыновей и посылали их на фронт, откуда они уже не вернулись! Для того ли приносились все эти неисчислимые жертвы, чтобы теперь кучка жалких преступников могла посягнуть на судьбы нашей страны...
Перед судом истории ноябрь 1918 года будет рассматриваться не как измена монархии, а как измена отечеству.

Адольф Гитлер. "Моя борьба"

Почему остаются нераскрытыми злодеяния, подобные взрывам, допустим, домов Всемирного торгового центра, убийству Кеннеди? Почему мы мало знаем о том, что же произошло с первым малайзийским "Боингом", который исчез, со вторым малайзийским "Боингом", который кто-то сбил, очевидно, с воздуха? Я думаю, что это связано с конспирологическим характером истории, что история - она вещь закрытая. Мы до сих пор не знаем, как именно произошла, допустим, Февральская революция в 17-м году, какие тайные пружины действовали во всем этом. Мы очень многого не знаем про перестройку, про 91-й год. Поэтому многие злодеяния, подобные перестройке, остаются непонятыми, нераскрытыми, и в этом логика истории.

Андрей Фефелов, главный редактор интернет-канала "День"

Никто этого не знает, и никогда теперь не узнает. Не знаем же мы вот до сих пор: царь Борис убил царевича Димитрия или же наоборот?

Венедикт Ерофеев. "Москва - Петушки"

Из Славянска пишут: "Пожалуйста, услышьте нас! В Славянске пропали люди!.. На улицах города людей практически нет, а те, кто по ним ходят, явно не из Славянска. Городят они на украинском, а если по-русски, то с западным акцентом. Возможно, мы сошли с ума, но не одному мне кажется, что население в Славянске заменили актерами хунты, специально чтобы скрыть факт его истребления или перемещения куда-либо.
Распространяйте это сообщение, чтобы все знали, что происходит с городом после "освобождения" его войсками хунты".

Александр Дугин, лидер Международного евразийского движения

Белобрысый усмехнулся.
- Гутен морген, - произнес он неожиданно.
Капитан снова опустил веки и стал неспешно соображать. Что сказал этот белобрысый? Какие-то странные нерусские слова. Гутен морген. Кажется, это по-немецки. Раз он говорит по-немецки, значит, он немец. (За время службы в органах капитан Миляга научился логически мыслить.) Значит, он, капитан Миляга, каким-то образом попал в плен к немцам... Капитан снова открыл глаза и улыбнулся белобрысому, как приятному собеседнику.
- Гутен морген, херр, - вспомнил он еще одно слово, хотя и не был убежден, что оно вполне прилично.

Владимир Войнович. "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина"

Все мы помним, за что блокировали телеканал «Дождь»: за неловко заданный вопрос.

Хоть и не из-за него, конечно, блокировали «Дождь», просто хороший повод подвернулся.

В самом вопросе ничего недопустимого не было, он вполне естественно возник у молодой журналистки, ужаснувшейся осмыслению правды о Ленинградской блокаде.

Да, понятно, что фашизм не лучше сталинизма, а Освенцим страшнее ГУЛАГа, но если бы Ленинград стал на время оккупированной территорией, жертв действительно было бы несопоставимо меньше, так не лучше ли было бы... По-моему, естественный ход мысли. Да, это можно обсудить. Можно и обосновать, почему «нет». Но общественность не обсуждала, она вскипела: как можно такую мысль допустить, как можно было заикнуться об этом... В отличие от молодых журналистов, общественность с детства обработана воинственной пропагандой. А у войны другие критерии. Для нее жизнь человека – ничто, а победа – все. «Все для победы», а вовсе не для того чтобы детей от голода и холода уберегать...

Блокировали «Дождь», конечно, не за этот опрос, а за Майдан. Это был единственный телеканал, который вел прямую трансляцию с Майдана, показывая его истинное лицо и давая информацию, а не пропаганду.

