В прессе появилась информация, что Минкультуры РФ может ввести предпросмотр спектаклей в государственных театрах. Я бы поддержал такое решение; при этом надо понимать, что это не введение цензуры, а мера, которая позволит предотвратить конфликты, в том числе и межконфессиональные. На территории Подмосковья также проживают люди разных национальностей и вероисповеданий. И нам важно, чтобы деятели культуры способствовали укреплению этого добрососедства и взаимопонимания.

Олег Рожнов, министр культуры Московской области

Однако вскоре на пути "Бани", к общему удивлению, появилось множество препятствий... кончая... чудовищными требованиями Главреперткома, который почти каждый день устраивал обсуждение "Бани" в различных художественных советах... Дело дошло до того, что на одном из обсуждений кто-то позволил себе обвинить Маяковского в великодержавном шовинизме и издевательстве над украинским народом и его языком... Маяковский, как мог, всеми способами спасал свое детище. Все равно не помогло. К великодержавному шовинизму на этот раз, правда, не придирались, но зато обвинили в "барски-пренебрежительном отношении к рабочему классу"...
- Запрещаете?
- Нет, не запрещаем.
- Значит, разрешаете?
- Не разрешаем.
- А что же?
- А то, что сделайте для себя надлежащие выводы, если не хотите из левого попутчика превратиться в попутчика правого, а то еще похуже…

Валентин Катаев. "Трава забвенья"

Репертуар государственных театров перед показом, возможно, нужно просматривать во избежание ситуации с постановкой оперы "Тангейзер" в Новосибирске, считает замглавы администрации президента РФ Магомедсалам Магомедов... "Я сегодня беседовал с Министерством культуры. Наверное, надо на каком-то этапе смотреть репертуар, особенно государственных театров", - сказал Магомедов... "Здесь такая интерпретация Вагнера, что она не понравилась большому количеству людей, задела чувства верующих, а этого допускать нельзя. Считаю, что мы не имеем права, особенно государственное творческое учреждение, ставить такие произведения, которые возмущают какую-то часть населения и наносят оскорбление чувствам. Этого допускать нельзя"...
В свою очередь, губернатор Новосибирской области Владимир Городецкий назвал показ постановки оперы "Тангейзер" "совершенно безобразным случаем". По его словам, тем самым был дан повод для оскорбления чувств верующих, что недопустимо ни государственному, ни частному театру.
"Сейчас главное - найти грань допустимого. И к цензуре нельзя возвращаться, но и в то же время видеть эту грань какой-то совещательный орган с участием экспертного сообщества должен. Здесь есть над чем думать", - сказал Городецкий.

РИА Новости

9 января 1835 года. Был у нашего знаменитого баснописца, Ивана Андреевича Крылова. Он взял на себя редакцию "Библиотеки для чтения" вместо Греча, который после неприятной истории за стихи В. Гюго и за "Роберта Дьявола" отказался от редакции. Этот "Роберт" наделал много хлопот Гречу. Он, то есть Греч, поместил в "Северной пчеле" содержание этой оперы в том виде, как она существует на французском языке. Но на нашем театре она, по распоряжению самого государя, играется с некоторыми изменениями. Его величество велел сказать ему за это, что еще один такой случай - и Греч будет выслан из столицы...
22 марта 1850 года. Итак, вот сколько у нас ныне цензур: общая при министерстве народного просвещения, главное управление цензуры, верховный негласный комитет, духовная цензура, военная, цензура при министерстве иностранных дел, театральная при министерстве императорского двора, газетная при почтовом департаменте, цензура при III отделении собственной его величества канцелярии и новая, педагогическая. Итого: десять цензурных ведомств... Я ошибся: больше. Еще цензура по части сочинений юридических при II отделении собственной канцелярии и цензура иностранных книг - всего двенадцать.

