Помимо борьбы за деньги, есть и вторая причина, по которой коллеги недолюбливали Лысенко. Это его идеи, открытия, которые были опасны для генетиков-теоретиков. Как у нас, так и за рубежом. Опередившие свое время догадки ученого о том, что организмы способны изменяться под влиянием условий внешней среды и "запоминать" это в механизме наследственности, грозили разрушить массу научных карьер. Да что уж там, они способны были совершить переворот во всей биологии.
Собственно, это были вовсе не догадки, а наблюдения, подкрепленные огромным количеством фактического материала. И Трофим Денисович действительно видоизменял растения. Например, разработанная им технология так называемой яровизации позволила успешно сажать озимые весной и получать высокие урожаи… Лысенко каким-то бытовым, истинно крестьянским чутьем умел добиваться от природы нужных результатов, но, к сожалению, никакого теоретического обоснования многих своих достижений не оставил.

Нильс Иогансен, обозреватель газеты "Культура". "Трофим Лысенко: гений или шарлатан?"

Это был знаменитый наш ученый. В свое время он выдвинул гипотезу, что современный баран - это не что иное, как первобытный ящер, видоизменившийся в борьбе за существование. Гипотезу он доказал на основании, кажется, сравнительного анализа лобных пазух современного барана и черепа ископаемого ассирийского ящера.
Отсюда великий ученый сделал естественный вывод, что курдюк барана как видоизменившийся хвост ящера должен был сохранить некоторую способность восстанавливаться. Предстояло развить эту способность, с одной стороны, и приучить организм барана к безболезненному отрыву курдюка, с другой стороны. Этим он и был занят в последние годы. Судя по всему, опыты проходили успешно.
Правда, находились и завистники, которые жаловались, что гениальные эксперименты великого человека никто не может повторить. Жалобщикам вполне резонно отвечали, что эксперименты потому-то и гениальные, что их никто не может повторить.

Фазиль Искандер. "Созвездие Козлотура"

Здесь много говорили... о выборе талантливой молодежи... Мы с вами знаем, наверное, а может быть, кто-то и не знает: так называемые иностранные фонды по школам работают, сетевые организации просто шарят по школам Российской Федерации много лет под видом поддержки талантливой молодежи. На самом деле как пылесосом высасывают просто - прямо со школы абитуриентов берут, на гранты сажают и увозят. Поэтому на это тоже нужно обратить внимание.

Владимир Путин, президент России

- А ты что принес, мой милый? - обратился Феджин к Чарли Бейтсу.
- Утиралки, - ответил юный Бейтс, доставая четыре носовых платка.
- И то хорошо, - сказал еврей, пристально их рассматривая. - ...Мы научим Оливера, как это делается... Научить тебя, Оливер? Ха-ха-ха!
- Пожалуйста, сэр, - ответил Оливер.
- Тебе хотелось бы делать носовые платки так же искусно, как Чарли Бейтс, мой милый?
- Очень, сэр, если вы меня научите, - ответил Оливер.

Чарльз Диккенс. "Приключения Оливера Твиста"

Понятно, что это и очень и очень мутное правоприменение, использование закона (об "иностранных агентах". - Ред.)... Очевидно подозрение, что здесь самые дремучие силы, которые никак не снимут свою портупею или что там у них натирает. Они начинают управлять уже собакой. И естественно, даже нормальные люди в Кремле против этого... Я готов принять, что все-таки где-то надо искать консенсус между наваливающейся валом публикой, так понимающей патриотизм, и людьми, более видящими чуть дальше своего носа проблемы. То есть европейски ориентированными. Потому что иначе это гражданская война скоро. "Не надо выполнять законы" - это неприемлемо, на мой взгляд. Надо искать все-таки компромисс, убеждать... Хорошо, воевать будем или все-таки договариваться? Из двух спорящих, говорят, более виноват кто умнее. Надо искать компромиссы.

Сергей Петров, председатель Совета фонда "Династия", депутат Госдумы

Грозный деятель в теории,
Беспощадный радикал,
Ты на улице истории
С полицейским избегал;
Злых, надменных, угнетающих
Лишь презреньем ты карал,
Не спасал ты утопающих,
Но и в воду не толкал...
Хоть реального усилия
Ты не сделал никогда,
Чувству горького бессилия
Подчинившись навсегда, -
Все же чту тебя и ныне я,
Я люблю припоминать
На челе твоем уныния
Беспредельного печать:
Ты стоял перед отчизною,
Честен мыслью, сердцем чист,
Воплощенной укоризною,
Либерал-идеалист!