Остальные телеканалы с пропагандой переборщили. И началась война, реальная и полномасштабная, которую вряд ли планировали те, кто ее раздувал. Да, если переусердствовать с раздуванием огня, то получится не костерок, о который можно руки погреть, а пожар, который неуправляем.

Где сейчас люди, которые в середине марта десятками тысяч вышли на улицы Москвы против войны с Украиной?

Увы, многих из них захватила-таки война. Не удивлюсь, если кто-то из участников того марша мира реально сейчас с оружием в руках на Украине, с той или с другой стороны. И многие, если не большинство – на одной из двух сторон душою. Вчерашние мирные люди с добрыми улыбками сегодня радуются гибели людей... Стоп, конечно же, они их не называют людьми. «Противник», «враг», «колорады», «укропы»... Торжество дьявола и начинается там, где одни люди перестают в других видеть людей. Где одни с огоньком в интонации называют убийство других людей уничтожением, радуясь и чуть ли не гордясь количеством уложенных трупов.

Наблюдая за происходящим на юго-востоке Украины, я невольно задалась похожим вопросом: а не лучше ли украинцам отдать врагу эти регионы, чтобы избежать безумного количества потерь? Да, этот вопрос наивен и смешон с точки зрения войны. Но он естественен с точки зрения мира и человека в мире. Тем более речь о тех регионах, что обеспечили большинство голосов ненавистному и свергнутому Януковичу. Не легче ли Украине без них?

Месяц назад я озвучила этот вопрос на своей странице в фейсбуке. Отозвались около двух десятков человек, мини-опрос перешел в небольшую дискуссию, результаты которой не утешили. Сказать коротко: большинство за войну.

Одна женщина написала, что этот вопрос имел бы смысл месяц назад: тогда, мол, «надо было бы отдать сепаратистам то, что им так легко уступили жители», а теперь уже слишком много крови пролито...

Но вот еще один месяц прошел, и количество унесенных жизней во много крат увеличилось, и с каждым днем продолжает расти, а конца-то не видно. Станислав Дмитриевский отозвался на мой вопрос как настоящий русский патриот: если здесь уступить, то "ополченцы" и в странах Балтии появятся... Да-да, вот это и есть подлинный русский патриотизм: ясное понимание того, что самый опасный враг России сегодня – это имперские амбиции ее граждан, иначе говоря – самоубийственный шовинизм.

Год назад Станислав Дмитриевский включился в качестве защитника в процесс над Юрием Староверовым, нижегородским нацболом, которого судили по пресловутой 318-й статье за попытку защитить граждан от полицейских дубинок на мирном собрании. Я приезжала в прошлом августе на одно из заседаний. Люди разных взглядов, пришедшие на процесс поддержать Юрия и его защитников, смотрелись как одна семья, как добрая и свободолюбивая команда, сплоченная перед лицом тупого чиновничьего произвола.

Процесс тянулся бесконечно долго и дотянулся до роковых февраля и марта, когда Староверов, к ужасу былых соратников, загорелся ненавистью к Майдану и Украине. Суд в конце концов приговорил его условно, и не без помощи Дмитриевского Юрий остался на свободе, но теперь осужденный и его защитник оказались по разные стороны баррикад. Как, надо полагать, и все расколовшееся сообщество нижегородской оппозиции, добрую часть которого составляли активисты из местной «Другой России». Сохранившие трезвость ума из организации вышли, оставшихся - как подменили...

И ведь так - по всей России...

Весь ужас в том, что мы сами не заметили, как оказались вовлечены в горячую фазу гражданской войны. Мы не в будущем, а уже в настоящем - участники какой-то дикой трагедии, которую мы не успели еще осознать. Вчерашние добрые собеседники желают сегодня смерти друг другу - и все еще не понимают этого.

