Я сознательный сторонник сохранения 282-й статьи Уголовного кодекса. Я считаю, что в России существует реальная угроза русского нацизма, фашизма. Это глубоко законспирированное подполье, они готовы стать новыми большевиками и в какой-то момент дестабилизации с оружием в руках прийти к власти. Как показывают исторические примеры, в России это совсем несложно сделать. Совсем небольшая группа людей, готовых стрелять и убивать, идеологически преданных своему делу, может это сделать.

Других статей для наказания преступлений фашистов в Уголовном кодексе недостаточно. Такая статья должна там быть. Юридических проблем здесь нет никаких. Совершенно ясно, кто экстремист, кто не экстремист. Экстремист – это человек, который с оружием в руках, путем насилия хочет добиваться своих политических целей. Совершенно ясно, что ни «Солидарность», ни «Левый фронт», ни даже лимоновцы не используют насилие для своих политических целей.

Есть здесь практическая проблема, и ее надо решать. Дело не в 282-й статье, а в том, чтобы перестали преследовать политическую оппозицию. Не будет 282-й статьи, так вон они уже закон о ФСБ принимают. Будет другой способ винтить политическую оппозицию.

А в такие споры, какой случился в суде по делу Ерофеева и Самодурова, государство не должно вмешиваться. Спор возможен, и он будет продолжаться. Спор непримиримый, но интересный между православными и художниками. Дискуссия должна быть: ведь границы искусства – вещь не очень определенная, и они должны постепенно устанавливаться именно в таком споре, обсуждении. Но государство не должно вмешиваться. Это должна быть общественная дискуссия не в рамках судебных заседаний и прокуратура не должна вставать ни на одну из спорящих сторон.

Я считаю, что не надо наказывать по этой статье за слово. За исключением случаев призывов к насилию, призывов взяться за оружие. Но не думаю, что надо сажать. Необходимо преследовать в уголовном порядке: делать предупреждения, штрафовать, давать условные наказания, но не давать сроки.

Если мы будем одну статью отменять, вторую – все равно все будет продолжаться, дело не в статьях. Надо власть менять. Необходимо, чтобы было демократическое государство, надо чтобы другие люди пришли к власти, тогда все устаканится. И 282-я статья будет работать по тому направлению, по которому должна работать.

А при этой власти, сколько ни меняй статьи, все равно все будет оставаться то же самое.

Кампания в защиту Мохнаткина длится с момента его осуждения. Мы проводили митинг в июне на Триумфальной площади, в Петербурге в поддержку Мохнаткина организовывала акцию «Оборона». Позавчера также прошел митинг в Петербурге, вчера – снова в Москве.

На месте Сергея действительно мог оказаться каждый. Он в общем-то сидит за всех нас, за это мы ему должны быть благодарны. То есть это солидарность не абстрактная, а вполне конкретная. Но дело не только в этом. Дело в том, что при его осуждении вопиющим образом был нарушен закон. В жалобе, направленной в Мосгорсуд, указаны конкретные нарушения, которые имели место.

Например, чего стоит тот факт, что суд не рассмотрел в судебном заседании, а стало быть, не мог вообще рассматривать как доказательство видеозапись оперативника, который был участником конфликта, в результате которого пострадал один из милиционеров, но тем не менее положил ее в основание приговора. В деле нет оригинала постановления о выемке документов из медицинского учреждения, которые свидетельствовали бы о действительном ущербе здоровью того милиционера, о котором идет речь в этом деле.

Совершенно очевидно пристрастно подходил суд к допросу свидетелей. Полностью суд доверял, как водится, показаниям милиционеров и абсолютно отвергал показания всех остальных.

То есть безотносительно к тому, что там конкретно произошло, в этом автозаке, то, что суд неправедный, что это дело заказное и неправосудное, – абсолютно очевидно.

И мы в общем виноваты перед Сергеем Мохнаткиным, потому что он оказался скромным человеком, не требовал к себе внимания, а в результате получилось так, что один адвокат ушел, другой ушел и Сергей остался без адвоката. Это наша общая вина перед ним, что он оказался в ответственный момент без надлежащей поддержки. И наша задача теперь – не допустить ослабления кампании в его поддержку, а наоборот, усиливать ее к моменту рассмотрения кассации Московским городским судом (примерно в конце июля).

Наши усилия не будут бесполезны, если они будут достаточно мощными, массовыми, охватят не только Москву, но и другие города. Решение суда по делу Ерофеева и Самодурова о назначении штрафа - наказания хоть и абсурдного, но не связанного с лишением свободы - конечно, связано с мощной общественной кампанией, которая была в их поддержку.