Александр Никитенко (1804-1877), русский цензор и литератор. "Дневник"

Мое увольнение связано с давней историей. Когда Николай Кропачев стал ректором СПБГУ, он сразу стал, так сказать, наводить порядок во вверенном ему учреждении. С его точки зрения, преподавание прав человека может происходить только на юрфаке. Он вообще меня все время называл "социально безответственным лжеюристом", который дерзает читать студентам про какие-то "оранжевые революции". Однажды ректор целый час на меня потратил на ученом совете, рассказывая, как некоторые социально безответственные лжеюристы растлевают студентов рассказами о правах человека. В другой раз, на заседании Попечительного совета Смольного тогда института, вообще просто грубо прервал меня на рассказе о практике студентов по правам человека, заявив, что "неюристы практику по правам человека проходить не могут".

Есть научная традиция, которая определяет права человека широко - не как юридическую технику, а как сложный комплекс вопросов философии, антропологии, социологии. То, что ректор с этой традицией не знаком, показывает некоторые пределы его образования.

Но больше всего его всегда раздражали мои публичные выступления. Он, может, и пережил бы права человека, читаемые "лжеюристом", если бы я время от времени не говорил какие-то гадости в СМИ. Я в Питере публичный человек и время от времени по своей специальности (толерантность, права человека) даю комментарии прессе. Особенно, конечно, его взбесила история с комментарием для New York Times.

Видимо, отчасти в связи с этим была предпринята попытка закрепить в трудовом договоре положение, что сотрудник СПбГУ не может ничего комментировать без разрешения руководства. Коллеги с филфака стали протестовать, я активно поддержал эту позицию, говорил всем: не подписывайте договор, это грубейшее нарушение Конституции, ректорат берет на себя функции цензора.

Особенно г-ну ректору не понравилось, когда я раскритиковал его логику применения закона об экспортном контроле. В этом законе есть секретная, мало кому известная часть. Там речь идет о том, что надо контролировать контакты с иностранцами, чтобы не допустить утечки данных об оружии, технологиях. Но у Кропачева логика такая, что, поскольку в законе нет исключений, то и мы должны отчитываться о контактах с иностранцами, визитах, обменах, подарках. Я сказал, что это глупость - применять это дело в университете, и с тех пор как-то у нас не сложилось.

Все последние события показывают, что он долго готовился меня отстранить. У меня в декабре истекал договор, должен был состояться новый конкурс. Перед этим конкурсом меня умудрились пропустить через четыре ученых совета. У нас факультет требует двойного согласования, у меня же было четыре совета вместо двух. Сначала мне перенесли ученый совет с декабря на январь по письму некоего профессора-цивилиста, который спрашивал, что это за нахал с исторической степенью читает права человека. Это письмо ректор зачитал на ученом совете, где нужно было принимать решение о моем одобрении в качестве сотрудника. Это письмо мне не показывалось, никто кроме ректора его не видел, но оно стало причиной переноса совета на месяц. Когда же пришло время дополнительного обсуждения на юридическом факультете, выяснилось, что откуда-то всплыли результаты экспертизы моих программ, которая проходила два года назад и результаты которой были неизвестны не только мне, но и руководству факультета

Я тем временем получил стажировку в Национальном фонде поддержки демократии (NED) и уехал в Вашингтон, потому что не знал, чем все это кончится. И был прав, потому что, когда я приехал, на большом ученом совете было просто натуральная театральная постановка. Президент университета Вербицкая выступала, говорила, что это мы недосмотрели, у нас тут лжеюристы читают непонятно что. Выступала представитель ученого совета юрфака, который меня (по недосмотру) пропустил, и оправдывалась тем, что они голосовали на самом деле не за меня, а за мои программы, мои программы хорошие, а я... неизвестно.

После большого ученого совета мне рассказывали, что коллеги спрашивали: кто такой Дубровский, почему мы должны за него голосовать? Это был большой цирк.

В конечном итоге я получил положительное решение на этом совете и уехал в Вашингтон, потому что был уже конец января, лекций я не заявлял, нагрузки у меня не было. Уехал и стал переписываться с отделом кадров насчет того, когда я могу подписать договор. В приказе Министерства образования сказано, что тот, кто впервые выигрывает конкурс, должен подписать договор в течение месяца, а для тех, кто не в первый раз (я уже десять лет работаю в Смольном), никакой юридической нормы нет.

