В связи с шестой годовщиной гибели Николая Михайловича Гиренко

Уважаемый Сергей Петрович,

19 июня 2004 года членами неофашистской банды Боровикова-Воеводина был убит Николай Михайлович Гиренко. В память о нем и в знак продолжения дела борьбы с фашизмом, дела, за которое Николай Михайлович отдал свою жизнь, общественность Санкт-Петербурга проводит каждый год, ставший уже традиционным «Марш против ненависти» – мероприятие, не только объединяющее всех противников фашизма независимо от их политических убеждений, но и получившее поддержку российской и международной общественности.

В настоящее время в городском суде Санкт-Петербурга идет процесс над убийцами Николая Гиренко, которые обвиняются также в ряде других преступлений. При этом в Интернете опубликованы от имени находящегося на скамье подсудимых одного из фигурантов дела Алексея Воеводина скандальное интервью и книга, названная, по-видимому, по аналогии с соответствующим произведением Гитлера, «Моя война». В этом тексте, написанном в жанре «фэнтези» (очень популярный в среде неофашистов прием маскировки экстремистского содержания), излагается, тем не менее, совершенно конкретный план массового террористического акта на «Марше против ненависти», который Воеводин называет «Маршем врагов». Примечательно, что в тексте, действительно наполненном рядом явно выдуманных эпизодов, «марш против ненависти» выделяется точностью описания, исключающей свободную игру воображения: название, место и время проведения мероприятия, на котором планируется теракт, указаны совершенно правильно. Поражает цинизм автора, предлагающего использовать в качестве «живой бомбы» ничего не подозревающую об уготованной ей участи девушку из числа единомышленниц.

Ответ на вопрос, каким образом находящийся под стражей подсудимый Воеводин мог написать и передать на волю для публикации такой большой текст, стал ясен после того, как я случайно стал свидетелем эпизода передачи записки Воеводиным одному из конвоиров (как следует из ответа прокуратуры, это был милиционер Умбетаев Д.А.) непосредственно во время заседания суда. Получив записку, Умбетаев вышел с нею из зала. Обо всех этих фактах я поставил в известность прокуратуру и следственный комитет.

В ответе прокуратуры на мое заявление не отрицается сам факт передачи записки Воеводиным Умбетаеву, однако утверждается, что это был газетный текст, который конвоир якобы вернул Воеводину «убедившись в том, что в нем нет ничего противозаконного». Очевидно, что никто кроме ведущего заседание судьи не может определять законность тех или иных действий подсудимых, совершаемых ими в ходе судебного заседания с участием присяжных.

По сути из ответа прокуратуры однозначно вытекает, что Умбетаев, даже если допустить, что он вернул переданный ему лист подсудимому, фактически совершил действия по уничтожению улики. Между тем подписавший ответ прокуратуры младший советник юстиции Д.А. Сычев взял на себя ответственность утверждать, что «нарушений в действиях сотрудников ОБО и КП и О ГУВД не установлено».

В таком же духе проанализирован вопрос об авторстве подсудимого Воеводина по отношению к упоминавшимся выше интервью и книге. Следствие не нашло ничего лучше как ограничиться непосредственным опросом Воеводина, который в сложившейся ситуации, разумеется, полностью отрекся от авторства обоих текстов. Хочется спросить – и это все? На какой еще ответ Воеводина можно было рассчитывать? Почему не был поставлен вопрос о возбуждении уголовного дела по факту подготовки и планирования террористического акта? Или прокуратура хочет дождаться теракта, чтобы начать поиск его виновников?

Действия прокуратуры и милиции по моему обращению свидетельствуют о том, что стремление «сохранить честь мундира» преобладает над требованиями закона, предписывающего прокуратуре и милиции предпринимать активные действия по предотвращению террористических актов. Что в этой ситуации можем предпринять мы, организаторы «Маршей против ненависти»? Как нам призывать граждан Санкт-Петербурга идти на площадь Сахарова в ситуации, когда в Интернете висит подробный план террористического акта, который предлагает совершить на этой площади один из убийц Николая Михайловича Гиренко? Причем есть веские основания полагать, что опубликован план этого «мероприятия» не без помощи милиционеров конвойного полка, которые не выполнили своих служебных обязанностей, и не обеспечили изоляции подсудимого Воеводина! Не кажется ли Вам, что наш вынужденный отказ от проведения в дальнейшем «Маршей против ненависти» будет означать, что неофашисты одержали победу над нашим городом как раз в 65-ю годовщину победы над фашизмом?

А теперь, уважаемый Сергей Петрович, представьте себе, что мы проигнорируем угрозы Воеводина и, удовлетворившись ответом прокуратуры, призовем граждан Санкт-Петербурга принять участие в седьмом «Марше против ненависти». И закончится этот марш так, как планирует Алексей Воеводин, – воронкой от взрыва на площади Сахарова и сотнями трупов. И статьями в прессе о бессилии властей, которые не могут защитить граждан Санкт-Петербурга даже от заранее объявленного массового убийства!

Не лучше ли нам действительно объединить свои усилия в борьбе с фашистским террором и добиться того, чтобы на улицах и площадях наших городов утвердились закон и порядок, а не власть неофашистских банд?

Член Правозащитного совета Санкт-Петербурга

Координатор общественного движения «За Россию без расизма»

Винников А.Я.