По независимым гражданским организациям нанесен очередной удар - вслед за «Голосом», Правозащитным центром «Мемориал», Московской школой гражданского просвещения, фондом «Общественный вердикт» и другими уважаемыми общественными объединениями в «иностранные агенты» власти зачислили и Общественную комиссию по сохранению наследия академика Сахарова, более известную как Сахаровский центр.

Важнейшей общечеловеческой ценностью Андрей Дмитриевич Сахаров считал интеллектуальную свободу. Неслучайно именно организация свободной дискуссии стала главным способом работы Сахаровского центра. И как раз это оказалось решительно не по вкусу Министерству юстиции. «Политической деятельностью в интересах иностранных источников» объявлено открытое и ничем не стесненное обсуждение острых проблем прошлого и настоящего России. Обсуждение, в котором, на наш взгляд, сегодня более всего нуждается наша страна, наши сограждане.

Мы требуем немедленно прекратить кампанию по навешиванию ярлыков на независимые организации. Эта кампания копирует худшие образцы травли инакомыслящих в советские годы.

Объявление «иностранным агентом» - это не только преднамеренное оскорбление Сахаровского центра, это оскорбление и памяти А. Д. Сахарова, возвращающее нас в эпоху, когда его самого бесконечно обвиняли в «предательстве Родины», в «обслуживании интересов Запада».

Мы выражаем солидарность нашим друзьям в Сахаровском центре.

Мы уверены, что они, как и другие наши коллеги из преследуемых организаций, будут продолжать свою работу даже и в самых трудных обстоятельствах.

От имени "Международного Мемориала" - Арсений Рогинский, председатель Правления

Саратовскому экологу Ольге Пицуновой сегодня заблокировали банковский счет, на который она получает пенсию. Других доходов у нее нет. 15 сентября вступило в силу решение суда, обязывающее лично Ольгу Пицунову уплатить штраф в размере 100 тыс. рублей - за то что как руководитель не зарегистрировала организацию «Партнерство для развития» в качестве «иностранного агента».

Ольга Пицунова пенсионер, к тому же инвалид-сердечник. Деятельность ее организации приостановлена, уже более года «Партнерство для развития» никакого финансирования не получает.

Андрей Пинчук, супруг Ольги Николаевны и сотрудник «Партнерства для развития», сообщил сегодня в Фейсбуке, что странным образом блокировка пенсионного счета совпала с продолжением деятельности Ольги Пицуновой по защите природного парка «Кумысная поляна», от которого некоторые представители власти жаждут оттяпать кусок под коммерческую застройку.

Следует напомнить, что «Партнерство для развития» - единственная благотворительная организация из всех внесенных принудительно в реестр «иностранных агентов». Преследования ее носили слишком уж ярко выраженный политический характер.

«Насколько связана экологическая деятельность Ассоциации «Партнерство для развития» и ее руководителя Пуцуновой О.Н. и противодействует геополитическим интересам России и Евразийского союза, на границе которого находится Саратовская область?.. Насколько проект, работа по проекту «Школа гражданского активизма» и отчеты о его выполнении, направленные руководителем Ассоциации «Партнерство для развития» Пуцуновой О.Н. представителям Правительства США, связаны с расширением базы политического влияния на общественное мнение в регионе в интересах иностранного спонсора (Правительства США) либо геополитическим ослаблением России как главного ядра Евразийского союза, в противодействии диктатуре однополярного мира, возглавляемого США?»

Такие вопросы интересовали прокуратуру, фабриковавшую дело против Ольги Пицуновой, и на все эти вопросы так называемый «эксперт», преподаватель юридического вуза, ответил положительно, дополнив изыски прокурора собственными «геополитическими» фантазиями. Исключительно на основании такой «экспертизы» присудили 100-тысячный штраф Ольге Пицуновой и 300-тысячный - «Партнерству для развития» за то, что не зарегистрировались «иностранным агентом».