Я написал в письме, что отсутствую по семейным обстоятельствам, потому что обсуждать с ними вопрос стажировки в NED невозможно - они просто параноики, считают этот фонд конторой ЦРУ, тем более весеннее обострение, людей надо беречь. Они отказались продлить мне отпуск за свой счет и неожиданно поставили мои курсы (в нарушение всех правил университета, в начале февраля, это когда уже занятия начинаются). Это был красивый ход, я оценил. Они сняли мои лекции с факультета свободных искусств и наук, на котором я работаю, и поставили на три разных факультета, включая юрфак (чем сильно подорвали свою идею о том, что неюрист не может читать права человека), а потом стали требовать, чтобы я их немедленно начал читать. Я указал, что это вообще-то странно: я конкурс выигрывал на факультете свободных искусств и наук, с этими факультетами я не переговаривался, содержание моих лекций не соотносится с их структурой. У Смольного очень специфическая программа. Да и вообще расписание в университете делается в ноябре, а тут лекции ставятся в феврале по звонку из ректората, да еще и с обязательством набрать на них студентов, что для меня особенно неприемлемо, потому что у нас в Смольном в основном курсы по желанию и я ненавижу, когда студентов загоняют палками. Не говоря уже о том, что, на мой взгляд, это грубое нарушение условий конкурса, на котором я баллотировался на преподавателя Смольного, а не на совместителя на трех других факультетах.

А тут приходит на факультет неизвестно кто, читает неизвестно что, тем более на юрфаке вообще очень плохо знают, что такое права человека. (Ну а зачем им? Знаете, что на юрфаке действующий член ученого совета Владимир Путин? Поэтому вы понимаете, какие там права человека...) Там много хороших людей, но они занимаются другим: криминалистикой, арбитражем. В процессе обсуждения я говорю, что не могу подписать сейчас договор, и прошу привести юридическое основание, почему я должен срочно это сделать. Мне отвечают: ах, раз вы отказываетесь, тогда мы аннулируем результаты конкурса, и вообще ваша позиция исключена из штатного расписания, наши деканы сообщили, что сами могут справиться с чтением моих курсов (удивительно, но даже на юрфаке были поставлены мои лекции, а как же "лжеюрист" мог их читать, интересно?).

С точки зрения суда, наверное, можно это интерпретировать как мой отказ, но у меня есть доказательства, что я запрашивал юридические основания для немедленного подписания договора. А потом это их вина, что конкурс перенесли на конец января. Мое положение было неочевидным, и как я должен был планировать свою жизнь?

Кроме того, на меня в процессе пытались собрать протоколы о прогулах, когда я был в Бард-колледже в Канаде, один из протоколов был о шести вечера 31 декабря. Там много живописных деталей, но смысл в том, что это война административной системы против меня.

С историком Иваном Куриллой было так же, только еще отчетливее, потому что ему обещали ставку, он начал готовиться к конкурсу, а тут ставку уничтожают как якобы ненужную. Они врут - у нас по правам человека один преподаватель на восемь курсов. А дело было так: кто-то из коллег пошел с доносом - распечатал с фейсбука Ивана интервью по поводу убийства Немцова и принес в ректорат, сказав, что это кошмар и ужас. Получилась чистой воды политическая расправа. Человек увольняется из Волгограда, перевозит семью, начинает читать, получает высочайшие отзывы студентов - и тут его ставку закрывают. Если в моем случае это долгая история, то у Ивана все связано с реакцией на убийство Немцова - плюс еще (он американист) он давал интервью по санкциям, антиамериканским настроениям. На мой взгляд, это еще и очень сильное послание всем, кто собирается работать в СПБГУ: это плохой работодатель, ему нельзя доверять, его репутация сильно подмочена даже не столько моей историей, а историей именно с Куриллой, потому что у меня случай явно судебный, а у него - просто вопиющее безобразие, безответственное поведение работодателя.