Николай Некрасов. "Медвежья охота"

Ситуация с фондом «Династия» явно патологическая. Я сильно подозреваю, что та общественная реакция, которую она вызвала, не была предусмотрена первоначальным планом. Но Минюст - то есть даже не он, а те умники, которые сломали это ведомство об колено, - не в силах двигаться назад. Если они не идиоты, они бы озаботились тем, чтобы сохранить лицо. Есть ли на это надежда, не знаю.

К примеру, сейчас Минюст по стандартной процедуре подал на "Династию" в суд за то, что она сама на себя не донесла. Выход был бы возможен, если бы они проиграли процесс (им при желании это нетрудно организовать), а потом в полном соответствии с законом вывели «Династию» из реестра (НКО-«иностранных агентов». - Ред.) - не под давлением митингов и прочего, а в строгом соответствии с законом.

Это был бы уродливый компромисс, как и все компромиссы, но «если бы директором был я», я сделал бы так. После этого можно было бы как-то уговаривать Зимина продолжить финансировать «Династию». Сейчас ни у кого морального права на это нет - он и так уже очень много сделал.

Мне трудно себе представить, что найдется еще какой-то богатый человек, который готов вкладывать деньги в науку и просвещение: им всем наглядно объяснили по НТВ, что лучше прикупить футбольную команду или, скажем, хоккейную. В сообществе обсуждался вариант краудфандинга, однако это утопия: и денег в достаточном количестве не соберется, чтобы поддерживать - даже не все, а самые яркие и важные - проекты «Династии», и будет это ненадежно и непостоянно.

Во всем мире такие фонды спонсируются небольшим количеством богатых и разумных людей. У нас эти добродетели, к сожалению, редко сочетаются.

Но у нас сегодня много такого, что может быть привлекательным для всего мира. У нас есть такие разработки в экономике, которые востребованы во многих странах, потому что мы в этих сферах достигли лучшего... В гуманитарной сфере нам тоже есть чем поделиться с той же Европой. Ей сильно не хватает толерантности... У нас есть один существенный недостаток. Так сложилось исторически: мы как нация много делаем и мало об этом говорим. В каких-то случаях это позитивный нюанс, но именно сейчас нужно уметь рассказать о том, что это наше - русское... Имидж не может быть ограничен только представлениями о культуре, образовании, науке, экономике. Работает комплексный эффект. Не только Россотрудничество занимается продвижением положительного образа - это работа всех участников процесса - это и федеральные органы власти, и региональные, и бизнес-структуры, и СМИ, и представители культуры, науки - все то, что мы вместе делаем, - это и есть продвижение имиджа. Если какая-то составляющая выпадает, то и картинка неполная.

Любовь Глебова, глава Россотрудничества

Уж эти мне самородки! Да кто же не знает, что щеголяют ими только там, где нет ни настоящей, в кровь и плоть перешедшей науки, ни настоящего искусства? Неужели же не пора сдать в архив это щеголянье, этот пошлый хлам вместе с известными фразами о том, что у нас, на Руси, никто с голоду не умирает, и езда по дорогам самая скорая, и что мы шапками всех закидать можем? Лезут мне в глаза с даровитостью русской натуры, с гениальным инстинктом, с Кулибиным... Да какая это даровитость, помилуйте, господа? Это лепетанье спросонья, а не то полузвериная сметка... А что до Кулибина, который, не зная механики, смастерил какие-то пребезобразные часы, так я бы эти самые часы на позорный столб выставить приказал; вот, мол, смотрите, люди добрые, как не надо делать. Кулибин сам тут не виноват, да дело его дрянь... Не поощряйте, ради бога, у нас на Руси мысли, что можно чего-нибудь добиться без учения! Нет; будь ты хоть семи пядей во лбу, а учись, учись с азбуки! Не то молчи да сиди, поджавши хвост!

Иван Тургенев. "Дым"

Человек устроен так, что в любом безумии нащупывает рациональный замысел, ищет систему: зачем, почему именно теперь, почему именно со мной, да кому это нужно? С особенной силой эти мысли сверлят мозг ученых: какой смысл упразднять Академию, сливать и расформировывать школы, поликлиники? Последняя капля - причисление к «иностранным агентам» фонда «Династия», своего рода синонима альтруизма, «за просто так» раздающего деньги на образование и науку, оплачивающего самые авторитетные конкурсы, лекции, конференции, стажировки, распределяющего по образцово прозрачным процедурам гранты и книжные премии. Ну это-то к чему? Вот задали сверху когда-то общее направление на укатывание в бетон излишне самостоятельных НКО - и рвется свора, давя все подряд, соревнуясь между собой в том, кто посягнет на очередное интеллигентское табу.