Когда я впервые услышала фамилию Стрелков, в памяти сразу же всплыл Стрельников из «Доктора Живаго». Стрельников там, правда, никакой не Стрельников, но и Стрелков не Стрелков. Наблюдая за восхождением этого новоявленного героя, я все больше удивляюсь его схожестью с победоносным героем пастернаковского романа - одного из немногих произведений нашей литературы, где трагедия Гражданской войны показана с пронзительной глубиною, с отказом оправдывать одну из сторон, но со стремлением понять и оправдать каждого человека. Такое отношение к Гражданской войне воспринималось властями в штыки. Неслучайно в Советском Союзе были запрещены «Пути России» Волошина, а Пастернака за «Доктора Живаго» затравили.

И хоть Стрельников-Антипов бился за большевиков, а Стрелков-Гиркин, как я понимаю, мнит себя наследником белогвардейцев, но та же суть. И та же невозможность понять, каким же образом вчерашний интеллигентный человек становится вдруг дельцом братоубийственной бойни и хладнокровным мастером массовых расстрелов.

Вспомним, как закончил Стрельников. Поставленный вне закона и преследуемый теми, за чью власть боролся, чуть ли не приговоренный уже к расстрелу «своими», он пускает себе пулю в лоб от внезапного осознания бессмысленности всех своих подвигов, от острого чувства невозможности вернуть утраченную семью и любовь.

Не такая ли участь ждет тех, кто «хату покинул, пошел воевать» сегодня? Можно сколько угодно напрягать разум над непостижимой загадкой, что же происходит с людьми, души которых с такой легкостью захватывает это лихое поветрие, этот бес гражданской войны, но механизм зла куда более примитивен, чем может казаться. Это не восхождение, а нисхождение, причем стремительное. Люди на войне теряют себя и перестают быть собою.

А что происходит с обществом?

Нацбол Аверин уже дополнил свой пост в Живом журнале, в котором приветствовал кровавое нападение на бывшего соратника Александра Скобова, милой угрозой по адресу своих оппонентов: «Кого-то будут просто бить, но ведь кого-то и вешать».

Впрочем, его компания и раньше не декларировала приверженность к гуманитарным ценностям. Но сегодня и у кое-кого из тех, для кого приоритет прав человека что-то значил, встречается в аккаунтах радость по поводу уничтоженных «колорадов» - при полном непонимании, что радуются-то они смерти людей.

Сегодня в гражданском обществе уровень стремления к миротворчеству гораздо ниже, чем в годы войны в Чечне. Одни считают, что мир может принести только полная победа и потому ради мира никаких перемирий и переговоров допускать нельзя, пусть АТО продолжается. Но то же самое примерно слышно и со стороны сторонников самопровозглашенных республик.

Я ставлю на одну ступень две несопоставимые стороны?

Возможно. Но действительно ли вы отстраненно оцениваете статус той или другой стороны, не допуская ненависти в душу?

И вот еще что. Если вам ненавистны «ватники» и «колорады» - не удивляйтесь, если однажды обнаружите вдруг в их рядах воюющим кого-то из своих знакомых, родственников или друзей, и это ужалит вас.

То же самое и в обратном направлении.

Потому что война идет - гражданская. А в гражданской войне победы не бывает. Любая победа в ней - это поражение.

И потому, пока не поздно, пора обществу очнуться и начать поиск миротворческих инициатив.

Если мы хотим в сегодняшней непростой обстановке быть реальными патриотами, давайте, уважаемые депутаты, внесем для начала в Закон о торговой деятельности положение обязывающее торговые сети иметь в своем ассортименте не менее 50% товаров отечественных производителей, предоставив им режим наибольшего благоприятствования.

Владимир Слепак, председатель комиссии Общественной палаты по социальной поддержке граждан и качеству жизни

В сентябре 1936 года в связи с передачей четырехлетнего плана под жесткий контроль Геринга, который стал вместо Шахта диктатором экономики, хотя был в этой области почти таким же невеждой, как Гитлер, Германия перешла к системе тотальной военной экономики. Целью четырехлетнего плана было превратить за четыре года Германию в страну, которая сама обеспечивала бы себя всем необходимым, чтобы в случае войны ее не смогла удушить военная блокада. Импорт был сокращен до минимума...