А самое главное в этой истории, что это еще и атака на Смольный, институт, где работает много сильных и независимых коллег. Смольный как институция давно ректора раздражает, была попытка его закрыть несколько лет назад. Тот факт, что это российско-американский проект, учитывая общую антиамериканскую истерику, делает нас непривлекательными для университетского начальства. Оказывается, можно взять у одного факультета ставку, размазать по другим, потом уничтожить. Можно не говорить декану, декан не знал.

Эта система управления университетом как в унитарном государстве монархического типа, где фактическая власть принадлежит ректору с "сенатом", куда входят несколько приближенных лиц. Единственные выборы, которые остались, - это выборы на конкурсе. Нет выборов деканов, нет выборов ректора. Все это уничтожение оставшейся демократии. Смольный оказывался очень неудобным, потому что он неуправляемый и с такими разговорчивыми преподавателями вроде меня и Куриллы. Сложность приведения этого факультета в вертикаль власти рождает такого рода эксцессы.

Так что, помимо моей личной истории, это история институциональная. Попытка придавить, чтобы не возникало ничего так называемого антипатриотического и антигосударственного.

Глава комитета Госдумы по культуре, режиссер Станислав Говорухин (фракция "Единая Россия") призвал серьезно относиться к нападкам на церковь... Февральскую революцию, заявил Говорухин, "подготовила русская интеллигенция, в основном художественная интеллигенция". Причем, по его мнению, цель была "подточить основы, столпы, на которых держится государство: в первую очередь - церковь и полицию". "Вспомните, кто в русской литературе всегда были самими отрицательными персонажами? Поп да урядник - то есть представитель церкви и блюститель порядка"... Нечто похожее, полагает глава комитета Госдумы, происходит и сегодня. "Тоже начинаются эти нападки в искусстве на церковь, на полицию", причем - в отличие от событий начала ХХ века - это происходит "не случайно, это осознанно", считает он... В качестве примера таких действий он привел ряд фильмов про сотрудников полиции, где все они "мерзавцы и убийцы", скандальную акцию панк-группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя, "нападки на святейшего патриарха Всея Руси: то у него часы не те, то подъехал не на той машине".

ТАСС

В департаменте... но лучше не называть, в каком департаменте. Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уже всякий частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество. Говорят, весьма недавно поступила просьба от одного капитан-исправника, не помню какого-то города, в которой он излагает ясно, что гибнут государственные постановления и что священное имя его произносится решительно всуе. А в доказательство приложил к просьбе преогромнейший том какого-то романтического сочинения, где чрез каждые десять страниц является капитан-исправник, местами даже совершенно в пьяном виде.

Николай Гоголь. "Шинель"

26 февраля в Кромском следственном комитете я получил на руки "заключение" по обвинению меня "в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 282 УК РФ".

Весь этот, с позволения сказать, "документ" (на 40 листах!) выдержан в лучших традициях сталинского правосудия 30-х годов. В итоговой его части зафиксировано полное "отсутствие обстоятельств, смягчающих наказание обвиняемого Бывшева А.М."

А оцените такой пассаж: "Реализуя свой преступный умысел, Бывшев А.М., осознавая фактический характер и общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий и желая их наступления, разместил на своей персональной странице в социальной сети "В Контакте" стихотворение собственного сочинения под названием "УКРАИНСКИМ ПАТРИОТАМ"... ну и так далее. (В общем, бен Ладен отдыхает - все шахиды завидуют такой неслыханной моей дерзости!)

Но что меня больше всего поразило, так это "показания" моих коллег. Господи, и чего они только не понаплели в мой адрес! Вот отдельные их "перлы": "В данном стихотворении Бывшев А.М. выступал за Украину и в жесткой форме критиковал Россию и действующую власть" (страшное преступление, не правда ли?), "прославлял нацистскую политику Украины", выступает с призывами "к уничтожению граждан России насильственным путем" (интересно, что эта фраза чуть ли не у каждого из свидетелей, как под копирку!)