И если мы будем настойчивы, если мы будем энергичны в поддержке Сергея Мохнаткина, я думаю, мы сможем добиться, чтобы суд кассационной инстанции отменил неправосудный приговор и если не полностью его оправдал, то хотя бы выпустил его из тюрьмы. А дальше уже можно разбираться в Европейском суде по правам человека и где угодно.

Сначала судья не могла найти ключ от большого зала суда. В обычном зале публике не хватало даже стоячих мест. Православные змейкой вились из зала в коридор и по лестнице. Людей было так же много, как на первом заседании. Поддержать обвиняемых пришли художники Диана Мачулина, Александр Сигутин, Илья Фальковский и Дмитрий Булыгин. Диана обнаружила среди православной молодежи своих бывших сокурсников из Суриковского.

Когда ключ нашелся, оказалось, что в большой зал все желающие тоже не вмещаются. Тогда прессу посадили на скамью подсудимых в клетку. Из-за решетки выглядывали Анастасия Сырова из "АртХроники", Анатолий Голубовский, главный редактор радиостанции "Культура", и другие журналисты. Всех снимало РЕН-ТВ.



(Дальше...)

За две недели до заседания по «Запретному искусству», на котором стороны наконец перешли к прениям, обвиняемые Ерофеев с Самодуровым организовали пресс-конференцию, в которой зачитали свои обращения к руководству РПЦ. Поводом для этого послужило выступление свидетеля - иеромонаха Никодима (Н.Г. Бекенев), который заявил, что с христианской точки зрения эта выставка — богохульство и кощунство. Также Никодим дал правовую оценку — сознательное оскорбление чувств верующих. Скандальность этой ситуации в том, что Никодим заявил, что это официальная позиция русской православной церкви.



(Дальше...)

13 июля в 19:00 на Чистых Прудах у памятника Грибоедову пройдет акция солидарности с Сергеем Мохнаткиным, рассмотрение кассационной жалобы которого состоится в конце июля. Сергей Мохнаткин осужден к двум с половиной годам лишения свободы за якобы нападение на сотрудников милиции 31 декабря 2010 года. Он проходил мимо Триумфальной площади и сделал замечание милиционерам, избивавшим пожилую женщину, за что и был препровожден в милицейский автобус. В настоящее время Сергей Мохнаткин находится в СИЗО .

Сергей Мохнаткин - первый и единственный осужденный по сфабрикованному делу участник акций по 31-м числам. Он - жертва беззакония власти, поставишей себе цель любой ценой не допустить реализации 31-й статьи Конституции. На его месте мог бы оказаться практически любой из нас. Мы считаем своим долгом сделать все возможное для поддержки Сергея Мохнаткина.

На акции будет проводиться сбор средств для Сергея Мохнаткина. Приглашаем вас принять участие в согласованном с властями мероприятии, организованном московской "Солидарностью" и ОГФ.
Лозунги акции: "Свободу Сергею Мохнаткину!", "Сегодня - Мохнаткин, завтра - любой из нас!"

Говорю общие вещи, давным-давно известные в странах, где не было, как у нас, 75 лет тоталитаризма, и понятные цивилизованным русским тоже. Полагаю, что сегодняшний вердикт Таганского суда, признавшего вину Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, – не только возмутительная, непонятная потачка мракобесам и явное нарушение Конституции РФ, но и "деяние, направленное на возбуждение национальной вражды и розни". Даже совершенно аполитичные люди вроде меня вынуждены сегодня не молчать, а ОТКЛИКАТЬСЯ, испытывая неприятные чувства упомянутых "вражды и розни" к тем, кто инициировал и довел до абсурдного финала этот процесс.

Лично мне стыдно за мою страну и отдельных ее граждан, которые, держа в руках мобильники и толкуя о "нанотехнологиях", ведут себя в Третьем тысячелетии, как в Средние века, воспринимая великое наше православие как злобу и нетерпимость к инакомыслящим. Сегодня им не понравилась эта выставка, завтра они, осмелев, при попустительстве властей начнут жечь непонятные им книги. Хорошие перспективы! Наша страна – это наша страна. То есть она для всех, а не только для святош и ханжей.

Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев – уже не очень молодые, знающие, эрудированные, уважаемые значительной частью общества люди, посвятившие себя искусству. С ними можно и нужно спорить на диспутах, а не в суде. Я сильно надеюсь, что вышестоящие судебные инстанции отменят это неправедное решение. Сегодня НИ ЗА ЧТО осудили настоящих русских патриотов. Стыдно, господа!

Во-первых, любой обвинительный приговор по такому делу – позор для страны.