Уильям Ширер. "Взлет и падение Третьего рейха"

Чем запомнится вторая волна "Болотного дела", так это ощущением полной безысходности. Если трагедия, повторенная дважды, превращается в фарс, то во что же превращается судебный фарс, когда воспроизводится во второй, а то и в четвертый раз? Вот ровно в это и превращается.

Зрители умещаются в маленький зал. Протестов со стороны защиты на нарушения закона стало значительно меньше, чем на "деле 12ти". Даже вполне либеральные СМИ о процессе не знают и думают, что "Болотное дело" окончилось в феврале. "Терпилы", не имеющие отношения к обвиняемым, не удивляют и не вызывают никакого интереса, а воспринимаются как источник перлов, но никак не ценных показаний. Свидетелей защиты оставили по минимуму: тянуть процесс никто не хочет. А доказывать - да что уж тут доказывать...

Все уже знают свой срок с погрешностью в несколько месяцев. Прокуроры не троллят леденящими душу цифрами, а называют сроки, близкие к реальности: торг почти неуместен. Разговоры не о падении режима, конечно. Разговоры о том, какая медсправка позволит скинуть еще два месяца и в какой области колонии лучше.

Хотя именно «дело 4-х» могло бы стать красивым показательным процессом. Здесь нет лоскутного одеяла обстоятельств: у кого туалет, у кого камни, у кого ничего, у кого рука, у кого маска, у кого голодовка. Напротив, эпизоды у всех четырех фигурантов, включая Елену «мы не допустим демократического государства» Кохтареву, похожи. Все они захотели вступиться за человека, который подвергся насилию со стороны ментов. Каждый вмешался совершенно неопасным, не имевшим никаких последствий для защищенных амуницией ментов способом: дернул, толкнул.

Здравый смысл говорит, что даже сильный удар ногой по бронежилету опасен разве что для ноги. Равно как и рукой по шлему. А человеку, открывшему способ причинения физической боли простым прикосновением к каске или к берцу, наверное, дадут Нобелевскую премию.

Процесс над Гущиным, Марголиным и Гаскаровым очень цельный, а ребята в клетке защищали себя последовательно, продуманно, детально. Никому кроме них уже и не интересно, на какой минуте видео полицейские применяют незаконный удушающий прием и слышно ли было объявление об отмене митинга через мегафоны.

Вопрос о допустимости самозащиты граждан от полиции всегда был ключевым в "Болотном деле", но раньше он рассыпался на очень разные аспекты. Часть людей (Косенко, Савелов, Зимин, Акименков) не совершали вообще никаких действий, и обсуждать в их отношении, что можно, а что нельзя, было неуместно. Но ставить знак равенства между невиновностью и пассивностью вредно: ведь тогда кидание лимона уже действие, а значит, уже вина? Как относиться к Лузянину, применявшему-таки насилие к нескольким сотрудникам полиции и даже лишавшего их защитного обмундирования? К Барабанову, замахнувшемуся на омоновца? Что такое самозащита? Можно ли драться с полицейским, если ты не видел, как лично он применял насилие? А если смотреть шире: если ты поддерживаешь киевский Майдан и допускаешь возможность настоящих, а не фейковых массовых беспорядков - до какой степени можно допустить самооборону общества от государства?

В итоге говорить о "Болотном деле" как о едином явлении не получалось, но не получалось и воспринимать судьбу каждого фигуранта отдельно от остальных.

Вторая же волна дала усредненный образ болотного узника и усредненный образ обвинения, выкристаллизовала конкретный вопрос: можно ли прикоснуться к менту неопасным способом, когда он откровенно (не вообще по жизни, не по факту своей принадлежности к преступной власти, а здесь и сейчас) неправ... или нужно отойти на почтительное расстояние и сделать «Ку!» три раза?