В настоящий момент на Ольгу Пицунову идет сильное давление. В квартиру ломятся неизвестные личности, представляющиеся сотрудниками прокуратуры, и угрожают разнообразными репрессиями и санкциями за невыплату штрафа.

«Партнерство для развития» готовит жалобы на решения судов в кассационные инстанции. Но 100-тысячный штраф, присужденный Ольге Пицуновой, необходимо выплатить во избежание новых бед. Денег на уплату штрафа у Ольги Пицуновой нет, а теперь даже и пенсию свою она получать не может.

Помочь Ольге Николаевне собрать деньги - это общее наше дело. Открыт счет, 22 тысячи уже собраны. Необходимо собрать еще 78 тысяч. Не сомневаюсь, что когда-нибудь Ольга Пицунова отсудит эти деньги и они пойдут на хорошие и добрые дела. Но сейчас нужно отдать этот кусок дракону.

Очень прошу распространять информацию, а у кого есть возможность - положить посильную сумму на эти реквизиты:

Карта "Сбербанка" 67619600 0307127085

Яндекс.Деньги 41001983607426

Заплатить можно через банкоматы, терминал или с банковского счета по следующим реквизитам:
Получатель: ООО НКО "Яндекс.Деньги"
ИНН 7750005725
КПП 775001001
Лицевой счет 30232810400000000003
в ООО НКО "Яндекс.Деньги"
Кор. счет 30103810800000000444 в Отделении 4, Москва
БИК 044579444
Место нахождения
119021, г. Москва, ул. Тимура Фрунзе, д. 11, стр. 44
Назначение платежа:
Платеж по договору № 41001983607426, без НДС.
Обратите внимание!
Перевод можно отправить только с банковского счета, который принадлежит физическому лицу.

WebMoney R311919050792

Я не сомневаюсь... что в Комитете против пыток, как и во всех правозащитных организациях, сидят очень хорошие, честные, добрые, порядочные и высокоморальные люди, безусловно. Я думаю, что у всех этих организаций сегодня... есть только одна отрицательная черта - они защищают всех тех, кто уже посажен, даже если эти посаженные последние преступники, которых мало четвертовать, а есть ведь среди извергов и такие... Я считаю, что везде... с терроризмом можно бороться только самыми жесткими средствами. Никакие иные средства абсолютно не эффективны... Тот 49-летний из Ирана, который захватил заложников, - как минимум повесить на площади и выселить всю родню как можно дальше... Что касается пыток в Гуантанамо, пыток в ЦРУ, я вам скажу по-простому: если для того чтобы не погибли три тысячи человек во взорванных башнях-близнецах, нужно было десять преступников разорвать на части, то, вне всякого сомнения, десять преступников нужно было разорвать на части... Таков выбор, когда дело доходит до дела... Поэтому правозащитники наряду с добром, к сожалению, приносят иногда и зло.

Михаил Веллер, писатель

ЦК ВКП стало известно, что секретари обкомов-крайкомов, проверяя работников УНКВД, ставят им в вину применение физического воздействия к арестованным, как нечто преступное. ЦК ВКП разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП. При этом было указано, что физическое воздействие допускается... в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний, стараются затормозить разоблачение оставшихся на воле заговорщиков... Опыт показывает, что такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа... ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод.

Иосиф Сталин. Шифрограмма ЦК ВКП(б) 10 января 1939 г.

Мы ходатайствовали в Верховном суде о переносе иска по закрытию российского "Мемориала". Мы частично готовы удовлетворить требования Минюста, но сделать это сможем только на отчетно-перевыборной конференции.

Дело в том, что среди претензий Минюста есть мелкие, а есть серьезные. Одна из самых серьезных - претензия к нашей структуре. Общероссийская организация должна по закону действовать в более чем половине субъектов РФ. У нас работали отделения в более чем половине субъектов РФ, и государство до недавнего времени это устраивало. Теперь нам говорят: хоть они и есть, но называются неправильно. Воронежская городская общественная историко-просветительская организация "Мемориал" должна называться отделением общероссийского общества "Мемориал" в Воронеже - иначе нельзя считать ее действующим в субъекте федерации отделением. Это не следует ни из одного нормативно-правового акта, это вольная трактовка.