Помнится, совсем недавно «Троицкому варианту» и «Элементам» разумные в целом корреспонденты ставили в укор материалы про научную молодость Бориса Немцова и Сергея Ковалева - не буди, мол, лиха, пока тихо, ведь теперь даже просто слова «либерал» или «общеевропейские ценности» - уже красная тряпка, уже политика. К тому же раскол: многие из ученых либералов на дух не переносят, не будут с вами сотрудничать... Обвиняют: специально, небось, пишете такое, чтобы загубить издание, хотите громко хлопнуть дверью, чтобы закрыли со скандалом. Мы пожимаем плечами: закон не нарушали, но кто их там теперь знает... Никто, конечно, не хочет гробить дело, но и дрожать над каждой строкой, подвергать всё и вся иссушающей самоцензуре противно. Чем старательнее отмалчиваешься, тем вернее оставленное пространство заполняет какая-то липкая серая шушера. Это заметно даже по спорам на форумах и в комментариях, где «добрые советчики» уговаривают не горячиться, дать слово «многополярному миру», уважать «народных избранников», усмирить нелепую гордыню, признаться в самопиаре или вообще в жажде получить статус политического беженца. Их все больше, они все настойчивее, и это не какие-то пришельцы или «ольгинцы» (хотя и без них, безусловно, не обходится), это наши же коллеги, только подыскавшие для себя такую форму «дискурса», чтоб ничем не рисковать, не выбиваться из потока, всех обвинять и всегда быть во всем правым. Уяснив, что все вокруг суть подлость и корысть, не нужно сражаться с негодяями, поскольку любой вылезший под рампы борец, несомненно, еще больший негодяй по определению.

Ура-патриотическая мысль дает чрезвычайно простой ответ на, казалось бы, чисто риторический вопрос: зачем напали на «Династию»? Спонсируешь оппозицию, имеешь вредную мечту и неправильные мысли - будь готов, что за тобой придут. Охранной грамоты нет - даже в виде премии «За верность науке», торжественно врученной со всеми подобающими расшаркиваниями лично министром образования и науки. Ведь речь наверняка идет про чуждую науку - европейскую и американскую, стало быть, вражескую, тем более если ты продвигал атеиста Докинза и веришь в теорию эволюции. Вероятно, и западных ученых и популяризаторов приглашал в Россию, чтобы они развращали неокрепшие мозги. Способствовал поездкам студентов на Запад? Определенно ответственен за утечку мозгов! (Неважно, что в условиях гранта прописаны лишь кратковременные командировки с прекращением финансирования в том случае, если пребывание затянется.)

Возможно, атака направлена не против самого Зимина, а против кристаллизовавшейся вокруг его проектов новой умной элиты со «странными» запросами, в орбиту которой включались многие люди отнюдь не либерального, может быть, даже толка, мыслящие в достаточной степени рационально (ведь ни малейшего отбора по политической ориентации среди лауреатов «династийных» премий наблюдать как-то не приходилось). Право, не считать же истинной причиной опалы полудюжину лекций с примесью политологии да сборник критических статей! И вариант с «тупостью мелких чиновников» и «незнакомством с ситуацией великого Пу» не проходит - тревога была поднята достаточно рано, подписаны многотысячные открытые письма, собраны многочисленные письма отдельных ученых, ответственные лица извещены.

Собственно, стремясь убрать отовсюду политику, власть, как и во времена СССР, все превращает в политику, лишает даже максимально удаленных от политики людей возможности независимо заниматься своими высокоучеными делами, не деля своих коллег на разные сорта в соответствии с их убеждениям. Будем надеяться, что это приведет в чувство тех, кто обвинял в разломе «политизированных» коллег и еще неделю назад упрекал их в паникерстве (чиновники тогда откровенно врали, уверяя, что никто «Династию» в агенты не записал и это всего лишь слухи). Теперь тихих заводей и вариантов будет меньше - и в государственных учреждениях, и за независимые частные деньги. Всех могут достать вне зависимости от заслуг, пользы, безвредности, витания в облаках и законопослушности - просто в целях удобной имитации чиновничьего усердия или создания отвлекающего новостного повода.

...На последней (по всей вероятности) церемонии вручения публицистической премии «ПолитПросвет» Зимина встретили овацией. Люди включились в кампанию по защите фонда.

