Перед отъездом из РФ успел составить договор на продажу единственной квартиры в Ульяновске с риэлторской компанией, и вот недавно получаю от них по электронной почте сообщение: квартиру продать не смогут, возможен арест. Никаких кредитов, долговых обязательств у меня нет. Даже штраф по "приговору" 2010 года я платить не должен, поскольку все сроки исковой давности истекли. На мое уточняющее письмо от риэлторов пришел ответ, что у них есть сведения - в продаже квартиры будут чинить препятствия, но всех подробностей они сообщить не могут.

Недавно общался с матерью по скайпу: говорит, что звонили из ФСБ, но не Чернов, который вел в отношении меня дело, а кто-то другой. Заявили, что в назначенном на 18 февраля "судебном" заседании будет вынесен "приговор". При этом, согласно рос-гэбешному же "законодательству", судебное рассмотрение дела в отсутствие подсудимого, обвиняемого в преступлениях средней тяжести, не допускается, если подсудимым при этом не заявлено ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие. По телефону матери намекают, что предстоящим "приговором" в качестве наказания может быть назначен штраф. Из чего можно сделать вывод, что в этом случае могут наложить арест на жилье. Но, как известно, в соответствии со статьей 446 российского ГПК арест на единственное жилье наложен быть не может. Хотя для режима и его "судов" не существует цивилизованных норм общества и соблюдения чьих-либо прав, особенно если это права людей, оппозиционно настроенных к режиму чекистов.

В случае ареста квартиры я уже не смогу ее продать или подарить близким родственникам. В моей ситуации это равноценно отчуждению собственности. Не исключено, что ФСБ и ее подручные используют такие вот преступные схемы отъема жилья у оппозиции. Такие случаи наверняка не единичны в путинском болоте.

Что касается моего дела, то, наверное, многие знают его по публикациям "Граней". Я хочу поблагодарить издание за поддержку. Обо всех обстоятельствах дела я рассказал в интервью интернет-газете Каспаров.Ru.

Хотелось бы отдельно написать о допросе Бориса Стомахина по моему делу в Перми. На все вопросы чекистов он отказался отвечать, при этом им была сформулирована причина отказа: вменяемые мне статьи 205.2, 280, 282 являются нарушающими свободу слова.

Должен упомянуть еще об одном эпизоде, который был мною обнаружен при изучении материалов дела. Это касается показаний одного общественного деятеля из Ульяновска - Александра Брагина. Он проходил по моему делу в качестве свидетеля и дал в ФСБ лживые показания о том, что я на одном из пикетов вручил ему бумажные распечатки инкриминируемых мне публикаций. Такого никогда не было.

Также меня спрашивают, мой ли это псевдоним - "Людмила Иванова". Автором публикаций "Светлой памяти Шамиля Басаева", "Увидеть Кавказ свободным", "Светлой памяти Аслана Масхадова", "Взгляд на русских изнутри", "Русские оккупанты ненавидят угнетенные народы" я не являюсь, "Людмила Иванова" - это не мой псевдоним.

Меня также спрашивают о брошенном путинскими палачами в тюремные застенки политзаключенном Рафисе Кашапове. Я знаком с ним, поскольку он проходил в качестве свидетеля по первому моему делу в 2009 году, когда меня преследовали по 282-й статье. Я могу охарактеризовать Рафиса Кашапова как очень порядочного и доброго человека, искреннего и богобоязненного мусульманина, смелого и честного патриота своей родины - Татарстана. Я очень верю, что Рафис Кашапов и все остальные политузники преступного путинского режима будут свободны. Я надеюсь, что в скором будущем смогу написать ему письмо в застенки, одновременно надеюсь и прошу Всевышнего о его свободе.

В настоящее время у меня рассматривается дело о предоставлении статуса беженца в Украине. По статистике это сейчас трудно, фактически в 90 процентах случаев отказы. Но надеюсь на лучшее. Одновременно зарегистрировался в УВКБ ООН - если буду признан беженцем по критериям этой организации, то надеюсь на помощь в случае отказа со стороны властей Украины.