Мы не ответили на этот вопрос, хотя на нем стоит не только "Болотное дело" - тут вся суть взаимоотношений с государством. Мы его проигнорировали. Мы научились кое-как возмущаться пытками, длительным заключением, разлукой обвиняемых с семьями и отказом в медпомощи.

Ребятам из второй волны стало трудно настаивать на своей правоте: ведь поддержки, которая помогла бы в этой правоте убедиться, почти что и нет. Илья Гущин частично признал вину, согласившись с тем, что двухсекундное отдергивание полицейского за бронежилет есть преступление (символическое, никому не вредящее признание, которое на практике может подарить несколько месяцев свободы). Александр Марголин, толкавший сотрудника ногой, сказал, что не знает, виновен он или нет. И даже Алексей Гаскаров, изначально утверждавший, что сделал все правильно, попытавшись оттащить Ибатулина за ногу, выступая в прениях, засомневался и сказал, что формальные признаки преступления здесь, наверное, есть.

Впрочем, мы-то все сдались намного раньше.

Вместе с участниками «Круглого стола 12 декабря» мы составили письмо «Россия в Военном времени». Сделать это побудила тревога за происходящее в стране. Никто не претендует на то, что этим текстом мы перевернем мир: это было бы наивно. Его задача - возбуждать размышления, сделать так, чтобы наши мысли и опасения стали известны хотя бы небольшому мирку. Как сказано в Библии: «В начале было Слово». Все начинается со слов.

Надо капать на мозги. Вода складывается из капель, капля камень точит.

Мы не даем готового рецепта людям, которые хотят принять на себя ответственность за происходящее в стране: нельзя придумать чего-нибудь одинакового для всех. Диктовать программу действий противоестественно для гражданского общества. Нормальные граждане сами должны быть встревожены и сами искать выход.

Трагедия с малайзийским лайнером, сбитым пророссийскими сепаратистами над Украиной, повлекшая гибель 298 граждан разных стран (включая 80 детей!), и реакция на это Кремля заставили мир содрогнуться. Мировое сообщество перестало делать вид, что события в Украине являются внутриукраинским конфликтом, украинской гражданской войной. Мир вынужден признать, что в Европе на территории суверенного государства идет необъявленная война России против Украины. Россия ведет войну руками как граждан Украины, так и своих граждан, финансируя и снабжая их вооружением, в том числе и тяжелым.

Совсем недавно Россию исключили из «большой восьмерки». США, Канада, Евросоюз и НАТО прекратили сотрудничество с нашей страной во многих важных для нас сферах. И теперь гибель гражданского авиалайнера придает российско-украинской войне дополнительное международное измерение. В этой ситуации Россия, несущая прямую ответственность за все произошедшее, стремительно превращается в мирового изгоя.

Шаг за шагом российские власти проводят политику самоизоляции, неустанно маргинализируя Россию как государство. Западные санкции, вводимые в ответ на действия путинской команды, являются ощутимым ударом по российской экономике. Несмотря на целенаправленный индивидуальный характер санкций первого и второго уровней, они серьезно повлияли на общий инвестиционный климат и возможности внешних заимствований российских банков, предприятий и правительства.

Запад справедливо считал, что индивидуальных санкций и, через них, мягкого воздействия на экономику будет достаточно, чтобы убедить Путина в необходимости прекращения агрессии и принятия действенных мер по деэскалации напряженности. Но упорство путинского режима, с которым он продолжает агрессию в Украине, привели наших западных партнеров к осознанию необходимости введения уже не индивидуальных, а «секторальных» санкций, которые могут парализовать важные отрасли народного хозяйства, что глубоко повлияет на состояние экономики страны в целом, занятость, доходы граждан и их социальное состояние.

Очевидно, что Путин рассчитывал расколоть единство демократического мира, предполагая, что Запад, как и в период российско-грузинской войны 2008 года, будет проводить политику попустительства агрессору, но в этот раз Кремлю не удалось достичь этого. Базируясь на единых стратегических подходах к международной безопасности, ценностях демократии и прав человека, Запад проявил твердость, демонстрируя неприемлемость действий Путина, выразившихся в пренебрежении к самим основам международного права и безопасности, в неспровоцированной агрессии по отношению к суверенному государству, в гибели ни в чем не повинных людей по обе стороны фронта.