Новый этап начнется 8 июня, когда скорее всего будет принято решение о прекращении финансирования большинства или всех программ. Тем временем «Династию» наверняка будут еще рвать и унижать, в то время как она спешно сворачивается (вряд ли большое хозяйство остановишь совсем внезапно). Минюст уже требует выплаты контрибуции - штрафов «за непризнание себя вовремя иностранным агентом на добровольной основе». Может быть, дойдет и до чего похлеще. Потом настанет очередь и других... Доброхоты еще поскулят, что мы-де «сами нарвались, сами виноваты» - не поцеловали кого-то в задницу и не присягнули на верность крысолюдам, «это ведь закон, плох он или хорош». Мракобесы, лжеученые, покупатели диссертаций и прочие уроды продолжат шумные торжества.

Знаменитый благотворительный фонд Зимина «Династия» объявлен иностранным агентом. Это произошло 25 мая, но «звоночек прозвенел» еще в начале месяца, когда фонд получил соответствующее уведомление от Минюста. Волна возмущения в данном случае перекрыла реакцию на объявление иностранными агентами других замечательных организаций и объединила людей противоположных политических взглядов. Дело в том, что на сей раз покусились на святое: на науку, просветительство, на саму идею частной благотворительности. Зло выступило в рафинированном, ничем не замаскированном виде.

Цель этой заметки - не столько присоединиться к возмущенным голосам, сколько объяснить, о чем идет речь, и рассказать, как развивается движение в защиту фонда.

Фонд «Династия» создан в 2001 году. Весь его бюджет складывается из дохода от размещения капитала Дмитрия Борисовича Зимина, основателя «Вымпелкома». Такая схема называется «эндаумент» - в дело идут проценты с капитала, который сам по себе остается нетронутым. Капитал, в отличие от большинства крупных российских капиталов, заработан без протекции власти - благодаря профессионализму и таланту Зимина. Естественно, деньги размещены за рубежом - по той же причине, по которой государство держит за рубежом резервный фонд. Тут дело не только в экономической нестабильности, но и в правовой и политической неопределенности.

Годовой бюджет «Династии» составляет около 10 миллионов долларов. Эти деньги тратятся примерно поровну на поддержку науки и на ее популяризацию, на просветительские проекты. Это на два порядка меньше бюджета Российской академии наук, но эффективность поддержки огромна. Прежде всего - гранты молодым ученым. Это в самую точку: в российской науке происходит демографическая катастрофа - исчезновение еще молодых, но уже заматеревших ученых возраста 30-50 лет. Гранты «Династии» аспирантам, молодым кандидатам и докторам наук позволили многим из них остаться в России. За прошедшие дни в редакцию нашей газеты «Троицкий вариант» пришло много писем в поддержку «Династии» от ученых, в том числе и тех, кому «Династия» помогла остаться дома. Эти письма собраны на сайте ТрВ, часть из них опубликована на «Медузе» и на сайте Фонда. Кроме молодых ученых Фонд поддерживает научные конференции в России и поездки зарубежных коллег к нам.

Если вклад Зимина в саму науку уступает вкладу государства, то в деле популяризации науки и поддержки просветительства с ним никто и рядом не стоит. Перевод и издание научно-популярных книг, лектории, фестивали науки, поддержка музеев, учителей, библиотек, конкурс российских научно-популярных книг «Просветитель» и многое другое. Здесь эффект от работы фонда перевешивает не только вклад государства, а вообще все остальное, что делается в стране по этой части. Я участвовал в трех фестивалях науки, организованных фондом, - в Москве, в Петрозаводске и в Калининграде и за год прочел шесть лекций под эгидой «Династии». Это дало мне возможность наблюдать, как на глазах растет, умнеет и молодеет аудитория. Даже поверилось в будущее страны...

В чем претензии Минюста к «Династии»? Их две:

- Фонд финансируется через компанию, управляющую деньгами Зимина, зарегистрированную в другой стране. Что это средства самого Зимина – это их не интересует. В законе про это ничего нет.

- «Династия» финансирует фонд «Либеральная миссия» Евгения Ясина, который среди прочего организует выступления и дискуссии на темы, связанные с политикой и экономикой.

Некоторые ехидные наблюдатели сразу отметили, что под подобные критерии попадает правительство со своим резервным фондом, РПЦ и масса прочих системообразующих институций.