Во-вторых, вполне очевидно, что, вынося этот приговор, власти пытались создать видимость взвешенности, поэтому (слава богу) нет срока даже условного, все-таки отделались только штрафом. Власть, очевидно, не хотела идти на слишком большой скандал вокруг этого, и поэтому такой «взвешенный» приговор.

Третье. Несмотря на «взвешенность» и на общее наше чувство удовлетворенности по поводу того, что обвиняемые на свободе, конечно, это вызывает тревогу за будущее. Вполне очевидно, что приговор, как и тот, который был раньше – за выставку «Осторожно, религия!», - направлен на создание самоцензуры в России.

Художники, галеристы, любые творческие люди, журналисты будут теперь каждый раз думать, вспоминать этот приговор, предыдущий и многие другие аналогичные приговоры за высказывания, творчество и так далее.

На мой взгляд, совершенно естественно, если у художника есть собственное самоограничение, основанное на том, например, чтобы не оскорбить кого-то. Но ужасна ситуация, когда в стране создается атмосфера самоцензуры и люди должны себя ограничивать не потому, что им внутренний голос говорит, а потому что боятся наказания от государства.

Должен при этом сказать, что я говорил Юре Самодурову, и Юра, по-моему, понимает вполне мою позицию: мне эта выставка откровенно не нравилась. Я на ней был, сказал Юре, что она мне не нравится, и даже написал текст, который размещен, кстати, на сайте Сахаровского центра (Юра же и разместил). Но, естественно, мне и в голову не может прийти одобрять уголовное преследование за проведение такой выставки.

Вместо нормальной общественной дискуссии, вместо нормальной выработки критериев, когда сам художник в конце концов решает, допустимо это или нет с точки зрения морали или прочих обстоятельств, создается внешняя государственная цензура, что очень печально для всей страны, для художественного творчества и для российского общества в целом.

Мы, конечно, понимали, что приговор по делу о "Запретном искусстве" будет обвинительным. Потому как при нашем правосудии другого приговора в таком деле невозможно было ожидать. Но сам приговор - я имею в виду то, что был назначен штраф, - это такой компромисс, конечно же, и фактически его можно назвать оправдательным. Но с юридической точки зрения он не выдерживает никакой критики, поэтому мы будем обязательно его обжаловать.

Мне кажется, что очень многие художники теперь будут побаиваться выставлять какие-то картины, затрагивающие религиозные сюжеты, что мне кажется не совсем правильным, потому как у нас свобода творчества, свобода выражения собственного мнения. И это будет прямым результатом того, что сегодня был вынесен именно обвинительный приговор.

То, что вынесли обвинительный приговор, – это очень плохо. Ни за что, за безобидную выставку, посвященную проблемам цензуры и запрета, которая проводилась за фальш-стеной. Маленькие дырочки, не хочешь – не смотри. Никто никого не хотел оскорблять. И вот за эту безобидную выставку люди получили наказание.

Этот приговор будет иметь очевидные последствия: теперь такие дела будут и будут новые появляться, к сожалению. То есть опять будут подавать на художников в суд, потому что прецедент уже есть. И это очень плохо.

Это важно ведь не только для художников - это удар по свободе слова, по свободе совести.

Приговор Самодурову и Ерофееву не мог быть оправдательным, потому что главной задачей властей было припугнуть всех независимых художников. Поэтому чисто для педагогического эффекта надо было дать либо штраф, либо условный срок. Тот факт, что дали только штраф, означает, я думаю, что все-таки сверху было какое-то решение притормозить это дело. По крайней мере Виктор Ерофеев вроде бы, по слухам, доводил до сведения Медведева информацию об этом процессе.

Но все-таки, раз нет оправдательного приговора, значит, педагогическая функция действует. То есть каждый следующий раз, когда кто-то что-то подобное будет проводить, наказание может быть еще жестче. Потому что уже был прецедент, потому что резонанса такого не будет.

Хотя это пытаются преподносить как столкновение двух разных менталитетов - западнического и почвеннического, - на самом деле это столкновение цивилизации и варваров. Лучше всего это иллюстрируется эпизодом на одном из заседаний, когда пристав попшикал старушек одеколоном и сказал: «Мыться надо».

Вот эта фраза очень символична, она по сути и есть главный приговор суда. Это не касается дискуссии об искусстве. Это касается того, что надо мыться, чистить зубы после еды, изучать науку, искусство, быть толерантным к разным группам людей, быть открытым, общительным, улыбчивым.

Эти симптомы цивилизации все больше исчезают из нашей российской реальности. Вот за что на самом деле идет борьба. А все эти тонкости - где можно что-то проводить, где нельзя - они здесь даже не обсуждались. В вердикте суда не было никакого концептуального диалога, там были фразы про «организованную группировку», «предварительный сговор» – все абсолютно из других реалий.