Минюст требует, чтобы мы создавали вертикаль, хотя в истории "Мемориала" все было наоборот: автономные региональные организации снизу создали координационный штаб. Мы пытались это оспорить в судах, но, к сожалению, не удалось. Что ж, будем заниматься глупостями, бессмысленными вещами. Теперь создаем организации с теми же людьми, но под "правильными" названиями. На это нам нужно некоторое время и отчетно-перевыборная конференция.

Также Минюст беспокоится, что у российского "Мемориала" не открыт счет. Мы должны отчитываться о проведенной работе. Мы и отчитываемся: российский "Мемориал" проводил большую координационную работу, правление регулярно собиралось, мы организовали акцию памяти жертв сталинского террора в Москве и помогали региональным отделениям вести их проекты. Нет, говорят нам, отчитываться о работе отделений российский "Мемориал" не может, вы должны отчитываться только тем, что делает штаб.

Хорошо, мы представляем наши результаты. Ага, говорят нам, а как вы это делали без счета? На какие деньги? Наша работа практически полностью волонтерская. Мы показываем фамилии волонтеров. Ага, восклицают проверяющие, ну тогда нам предоставьте договор с каждым волонтером, акт о выполненной работе.

Получается, мы должны отчитываться, как будто мы подчиненные Минюста, должны предоставлять акт на каждый сделанный телефонный звонок, на каждый волонтерский чих. Тогда мы действительно не сможем работать, если вместо работы будем плодить бумаги. Поэтому мы продолжим доказывать, что эти требования бессмысленны и вредны, что они являются вмешательством в деятельность общественной организации, нарушают Конституцию и право на свободу ассоциаций, закрепленное Конвенцией о правах человека.

Конечно же, угроза, нависшая над "Мемориалом", не миновала, она лишь несколько отсрочена. Работать в таком режиме невозможно: если они хотят задавать нас бесконечным бумагооборотом, они могут это сделать. Можно задавить бумагами, можно закрыть через суд по требованию Минюста, можно воспользоваться законом об иностранных агентах. Возможностей у них предостаточно.

Вчера местный НОД бросил клич о пикете. НОД нас не любит, потому что это мы добились привлечения к административной ответственности и возбуждения уголовного дела в отношении их активистов, напавших на Алехину и Толоконникову.

Они у нас особо буйные, поэтому я сорвался с заседания СПЧ и рванул в Нижний. Приезжаю, выясняю, какой умник в администрации додумался этой шпане дать разрешение на проведение пикета. Выясняется, что никакого разрешения НОДу никто не давал и вообще никто ничего не знает. Соответственно, я приготовился отловить пару-тройку этих убогих, если начнут хулиганить (а они больше ничего не умеют), и сдать в участок. Но вместо нодовцев пришла группа "товарищей" во главе с прокурором.

И почему-то с ними были некие странные личности, представившиеся стажерами, с включенной видеокамерой. У "стажеров" никаких документов не оказалось, и я их выпроводил. Прокурорский вручил мне требование о предоставлении документов для проведения проверки законности нашей деятельности.

Проверка проводится по поручению областной прокуратуры, которая, в свою очередь, действует по заявлению некоего гражданина Мокашова. Мои источники сообщили вот только что, что это какой то местный нодовский геббельс. Это уже третья прокурорская проверка за последние полтора месяца по доносам НОДа. Только раньше я отделывался простыми объяснениями. А теперь полная документальная ревизия с участием налоговой и Минюста.