Некоторых в верноподданническом раже понесло еще дальше: "Бывшев призывает к уничтожению и истреблению русского народа", "призывает к агрессии против России" и даже - "в данном стихотворении имеются явные террористические призывы" (каков полет фантазии!) Такое впечатление, что они мои стихи спутали с "Майн Кампф". Нашлись особо преданные делу партии и правительства, которые радостно объявили и в письменном виде заверили, что прекратили со мной всяческое личное общение (акт огромного гражданского мужества с их стороны, что и говорить!) Наивный Александр Сергеевич! Какая там "милость к падшим"! В нашей Православной Державе, стране великих духовных скреп, это уже не актуально.

Кстати, в тысячный раз повторю, что основной посыл моего стихотворения был абсолютно прозрачен: украинцы имеют полное право защищать свою землю от вторжения извне. Напомню, если кто забыл, что Россия является гарантом территориальной целостности независимой и суверенной Украины. Признать фразу "Пусть захлебнутся кровью оккупанты!" экстремистской могли либо конченые циники, либо люди с большим чувством юмора.

Ну и, естественно, коллективом делается единодушный вывод-приговор: "Бывшев А.М. не может работать в образовательных учреждениях и распространять свои мысли... чтобы это не передалось учащимся". Класс!

На педсовете, посвященном разбору моего "персонального дела", где меня, разумеется, все дружно в едином порыве заклеймили, одна сеятельница разумного, доброго, вечного (между прочим, учитель русского языка и литературы) громко требовала "запретить Бывшеву общаться со СМИ, поскольку он в своих интервью будет рассказывать про нас". Одного я не пойму: если мои уважаемые коллеги всё делают по совести, исключительно в соответствии с твердыми убеждениями, то чего они так опасаются огласки? Их ведь и без того, согласно последнему соцопросу, уже 86% в России.

...И многие фильмы ложились на полку вполне заслуженно, потому что они были слабые с точки зрения художественной. Но, я бы сказал, драма по-настоящему - это Аскольдов с "Комиссаром", потому что это действительно очень хорошая картина и ее положили на полку практически на очень долго. И Саша, Александр Яковлевич, - мы с ним друзья - замечательный вообще человек и, кстати, абсолютно лишен... при этом очень советский. Абсолютно никакой обиды у него нет, хотя ему действительно жизнь испортили, потому что он просто ушел из режиссуры. Просто был вынужден уйти, а уже когда открыли - уже прошло 15 лет, поэтому это такой самый случай... Это, конечно, очень болезненно. В отношении Саши Аскольдова, Александра Яковлевича, просто большая драма. Ну, вот он ее пережил. Он при этом остается очень позитивным, очень необыкновенно каким-то не потерявшим веру человеком. Хотя ему жизнь действительно испортили.

Карен Шахназаров, кинорежиссер, гендиректор "Мосфильма", заместитель председателя Совета по культуре при президенте РФ

- У нас у каждого тяжелая судьба! - резко перебил ее Сергей Николаич, засовывая руки в карманы и прохаживаясь по комнате. - Дядя вон мой - Володя. Никакой не художник, не поэт. Столяр обыкновенный. На войну пацаном пошел. Под Киевом обе ноги оторвало. После войны на протезах в техникум поступил, а в сорок восьмом его посадили неизвестно за что. Пять лет отсидел, туберкулез нажил. Потом реабилитировали... Ни жены, ни детей. И пенсии-то по-настоящему не нажил. Живет под Подольском, работает сторожем. Тут, казалось бы, любой на весь свет окрысится. А он...
Сергей Николаич повернулся к ней, приложил руку к груди:
- Видела б ты этого человека. У него ни гроша за душой, кроме костылей и нет ничего. А я вот, сколько его ни вижу, - никогда нытья от него не слыхал. Никогда! И чтоб он на судьбу пожаловался?! Такого не было!