Общественная реакция появилась еще «на первом этапе» - когда фонд получил уведомление, но еще не был внесен в реестр. Петиции, коллективные и индивидуальные письма (по-моему, многочисленные индивидуальные письма ценнее многочисленных подписей под коллективными), реплики в СМИ. После 25 мая вал выступлений в защиту «Династии» резко усилился - как в СМИ, так и в социальных сетях. Встречная волна тоже поднялась, хотя довольно вялая и низкокачественная. Она началась со взлома аккаунта Дмитрия Борисовиче в Фейсбуке - там от его имени был размещен агрессивно-обиженный пост, подделка была весьма неумелой, текст не имел ничего общего со стилем Зимина, подложный пост провисел недолго, но успел разойтись. Впрочем, после разоблачения бурление по этому поводу довольно быстро сошло на нет.

Появилось несколько мерзких публикаций малоизвестных авторов на мусорных ресурсах (образчик заголовка: «По ком плачут платные плакальщики»), и по крайней мере одна публикация средней подлости автора средней известности, Максима Кононенко, в «Известиях». Посмотрим, может быть, еще появится какая-нибудь передача под название типа «Анатомия мецената», но пока пропагандистская атака на Зимина выглядит беспомощной. Этот человек им не по зубам.

В поддержку «Династии» создана группа в Фейсбуке. Первая организованная ею акция - серия одиночных пикетов у забора Минюста. Часто говорят: все это бесполезно, одиночное стояние власть не впечатляет. На самом деле тут так же, как с письмами, - множество одиночных пикетов куда сильней выхода массы людей на один митинг. Это трудный жанр - стоять в одиночку с плакатом перед потоком прохожих, половина из которых считает тебя идиотом и не понимает, зачем ты тут торчишь. Может быть, поэтому и эффект от него больше - эффект не от воздействия на прохожих, он невелик, а эффект от освещения в сети всех этих стояний, плакатов, лиц. Пикеты продолжаются. На 6 июня запланирован митинг в поддержку науки вообще и «Династии» в частности.

В какой-то степени решающий день - 8 июня, когда собирается совет «Династии». Наиболее вероятный исход - закрытие фонда. Дмитрий Борисович уже высказался: финансировать российскую науку под маркой иностранного агента он не будет. Многие критикуют это решение: дескать, в статусе иностранного агента нет ничего страшного - надо отбросить гордыню и продолжить дело.

Есть такая очень сложная проблема: ты делаешь благое дело, а некий злодей заставляет тебя унизиться, чтобы ты смог это дело продолжать, изворачиваясь и получая плевки. С одной стороны, унизишься - сможешь помогать людям. С другой стороны, унизившись, ты укрепляешь власть злодея. Здесь есть два ориентира - что тебе подсказывает чувство собственного достоинства и насколько ты не приемлешь фальшь. Приняв унизительные условия, неизбежно погружаешься в фальшь, нарушаешь принцип «жить не по лжи», от чего меняется в худшую сторону весь пейзаж. Я хорошо понимаю решение Зимина, хотя он помогает и мне с коллегами в наших делах, надеюсь полезных. Без нее нам будет трудней. Ничего, выкрутимся.

Так или иначе, в комментариях официальных лиц сквозит некоторая неловкость. Им, конечно, не привыкать, но часть репутации они на этой истории потеряют. Потеряют, но, как показывает практика, не отступят. Тем не менее, нам надо продолжать стоять на своем. Причем биться надо не столько за исключение фонда из реестра, сколько за отмену закона. В этом духе уже высказался Совет по правам человека. Закон, по которому Зимин вместо благодарности получает статус иностранного агента, не имеет права на существование ввиду полной абсурдности и ублюдочности. Даже если мы не добьемся его отмены - капля камень точит.

Минэкономразвития предложило объявить 2017 год в РФ Годом предпринимательства и направило соответствующее письмо в кабинет министров... Для ускоренной реализации этой инициативы министерство предложило сформировать оргкомитет по проведению во главе с премьером Дмитрием Медведевым, а также рабочую группу для оперативной координации действий... Одним из мероприятий в 2017 году намечено проведение Всероссийского конкурса "Ш.У.СТР.И.К" ("школьник, умеющий строить инновационные конструкции", с 6 до 18 лет).

Финмаркет

- Ну, а по русскому языку что сейчас уч... то есть прорабатываете?
- Последний раз коллективно зачитывали поэму "Звонче голос за конский волос"...
Гей, ребята, все в поля
Для охоты на
Коня!
Лейся, песня, взвейся, голос.
Рвите ценный конский волос!..
- А тебе не кажется, - осторожно спросил папа, - что в творчестве этого товарища Парового как-то мало поэтического чувства?
- Почему мало? Достаточно ясно выпячены вопросы сбора ненужного коню волоса для использования его в матрацной промышленности.