Сама проверка, пожалуй, не отличается от тех, что были раньше. А вот то, что прокуратура возбудилась на такую масштабную проверку по безграмотному доносу каких-то олигофренов, которые усмотрели в моих выступлениях антироссийские высказывания, - очень странно. Более того, непонятно, зачем пересчитывать все наши деньги и проверять все наши документы. Факт иностранного финансирования мы никогда не скрывали - наоборот, декларировали. Все наше иностранное финансирование всегда было выложено у нас на сайте. Мы гордимся тем, что имеем такое международное финансирование от более чем 10 стран Европы и Америки. А вот про мои "антироссийские высказывания" мне почему-то ни одного вопроса так и не задали.

Короче, черносотенные хулиганы у нас теперь могут давать команду "фас" областной прокуратуре. Это удивляет.

Обращение Правозащитного cовета

Через год после волны прокурорских проверок, затронувших сотни неправительственных организаций, власти вновь обостряют противостояние с гражданским обществом.

Неправительственные организации, получившие прокурорские «представления» и «предостережения», обжалуют результаты прошлогодних прокурорских проверок в судах. Суды между тем продолжают выносить решения против правозащитных организаций, требуя «добровольно» зарегистрироваться в качестве «организации, выполняющей функции иностранного агента». Прокурорские проверки возобновились в восьми российских регионах. Наконец, Госдума и Совет Федерации одобрили новые поправки в законодательство, предусматривающие принудительное внесудебное занесение в реестр «агентов».

Очевидно стремление власти поставить клеймо «иностранного агента» на любой независимой общественной активности.

Обозначение «иностранный агент» оскорбительно для правозащитных, экологических и социальных организаций. Их цель – помогать людям, отстаивать общезначимые правовые и демократические принципы. Этим они служат и стране, и народам России. Правозащитная и природозащитная деятельность невозможна без апелляции к власти и к общественному мнению, без привлечения активистов к гражданским кампаниям.

Клеймо «иностранного агента» в нынешней общественной атмосфере ксенофобии и ненависти к «Западу» подрывает саму идею гражданского контроля, поскольку делает бессмысленным любые публичные действия неправительственных организаций, и в первую очередь – их обращения к официальным лицам в интересах людей и общества. С таким клеймом работа правозащитных организаций теряет смысл, а в перспективе неизбежны их преследования, вплоть до ликвидации или самороспуска. Определение «политической деятельности», данное Конституционным судом РФ, неконкретно, допускает произвольное и расширительное толкование, позволяя отнести к ней любую гражданскую активность, любое осмысленное высказывание.

Общеизвестны конформизм и управляемость нашей судебной системы, и ссылки на возможность защиты наших прав в суде звучат, как злая издёвка. Эти опасения уже подтверждаются судебной практикой.

Нынешнее полицейское усердие ставит саму власть в нелепую ситуацию. Клеймо «агента» получат десятки и сотни общественных организаций, авторитетных как в российских регионах, так и в мире. В этих условиях диалог власти и общества превращается в разговор с «иностранными агентами» или в «разговор с самим собой» на руинах гражданского общества.

Правозащитный Совет:

Людмила Алексеева
Валерий Борщев
Юрий Вдовин
Светлана Ганнушкина
Сергей Ковалев
Олег Орлов
Лев Пономарев
Александр Черкасов

В широком смысле репрессивная государственная политика в отношении некоммерческих организаций в России началась еще в 1999 году. Первая волна была в 1999-2001 годах. НКО заставляли перерегистрироваться, а Министерство юстиции отказывалось признавать деятельность по защите прав человека уставной задачей организаций.

Вторая кампания началась в 2006 году - с созданием Росрегистрации и с волной проверок, представлений и исков о ликвидации или о прекращении деятельности. Она закончилась в 2008 году с избранием Дмитрия Медведева на пост президента.

Третья кампания началась почти два года назад, когда был принят так называемый закон об иностранных агентах. Эта волна все еще идет.

С ней, на мой взгляд, помогает бороться судебное обжалование.