Сегодня Кремль явно начинает осознавать, что завел страну в тупик. Но выйти из него нынешний правящий режим уже не способен. Он может сохранять контроль за страной только через активную мобилизацию граждан для противостояния сформированному мифами внешнему врагу, доводя население посредством массированной пропаганды до состояния военно-патриотической истерии. Следовательно, нам нужно ожидать новых поводов для ее продолжения.

В условиях военно-политической мобилизации Кремль будет «крепить ряды», сужая пространство для общественной активности людей, которые не желают «мобилизироваться» и «консолидироваться» вокруг нынешнего руководства страны в его противостоянии Западу и агрессии против Украины. Атака на «пятую колонну» - неизбежность Военного времени.

Сегодня Россия переживает самый драматический момент своей истории после распада СССР. Выходить из Военного времени будет трудно. Но в этой ситуации мы обязаны сохранить здравый смысл и осознавать причины происходящего. Мы должны противостоять массовому милитаристскому психозу. Мы обязаны поддержать право украинцев на суверенитет и территориальную целостность, а также их право на европейский выбор. Мы должны говорить правду о том, что аннексия Крыма и война с Украиной - это способ правящего режима продлить свою власть на максимально долгий срок. Наш долг – призывать народы к миру, но не любой ценой. Не ценой легитимации пророссийских террористов в качестве руководителей непризнанных «республик». Мы поддерживаем мир на основе полного отказа России от вмешательства в украинские дела. Мы считаем, что нынешний режим должен быть привлечен к международной ответственности за вовлечение России в братоубийственную войну и за агрессию против соседнего государства.

Мы должны осознавать и то, что кремлевский режим уже, скорее всего, не сможет добровольно выйти из состояния войны. Мы при этом не можем не видеть, чем грозит эта самоубийственная политика. Россия, в которой на протяжении последнего десятилетия разрушались государственные институты и шла деградация экономики, не выживет в изоляции от цивилизованного мира. Ей грозит распад под тяжестью беззакония, воровства и дремучих звериных инстинктов, разбуженных режимом с целью самозащиты.

Мы обязаны понимать, что санкции, по которым будет в конечном счете платить вся Россия, ускоряют политические процессы, но они не предопределяют их результат. Что будет с нашей страной - зависит от нас всех, от тех немногих в российской элите, в ком осталось чувство ответственности или хотя бы инстинкт самосохранения.

Л.М. Алексеева
Л.М. Ахеджакова
Г.Я. Бардин
В.Н. Войнович
А.Б. Зубов
М.М. Касьянов
А.А. Пионтковский
Г.А. Сатаров
Ю.А. Рыжов
И.Б. Чубайс
Л.Ф. Шевцова
В.Л. Шейнис

- Ничего хорошего в этом [западных санкциях против России] нет, но, с другой стороны, и смертельного ничего не произошло. Наша страна и не то пережила, - считает первый зампред комитета по международным делам Совета Федерации Владимир Джабаров. По его словам, это поможет России быстрее развивать свою промышленность.
- Не думаю, что мы станем отвечать на санкции, - отметил Джабаров. - Наше спокойствие должно отрезвляюще подействовать на западных политиков. Мы будем спокойно продолжать заниматься своими делами... Думаю, с тем потенциалом, которым располагает наша страна, мы справимся с любыми санкциями...
Впрочем, антироссийские меры могут стать толчком для перемен к лучшему.

"Известия": "Санкции простимулируют развитие российской экономики"

- Неужели весь дом сгорел? - сочувственно спросил Птибурдуков. - Вот ужас!
- А я думаю, что, может, так надо, - сказал Васисуалий, приканчивая хозяйский ужин, - может быть, я выйду из пламени преобразившимся, а?
Но он не преобразился.