Владимир Сорокин. "Тридцатая любовь Марины"

Перед отъездом из РФ успел составить договор на продажу единственной квартиры в Ульяновске с риэлторской компанией, и вот недавно получаю от них по электронной почте сообщение: квартиру продать не смогут, возможен арест. Никаких кредитов, долговых обязательств у меня нет. Даже штраф по "приговору" 2010 года я платить не должен, поскольку все сроки исковой давности истекли. На мое уточняющее письмо от риэлторов пришел ответ, что у них есть сведения - в продаже квартиры будут чинить препятствия, но всех подробностей они сообщить не могут.

Недавно общался с матерью по скайпу: говорит, что звонили из ФСБ, но не Чернов, который вел в отношении меня дело, а кто-то другой. Заявили, что в назначенном на 18 февраля "судебном" заседании будет вынесен "приговор". При этом, согласно рос-гэбешному же "законодательству", судебное рассмотрение дела в отсутствие подсудимого, обвиняемого в преступлениях средней тяжести, не допускается, если подсудимым при этом не заявлено ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие. По телефону матери намекают, что предстоящим "приговором" в качестве наказания может быть назначен штраф. Из чего можно сделать вывод, что в этом случае могут наложить арест на жилье. Но, как известно, в соответствии со статьей 446 российского ГПК арест на единственное жилье наложен быть не может. Хотя для режима и его "судов" не существует цивилизованных норм общества и соблюдения чьих-либо прав, особенно если это права людей, оппозиционно настроенных к режиму чекистов.

В случае ареста квартиры я уже не смогу ее продать или подарить близким родственникам. В моей ситуации это равноценно отчуждению собственности. Не исключено, что ФСБ и ее подручные используют такие вот преступные схемы отъема жилья у оппозиции. Такие случаи наверняка не единичны в путинском болоте.

Что касается моего дела, то, наверное, многие знают его по публикациям "Граней". Я хочу поблагодарить издание за поддержку. Обо всех обстоятельствах дела я рассказал в интервью интернет-газете Каспаров.Ru.

Хотелось бы отдельно написать о допросе Бориса Стомахина по моему делу в Перми. На все вопросы чекистов он отказался отвечать, при этом им была сформулирована причина отказа: вменяемые мне статьи 205.2, 280, 282 являются нарушающими свободу слова.

Должен упомянуть еще об одном эпизоде, который был мною обнаружен при изучении материалов дела. Это касается показаний одного общественного деятеля из Ульяновска - Александра Брагина. Он проходил по моему делу в качестве свидетеля и дал в ФСБ лживые показания о том, что я на одном из пикетов вручил ему бумажные распечатки инкриминируемых мне публикаций. Такого никогда не было.

Также меня спрашивают, мой ли это псевдоним - "Людмила Иванова". Автором публикаций "Светлой памяти Шамиля Басаева", "Увидеть Кавказ свободным", "Светлой памяти Аслана Масхадова", "Взгляд на русских изнутри", "Русские оккупанты ненавидят угнетенные народы" я не являюсь, "Людмила Иванова" - это не мой псевдоним.

Меня также спрашивают о брошенном путинскими палачами в тюремные застенки политзаключенном Рафисе Кашапове. Я знаком с ним, поскольку он проходил в качестве свидетеля по первому моему делу в 2009 году, когда меня преследовали по 282-й статье. Я могу охарактеризовать Рафиса Кашапова как очень порядочного и доброго человека, искреннего и богобоязненного мусульманина, смелого и честного патриота своей родины - Татарстана. Я очень верю, что Рафис Кашапов и все остальные политузники преступного путинского режима будут свободны. Я надеюсь, что в скором будущем смогу написать ему письмо в застенки, одновременно надеюсь и прошу Всевышнего о его свободе.

В настоящее время у меня рассматривается дело о предоставлении статуса беженца в Украине. По статистике это сейчас трудно, фактически в 90 процентах случаев отказы. Но надеюсь на лучшее. Одновременно зарегистрировался в УВКБ ООН - если буду признан беженцем по критериям этой организации, то надеюсь на помощь в случае отказа со стороны властей Украины.

