Основной путь передачи вируса (ВИЧ. - Ред.) - половой. Мы должны женщин оповестить, чтобы они не вступали в интимные отношения с мигрантами.

Ссылка

Адвокаты начали работу с освобожденными «рабами» и потенциальными свидетелями защиты.

Матери Бакии сообщили замечательную подробность: сестра Жансулу, Шолпан Истамбекова, была осуждена еще в 2002 году за содержание и истязание рабов в своих магазинах. Однако в 2003 году Путин помиловал ее личным указом.

Есть свидетельства, что в магазинах Шолпан сейчас работают рабы. Это в ее магазине были избиты журналисты канала РЕН-ТВ, пожелавшие выяснить ситуацию.

Сегодня распрашивала двадцатилетнюю Мутабар, как она попала в магазин «Продукты». Ее история отличается от злоключений остальных освобожденных «рабынь».

Мутабар - начинающая поп-певица из Узбекистана. Жансулу Истамбекова через знакомых пригласила Мутабар в Москву «сниматься в клипе», и обрадованная девушка согласилась. В Москве она никогда не была и по-русски почти не понимает. В магазине «Продукты» ее не заставили работать на кассе, не морили голодом и не избивали. Наоборот, девушка отсыпалась, отъедалась, делала маникюр и педикюр - готовилась к съемкам в клипе. Недоумевающим «рабыням» Жансулу Истамбекова объяснила, что скоро Мутабар за хорошие деньги продадут в сексуальное рабство арабам. Только вмешательство активистов, освободивших «рабов», помешало осуществлению этой сделки.

Опознание на фото родственников Истамбековой, задействованных в истории с «рабами».

Освобожденные девушки надеются, что Жансулу Истамбекова не сможет сбежать в Казахстан. По их словам, любовник и покровитель Жансулу, бывший прокурор и крупный предприниматель Кайрат Балабиев, сейчас сам находится под следствием, поэтому возвращение в Казахстан для Истамбековой опасно.

Бутырка постепенно переполняется. Сейчас в ней уже 1904 человека при лимите в 1847. Но нас уверяют: спальных мест хватит всем. В ряде камер верхние полки начали срезать, чтоб подогнать метраж к европейским стандартам, но срезали не все, так что все будет в порядке.

Узники 6 мая. Николай Кавказский. Он всегда собран, деловит и в меру оптимистичен. У него два политических сообщения. Во-первых, он благодарит всех, кто голосовал за него на выборах в КС, и со сдержанной иронией комментирует участие в выборах МММщиков. Во-вторых, Николай возмущен нападением фашистов на антифашистское шествие 4 ноября и считает, что это произошло во многом из-за того, что власть не смогла обеспечить безопасность. Николай узнал, что судебно-психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Николая обвиняют только по 212-й статье, ему инкриминируется эпизод, когда омоновец его ударил, а Кавказский в ответ махнул ногой. Хотя некий свидетель уверяет, что и рукой. Потерпевший омоновец, впрочем, так и не найден - на видео он в шлеме.

Николай говорит: с нашего визита месяц назад, когда ему обещали заменить испорченный матрас, матрас так и не заменили. Сотрудник говорит: как не заменили? Ты в камере был с утра? Николай говорит: нет, был с адвокатами. Сотрудник: вот придешь - увидишь новый матрас. Может, и заменили. Надо было дожидаться нашего следующего визита.

В камере, по словам Николая, не жарко. Бывает тепло, а бывает и холодно. Одеяло одно. Вот пододеяльник, переданный родственниками, не отдают - не положен в тюрьме пододеяльник. Пресса приходит. Давно не приходит человек из спортзала. Николай охотно бы воспользовался услугами этого спортзала, деньги на лицевом счету есть. Руководитель делает пометку.

Андрей Барабанов. Сидит уже пять с половиной месяцев. Последние следственные действия были две недели назад - знакомили с экспертизами других людей по делу. Андрея обвиняют по 212 и ч. 1 318 УК РФ. По 318 Андрей свою вину признает. На митинг пришел, чтоб выразить свою гражданскую позицию. А судят за что - так не за что, а для чего. Чтоб люди боялись на митинги ходить. В экспертизе отмечено, что потерпевший от действий Барабанова не пострадал - касание было произведено по бронежилету.

Скучает без писем. Говорит: отвечает на все, а вот на свои - ответов не получает почти никогда. Грустно - как будто напишут, грех с души снимут, а отвечать уже и сил нет. Только девушка Андрея отвечает. Пока Андрею человек десять написало, а он с удовольствием получал бы еще. Не отказался б от передачки с овощами, фруктами и сладким. Андрей вообще не ест тюремную пищу, даже если в ней нет мяса (он вегетарианец) - организм привык к раздельному питанию, так что вегетарианские продукты ему нужны.

В камере дует иногда из окна. А обогреватель получить с воли нельзя. Руководитель объясняет: тюрьма старая, коммуникации не выдержат обогревателей во всех камерах, а исключение кому-то делать некрасиво.

Книги пока есть. Впрочем, "Фаланстер", вроде, обещал собрать и передать книжек. Матрас сносный, газеты спасают. Если их под матрас насовать. О приговоре Лузянину Андрей читал... надеется, конечно, что дадут меньше. А пока передает всем привет и что не падает духом.

Алексей Полихович. Не рад, что не выводят в спортзал, что библиотекаря не видел месяц, а появился он аккурат перед нашим приходом, принес стопку книг, не тех, который Алексей просил, а просто. Алексей давно не видел прессы, только с декабря удалось ее переадресовать из четвертого СИЗО, откуда Полихович попал в Бутырку. В хождении электронных писем был перерыв, сейчас приходят снова. Ответов на свои пока не получил.

У Алексея одна статья, 212 УК РФ, видео со своим участием он не видел. А под стражей его оставляют как активного участника объединения деструктивной направленности. Это ЦПЭ постарался, поясняет Алексей. Глупо представить, что я буду давить на омоновцев или уничтожать доказательства, которые сейчас у следствия в сейфе.

Свиданий Алексею не дают. Следователь как бы намекал, что хочет что-то в обмен услышать. Так что Полихович для себя решил, что до суда свиданий не стоит ждать. Передает, что не унывает. Девушке - привет. Главное, чтобы близкие не волновались, у Алексея сейчас много свободного времени, и он рассчитывает его использовать с толком. Хоть с большой радостью сходил бы на сессию.

Приговор Лузянину, считает, не может быть каким-то эталонным, слишком много нюансов. Где-то так Алексей и ожидал. Не удивился бы, если б дали больше, удивился бы, если б дали меньше...

Михаил Косенко. Михаил волнуется - начался суд, он просит не размещать в интернете то, что он думает по этому поводу. Сейчас он содержится в палате на восемь человек. Все признаны невменяемыми, но впечатление невменяемого производит только один. Сам Михаил чувствует себя средне. В тюрьме, говорит, невозможно чувствовать себя хорошо. Читает, отвечает на письма, смотрит телевизор. Михаил говорит, что статью ему переквалифицировали с 1 части ст. 318 на вторую. Его это расстраивает. Еще расстраивают тараканы, которые чувствуют себя в палате как дома - бродят туда-сюда по столу. Газеты и журналы не приходили ни в четвертом СИЗО, ни в Бутырке. Выбор продуктов в интернет-магазине узок по сравнению с четвертым. Да и деньги на лицевой счет оттуда не перевели. Получил два электронных письма, ответил на оба. Ждет еще.

А еще в Бутырке мы повстречались с антифашистами Сутугой Алексеем и Харченко Игорем.

Харченко, впрочем, утверждает, что он вне политики, просто антифашисты знакомые были. Статьи 111 ч.3, 113, 115, 282. В отличие от узников 6 мая, эти ребята сидят в больших камерах, на 22 человека. Харченко говорит, что сам из двухместной попросился в большую - клаустрофобия. Теперь нормально. У Харченко сейчас начались суды. Вину он не признает, но на справедливость в нашей стране не рассчитывает. Говорит: 6-7 лет было бы нормально...

Сутуга сидит 7 месяцев. Сам он из Иркутска. Спит на верхней шконке, уступил свое место больному человеку. Ходит на прогулки. Следователя своего (следователь поменялся) видел один раз, на продленке в августе. Статья 213, хулиганство. А свиданий ему не дают, так как в отношении неизвестных его соучастников ведутся оперативно-розыскные мероприятия. Было дело, приходили оперативники ФСБ и ЦПЭ, проводили беседу, интересовались анархистским движением и людьми из движения. Когда беседа Сутуге надоела, говорит он, он ее сам прекратил...

Страсть к «бывшим» в нашей оппозиции неистребима. Такое впечатление, что сам факт того, что человек был во власти, рядом с властью уже выглядит для значительной части оппозиции привлекательно. Магия, знаете ли.

О «бывшем» Гудкове я уже здесь высказывался. Теперь дошла очередь и до КС - Координационного совета, избранного недавно в интернете. Как многие, наверное, знают на первом и пока единственном его собрании в реале, техническая должность ответственного секретаря высокого собрания была разделена между членом КС Александром Винокуровым и не попавшим в число бонз оппозиции неким Дмитрием Некрасовым. Причем Винокурова назначили только после того, как часть участников КС возмутилась кандидатурой Некрасова.

А возмутиться было чем. Некрасов оказался бывшим сотрудником администрации президента и не скрывал этого. «Я крайне умеренный «соглашатель» с длинным шлейфом работы на «кровавый режим», - иронично написал он о себе. Почему бы не поиронизировать, раз КС устраивает, что от такого человека будет зависеть теперь, где, когда, в каком составе и при каких обстоятельствах он, КС, будет собираться.

Тем временем Некрасов вошел в роль. Вот он уже и единолично объявляет новое заседание. «На следующем заседании 24 ноября Координационный совет оппозиции обсудит даты следующих массовых акций и порядок работы органа... рассказал секретарь КС Дмитрий Некрасов», - сообщает сайт Каспаров.ру. А где второй, Винокуров? Ау! А он, похоже, уже и не нужен.

Ну, а мне-то что до всего этого? На Болотную я, как и другие нацболы, не ходил, в выборах в КС не участвовал. Все так, но должен же кто-то указать на проблему. Не только ведь Кашину Олегу одному ругаться задним числом. Вот и указываю. Имеющий глаза да увидит.