Илья Ильф и Евгений Петров. "Золотой теленок"

Соединенные Штаты вдруг обнаружили неслыханный свой цинизм, они не стесняются в отношениях с Россией вести себя как пьяные задиристые гангстеры.
Президент Обама, до украинского кризиса производивший впечатление более или менее уравновешенного господина, на наших глазах превратился в развязного хулигана.
Очнитесь! Приведите себя в порядок!
Вспомните о приличиях, вспомните, что имеете дело с сильным и гордым государством, которое может обидеться и дать вам по физиономиям.

Эдуард Лимонов, писатель и политик. "Сталина на вас нет, хамье!"

Я пропущу, как бессмыслицу, оскорбительные выпады и грубые выражения, сделанные по моему адресу этим так называемым президентом. Особенно бессмысленно то, что он называет меня гангстером; прежде всего, это выражение родилось не в Европе - такие выражения тут не в ходу, - а в Америке. Я не говорю уже о том, что Рузвельт просто-напросто не может меня оскорбить, ибо я считаю, что у него заболевание мозга, так же, как и у его предшественника Вудро Вильсона...
Наша нация имеет более чем двухтысячелетнюю историю. Никогда за этот длительный период она не была так едина и целеустремленна, как сейчас, и, благодаря национал-социалистическому движению, так будет всегда. В то же время Германия, возможно, никогда не действовала столь осознанно и с таким ощущением чести.

Адольф Гитлер. Речь в Рейхстаге по случаю объявления войны Соединенным Штатам Америки 11 декабря 1941 года

Зарплаты российских чиновников к 2018 году вырастут вдвое. На эти цели в бюджете закладывают 460 миллиардов рублей. Об этом говорится в проекте Основных направлений бюджетной политики, опубликованном Минфином... Вознаграждения высших российских служащих - лиц, замещающих государственные должности (министров, депутатов, сенаторов, судей, генпрокурора, аудиторов Счетной палаты и др.), - тоже будут поэтапно увеличиваться. На совершенствование их зарплат в 2015-2017 годах министерство предусмотрело 81,5 миллиарда рублей: 12,7 миллиарда в 2015 году, 21,3 миллиарда - в 2016 и 47,5 миллиарда - в 2017 году. Предусмотренные Минфином средства позволяют ежемесячно доплачивать каждому высшему чиновнику по... 40,7 тысячи рублей.

"Российская газета"

Крутицкий. Ну, так что ж у меня там, в двадцать пятом артикуле?
Глумов. Артикул двадцать пятый. "Увеличение окладов в присутственных местах, если почему-либо таковое потребуется, должно быть производимо с крайней осмотрительностию, и то только председателям и членам присутствия, а отнюдь не младшим чиновникам. Увеличение окладов старшим может быть произведено на тот конец, дабы сии наружным блеском поддерживали величие власти, которое должно быть ей присуще. Подчиненный же сытый и довольный получает несвойственные его положению осанистость и самоуважение, тогда как, для успешного и стройного течения дел, подчиненный должен быть робок и постоянно трепетен".
Крутицкий. Да, так, верно, верно!
Глумов. Вот слово: "трепетен", ваше превосходительство, меня очаровало совершенно.

Александр Островский. "На всякого мудреца довольно простоты"

Одной из малопривлекательных черт украинского политикума является принципиальная неготовность платить по каким бы то ни было счетам и выполнять какие бы то ни было обязательства... Но политикум не ветром надуло, а он отражает известные национальные особенности. Например, склонность полагать, что платить всегда будет кто-то другой... у наших украинских братьев эта склонность приобретает анекдотически гипертрофированный характер. А в случае с налогом кровью уже не анекдотический, ибо смешного мало.
Во дни бедствий старший русский брат более склонен к угрюмости. "Ведь у нас такой народ - если родина в опасности, значит, всем идти на фронт". Приятного тут ничего нет, тяжелая, грязная работа, но - надо. В отличие от русского брата младшему украинскому сосредоточенная угрюмость нимало не свойственна. Бить горшки - с превеликим удовольствием и даже с каким-то диким упоением, идти на фронт - да вы шо, сказились? Нас-то за что?