Когда начались массовые прокурорские проверки, мы активно стали агитировать руководителей НКО за обращение в суды. Прокуроры имели плохое представление об НКО, не знали специфики их деятельности и нахрапом инициировали проверки. Мне стало очевидно, что в Министерстве юстиции не разделяют такого рьяного отношения к применению этого закона. Условия для судебных процессов были хорошие. Выигрыш был очень вероятен - хотя бы по формальным основаниям. Он стал бы свидетельством того, что прокуратура не всегда права, что можно добиваться судебной защиты.

Итог получился даже лучше, чем мы ожидали. Есть около двадцати решений в пользу НКО, причем мы - организация "Агора" - были причастны к большинству из них. Можно говорить, что судебная система не восприняла закон об иностранных агентах.

Что касается недавнего решения Конституционного суда по этому закону, то я воспринимаю его положительно. Даже ради того, чтобы КС признал необходимость пересмотреть решение в отношении ассоциации «Голос», стоило затевать все обращения в суды. Всю эту историю стоило затевать хотя бы ради одного мнения судьи Ярославцева, которое скорее всего учтет и ЕСПЧ. И уж тем более ради консолидации Совета по правам человека при президенте, который сейчас очень разношерстный.

Наше объединение - один из главных плюсов нашей борьбы.

Да, КС не дал четких критериев политической деятельности. Но, мне кажется, нет ни одного человека, который мог бы четко определить термин «политическая деятельность». КС так и сказал, что некоторые термины невозможно определить. ЕСПЧ тоже не определяет слово «пытка», а интерпретирует его в своих решениях.

Разумеется, решение КС компромиссное. Оно как бы делает реверансы и в сторону заявителей, и в сторону власти, дает всем основания утверждать, что есть и плюсы, и минусы. Однако едва ли кто-то мог всерьез полагать, что КС возьмет на себя политическую смелость признать, что закон не соответствует Конституции, как это сделал судья Ярославцев. По моей информации, он может оказаться не единственным, у кого есть особое мнение.

Стоит отметить, что между «Агорой» и «Мемориалом», например, после принятия закона об иностранных агентах возникли некоторые разногласия, которые существуют до сих пор. На нашей стороне Совет по правам человека и уполномоченный по правам человека.

Но есть те, кто считает, что нужно было сразу идти в Европейский суд по правам человека, подключать Совет Европы и другие инстанции, к примеру, Венецианскую комиссию. Впрочем, оба этих юридических подхода переплетаются.

Всегда стоит задавать себе вопрос: какова вообще задача твоей правозащитной деятельности? Если нет доверия российской судебной системе, то, получается, нет смысла обращаться в суды и заниматься юридической деятельностью – она предполагает обращение в государственные органы, которое невозможно без доверия к ним.

Наша миссия заключается в том, чтобы именно юридическими средствами в национальных судах добиваться справедливости. Ставить перед собой завышенные цели невозможно, особенно если речь идет об интересах конкретного клиента.

Я надеюсь, что сегодня НКО почувствовали, на что они способны. Власть говорит им: либо идите в реестр, либо ликвидируйтесь, либо перестаньте получать иностранное финансирование. Задача в том, чтобы сопротивляться властям законными способами, не ускорять решение этой дилеммы. Отсрочка процесса в Замоскворецком районном суде выгодна НКО. Чем дольше будет висеть – тем лучше. Это не дает возможности прокуратуре принимать дальнейшие репрессивные шаги.

Стоит помнить, что идет не только тактическая, но и стратегическая борьба. Ситуация внутри страны будет меняться, и меняться к лучшему в отношении прав человека. Начало судебных процессов сейчас – это задел, который потом позволит добиваться положительных результатов. Хотя бы морального удовлетворения.