Если кто-то не следит за делом студента Олаолу Феми, сообщаю, он продолжает сидеть.
Вот уже больше года.
За "попытку убийства" толпы гопников, от которых пытался отбиться. Самое абсурдное в истории, что "пострадавшие" ограничились лёгкими телесными поврежденими, а дело возбуждено 115 статье.
Судя по тому, как ведёт себя в этом деле прокуратура, спускать дело на тормозах никто не хочет, и приговор планируют делать обвинительным - в противном случае придётся пересажать очень уж многих.
Как только судейская мразь начинает жаловаться, что, дескать, "на неё оказывается давление" - это первый признак того, что дело фальсифицируется.
Вернее, это второй признак, первый признак фальсифицированного уголовного дела в Украине - сам факт его возбуждения.

Государство замусáренных расистов и расистствующих мусоров.

А Вы же не знаете, какой у меня график и с чем он связан. Может быть, полтора миллиона человек в этом графике.

Владимир Путин, президент России

Рогожин: О, как сладко оплодотворять целые страны и континенты! Моей спермы хватит на всех. Мой хуй горит голубым пламенем! Сегодня я ебу женщин Австралии, завтра буду ебать женщин Мексики, послезавтра - Индонезии! Подходите, подходите ко мне, миллионы голых женщин! Я люблю вас! Я хочу вас! Я ебу вас!

Владимир Сорокин. "Dostoevsky-trip"

Когда я слышу о том, что волшебник Чуров как-то не слишком одобрительно высказался насчет прозрачности президентских выборов в США, или о том, что какой-нибудь, допустим, российский МИД выступает с заявлением по поводу прав человека в той или иной стране Европейского Союза, я сразу же вспоминаю давний эпизод из собственной жизни. Эпизод не слишком судьбоносный, но все же поучительный.

Как-то однажды я вошел в вагон метро. Вагон был довольно-таки плотно забит, но я заметил, что одна из скамеек совершенно пуста. Ну, я и сел. А когда я уже сел, то сразу же все и понял. Потому что я оказался рядом с человеком в совершенно мокрых штанах, в старой женской шубе и полковничьей папахе, доставшейся ему явно не прямиком с армейского склада. В ногах его, как и полагается, располагались два-три пластиковых пакета, содержимое которых завистливого любопытства не возбуждало.

Но главное было, конечно, не это. Мало ли как одет человек. Как хочет, так и одет. Главное было другое, а именно то, что человек этот распространял окрест себя такой оглушительный, такой ни с чем не сопоставимый запах, что его гордое одиночество на этой скамейке ни прямых, ни дополнительных вопросов не вызвало.

Первым моим импульсом было немедленно покинуть это несовместимое с жизнью пространство. Но неистребимые интеллигентские комплексы, но боязнь обидеть человека таким вот демонстративным пренебрежением, кольнуть его самолюбие, но мысли о том, что вот, мол, сидит тут несчастный одинокий человек, которому негде жить и, соответственно, негде помыться, удержало меня на месте. И я мужественно сидел рядом с ним, стараясь, впрочем, дышать как можно реже и не слишком глубоко.

Человек же этот принялся внимательно и весьма критично меня рассматривать. Прямо-таки сканировать. С головы до ног и обратно. В какой-то момент он ворчливо и в то же время назидательно (бывший учитель?) произнес: "Культурный вроде человек, а шнурок на ботинке развязан".

Я, конечно же, сказал "спасибо" и принялся с несколько постыдной торопливостью завязывать шнурок.

Вместе с лозунгом «Путин будет казнен» мы, москвичи, завезли в Нижний и другую столичную моду: не выходить из полицейского автобуса. Автобус останавливается у 5-го отделения полиции (это центральное отделение), омоновцы велят нам выйти – и к их величайшему удивлению мы отвечаем: «Зачем нам выходить? Нам и здесь хорошо!» Делаем сцепку и скандируем: «Это наш автозак!» Омоновцы растаскивают и выволакивают по одному. Всего было, кажется, 18 человек – всех набили в небольшой коридор, по обе стороны которого открытые двери камер (а равно – незакрывающаяся дверь туалета, создающая неповторимое амбре). Настроение возбужденное и приподнятое; мы тотчас вешаем на открытую дверь красный флаг с черной лимонкой в центре и фотографируемся всей компанией (жаль, не могу найти этой фотографии, хотя, говорят, где-то в соцсетях выложена). Наконец, нас для начала загнали в камеру, а затем пригласили кого-то (уже не помню) пройти для оформления – мы не очень-то вежливо отказались. Несколько офигевшие менты вызвали БСН (батальон специального назначения), который и начал растаскивать сцепку. Потом я узнал, что Олега Лалетина избили, когда он отказывался фотографироваться и проходить дактилоскопию (тому же Лелетину совсем недавно, в четверг, при задержании вывихнули руку и сломали два ребра. Задержали его тогда по беспределу).

Выволокли наконец и меня, приволокли, кажется, в комнату дознания, начали задавать полагающиеся вопросы – я молчу, как на картине «Допрос комиссара». Паспорт вместе с деньгами глубоко сныкан, мобила у Лаврешиной, перед походом почистил свои бумажки и выкинул даже московские проездные – а вот теперь догадайтесь-ка, кто я и откуда, давайте, ребята, пробивайте, удачи! И тут – поди ж ты – вываливается несколько бумажек, сидевший тут же молодой тип в гражданском (как оказалось, эшник) подбирает - оказывается, это забытое мной почтовое извещение на какую-то судебную повестку (и ведь я эти извещения просто выкидываю, ибо ни на какие суды своими ногами не хожу – зачем, спрашивается, я его прибирал?!). А там – и фамилия, и адрес... И это еще не все, ибо эшник, прочитав фамилию, засиял: «А, это из той группы, которую они же сами считают отморозками» - и зачитывает твит Димы Зыкова: «Нижнему п*да: туда едут Лаврешина, Строганов и Шехтман». Сейчас, говорит, мы свяжемся с московским ЦПЭ и всех пробьем... Вот попадос так попадос!

Любопытно, что на протяжении всего действа рядом со мной на скамейке сидели два истукана. По положению эти истуканы были явно понятые, но как-то были странно равнодушны для обычных понятых, простых обывателей, оказавшихся в новой и непривычной для них обстановке и роли. В какой-то момент менты вышли, оставив нас втроем, и старший из понятых начал настоятельно рекомендовать мне убрать с пола бумажный мусор, вывалившийся из моих карманов. Видимо, подразумевая, что культурный и воспитанный человек должен убирать за собой в общественном месте. Но я некультурно ответил, что мне эти бумажки не нужны, а если ментам они мешают – пусть сами и убирают. Попытка вступить с ними в контакт и объяснить, кто я и почему оказался здесь, не возымела никаких результатов. Потом-то Староверов мне объяснил, что понятые здесь специальные, профессиональные – из какого-то подментованного ЧОПа; что те же чоповцы работают и свидетелями – менты их специально возят на автобусах на митинги и марши, чтобы они смотрели на них из окна, а потом свидетельствовали в суде как люди, случайно проходившие мимо и – надо же! – увидавшие противоправные действия. Более того, когда после освобождения Староверов в моем присутствии стал просматривать интернет, он опознал двух своих свидетелей в момент, когда они вместе с ментами задерживали Олега Лалетина.

Вернули обратно в камеру, там один Строганов и мой телефон на лавочке (Лаврешина скинула, когда уводили). Прибрал телефон во внутренний карман куртки, не зная, что это как раз место, идеально просматриваемое установленной на потолке камерой. Тотчас вбегают БСНовцы: «У него телефон! Отдавай телефон!» «Какой телефон?» - удивляюсь я, до горла застегивая молнию на куртке. И тут как раз телефон возьми и зазвони! (Новичков именно в этот момент пожелал со мной связаться). «Не хочет отдавать» - догадались сообразительные БСНовцы и пошли звать ментов (ибо сами они обыскивать не имеют права). Пока то да се, успеваю скинуть телефон Строганову (потом я двое суток невозбранно этим телефоном пользовался). Снова тащат, снова обыскивают – облом: «опять пустой!». Засим полуседой уже капитан садится с ручкой за какой-то список и начинает выспрашивать мою фамилию. Задает вопрос и долго глядит на меня, дожидаясь ответа. Я молчу. Снова задает вопрос и снова долго глядит на меня. Я опять молчу. Я не испытываю испепеляющей ненависти к ментам, как некоторые мои товарищи, и потому наконец мне становится его жаль. «Ну вы же умный человек, - вежливо говорю я, – посудите сами, зачем мне отвечать?» «Потому, что МНЕ НАДО записать ваши данные», - наивно отвечает мент. Такая логика ввергает меня в ступор, и я окончательно теряю дар речи.

Несколько позже, когда нас уже пытались оформлять на пару со Строгановым, я вновь столкнулся с образцом ментовской логики. Мент начал жалобно сетовать нам на наше хамство: мол, вы совсем не цените нашего ментовского времени, «мы для вас не люди, а так – мусор». Это заставило меня уточнить некоторые моменты: «Кто кого тут лишает свободы – мы вас или вы нас?» Мент искренне удивился: «Я вас лишаю свободы?!» «Ах, нет? Ну тогда дайте мне мои вещи, и я пошел». Тут с ментом что-то случилось – кажется, он понял и стал бессвязно кричать. «А зачем вы бардак на улицах устраиваете?! Черт знает что вытворяете!» - с этими воплями он выскочил из комнаты.

Кстати, тот же капитан проявил изумительную политическую грамотность, когда, вычитав, что нас забрали с марша, пробормотал: «Ну, небось опять про Сталина-Берию кричали». От моего предложения рассказать, что же нам нужно на самом деле, отмахнулся – это ему не интересно.

Между тем, пока я сидел у капитана, произошло нечто неожиданное – я нашел поклонника своего поэтического творчества в лице эшника. А именно, мой эшник вдруг спрашивает: «Это вы написали стихотворение про стерхов?» - «Я». - «Сам написал?» «Сам. А что, нравится?» - «Да». Стихотворение люто-бешено антипутинское, до экстремизма включительно. Я был несколько удивлен.