Травля меня в Эрэфии вышла на новый виток. В это позорище уже подключили "тяжелую артиллерию" - центральное российское телевидение. Все делается в лучших традициях геббельсовско-киселевской пропаганды: с беспардонной клеветой и чудовищными подлогами.

В моем стихотворение "Украинским патриотам", написанном в основном по-украински, вообще нет слова "русский". Авторы передачи дают свое вольное толкование. У меня в стихотворении присутствует строка, которая в точном переводе на русский звучит так: "Пусть захлебнутся кровью оккупанты..." Не понимаю, где здесь криминал. Разве украинская армия не имеет права оказывать вооруженное сопротивление разного рода бандформированиям, наемникам, покушающимся на территориальную целостность и суверенитет своей страны? Я не верю, что выпускнику МГИМО Пушкову ничего не известно про Будапештский меморандум, а также и Договор о дружбе между двумя странами, по которому Россия обязуется уважать целостность Украины. И откуда авторы передачи взяли, что я сравниваю себя с Иосифом Бродским? Пусть приведут хоть одну цитату. Кстати, даже наша кромская прокуратура еще в прошлом году сняла с меня бредовые обвинения в пропаганде фашизма. Да если бы у них были хоть малейшие основания инкриминировать мне "реабилитацию и оправдание нацизма", то они обязательно ухватились бы за это.

И уже совершенно подлый прием был использован с моим шуточным детским стихотворением про колорадских жуков, которых я в прошлом году собирал вручную (поломалсяопрыскивающий аппарат), а потом их сжигал, положив на развернутую газету. И слово "колорады" ведь написано у меня без кавычек. Но товарищ Пушков и Ко "притянули его за уши" к трагическим событиям в Одессе. Ну и так далее. Что ни кадр, то вранье и передергивание фактов. Эта тележвачка рассчитана на не отягощенный интеллектом зомбированный "пипл", который все "схавает".

Вот фрагмент из передачи Алексея Пушкова «Постскриптум» (24.01.2015), посвященный моей скромной персоне. Неужели председателю комитета Государственной думы по международным делам, главе делегации Федерального собрания РФ в ПАСЕ больше заняться нечем? Или он столь грязным способом мстит "либерасту-белоленточнику" за лишение российской делегации в ПАСЕ права голоса? И ведь прекрасно понимает, что я на него не смогу подать в суд за клевету - он же депутат, пользуется неприкосновенностью.

Теперь только осталось, чтобы со специальным заявлением о моих стихах на Совете безопасности выступил сам Путин.

Аккурат спустя девять месяцев после злополучного звонка Светланы Давыдовой в посольство Украины наши спецслужбы разродились активными действиями... Разумеется, государственная измена налицо... громкое дело напоминает всем нам о том, что мы живем в полноценном государстве со своими государственными тайнами, гражданским долгом. Прежде чем открывать рты или звонить куда ни попадя, мы должны думать о своей ответственности... Это неожиданные, непривычные, порой пугающие процессы становления гражданского самосознания после стольких лет абсолютной анархии в словах и делах, когда любые границы между личным и общественным, государственным и частным исчезли, казалось бы, навсегда. Когда любой обалдуй мог трепаться о чем и как угодно в любом месте при любом удобном случае, прикрываясь фантасмагориями свободы слова и самовыражения... Сколько можно было так жить... Нравится кому-то или нет, но нашему обществу давно пора вправить мозги и в прямом, и в переносном смысле. И элитам, и рядовым гражданам. Если не доходит по-хорошему, значит, будет и должно быть по-плохому. По-другому никак не получится.

"Полноценная беременность"

Из предисловия редактора-составителя:

Борис Стомахин (р. 1974) - российский публицист либерального толка, "профессиональный революционер" (как он сам себя однажды назвал), прославившийся своими радикальными идеями. Политзаключенный, отбывающий уже второй срок.