На днях городской суд Санкт-Петербурга отклонил апелляцию АДЦ «Мемориал» и оставил в силе решение Ленинского районного суда от 12 декабря о признании АДЦ «НКО, выполняющей функцию иностранного агента». Это первая в России организация, по которой вступило в силу решение суда о принуждении к регистрации в списке иностранных агентов Минюста. До этого суды трех инстанций установили незаконность административного преследования АДЦ по ст. 19.34, ч.1 и ч.2 КоАП (нарушение порядка деятельности некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента), поэтому прокуратура подала и выиграла уже гражданский иск против организации «в защиту прав неопределенного круга лиц».

Уже следующий день после решения суда, 13 декабря, на круглый стол в Чудове по проблемам образования цыганских детей не пришли местные школьные учителя: районное начальство запретило им участвовать в мероприятии, организованном "иностранными агентами". Очевидно, что работать с госструктурами или бюджетниками, находясь в списке, не получится. Поэтому еще в декабре 2013 АДЦ подал документы на ликвидацию.

Мы продолжаем развивать наши проекты в новом формате, без юрлица, уже как группа экспертов. А наши адвокаты намерены обратиться в Европейский суд по правам человека с жалобой на незаконное преследование нашей организации.

Стефания Кулаева, председатель АДЦ "Мемориал":

«И до решения суда мы не собирались ни в коем случае вносить себя в спецреестр. Я считаю, что любая уважающая себя организация не навесит сама на себя ярлык «иностранный агент. Это унижает нас и принижает значение нашей деятельности. Поэтому мы приняли решение ликвидировать юрлицо и работать неофициально, как работали правозащитники в советское время и как они работают теперь, например, в Беларуси. Мы советуем и другим преследуемым организациям подумать заранее о такой линии поведения».

Анна Удьярова юрист АДЦ «Мемориал»:

«Когда я впервые прочитала в прокурорском представлении, что выбрали основным поводом для преследования, то очень удивилась. Преследовать за отчет о нарушениях полиции, официально направленный в Комитет ООН против пыток, - это казалось абсурдом. Трудно найти в сфере защиты прав человека тему настолько понятную и бесспорную, как запрет пыток и вообще недопустимость нарушений закона со стороны сотрудников силовых структур. Даже сами руководители правоохранительных ведомств не отрицают, что среди полицейских есть те, кто нарушает закон. Но вот публично утверждать, что нарушения в этой сфере существуют, -это, оказывается, уже политика.

Почему же именно отчет «Цыгане, мигранты, активисты: жертвы полицейского произвола» был взят прокурорами за основу обвинения АДЦ «Мемориал» в «иностранном агентстве»? Документы прокуратуры выдают какую-то почти личную обиду на этот отчет.

Тема отчета возникла в результате многолетнего общения с нашими заявителями из уязвимых групп. Их жалобы очень часто связаны с нарушениями закона со стороны полиции и других правоохранительных органов. Конечно, у разных дискриминируемых групп есть своя специфика.

«Цыганская» тема - самая «традиционная» для АДЦ «Мемориал», который и возник для защиты этой уязвимой группы. С одним из «цыганских» сотрудников организации ее руководители познакомились как раз в связи с трагической гибелью его жены в отделе полиции. В «цыганской» части отчета мы описали обычное поведение полиции и в отношении компактных цыганских поселений. Рейды и спецоперации с оригинальным названием «Табор», включающие обыски, фотографирование и дактилоскопирование всех людей «цыганской национальности», не отрицались и самими полицейскими. Такая практика не закреплена ни в каких законах и, очевидно, является дискриминационной, но тем не менее широко распространена. Общение с жителями цыганских поселений позволило собрать немало материала о нарушениях со стороны полиции. Попытки добиться эффективного расследования, как правило, ни к чему не приводили: родственники убитых или избитых цыган боялись заявлять, поскольку им еще предстояло жить рядом с теми же полицейскими, а шансы на объективное расследование были минимальным. Для таких ситуаций и нужен механизм альтернативных отчетов.