Вскоре Бог сподобил меня познакомиться с эшником (представился как Владимир) поближе. Я и еще несколько человек находились в это время в прихожей у дежурной части, там же топтался и эшник. Вдруг передает свой респект Староверову: здорово он все это провел, и маневр с разворотом – это было круто! «Ну а вам как у нас?» - спрашивает. «Да, круто, не то что это унылое г*но в Москве. Если бы в Москве было так – стерха уже давно изрубили бы на котлеты» - «Думаете?» - «Уверен». После московской гопоты, всех этих окопных и ревяковых («ты чё, чо-то па-апутал?») этот тип заинтересовал меня чрезвычайно. Уверял, что 8 лет занимался оргпреступностью и лишь полгода назад был переброшен на экстремизм (действительно, нижегородцы не могли сказать о нем ничего определенного). Чрезвычайно любопытно стало узнать его мотивацию – до такой степени, что я даже пренебрег обычными правилами (которым в других случаях следовал неукоснительно) и вступил с ним в долгую беседу.

Концепция, которую изложил эшник, в общих чертах такова. Мы (т.е. активисты) хотим революции, а революция – это ужас-ужас, хаос, кровь, гражданская война и падение государственности. России же необходима сильная власть, потому что у России – свой особый путь. К тому же у нас нет сильных лидеров и вообще внятной альтернативы. Затем от теоретической части он как-то незаметно перешел к реальной. Оказалось, что оппозиционные активисты – неадекватны, а пуще всех неадекватен некий учитель истории (с учителем этим, Ильей Мясковским, я провел потом двое суток в камере. Мягкий, интеллигентный человек, самый умеренный в движухе: лозунг «Путин будет казнен», например, считает чересчур радикальным). Вообще среди них есть люди со звериными лицами, которые зальют Россию кровью, которые способны вновь взрывать церкви и расстреливать попов. «Ну например?» - поинтересовался я. «Ну... вот Староверов». «Как-то мне не показалось, что у Староверова звериное лицо». «Оно конечно да, но он – диктатор. Еще какой диктатор! Если ему дать власть – будет новый Сталин, будет расстреливать направо и налево» (так, заметьте, критиковал Староверова человек, который только что пел панегирик сильной власти). Бог его знает, о чем еще хотел говорить эшник – может быть, и предложить мне, как разумному и адекватному человеку, вместе бороться против этих страшных людей – но тут у него зазвонил телефон, и он с сожалением сказал, что вынужден прервать беседу. Но утешил. «Вам, говорит, скорее всего дадут несколько суток, так я буду приходить в спецприемник, и мы еще поговорим». «Ого!» - подумал я и начал обдумывать, как бы в вежливой форме (мне не хамят – я не хамлю) отказаться, если в спецприемнике мой новый приятель действительно возжелает вести конверсации тет-а-тет. Не знаю, что вынес из нашего разговора эшник, а я счел его для себя весьма полезным. Эшник связно изложил охранительную концепцию, которую – отдельными блоками – я нередко слышал от разных людей (при этом не испытывающих никаких иллюзий относительно тех, кто нами правит) и которая, по сути, есть главное препятствие к широкому распространению революционных настроений. По сути, если мы хотим успеха – мы должны поломать именно эту концепцию, доказать, что революция не есть ужас-ужас, что Путину и едросам есть альтернатива и у нас есть привлекательная программа – вместо того чтобы уныло расписывать, кто, где, сколько и чего украл.

Между тем попытки оформить меня продолжались. Оказывается, разобраться со мной до конца так и не смогли – то эшник с моими данными гуляет неизвестно где, то остается неизвестной дата моего рождения, и мент вежливо спрашивает о ней меня: мол все равно же мы знаем, кто вы такой, так какой вам смысл? «Ну, говорю, это уже узнавайте сами, ваше дело». «И узнаю!» - гордо заявляет мент и убегает узнавать (именно в процессе узнавания, кстати, я и имел удовольствие пообщаться с интеллигентным эшничком). Наконец, уже за полночь нас со Строгановым снова ведут в какое-то помещение, забитое ментами и БСНовцами, которые начинают нас тупо, по-гопнически, троллить. (Изо всего троллинга мне запомнилось только найденное сходство и различие между мной и Троцким. Сходство – в том, что у нас обоих бородки. Различие – в том, что Троцкий п*л, а я молчу.) Строганова увели в какой-то другой кабинет, а я просто закрыл глаза и попытался заснуть под неумолчный троллинг ментов. Менты, видя это, перешли от троллинга к обсуждению собственных проблем: один жаловался на «беспредельный автобус», другие матерились, что придется переписывать все протоколы, потому что в рапортах указано место правонарушения – Покровка, а оно оказалось – Звездинка! (Это сопровождалось ученым спором о том, что есть начало и конец правонарушения.) Так, в полусне, и оформился.

Часть задержанных развезли по другим отделениям, нас в 5 ОП осталось человек 9, в том числе Строганов, Староверов, Серж Кузнецов, другоросс из Арзамаса Дмитрий Исусов, Илья Мясковский, Олег Лалетин и один из лидеров местного движения «Русские» Алексей Каширин. Атмосфера была в высшей степени приятная, и время от времени камера превращалась в настоящий штаб нижегородского освободительного движения, где обсуждались стратегические боевые планы. Как же я завидовал в этот момент нижегородцам! Староверов рассказывал об устроенной в марте «осаде Кремля», о других акциях нижегородцев – рассказывал не как организатор митингов, а как полководец, вспоминающий проведенные им кампании и сражения, при том полководец суворовско-наполеоновской школы, для которого суть стратегии состоит в наступательном натиске (да простит меня сам Староверов, который в таких случаях обычно говорит, что это грубая лесть и что Макс Громов за такое бьет морду).

На следующий день начали уводить на суд – и выяснилось, что судья дает по отсиженному в ментовке (одни сутки). Это меня поразило, поскольку, наслышавшись о нижегородской юстиции, я приготовился не менее чем к 15 суткам. Потом оказалось, что с этим либерализмом непосредственно связан слышанный мною накануне спор ментов о Покровке и Звездинке: для Покровки был заготовлен специальный судья Ремизов с целым букетом 15-суточных приговоров, но благодаря стратегме Староверова он остался в своем кабинете в одиночестве, а все мы (40 щей) свалились на голову совершенно другой судье, которая только и думала, как бы от нас избавиться.

С дважды избитым Лалетиным в камере сделался приступ тяжелой хронической болезни, и его увезли на «Скорой». Я упоминаю об этом потому, что день спустя (!) открывается дверь камеры и мент выкликает: не знаем ли мы, где здесь Лалетин? Я в некотором недоумении спрашиваю: «С какой целью интересуетесь?» «НАМ НУЖНО его найти». Должно быть, в суд вести вздумали.

Для меня актуальным был вопрос- как вести себя в суде? Поначалу думал – демонстративно игнорировать, но когда выяснилось, что судья творит чудеса, решил поступить проще – подать ходатайство о переносе по месту жительства, уехать в Москву и дело с концом. Но тут Староверов показал мне Акт в защиту свободы собраний – и я понял, что это именно то, чего мне не хватало.

Акт этот, принятый Нижегородским Гражданским Движением, со ссылками на многие действующие законодательные акты (Конституцию и международные конвенции, подписанные Россией) провозглашает юридическую ничтожность так называемых «законов» о митингах и демонстрациях; согласно этому Акту, вплоть до восстановления в РФ конституционного строя и проведения свободных выборов единственным документом, регулирующим порядок проведения массовых акций в Нижегородской области, является непосредственно статья 31 Конституции РФ и Статья 11 Европейской Конвенции 1950 г.; и т.п. Это поразительно подкрепило мои давние мысли: хватит играть в легализм, хватит доказывать ИМ, что мы честно соблюдаем ИХ правила; пора, наконец, подобно революционерам начала ХХ века, начать строить параллельную легитимность, т.е., конкретно, заявить: «Мы не признаем ВАШИХ «законов», все ваши «законы» юридически ничтожны, а ваши суды и органы власти нелегитимны; мы находимся в состоянии войны с вами, жуликами и ворами, и мы – военнопленные, но не подсудимые; за вами право силы, но не сила права». Именно в этом смысле я и приготовился выступить в суде. «Мои действия являются глубоко законными, ибо я опирался на единственный законный документ, регулирующий порядок проведения массовых мероприятий в Нижегородской области – Акт в защиту свободы собраний; что же касается до так называемого ФЗ-65, то это юридически ничтожная бумажка, сочиненная самозваным сборищем жуликов и воров. Поэтому не я совершил проступок, а те неустановленные личности, которые в нарушение Акта и Конституции РФ воспрепятствовали мирному шествию граждан - именно они-то и должны быть привлечены к суду».

На следующее утро, в 8 часов, нас со Строгановым будят и ведут в суд. Ведет веселый молодой мент в желтой куртке, о котором Староверов сообщил, что его приставляют к политическим как наиболее интеллигентного во всей компании. Но, увы! Все мои приготовления пропали втуне. Сопровождающий мент заскочил в кабинет и тотчас выскочил обратно: возвращаемся, говорит, вам выдадут вещи и вы свободны. Судья заявила, что поскольку паспортов у вас нет и ваши личности до конца не установлены, то она и рассматривать дела не будет (по сути, как я понял, судья просто отбоярилась). До некоторой степени наша тактика – не представляться – оказалась вознагражденной. Нас вернули в отдел, но не отпускали, а водворили обратно в камеру. Тотчас стало весело, потому что привели товарищей из других отделов, чтобы они здесь дождались суда (наш отдел рядом с судом). Макс Винярский и Андрей Семенов, попав к нам, страшно удивились, что мы не украсили стены никакой наглядной агитацией, тогда как они побывали уже в двух камерах и – надо же! – после их ухода на их стенах чудесным образом проявлялись надписи: «Путин будет казнен». Аналогичное чудо немедленно свершилось и в нашей камере, причем лозунг был проиллюстрирован картинкой виселицы с болтающимся на ней человечком. Однако когда попытались украсить и противоположную стену – отворилась дверь, и дежурный мент заскулил: «Господа абстракционисты, что это вы делаете? Я же к вам по-человечески относился, и передачки вам давал, и в туалет вас водил, зачем же вы стены портите?». Как видно, художник попал в поле зрения камеры наблюдения.

Вскоре мент в желтой куртке выставил нас всех из отделения, как он хвастался, даже на два часа раньше, чем истек двухсуточный срок задержания.

В прекраснейшем настроении я стоял у суда, откуда – утром я этого не заметил – открывается вид на местный Кремль. Привезли последнюю партию задержанных. И вдруг – подъезжает машина, и из нее выводят четверых парней, СКОВАННЫХ ПОПАРНО НАРУЧНИКАМИ. У меня глаза на лоб полезли. Оказались из 2-го отделения полиции. Один их них, по имени Саша, рассказывал потом, как они двое суток вчетвером провели в стакане полтора на два метра, где невозможно было лечь – только сидеть согнувшись, как их бил начальник и т.п. А мы-то в пятом жаловались, что на семерых человек только три узкие скамеечки, так что спать приходится посменно!