В своих многочисленных интернетных публикациях он страстно разоблачал ложь, лицемерие и совковость, царящие в российской политической жизни - как в правящих, так и в оппозиционных кругах. Позже, окончательно разуверившись в своей Родине и своем народе, Борис начал призывать уничтожить Россию. В стихах и прозе. На его виртуальные призывы российские власти ответили реальными жестокими сроками. Карцером. Потоком великодержавной драконьей злобы.

Хочу подчеркнуть, что Стомахин начал призывать убивать русских после того, как из первых рук узнал, какие невероятные зверства устроила Россия в Чечне. Око за око.

Борис не только встал на сторону чеченских жертв, он самоидентифицировался с ними. Его пафос, его призывы - это именно пафос и призывы непобежденных, несмирившихся чеченцев. Людей, у которых будановы убили отцов и матерей, замучили братьев, изнасиловали сестер, сожгли дома, загадили землю.
И грузин, которых Россия унизила и обокрала в 2008 году.
А теперь и украинцев...

Стомахин не зовет Русь к топору, он пытается убедить нерусские народы России (когда-то покоренные и придавленные русскими), а также другие народы Земли "уничтожить Россию", потому что, по его мнению, то, что сделала Россия с Чечней, она хотела бы сделать со всем миром. Это можно было бы считать абсурдным преувеличением, но фактический захват Россией Южной Осетии и Абхазии, аннексия Крыма и создание путинцами кровавых бандитских лугандонов в Донбассе доказывают хотя бы частичную правоту Стомахина. Российские "Грады" уже почти полгода убивают украинцев, российские солдаты, подло и трусливо переодетые в форму донецких и луганских сепаратистов, штурмуют украинские позиции на украинской земле. Если бы не упорное сопротивление добровольцев, лежать бы Украине под путинским сапогом...

Критикуя позицию Стомахина, нельзя забывать и то, что позорно развалившийся пращур путинской России - СССР, о котором так горько ностальгирует нынешний ее правитель, изо всех сил пытающийся вернуть его из небытия, - после победы над фашистской Германией не ушел с освобожденных территорий, а оставил там свою армию на полстолетия и устроил сталинские анклавы. Например, в бывшем концентрационном лагере Бухенвальд под Веймаром советские устроили так называемый "Спецлагерь номер два", в котором погибли 7000 человек. СССР всю свою историю терроризировал собственное население и население подмятых им под себя стран, дестабилизировал весь мир, пытаясь любыми средствами расширить сферу своего влияния, посылал куда только мог войска, шантажировал, убивал своих бывших граждан за рубежом, подкупал западных политиков и врал, врал, врал. Врал везде, где можно. Так же ведет себя и современная Россия, ее экспансия ограничена не доброй волей ее правителей и ее народа, а исключительно низкими ценами на нефть. И Стомахин не закрывает на это глаза, как подавляющее большинство граждан России, а вопиет, грозит и насылает на Россию и русских казни египетские... из камеры-одиночки в пермской колонии.

Целью настоящей публикации, однако, не было пропагандировать "жестокие" идеи Стомахина - я категорически против каких-либо насильственных действий против государств и народов. Мне хотелось показать, что под маской исступленного русофоба есть у Бориса и еще что-то, кроме ненависти. Ясный аналитический ум, очевидный пророческий дар, стремление к добру, ранимое сердце. И еще, возможно, самое важное - любовь к свободе и мужество проповедовать то, что думаешь. Невзирая на последствия.

Поначалу я хотел опубликовать только письма Бориса, потом понял, что этого мало, и добавил несколько других его текстов, чтобы дать читателю представление о его публицистике, тюремной прозе и поэзии.

Публикация не претендует ни на академичность, ни на полноту.

На задней стороне обложки, а также на титульной странице текста - рисунки Виктора Корба.

В конце книги я опубликовал несколько рисунков Светланы Гофман, сделанных, так же как и работы Корба, с натуры во время второго процесса Стомахина.