Другая часть отчета посвящена систематическим нарушениям прав мигрантов: это в первую очередь длительное заключение людей в центрах временного содержания с фактически тюремными условиями. Постоянные проверки в метро, «антимигрантские кампании» 2012 года создали для трудовых мигрантов атмосферу страха и бесправия. С теми из них, кто жаловался на избиение полицейскими, мы пытались довести дело до принятия заявления о преступлении в полиции. Но если это и удавалось, то мигранта, как правило, пытались обвинить в нарушении миграционного законодательства и вынудить уехать или запугать так, чтобы он отказался продолжать жаловаться.

Часть отчета про «активистов» тоже является не «политической», а правозащитной: объектом защиты тут являются люди, которые активно выражают свою гражданскую, идейную, политическую позицию. Не касаясь даже прав на свободу собраний и выражения мнения, мы сосредоточились только на нарушениях личных прав тех, кто был задержан или подвергся незаконным преследованиям. В ходе массовых задержаний были и случаи применения силы, и нарушения в части условий и сроков содержания. Поскольку «протестующие» были в определенной мере уязвимой группой, то и защита их от произвола со стороны властей была естественным делом правозащитников.

Полицейские при задержаниях протестующих нарушали законы и подзаконные акты - это неоднократно признавали суды Санкт-Петербурга. И нужно, чтобы о беззаконии со стороны полиции можно было говорить, не опасаясь преследований. Свидетельства о таких нарушениях закона полиции должны быть основаниями для проверки работы полиции, а не правозащитных организаций».

На вопрос, стоит или не стоит правозащитным НПО брать деньги у государства, "Агора" отвечает своими действиями. Мы получили ровно столько денег, сколько просили; кроме того, удовлетворены заявки двух наших региональных партнеров - это чувашский "Щит и меч" и Казанский правозащитный центр. Общая сумма всех профинансированных проектов составляет почти пять миллионов рублей.

Когда люди приходят за помощью, никто никогда не спрашивает, за чей счет мы будем помогать, – такого не было ни разу за 11 лет. Иногда спрашивают, за чей счет мы живем, как формируется имущество организации. Ответ всегда был такой: из большого числа разных источников. Как правило, их больше десятка – коммерческие и добровольные пожертвования, российские государственные и негосударственные деньги, международные, иностранные частные и государственные. Никакой источник при этом не является у нас доминирующим, это всегда не более 15 процентов от общего бюджета. Это принципиальная позиция "Агоры", связанная с безопасностью, к которой мы очень трепетно относимся и уделяем ей очень много внимания.

Бюджетное финансирование "Агоры" также составит не более 15 процентов годового бюджета на 2014 год. И мы не собираемся отказываться от каких-то источников финансирования в угоду другим. В этом нет никакого смысла, все законные способы формирования имущества организации могут и должны использоваться – таково мое глубочайшее убеждение.

Получение бюджетных денег неверно трактовать как получение президентского гранта. Это Владимир Владимирович не из своих сбережений выдает, не отрывает кусок от семьи и раздает его правозащитникам, это средства федерального бюджета. Из того же федерального бюджета идут деньги на социалку, образование, зарплаты полицейским, которые бьют людей, которых мы потом на эти же бюджетные деньги представляем в рамках следствия и в судах. Это все один и тот же карман, который пополняется налогоплательщиками, это важно понимать. Мы работаем на российские деньги в интересах российских граждан. И на американские деньги мы тоже работаем в интересах российских граждан.