Наконец, всех осудили и выпустили. Прошлись через Кремль, повесили на Дмитриевских воротах (тех самых, которые штурмовали нижегородцы в марте) бумагу с требованиями митинга, потом на площади Свободы перед бывшим острогом обсудили результаты, потом продолжили то же обсуждение уже в теплой и неформальной – я бы сказал даже, сильно теплой и сильно неформальной - обстановке. И уже на квартире у Староверова я, под впечатлением драйва этих дней, с ходу написал «Нижегородский марш», который все присутствующие тут же и спели под гитару Староверова:

Выйди на улицу маршем,
Врагам объяви войну.
Все что вокруг - наше,
Пора возвращать страну.

Страну, что у нас украла
Банда ночных воров.
Ты их терпел немало -
Хватит бессильных слов!

Выгони вон уродов
Трусливо засевших в Кремле,
Верни честь и свободу
Себе и своей земле.

Иди на ментов и ОМОНы,
Вступи с ними смело в бой,
И пусть их суды и законы
Склонятся перед тобой.

Голос воли народной
Крепнет с каждым днем.
Россия будет свободной!
Путин будет казнен!

9 ноября 2012 г. судья Замоскворецкого районного суда г. Москвы Андрей Федин приговорил Максима Лузянина к четырем с половиной годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Лузянин получил 3,5 года по ч.2 ст.212 УК РФ и 2 года по ч.1 ст.318 УК РФ, а в итоге - 4,5 года в результате частичного сложения сроков наказания.

Комитет 6 мая выражает решительный протест против приговора Максиму Лузянину. Мы считаем квалификацию событий 6 мая 2012 года как массовых беспорядков по статье 212 УК РФ незаконной и необоснованной. Никаких массовых беспорядков, предусмотренных данной статьей, на Болотной площади не было.

Не было необходимых для такой квалификации случаев насилия, погромов, поджогов, уничтожения имущества, применения демонстрантами огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказания вооруженного сопротивления представителям власти. Что еще важнее, в событиях 6 мая не было той степени общественной опасности, которая характеризует массовые беспорядки: обвиняемые в связи с указанными событиями не прорывались за территорию проведения согласованного с властями мероприятия, не пытались ничего сломать или разрушить, на кого-то напасть, а лишь защищали от полицейской агрессии свое право участия в согласованном публичном мероприятии. Немыслимы массовые беспорядки, заключающиеся исключительно в защите от нападения полиции. Такое понимание событий 6 мая, в частности, высказано уполномоченным по правам человека в РФ В. Лукиным и многими другими высококвалифицированными юристами.

Что касается ч.1 ст.318 УК РФ, Комитет считает, что суд проявил явную пристрастность, не учел всех обстоятельств произошедшего 6 мая на Болотной площади, в частности, не учел незаконные и преступные действия сотрудников полиции, необходимой обороной от которых и являлись действия Лузянина и других.

Сотрудничество со следствием, полное признание своей вины и согласие на особый порядок судопроизводства не спасли Максима Лузянина от длительного тюремного срока.

В связи с приговором Максиму Лузянину и в преддверии уголовных процессов по остальным узникам Болотного дела Комитет 6 мая совместно с политическими организациями и гражданскими активистами будет проводить массовые акции протеста. Акции пройдут в рамках закона. Мы призываем всех неравнодушных граждан к ним присоединиться.

Я сам возглавляю Президиум по борьбе с коррупцией Совета по коррупции, которую возглавляет наш Президент Верховный Главнокомандующий. Я вам могу сразу сказать честно, что мы в закрытом режиме рассматриваем декларации некоторых чиновников, генералов, военнослужащих... Когда я начинал работу, а программа [ГЛОНАСС] начиналась в 2006-2007 году, для этого были выделены большие бюджетные средства, огромные бюджетные средства. И где-то в 2009-2010 году у меня, знаете, на уровне ощущения стали возникать подозрения, что что-то не так...
Я большую часть своей жизни провел во внешней разведке. Самое страшное, что там может быть, это предательство. Вот то же самое и здесь. Когда ты видишь, что люди, которым ты доверял, которым в конце концов государство доверяло и выделило огромные деньги для определенных целей, и они, мягко говоря, используются не по назначению, ну, как можно к этому человеку относиться? Или к этим людям относиться? Ну, терпел. Терпел. Я не подавал виду, потому что я понимал, что если я начну подавать вид, то это приведет просто к настороженности и попытке замести следы.

Сергей Иванов, глава администрации президента

На днях ехал я в четвертом номере... Рядом со мной - гражданка в теплом платке. Сидит она вроде сильно уставшая или больная. И даже глаза по временам закрывает. А рядом с гражданкой - пакет. Этакий в газету завернут и бечевкой перевязан.
И лежит этот пакет не совсем рядом с гражданкой, а несколько поодаль. Гражданка иногда косо на него поглядывает.
- Мамаша! - говорю я гражданке. - Гляди, пакет унесут. Убери на колени.
Гражданка сердито посмотрела на меня, сделала таинственный знак рукой и, приложив палец к своим губам, снова закрыла глаза.
Потом опять с сильным неудовольствием посмотрела на меня и сказала:
- Сбил ты меня с плану, черт такой...
Я хотел было обидеться, но гражданка язвительно добавила:
- А может, я нарочно пакет этот отложила. Что тогда? Может, я и не сплю, а все как есть вижу и нарочно глаза прикрываю?..
- То есть как? - удивился я.
- Как, как... - передразнила гражданка. - Может, я вора на этот пакет хочу поймать...
Тут кто-то с удивлением произнес, когда она ушла:
- И зачем ей это, братцы мои? Или она хочет воровство искоренить?
Другой пассажир, усмехнувшись, ответил:
- Да нет, ей просто охота, чтоб все люди вокруг воровали.

Михаил Зощенко. "На живца"

История с освобожденными 30 октября рабынями и рабами из магазина "Продукты" в московском районе Гольяново, оказывается, имеет глубокие корни.

Сейчас, когда я перечитываю обращения в наш комитет «Гражданское содействие» с просьбами об адвокатской защите от женщин и мужчин, много лет работавших бесплатно и подвергавшихся унижениям и избиениям, я понимаю, что хозяйка бизнеса не просто рабовладелица, но еще и садистка. Откуда такие наклонности у Жансулу Истанбековой: избиение подчиненных ключами по спине, рулоном фольги по лицу, переломы пальцев и ушей, отбирание новорожденных детей у женщин, а потом сообщение им об их нелепых смертях? Оказывается, это семейное.

Небольшой поиск по публикациям десятилетней давности раскрывает перед нами семью Истанбековых, которые переехали в Москву из южного Казахстана много лет назад и отлично здесь обосновались. Первой, видимо, перебралась старшая сестра Шолпан Истанбекова с мужем, с которым в середине 90-х годов и занялась бизнесом — открыла продуктовые магазины, куда привезла работать несовершеннолетних молодых людей из Узбекистана и Казахстана. В 1998 году против нее было возбуждено первое уголовное дело за истязание работников — она просто не выпускала их на улицу и жестоко избивала. Тогда, как сообщалось в СМИ, уголовное дело закончилось ничем — пострадавшие семьи, забрав освобожденных детей домой, написали заявления об отсутствии претензий к Шолпан Истанбековой. Нам только остается догадываться, почему.

Получив индульгенцию, Шолпан Истанбекова привезла новую партию будущих рабов из республик Центральной Азии уже в 2001 году. Теперь уже дело дошло до реальных жертв — в подсобке одного из магазинов милиция нашла труп девушки с ножом в сердце, а вину на себя отчаянно взяла одна из рабынь Истанбековой. В 2002 году еще одна рабыня сбежала из подвального магазина и оказалась в центре для несовершеннолетних, где сотрудники обнаружили на ее теле множество свежих шрамов и ран. Девушка рассказала, что работала в магазине Истанбековой и не выдержала истязаний хозяйки. Выехавшие на место сотрудники милиции освободили из подсобного помещения еще около 10 работниц из Узбекистана и Казахстана, у некоторых были переломаны руки. Было возбуждено уголовное дело за истязание (статьи «использование принудительного труда» тогда в Уголовном кодексе еще не было), и наконец-то задержали Шолпан Истанбекову. В ноябре 2002 года Бутырский суд вынес приговор и осудил рабовладелицу с садистскими наклонностями на 5 лет лишения свободы за истязание и доведение до самоубийства.

Броский заголовок этой заметки наводит на мысль о преувеличении, однако это факт. Указом президента Путина от 30 сентября 2003 года №1139 Шолпан Истанбекова была помилована - назначенный срок был сокращен ровно вдвое!

Пока старшая сестра отбывала часть срока в заключении, младшая - Жансулу Истанбекова - решила продолжить семейный бизнес и в начале 2000-х годов, поездив в Казахстан и Узбекистан за новыми партиями рабынь, открыла сразу несколько магазинов. Видимо, уже тогда вырисовывалась схема, которую описывают освобожденные рабыни из Гольянова в 2012 году: одних заманивала обещанием на работы за 500 долларов в месяц, других — предложением хорошо провести каникулы в Москве, третьих — посулом снять клип на Красной площади. Все девушки родом из небогатых семей, часто без отцов и без связей в высших кругах.

В 2005 году одна из работниц магазина Жансулу Истанбековой попыталась вскрыть себе вены на ноге, попала в больницу и сообщила о том, что вместе с другими работницами живет в складском помещении магазина, паспорта у них отобрали, заработной платы они не получают, из магазина выходить строго запрещено и, самое главное, за малейшую провинность хозяева жестоко избивают - сами, а иногда заставляют принимать участие в избиении товарищей по несчастью. Тогда Жансулу Истанбекова и ее муж Сакен Муздыбаев были задержаны, но, видимо, уголовное дело хода не получило, поскольку об осуждении супругов за использование рабского труда и лишение свободы сведений нет. Сами работницы магазина «Продукты» в Гольянове помнят ту историю и говорят, что освобожденных рабынь просто депортировали из России и никакого наказания хозяева не понесли.