Ссылка

...И когда меня спрашивают - что, у нас все так плохо и ужасно? - я говорю: когда будет совсем плохо, зайдите в магазин и вспомните, что было при советской власти. В этом отношении мы добились каких-то шагов вперед. А так, чтобы в России было все замечательно, я не помню таких периодов...
Теперь я хочу обратить внимание на то обстоятельство, что вынесли окончательный приговор Удальцову и Развозжаеву - по 4,5 года... это определенный знак, определенный сигнал… я не знаю кто, но есть такие люди и в составе власти, которые могут идти на уступки… открывают дорогу к постепенному развитию демократии...

Вы серьезно? Их посадили на 4,5 года - и это у нас движение к демократии? Мы так должны думать?

А как? Ну, хорошо, будем думать, что все идет только хуже и хуже… так оно и будет, мы добьемся того, что опять будет какое-то восстание, будут скидывать наше правительство, скидывать президента. И после этого выбирать другого. Кто это будет?.. А четыре года, с учетом возможности помилования, УДО, - это не конченная жизнь. Желаю Удальцову успеха... Нужно принимать все. Особенно в таком положении, в котором мы живем.

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики

Наши предки лезли в клети
И шептались там не раз:
"Туго, братцы... Видно, дети
Будут жить вольготней нас".

Дети выросли. И эти
Лезли в клети в грозный час
И вздыхали: "Наши дети
Встретят солнце после нас".

Нынче так же, как вовеки,
Утешение одно:
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено.

Даже сроки предсказали:
Кто - лет двести, кто - пятьсот,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот.

Разукрашенные дули,
Мир умыт, причесан, мил...
Лет чрез двести? Черта в стуле!
Разве я Мафусаил?

Саша Черный. "Потомки"

Если бы в марте 2014 года наши войска за несколько дней заняли линию от Харькова до Одессы - мы получили бы все те же санкции, которые уже получили сейчас и еще обязательно получим в ближайшем будущем, но зато переговорная позиция у России была бы самая выгодная, со всеми козырями на руках... Отказ от ввода войск - это была самая большая ошибка Путина с 2000 года. Та самая, которая "хуже чем преступление".

Дмитрий Ольшанский, литератор

1-я голова. Зачем, зачем я ударил его второй левой лапой? Второй правой надо было... Дайте, дайте мне начать сначала! Я вас всех передавлю!

Евгений Шварц. "Дракон"

Ни за что погибшие дети, и взрослые тоже, и старики... Нет, этот грех он [Путин] на душу не возьмет. Оно того не стоит.

Андрей Колесников, спецкор "Коммерсанта"

- Брат, не делай.
- Иди на хуй. Моя баба.
- Баба твоя. А дело наше.
Наташа подвывала и стучала в дверь.
- Спишу, на хуй. - Дато упрямо тряс головой. - Пизда позорная!
- Не делай, Дато.
- Отвали!
- Не делай, брат.
- Отлезь, Гасан, не дразни, на хуй!
- Не делай! Всех завалишь, баран! - Гасан вцепился в Дато.

Владимир Сорокин. "Лед"

Россия в отличие от СССР не стремится к победе во всемирном масштабе. Наши цели состоят в том, чтобы утвердить право на самостоятельную внешнюю политику, обеспечить необходимый минимум влияния на своей периферии… не останавливаясь перед жестким проявлением силы.

Тимофей Бордачев, политолог

Статья 2

1. Организация основана на принципе суверенного равенства всех ее Членов...
3. Все Члены Организации Объединенных Наций разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость.
4. Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций.

Устав ООН

Я не жадный - я хочу только ту землю, которая примыкает к моей.

Некий американский фермер