Никто никогда ни де-юре, ни де-факто, ни публично, ни кулуарно не ставил условием получения бюджетного финансирования отказ от иностранного. Хочется передать привет депутату Сергею Железняку, который, очевидно, думал иначе: вы же в Думе сидите, законы дурные принимаете, вот и примите очередной дурной закон, запрещающий иностранное финансирование неправительственных организаций. Тогда и будем разговаривать. У вас же в руках кнопка от принтера, сделайте закон и будете потом требовать от того же министра юстиции Коновалова запретить деятельность организаций, которые получают иностранное финансирование. В "законе Димы Яковлева" вы, пацаны, уже предусмотрели право приостанавливать деятельность НПО, которые получают американское финансирование. Только почему-то в течение года это положение закона ни разу не было применено Министерством юстиции. Так давайте, в чем проблема? Претензии надо предъявлять к Министерству юстиции, а не к НКО, это Минюст не выполняет принятые вами положения федерального законодательства. Не стесняйтесь, начинайте, потому что я только этого и жду, мне только этого и хочется. Мы только и ждем, господа, когда вы в очередной раз наедете на НПО, чтобы вы отгребли десятками судебных процессов по стране от души. Я это гарантирую.

Последние восемь лет мы занимаемся защитой НПО от разных претензий, проверок, наездов, исков, протоколов и прочего. Поскольку сейчас власти очевидно собираются контролировать существенную долю рынка экономики третьего сектора, то есть обеспечивают финансирование для НКО, в том числе для критикующих власть, это может привести к существенному повышению рисков для этих организаций. Поэтому одной из основных причин подачи заявки на бюджетное финансирование было желание понимать, как это работает, знать изнутри всю эту технологию и иметь возможность эффективно и качественно защищать организации.

Именно в этом году власти решили заманить деньгами большое количество организаций, пользующихся репутацией независимых. Риски могут появиться в следующем году, когда пойдут первые январские отчеты. Пока никаких отчетов не было, мы только подписали соглашение, получили первый транш и начинаем работать.

Пара слов о проекте, на который мы получили бюджетные деньги. Он называется "Правовая школа "Агоры". Мы замыслили его давно и все пытались к нему с разных сторон подойти. Там очень много административных расходов: проезд, проживание. Плюс это не совсем профильная деятельность "Агоры", мы обычно не проводим семинаров и тренингов. Но вот решили запустить процесс обучения и поделиться опытом, который у нас накопился за последние годы. Мы хотим подтянуть молодых юристов, расширить линейку адвокатов и юристов, которые готовы работать по делам, связанным с правами человека, произволом правоохранительных органов; по делам активистов, журналистов, блогеров. Накопленного опыта много, с этим надо уметь работать. Это вопросы тактики, стратегии, проведения адвокатских расследований, сбора доказательств. Это не только юридические знания, это знания в области лингвистики, судебной психиатрии, психологии, навыки использования детектора лжи. В общем, это наш арсенал, которым мы бы хотели научить пользоваться более широкий круг людей - не чтобы вырастить себе смену, а чтобы подготовить юристов, с которыми и мы потом продолжили бы работать.

Сегодня, 18 ноября, в Замоскворецком суде проходит серия заседаний в связи с законом об НКО, известном как «закон об иностранных агентах».

Судья Варанкина должна была в этот день рассмотреть заявления правозащитного центра «Мемориал», фонда «Общественный вердикт» и ассоциации «Голос», которые считают, что не должны регистрироваться в реестре «иностранных агентов», так как не занимаются политической деятельностью.

Перед началом первого заседания возле здания суда состоялась серия одиночных пикетов Группы Правильных Граждан. Правильные Граждане призывали суд отнестись к подозрительным организациям со всей серьезностью и демонстрировали плакаты с надписями «Кто требует справедливости, тот иностранный агент», «Свобода объединений не входит в список традиционных российских ценностей», «Борьба с произволом полиции подрывает российскую государственность», «Требовать честных выборов можно только по указке Запада» и «Защита прав человека опасна для России».

Для тех, кому нужны буквальные объяснения: цель этой акции Amnesty International - продемонстрировать абсурдность обвинений в адрес правозащитных организаций и показать, что относиться к ним всерьез можно только под гипнозом.

Amnesty International неоднократно высказывалась против «закона об иностранных агентах» и призывала власти прекратить гонения на независимые общественные организации. Подробнее на нашем сайте amnesty.org.ru и в докладе «Свобода в опасности».