Средняя из сестер Истанбековых — Жанар - и по сей день владеет несколькими магазинами в Москве. Во время освобождения рабынь из Гольянова в этом году именно Жанар забирала четверых детей и увозила их в неизвестном направлении. Двоих малолетних детей хозяева просто выкинули на одном из автовокзалов Москвы. Дети пяти и шести лет провели одни на вокзале около суток, и только потом их доставили в ОВД "Гольяново", где они встретились с освобожденными мамами, которых в это время усиленно допрашивали. Судьба двоих детей от сбежавшей ранее рабыни еще остается неизвестной.

Этот и другие факты многолетней безнаказанности убеждали наших сегодняшних пострадавших в одном — надежды на полицию нет, она не будет их защищать. И это был важнейший психологический фактор, который долгое время удерживал их от побега: без паспорта, без денег, без средств связи куда бежать? Несколько попыток сбегать приводили к одному и тому же: одну сбежавшую возвратили хозяйке сотрудники ОВД "Гольяново", другую — постоянная покупательница, за помощью к которой обратилась измученная девушка.

Безнаказанность порождает повторение преступления в более жестком виде — начала старшая сестра с использования рабского труда, закончила истязанием и доведением до самоубийства, но была помилована. Младшая сестра подхватила семейную традицию, завезла новых рабынь и, избежав наказания за использование принудительного труда в середине 2000-х, в конце 2000-х стала позволять себе забирать у рабынь рожденных в неволе детей и распоряжаться ими по своему усмотрению.

Сейчас полиция ОВД "Гольяново" и следственный отдел по Преображенского району единодушно желают наказать самих освобожденных за якобы нелегальное нахождение в России, как будто они могли, не имея паспортов и возможности свободно передвигаться, встать вовремя на миграционный учет. К каким еще более страшным фактам приведет дальнейшая безнаказанность семьи Истанбековых? Освобожденные девушки уже сказали нам: «Или мы с вами добьемся ее осуждения и заключения, или она убьет нас, как и обещала».

Несмотря на широкий отклик людей на первое обращение о помощи Валерию Сендерову, обстоятельства требуют дополнительных уточнений. Сперва, конечно же, благодарности. Благодарности людям доброй воли за отзывчивость и желание что-то сделать для отважного человека, столкнувшегося с тяжелой болезнью. Благодарность - за размещение призыва о помощи редакциям сайтов Грани.Ру и «Эхо Москвы».

Во-вторых, судя по тому, что некоторые предлагают помощь врачебную, следует сказать, что у Валерия есть врач и он лечится по назначенной схеме. Прерывать ее, заменять, дополнять чем-то иным в его понимании означает погрузиться в хаос экспериментов. У него нарушена координация ног, и большой проблемой стало передвижение за пределами дома. Он человек умственного труда, для которого всегда важной была возможность ежедневной прогулки, что теперь стало сложнее. Кроме того, паркинсонизм (синдром мышечной ригидности) в условиях современной медицины неизлечим, его развитие можно лишь затормозить, дав больному возможность жить в привычных условиях, занятиях творчеством и общении с детьми (их у него трое: 11, 6 лет и 1 года). Для выработки дальнейшей врачебной стратегии необходимы консультации в Великобритании, где работают первоклассные специалисты именно по данной болезни. Там есть люди, которые содействуют устроению врачебного консилиума для Сендерова. Возможно, на консилиуме будет принято решение о необходимости операции, которую делают только там. Для этого, в частности, понадобятся денежные средства.

О досадной публикации реквизитов, не подходящих для переводов, я уже писал, принося извинения. Теперь, наконец, реквизиты оформлены как должно. Вот они (просьба указывать в поле «назначение», что это «благотворительный платеж»):

Реквизиты для рублевых переводов:

Номер карты Сбербанка: 4279 3800 1466 6897
Садовская Юлия Никитична

ОАО «Сбербанк России»
Московский банк
Дополнительный офис № 01608
к/с 30101810400000000225
р/с 30301810800006003800
БИК 044525225, КПП 775003035
ИНН 7707083893
Номер счета: 40817810838172013102

Яндекс-деньги: 410011616756313

Для валютных переводов:
PayPal: [email protected]

Путь каждого из нас непредсказуем. Особенно тех, кто однажды, как Валерий, оставил все «свое» и стал участником движения нравственного Сопротивления в СССР. Он мог не пережить бесчеловечных условий позднесоветского ГУЛАГа. Но ему выпало благополучно и в полном напряжении сил почти дойти до поры библейского возраста. Болезнь настигла у самого порога. Он принадлежит к тем, кто всегда действовал по внутреннему побуждению, не оглядываясь на последствия. В начале 1987 года заместитель генерального прокурора СССР приехал к нему в Лефортовскую тюрьму и сообщил о принятом наверху решении выпустить его, как и ряд других политзаключенных. Высокий госчиновник просил письменно высказаться об этом и о своем отношении к закону. Валерий написал, что, учитывая возможные перемены в стране, не возражает против своего освобождения и согласен считаться с законами, если они законны, как это было в последний легитимный период русской истории, в период Думской демократии.

За недолгое время строительства уже новой России были разные времена, и порой очень тревожные, о которых некогда в древности было сказано столь емко: «Тьма была по всей земле». И тогда Валерий придерживался однажды принятого ориентира и жил так, словно на нашей земле не царят тлен и беззаконие. Присоединяясь к нему в этом убеждении, выражаю надежду на то, что этот «князь Мышкин» нашего времени, отстаивавший дело свободы, не останется брошенным под небом нашей родины на произвол обстоятельств.

Платежка в формате DOC

После выборов в украинский парламент прошло уже больше двух недель. И почти все это время длился подсчет голосов. Протесты и выявление фальсификаций продолжаются до сих пор, в паре округов наметилось переголосование, но уже ясно, что Верховную раду все-таки следует считать избранной. Второго Майдана не будет. И даже аналога Болотной, на которую Украина последний год посматривала с завистью, не будет. При всем сходстве предпосылок (власть, от которой все устали, политический и экономический кризис, непопулярные антисоциальные реформы, активное использование админресурса и обман на выборах) есть ряд ключевых отличий, которые делают невозможной не то что "цветную революцию", но даже сколь-нибудь массовые выступления. В пятницу акция протеста перед Центральной избирательной комиссией карикатурно свернулась и "ушла на выходные".

Оранжевая революция произошла во многом благодаря наличию фигуры вокруг которой сплотились протестующие. Как бы ни дискредитировал себя Ющенко после избрания президентом, в 2004 году он воспринимался иначе. Многие люди тогда могли позволить себе выйти на площадь и искренне проскандировать "Ющенко - ТАК!", не сплёвывая при этом от отвращения. "Белая лента", напротив, сформировалась в отсутствие лидеров. Массы выходили за Удальцовым, Навальным и другими не потому, что воспринимали их в качестве достойных вождей, а потому, что они понимали: это не вожди. Для того чтобы выйти на акции "несистемной оппозиции", совершенно не обязательно быть сторонниками той или иной силы - те, кому не нравились ораторы на трибуне, создавали свои альтернативные трибуны с альтернативными ораторами. Болотная площадь вынесла на поверхность множество новых имён, хотя выборы "випов" и "статусных оппозиционеров" в Координационный совет отбросили этот процесс назад. Но именно отсутствие единства, общей платформы и общего руководства и позволило поначалу выводить на улицу сотни тысяч.

В Украине сейчас нет лидеров, которые могли бы кого-то за собой вести. В то же время предводители оппозиции не отдадут трибуну неорганизованным (или, вернее, самоорганизованным) массам и будут всеми силами пытаться подчинить протест и направлять его в удобное им партийное русло. А русло это в лучшем случае пересохло, в худшем - наполнено нечистотами. Основная оппозиционная сила - угасающий БЮТ, который не смогло оживить даже поглощение "Фронта перемен". Когда выносился приговор Юлии Тимошенко, ее сторонники не смогли собрать в центре Киева даже десятка тысяч человек, при том что не брезговали услугами платной массовки. Бессрочный пикет "юле-бабушек" возле Печерского суда стал символом слабости и бессилия пост-оранжевой оппозиции. Правление Юлии Владимировны живо в сердцах украинцев, и единственное, что хоть как-то поддерживает её рейтинги, - банальное сочувствие к человеку за решеткой и отвращение к регионалам. Повторный приход к власти Тимошенко или ее аналогов люди воспринимают без энтузиазма.

Другие претенденты на роль вождей протестующих масс - это ВО "Свобода". Только вот "Свобода" может сохранять свой сравнительно высокий рейтинг лишь до тех пор, пока ее не видят вживую. Большинство избирателей этой партии голосовали не за программу "социал-националистов" и не за их идеи - они голосовали за абстрактных "крутых парней", которые смогут дать окорот гопникам из Партии регионов. Когда человек сталкивается с ВО "Свобода" на практике, он видит карикатурных нацистиков, которые, забравшись на трибуну, начинают рефлекторно размахивать свастиками и скандировать что-то воинственное про "жидов", "москалей" и "смерть врагам" и все норовят написать слово "нация" через латинскую "N". Знаю немало оппозиционно настроенных граждан, которые посмотрев на "Свободу" на оппозиционном митинге, решали больше туда не ходить.

Есть еще, конечно, УДАР - партия боксера Кличко, выгодно отличающаяся от конкурентов практически нулевым антирейтингом. Ее не за что ненавидеть. Это пустое означающее, строчка в бюллетене, за которой нет ничего. Ни программы, ни идеологии, ни противников, ни сторонников. На выборах эта сила собрала 13 процентов, сыграв роль кандидата "против всех". Но идти за Кличко на улицу никто не будет. Одно дело следовать за невзрачным лидером, который не лидер вовсе, а попутчик, вырвавшейся на полкорпуса вперед, а совсем другое - маршировать в никуда вслед за олицетворением постмодернистской пустоты. Впрочем, к чести боксёра надо сказать, что он никого никуда особенно и не зовет.

Самой большой неожиданностью последних парламентских выборов стал высокий результат неонацистов из "Свободы". Больше десяти процентов по партийным спискам плюс около десятка мандатов по мажоритарным округам - это побило все самые смелые прогнозы. Даже традиционно бахвалясь перед выборами, интегральные националисты не предсказывали себе более высокого результата. Теперь они смогут провести в Раду почти четыре десятка своих представителей, а это значит, что драки между парламентариями станут более насыщенными и зрелищными. Спортсмены, прошедшие по спискам Партии регионов и УДАРа, смогут показать хорошую технику, зато у фашистов есть кураж и большой опыт нанесения ударов в спину. Но, к сожалению, эскалация насилия возможна не только в парламенте - партийная "крыша" для уличных бонхедов станет более прочной, и их жертвами будут вовсе не представители "антинародного режима", а левые и правозащитные активисты.

Большая часть опубликованной на сегодня поствыборной аналитики сводится именно к феномену "Свободы". В первые дни тон статей и дискуссий в рассылках был таким, что было впору подумать, что ультраправые взяли убедительное большинство и уже завтра установят фашистскую диктатуру. Незадолго до выборов я уже писал о "Свободе" и причинах ее сравнительной популярности. Эта партия сумела заинтересовать крайне правых, что дало ей пассионарную уличную силу, которой не может похвастаться никто из парламентских конкурентов. В то же время, во многом благодаря своему имиджу настоящих, искренних и идейных, она сумела отбить часть электората у либералов и национал-демократов. Говорить об этом повторно нет особого смысла, так что сейчас я попытаюсь рассмотреть картину в целом, проанализировав расстановку сил и возможные перспективы деятельности будущего парламента.

В Верховную раду по спискам проходит пять партий: Партия регионов - 30%, "Батькивщина" (Объединенная оппозиция) - 25,54%, УДАР - 13,96%, КПУ - 13,18% и ВО "Свобода" - 10,44%. Между лидерами и аутсайдерами серьезный разрыв. Следующая в списке партия Натальи Королевской "Украина, вперед!". Избиратель не поверил бывшей соратнице Тимошенко, решившей возглавить социал-демократическую партию, и, невзирая на едва ли не самую дорогую избирательную кампанию, дал ей всего лишь 1,58%. Партия бывшего президента Ющенко набрала около одного процента, как и "радикальная партия" главного клоуна украинской политики Олега Ляшко. Впрочем, последний оказался удачливее экс-президента и все-таки прошел в парламент по мажоритарному округу. Все остальные силы не заслуживают особого упоминания, можно только лишь заметить, что русские националисты, не в пример украинским, не собрали даже одного процента. Итоги по мажоритарным округам, которые могут быть еще незначительно пересмотрены: 115 у регионалов, 40 - Объединенная оппозиция, 12 - "Свобода", 6 - УДАР, 7 - всяческая партийная мелочь, и 45 - самовыдвиженцы. Результаты по партийным спискам дают нам примерно: 72, 61, 35, 32, 25.

Итого: 187 регионалов, 101 объединённый оппозиционер, 41 УДАРовец, 32 КПУшника и 37 свободовцев, 45 независимых депутатов и 7 представителей малых партий.

Власть не зря добивалась возвращения мажоритарных округов. Регионалы использовали старый прием, отработанный ещё Кучмой. Недостаток избирателей по спискам растерявшей доверие партии власти компенсируется за счет мажоритарщиков. Причем напрямую от партии идет только часть из них, другие позиционируют себя как самовыдвиженцев - это позволяет достигать успеха в регионах, которые принципиально не переваривают бело-синих. Кроме того, часть самовыдвиженцев изначально направляется в Раду для того, чтобы выгоднее себя продать: мандат стоит до пяти миллионов гривен, и эти деньги нужно как-то окупить. В украинском политическом жаргоне есть слово "тушка" - депутат меняющий фракцию (а часто и убеждения) за деньги. У регионалов есть и деньги, и другие, не менее эффективные способы перетягивать на свою сторону парламентариев, для которых бизнес важнее, чем политические амбиции.

Уже сейчас хорошо понятно, что Партия регионов и КПУ образуют правящую коалицию. Коммунистическая (по названию) партия взяла рекордный за последнее десятилетие процент голосов, и хоть ее фракция будет самой маленькой в парламенте, но именно она будет иметь решающее значение. Впрочем, иного выбора, кроме как идти в объятия к регионалам, у Симоненко нет. Присутствие в парламенте "Свободы" и ее нежная дружба с Объединенной оппозицией, автоматически способствует сплочению всех пророссийски настроенных сил. Единственное, чем КПУ может оправдать перед своим избирателем сотрудничество с регионалами, - это совместное противостояние "фашистской угрозе". И Олег Тягныбок готов эту угрозу олицетворять - работу в парламенте он обещает начать с запрета людоедской коммунистической идеологии. Благодаря своевременному выступлению националистов, стабильную правящую коалицию на ближайшее время можно считать вполне сформированной. 187+32=219. Для большинства "Регионам" нужно перетянуть на свою сторону всего лишь шесть самовыдвиженцев, и это для них нетрудная задача.

Рекордный для последнего времени результат уже было списанной со счетов КПУ, равно как и скачок "Свободы", во многом объясняется неолиберальными реформами правительства Азарова. Уровень недовольства экономической и социальной политикой Партии регионов очень высок, и даже на востоке Украины они стремительно теряют свой электорат. Но голосовать за людей, которые считают для себя нормальным сидеть за одним столом с безумной Ириной Фарион, прославившейся своим крестовым походом против детей с недостаточно украинскими именами, массовый житель русскоязычного региона не будет. Поэтому оппозиционность вылилась либо в игнорирование выборов, либо в голосование за КПУ. В то же время у красных консерваторов нет ни одного мажоритарщика. Все-таки конкуренции на местах с Партией регионов они не выдержали.


А вот для сторонников Тимошенко результат безусловно провальный. В парламенте прошлого созыва "Батькивщина" имела 156 мест. Невзирая на объединение с "Фронтом перемен" и "Народной самообороной" Юрия Луценко, невзирая на мученический ореол вокруг лидеров оппозиции и на весь освободительный пафос, невзирая на бездарную политику регионалов, которые за время своего правления смогли сделать слово "покращення" (улучшение) ругательным, - результат посторанжевых упал в полтора раза. А если учитывать масштабы объединения, то и более чем в два. Конечно, часть электората съела "Свобода", но куда больше съела апатия и неверие в выборы.

У "Свободы" и так было немало еды - национал-консервативная фракция НУНС (предвыборный блок тогда ещё не разошедшихся Ющенко и Луценко) в прошлом парламенте насчитывала 72 участника, примерно вдвое больше, чем сейчас будет у ВОС. Так что мандаты у ультраправых взялись не из ниоткуда. Ультраправые всегда присутствовали в украинском парламенте, просто сейчас они перестали стыдиться. Можно вспомнить высказывания экс-президента по поводу "экстремистской и антиукраинской организации антифа", воодушевленные которыми работники СБУ похищали и пытали антифашистов. Можно вспомнить слова бывшего министра внутренних дел Юрия Луценко: "Считайте меня расистом". Можно вспомнить персонажей наподобие диссидента Левко Лукьяненко - герои и символы украинской государственности, на практике исповедуют эклектичный набор расистских предрассудков. Такие респектабельные депутаты из "Объединенной оппозиции", как Юрий Арьев, связаны с уличными нацистскими боевиками, Андрей Парубий оттуда же - стоял в свое время у истоков "Патриота Украины". Национал-демократы часто отличались от просто нацистов лишь самопозиционированием.

Надо сказать, что и другой лагерь не лучше. Вероятный кандидат на роль министра образования, регионал Сулима был автором учебника, который помимо ценной информации о "русской цивилизации" содержал в себе прямые отсылы к расологическим бредням в стиле Третьего рейха. Молодежка Партии регионов в Луганской области принимала участие в "русских пробежках" под имперским флагом. Сводить проблему ультраправой реакции в Украине к одной лишь "Свободе" - значит недооценивать проблему. Тягныбок и соратники - это всего лишь очередной неприятный симптом, а не сама болезнь. Твёрдый шанкр на теле гниющего капитализма.

Безусловно, основной задачей будущего правительства и правящей партии будет дальнейшее продвижение пакета "деформ". Власти смогли провести через парламент Пенсионный кодекс, но на очереди Трудовой, Жилищный, Образовательный и другие. Впрочем, ситуация внушает определенный оптимизм. Дело в том, что Коммунистическая партия строила свою предвыборную кампанию как раз на борьбе с неолиберализмом, практически полностью украв риторику у радикальных левых, хоть и загнав ее в пошловатую квазифутуристскую стихотворную форму. Конечно же, ложь для последователей Симоненко - вторая натура, но с ходу плевать в лицо новообретенным избирателям и поддерживать законы, против которых вчера обещали бороться, было бы политическим самоубийством.

А заручиться ситуативной поддержкой оппозиционеров в обход коалиций правящая партия вряд ли сможет. Объединённая оппозиция вполне разделяет неолиберальные/неоконсервативные взгляды и, оказавшись во власти, продвигала бы аналогичные законы. Но сейчас ей выгодно сдерживать и саботировать все, что исходит от правительства. То же касается и "Свободы", которая к тому же активно заигрывает с социальной риторикой. Регионалам остается рассчитывать на поддержку части УДАРа и независимых мажоритарщиков, но шанс быстро перетянуть их на свою сторону исчезающе мал. Так что демонтировать социальную сферу власти будет нелегко. А вот закон о мирных собраниях, который затрудняет проведение акций протеста, усложняя процедуру подачи заявки, с большой вероятностью может быть принят. КПУ поддержит инициативу в рамках своей псевдоантифашистской борьбы. Но борьба развернётся серьезная - оппозиция, особенно праворадикалы, совсем не заинтересована в запрете уличных акций. Плюс сильнейшее давление будет оказываться со стороны "третьего сектора", как правозащитных, так и левых активистов. Битва за право на мирные собрания может в перспективе оказаться более впечатляющей, чем сегодняшние выступления за честные выборы.

Зато в сфере личных свобод наши неоконсерваторы смогут развернуться по полной программе. Запрет пропаганды гомосексуальности, защита общественной морали, охота на ведьм в интернете и прочий бессмысленный и беспощадный топот котов будет приниматься на ура при полной поддержке и власти, и оппозиции. По многим принципиальным для них вопросам (в частности языковому) они будут находиться в патовой ситуации, так что попытаются выжать крохи популярности за счет традиционалистского мракобесия. Религия будет и дальше неуклонно ползти в школы и вузы; правда, этот процесс немного затрудняет многоконфессиональность - вечный конфликт между Киевским и Московским патриархатами, между православными и униатами. Разборки между торговцами опиумом не идут на пользу продажам.

Уже упомянутый выше языковой вопрос будет и дальше активно эксплуатироваться для нагнетания напряженности. Отменить принятый ранее закон о региональных языках украинским патриотам вряд ли удастся, но и русский вторым государственным явно не станет. Часть регионалов и КПУ с одной стороны и ВО "Свобода" с другой будут пытаться перещеголять друг друга в ксенофобии и популизме, но это будет не более чем работой на публику. С одной стороны, будет предлагаться отмена украинского языка в школах Крыма и Востока, с другой - введение телесных наказаний за неправильную расстановку ударений и прослушивание музыки на "языке оккупанта". Собственно говоря, именно это и будет основной деятельностью парламента в ближайшие месяцы, а то и годы.


На что рассчитывать в этой ситуации левым? На этот вопрос есть ответ - 42. Сорок два процента людей, не пришедших на выборы, плюс полмиллиона испортивших бюллетень. У нас есть свой "избиратель", более многочисленный чем у любой из партий. И в отличие от депутатов, которые, пройдя или не пройдя в парламент, на ближайшие годы забудут свой электорат, мы должны и дальше продолжать работу на местах, чтобы люди смогли на практике прочувствовать разницу между "выборами" и "политикой". Будем надеяться, что недавняя стихийная итальянская забастовка на заводе "Маяк" станет началом успешной тенденции. Вместе с тем нельзя отдавать культурную сферу на откуп правым: следует уделять внимание антиконсервативной и антиклерикальной тематике. На сегодня ни одна из представленных в парламенте сил не защищает секулярные ценности, меж тем как спрос на них очень велик, и отнюдь не только в среде интеллектуалов. Люди, которые хотят, чтобы перед их домом стояла детская площадка, а не очередная церковь, безусловно нуждаются в поддержке. Не говоря уже о том, что борьба за "общественную мораль" или, к примеру, "против пропаганды гомосексуализма" открывает путь и формирует механизмы, которые будут позже использованы для "борьбы против экстремизма". Важным направлением для нас остается противостояние расизму и другим формам ксенофобии, причем не только на уровне уличных неонацистов. Нигерийский студент Олаолу Феми попал в луганскую тюрьму по ложному обвинению год назад, когда "Свободой" в Верховной раде и не пахло. Слова "можете считать меня расистом" вслед за экс-министром внутренних дел мог бы повторить каждый второй его подчиненный. Не следует нам забывать и о "деформах". То, что власти будет трудно продолжать свой неолиберальный курс, не значит, что она от него откажется. И хоть ожидать революции в краткосрочной перспективе было бы крайне наивно, скучать в период реакции нам явно не придется.

Вспоминая Юрия Андропова на посту руководителя страны, нельзя обойти вниманием эпизод с корейским Boeing-747. 1 сентября 1983 года в небе над Камчаткой произошло крупномасштабное столкновение советской и американской авиации. По официальной версии, нарушителей просто прогнали восвояси, но французский журналист Мишель Брюн в своем расследовании утверждает, что тогда русские сбили несколько самолетов военной авиации США, в том числе считавшийся неуязвимым Lockheed SR-71 Blackbird. Сам "Боинг" был подорван южнее Сахалина, СССР к его гибели никакого отношения не имел, причем вся информация на сей счет у советского руководства была. Но по какой-то причине Советский Союз не стал разыгрывать явно выигрышную карту, не поднял международный скандал. Чем именно американцы пригрозили Юрию Андропову, обнародованием каких скандальных фактов, - этого мы, наверное, уже никогда не узнаем... Кстати, Юрий Андропов - и не Андропов вовсе, его настоящая фамилия Флекенштейн.

Ссылка

Мир сегодня находится на пороге всеобщего отрицания, что представляет опасность в том числе и для России. Все может случиться. В таких условиях верховным главнокомандующим, по моему убеждению, может быть только один человек, и это Путин. К тому же я побывал на Северном и Тихоокеанском флотах, беседовал со многими военными и знаю об их огромном доверии к нему - в отличие от только что снятого министра обороны, к которому доверия не было. Однажды на празднике в Кремле ко мне подошел Владимир Владимирович и сказал: "Не как глава государства, а как офицер, я хочу поблагодарить вас за то, что ваша семья была единственной, которая приняла моего учителя Анатолия Собчака и помогла ему, когда он был в вынужденной ссылке в Париже". Если в человеке есть понятие офицерской чести, то на него можно положиться.

Ссылка

Бакии тридцать четыре, но выглядит на сорок. Десять лет в рабстве с каждодневным избиением по голове и почкам. Передние зубы выбиты. Сыну Бакии Бауржану пять лет, но выглядит он на два годика. До освобождения Бауржан ни разу не был на улице, часто мальчик по целым дням был привязан к батарее. Бауржан много говорит, но никто не знает, на каком языке, возможно, мальчик выдумал свой язык. Мать видела сына раз в полгода по полчаса.

В неволе Бакия родила еще дочь, сейчас девочке должно было быть около семи лет. Жансулу Истамбекова сказала, что девочка умерла. Но Бакия думает, что дочь жива, что ее продали в Казахстан.

Бакия рассказала, что в магазине «Продукты» установлено не менее тридцати камер, «рабыни» не имели права выходить за пределы их охвата. Им было запрещено разговаривать друг с другом. Рабочий день начинался в четыре утра и продолжался до шести утра.

Часто били до потери сознания, иногда побои продолжались и после потери сознания. «Хозяйка» говорила: «Пока кровь не увижу, не успокоюсь». Одна девушка-рабыня скончалась от побоев.

Семья Истамбековых занимается рабовладением не менее двадцати лет. Их четыре сына часто присутствовали при избиении «рабов». Эти дети-подростки и сами начали поколачивать свою «собственность», родители поощряли их в этом.

Семья Истамбековых не просто богата. Активисты, занимающиеся делом, выяснили, что Истамбековы имеют довольно высокий социальный статус и имеют связи среди чиновников и полиции.

Несколько лет назад одной «рабыне» удалось сбежать и добраться аж до Петровки, но ее отправили оттуда обратно к «хозяевам».

Жансулу Истамбекова продолжает угрожать освобожденным рабыням расправой, одна девушка испугалась и уже уехала в Узбекистан.

Бывшие милиционеры, обвиняемые в пытках Вячеслава Мерехи

Накануне бывшего Дня милиции на Ставрополье продолжился суд по делу бывших милиционеров, которые, как указанно в обвинительном заключении, изнасиловали задержанного шваброй.

Потерпевший - житель хутора Калаборка Вячеслав Мереха - в очередной раз находится в больнице, он уже два года пытается справиться с последствиями пыток. В декабре 2010 года Мереха был незаконно задержан в собственном доме и доставлен в местный пункт охраны порядка. В помещении милиционеры, которые, по словам потерпевшего, были пьяны, стали его избивать. Мереха имитировал потерю сознания, чтобы прекратить избиение. Думая, что гражданин скончался, милиционеры стали вслух обсуждать, как спрятать труп. Услышав это, Мереха обнаружил признаки жизни. После этого милиционеры изнасиловали его черенком швабры.

На скамье подсудимых четверо бывших участковых уполномоченных милиции: Сергей Петров, Николай Кряжов, Вадим Ахмедов и Алексей Головачев. Они обвиняются в превышении должностных полномочий (п.п."а", "б", "в" ч.3 ст.286 УК РФ) и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (п."а" ч.3 ст.111 УК РФ). Подсудимые находятся под домашним арестом, на прошлом заседании судья отклонила ходатайство адвоката фонда «Общественный вердикт» Марины Дубровиной о заключении их под стражу.

В субботу в Предгорном районном суде были допрошены эксперты. Вопросы, поставленные судом, касались механизма образования телесных повреждений у Мерехи (а именно - разрыва прямой кишки). Могли ли травмы образоваться из-за воздействия швабры или повреждения были вызваны ударом или заболеванием? А также мог ли Мереха после получения травм совершать активные действия?

Cотрудник Ессентукского бюро судебно-медицинской экспертизы Евгений Семчугов, который давал первое заключение по делу, пояснил, что нельзя исключать образование травм из-за воздействия тупого твердого предмета, в том числе и рукоятки швабры. При этом эксперт исключил возможность того, что источником травмы могло быть заболевание или самоповреждение.

Судом также были допрошены эксперты Ставропольского бюро СМЭ, которые проводили комиссионную экспертизу по делу весной 2011 года. Согласно их заключению, Мереха страдал хроническим геморроем 3-й степени, а разрыв прямой кишки, судя по времени проведения операции, Мереха получил, уже находясь в стационаре. Говоря о механизме получения травмы, специалисты озвучили мнение, что она могла быть получена из-за тупого удара в область живота. По их версии, травма не была нанесена шваброй - милиционеры просто не смогли бы сделать то, в чем их обвиняют, не нанеся Мерехе смертельно опасных травм.

Важно, что ни в одном медицинском документе не зафиксировано наличие у потерпевшего болезни, также мужчина никогда не обращался с жалобами на эту проблему. «В случае, если бы Вячеслав страдал от геморроя 3-й степени с тромбозом, сама жизнь заставила бы его обратиться к врачу, поскольку вести нормальный образ жизни с такими симптомами весьма затруднительно, если не сказать, что невозможно», - говорит независимый эксперт Евгений Николаев. Юристы «Общественного вердикта», в чьем производстве находится дело Вячеслава Мерехи, полагают, что экспертиза под руководством Копылова была сфальсифицирована для того, чтобы подсудимые ушли от ответственности. В ближайшее время защитники интересов потерпевшего намерены обратиться в Следственный комитет и добиться возбуждения уголовного дела в отношении экспертов.

23 ноября суд продолжит рассмотрение дела.

Подробнее о деле Вячеслава Мерехи

Любая общественная кампания - уравнение со многими неизвестными, просчитать которое и прийти к успеху — нетривиальная задача. А уж в таком вопросе, как организация мирной антикриминальной Революции в России, и подавно.

Организация крупной публичной акции - верхушка айсберга оппозиционной работы, наиболее ответственная ее часть, съедающая колоссальное количество ресурсов. Перед тем как браться за такое дело, необходимо взвесить силы, ресурсы, все «за» и «против» и предусмотреть все возможные последствия. При этом необходимо отталкиваться от целей и задач, которые нужно решить акцией. Они диктуют форму и сценарий мероприятия.

Каждая нижегородская акция следовала внутренней логике развития протеста, результатом чего стало проведение Марша регионов. Его основные цели - демонстрация активистам протестного движения России другой, эффективной парадигмы протестных действий и стимулирование регионального протеста, выдвижение новых актуальных требований - были достигнуты, наши зерна упали на благодатную почву.

Само собой, нижегородцами двигало не местечковое самолюбие, а тревога за будущее протестного движения. Долгое время мы наблюдаем так называемый «слив протеста», который выражается в отсутствии стратегии и неверной тактике, ошибочных решениях, которые заводят уличный протест в тупик и угрожают оппозиции полным разгромом, продлевая агонию режима.

Так, одним из прямых следствий «согласованного протеста» стали события 6 мая и последовавшая вслед за этим реакция. Привыкшие к отсутствию противодействия полиции участники акции были совершенно не подготовлены к каким-либо внештатным ситуациям, что стимулировало власти на организацию провокации силами ОМОНа и последующие репрессии. Работа над ошибками до сих пор не проведена, значит, провокации и новый виток репрессий могут повториться в любой момент.

В то же время прорывы оцепления - совершенно нормальная протестная тактика, которая в Нижнем Новгороде применялась еще 10 марта. Тогда на прорыв пошло около половины всех участников шествия против узурпации власти, около 90 было задержано. 15 сентября с сотрудников ОМОНа, избивающих граждан, активисты снимали шлемы, благодаря чему была установлена личность сотрудника, напавшего на организатора митинга Екатерину Зайцеву и фотографа Илью Мясковского. 4 ноября в ходе Марша регионов было несколько прорывов, очень помогли дымовые шашки. У активистов не было страха перед полицией, поскольку задержания и даже аресты - неизбежная часть борьбы с полицейским государством, с другой стороны, активистами не было нанесено полицейским никаких телесных повреждений. Результат: ноль уголовных дел, деморализованная власть, крохотные сроки арестов и огромный эффект небольшими силами. Более сотни сообщений в электронных СМИ, не считая блогосферы - это уровень сильной федеральной акции. Да, сравнимый с тем эффектом, который был у мероприятий на Болотной и Сахарова. Силами трехсот человек, из которых активистами было человек 150.

Собирать миллион на Красной площади (пока его нет - потренируемся на Болотной) - путь тупиковый. Массы не «выводят» и не «собирают», они выйдут, когда сложится благоприятная ситуация, как 5, 6 и 10 декабря, сами. Причем это произойдет не по решению КС, а, вероятно, вопреки ему. Сейчас количество выходящих на улицу «умеренных», которые составляют основную массу на акциях, закономерно сокращается и продолжит сокращаться вплоть до следующего всплеска уличной активности (предыдущий был порожден возмущением результатами выборов 4 декабря). Но даже миллион при сегодняшнем качестве организованного протеста не окажет существенного давления на власть. Напомню, что в 90-е на Манежную выходило до полумиллиона граждан, однако режим Ельцина никуда не делся. Более того, путинская «суверенная демократия» с имитацией выборов и тотальной полицейщиной - прямое следствие поражения протестного движения 90-х. Следовательно, начинать надо не с масс - массы никуда не денутся, а с организационной работы с активистами, стратегии и тактики.

Теперь собственно о «нижегородском опыте».

Перед тем как городские активисты объединились в рамках Нижегородского гражданского движения, инициативная группа договорилась об общих принципах, на которых это объединение происходит, а также о структуре НГД. Документы обсуждались около двух месяцев, после чего были приняты консенсусно (единогласно!). Базовые документы НГД разрабатывались коллегиально. В ходе максимально широкого обсуждения, положения, которые мешали создать максимально приемлемую для большинства активных участников протестного движения (а не неопределенно широкого круга граждан) платформу, перерабатывались или удалялись.

На что в документах следует обратить внимание: участником НГД может стать 1) лишь человек, который считает органы власти РФ незаконными (Леониду Волкову в участии было бы отказано); 2) гражданин, учитывающий, что надежды на постепенную эволюцию правящего режима в сторону демократизации оказались необоснованными; 3) действующий на основе общепризнанных норм и принципов международного права мирными ненасильственными методами (из чего напрямую следует возможность применения альтернативного официальному законодательства, вот уже действующий пример). И еще: «Принципы участия в деятельности НГД: НЕ мешать, НЕ заставлять, НЕ оскорблять друг друга» и «Основной формой принятия решений в органах НГД является метод прямой демократии (общим собранием)». Все это и предопределило успехи нижегородцев. А жесткие действия полиции только способствовали развитию НГД.

НГД лишь формализовало стихийно возникшее сообщество участников весенних акций, позволило активистам напрямую, минуя всякие самозваные оргкомитеты, участвовать в принятии организационных, а позже и политических решений, предлагать и реализовывать самые разные инициативы. При этом статус и права всех участников, включая местных лидеров оппозиции, одинаковы: один человек - один голос. В общем, НГД - воплощение принципов самоорганизации, в чем и кроется секрет успеха нижегородского протеста. Когда перед очередной крупной акцией создается ее оргкомитет, то в нем могут участвовать ВСЕ желающие оппозиционеры на равных условиях. В таком подходе есть и свои минусы, но плюсы пока их значительно перевешивают.

К слову, до перехода к Движению в Нижнем Новгороде действовал такой же, как и во многих регионах, самозваный орган протеста с типичными проблемами легитимности и легитимации, преследовавшими, в частности, московский Оргкомитет. НГД был создан параллельно самозваному НГС, после чего последний просто перестал функционировать, скончался за ненадобностью. А здесь почитайте доводы в пользу перехода в форму движения.

Основываясь на этих принципах, НГД, начав с решения второстепенных организационных вопросов, вскоре стал самым крупным политическим субъектом протеста в городе, а Нижний Новгород при этом превратился в протестную столицу России.

Собственно, НГД был создан затем, чтобы принимать решения, с которыми согласны все. Да, они по своей природе компромиссны, но это позволяет консолидировать и организовать для решения общих задач многочисленных разрозненных активистов, мотивировать их более плотно участвовать в протесте, что на сегодня является важнейшей задачей, стоящей перед протестным движением. С ростом и накоплением авторитета структура сама по себе начинает притягивать все новых людей. Да, приходится мириться с таким неизбежным злом, как «говорильня», включая многочисленные голосования по второстепенным вопросам. С опытом эффективность структуры растет, дел в сухом остатке все больше, переливания из пустого в порожнее - все меньше.

Еще один аспект - участие в общегражданской деятельности политических организаций. Может показаться, что создание некой новой структуры создает конкуренцию партиям, поскольку вместо них беспартийные активисты приходят в «общую» структуру. А политические активисты, в свою очередь, тратят силы вместо решения партийных задач на непонятное «общее дело». Однако практика показывает, что общегражданские структуры, напротив, являются самым настоящим «инкубатором» для политических активистов, многие из которых, имея возможность близко взаимодействовать с политическими активистами из разных организаций и сравнивать их плюсы и минусы, в конечном итоге примыкают к одной из них. И чем активнее политическая организация участвует в общегражданских процессах, тем большую «отдачу» в виде притока членов и роста влияния в протестной среде она получает. Здесь можно ознакомиться с более подробным анализом. Иными словами, участие в общегражданских структурах требует от политических организаций некоторых вложений ресурсов, однако они с лихвой «окупаются».

Итак, слагаемые «нижегородского опыта»: «фильтр» на входе в протестную структуру, открытость, четко сформулированные организационные принципы, приоритет самоорганизации.

На сегодняшнем инфантильном уровне развития федерального протеста он обречен на поражение. Нужен переход на качественно новый организационный уровень, который дает применение наработок нижегородцев, показавших свою эффективность.

Для тех, кто хотел бы создать у себя в регионе гражданское движение, НГД проведет подробные консультации. Обращайтесь в эту или эту группы.

Самое сложное было - бегать между вторым и четвертым этажами, где слушались дела Лузянина и Косенко. Зато этот день подарил массу эмоций и укрепил в понимании одной важной вещи .

Отца одного из "болотников" Артема Савелова уже привычно видеть, он посещает практически все суды. Жаль, он - один. Хотя он не такой уж простой "обыватель", каким представляется. Случайно в разговоре выяснил сегодня, что Виктор Иванович в свое время побывал у Белого дома и в августе 91-го, и в октябре 93-го. Особо не геройствовал, но поприсутствовать и увидеть своими глазами считал своим долгом. В 93-м в Останкино не поехал, ушел, говорит, вечером 3-го, а на следующее утро... И странно так смотрит. Потому что на следующее утро в оставшихся стреляли из пушек. И 6 мая не был на Болотной. Зато теперь сидит на "чужих" судах. Такой вот "инженер-дачник"...

Главных кулуарных тем - две. "Кинули" ли Лузянина вот так нагло прямо в зале суда или все же договоренность со следствием соблюдена и его солидный на первый взгляд срок - поблажка по сравнению с тем, что ждет остальных? И вообще кто он такой - Максим Лузянин: жертва, провокатор, подсадная утка?

По-моему, этот вопрос неверен в принципе. Хватит искать провокаторов, "сливших", "сдавших", "не сдюживших", и прочих врагов или предателей! Каждый, кто даже пошел на сделку, каждый проявивший слабость, каждый пойманный на чем-то и завербованный - жертва этой правоохранительной системы. Эта система построена на том, чтобы делать из людей предателей, провокаторов, доносчиков, чтобы заставлять их сдаться, почувствовать свое бессилие перед ней, признать ее верховенство над обществом и личностью.

Человек может проявить слабость. Это для кого-то несимпатично, но простительно. Государство (в лице следователя, прокурора, судьи) не имеет права морального насилия над личностью. Человек может быть аморален с какой-то точки зрения, отвечать за это - ему самому, своей совестью. Инструмент (а государство - не более чем общественный инструмент) аморальным быть не может в принципе, такого права у инструмента нет!

Инструмент, знай свое место!

Я думаю, что и в данном случае вот эти вот заворачивания [тел убитых боевиков] в свиные шкуры, то, о чем любили говорить, уничтожение домов, невыдача тел – это все пришло из практики борьбы Израиля с Палестиной, это все как бы навеяно оттуда. Потому что это там они так себя вели... Я не говорил про евреев, я говорил про Израиль. Это разные совершенно вещи для меня... Брейвик выступал в защиту европейских ценностей, в защиту Израиля и расстрелял лагерь, где собиралась молодежь в поддержку палестинского движения сопротивления. И Брейвик конкретно совершил акт политического террора. Брейвик не сумасшедший, он просто довел до логического конца идеологию, которая состоит из такого синтеза европейского неонацизма и такого сионизма, понимаете...

Ссылка