Илья Ильф и Евгений Петров. "Разговоры за чайным столом"

- Ты откуда? Вас сколько приехало? - спросила Натка у неповоротливого и недогадливого паренька.
- Из-под Тамбова. Один я приехал, - басистым и застенчивым голосом ответил мальчуган. - Из колхоза я. Меня в премию послали.
- Как - в премию? - не совсем поняла Натка.
- Баранкин мое фамилие. Семен Михайлов Баранкин, - охотно объяснил мальчуган. - А послали меня в премию за то, что я завод придумал.
- Какой завод?
- Походный, фильтровальный, - серьезно ответил Баранкин...
Все оборудование этого завода умещалось на ручной тележке и состояло из двух лоханей, одного решета, трех старых мешков, двух сгребков и кучи тряпок. И, выезжая в поле за тракторами, этот ребячий завод фильтровал воду для моторов и во время стоянок очищал тракторы от грязи.

Аркадий Гайдар. "Военная тайна"

В Нижнем Новгороде поймали еще одну иностранную "шпионку". 25-летнюю гражданку Англии суд выдворил с территории РФ за нарушение визового режима.
Аспирантка Ноттингемского университета Лора Мари Самнер прибыла в Россию, оформив "деловую визу". Однако фактически в Нижнем Новгороде бизнесом она не занималась, а вела исследовательскую работу - работала в областных архивах. Англичанку сильнее всего интересовали условия быта российских рабочих и их связь с революциями первой половины ХХ века...
Как стало известно LifeNews, научный руководитель Самнер, Сара Бэдкок, - ведущий специалист по России в Великобритании. Профессор занимается изучением революций и смен власти в России... Для сбора информации в российских архивах Сара Бэдкок направляла в Россию и своих учеников. Командировка оформлялась под видом деловой поездки... Темы, над которыми работает профессор Бэдкок, актуальны в свете работы Запада по созданию в России условий для проведения "цветных революций".

"Нижегородский суд выдворил из России английскую шпионку"

С виду эта мисс Браун была маленьким солдатиком в большой идеологической войне Запада, то есть антикоммунизма, против Советского Союза и социалистических стран, то есть коммунизма... Порция была боевичкой, можно даже сказать, своего рода бомбисткой... С помощью хитроумной подтасовки строки "исторического" стихотворения накладываются на битвы революции, на годы кровопролитной гражданской войны, на пятилетки с их трудностями, на еще более кровопролитные и опустошительные сражения Отечественной войны, и получается, что народ - жертва. Чего, кого? Соображай сам...
Пьяный сказал вдруг:
- Гражданка, а что вам не сиделось дома, в вашей Америке?.. Вот вы, - он придвинулся поближе к Порции Браун, - я, думаете, не заметил этого? - вели с нами сегодня этакие двусмысленные разговорчики: что, да как, да почему? Вам чего хочется? Второй Вьетнам у нас устроить? Маком!

Всеволод Кочетов (1912-1973), советский писатель. "Чего же ты хочешь?"

Мое увольнение связано с давней историей. Когда Николай Кропачев стал ректором СПБГУ, он сразу стал, так сказать, наводить порядок во вверенном ему учреждении. С его точки зрения, преподавание прав человека может происходить только на юрфаке. Он вообще меня все время называл "социально безответственным лжеюристом", который дерзает читать студентам про какие-то "оранжевые революции". Однажды ректор целый час на меня потратил на ученом совете, рассказывая, как некоторые социально безответственные лжеюристы растлевают студентов рассказами о правах человека. В другой раз, на заседании Попечительного совета Смольного тогда института, вообще просто грубо прервал меня на рассказе о практике студентов по правам человека, заявив, что "неюристы практику по правам человека проходить не могут".

Есть научная традиция, которая определяет права человека широко - не как юридическую технику, а как сложный комплекс вопросов философии, антропологии, социологии. То, что ректор с этой традицией не знаком, показывает некоторые пределы его образования.

Но больше всего его всегда раздражали мои публичные выступления. Он, может, и пережил бы права человека, читаемые "лжеюристом", если бы я время от времени не говорил какие-то гадости в СМИ. Я в Питере публичный человек и время от времени по своей специальности (толерантность, права человека) даю комментарии прессе. Особенно, конечно, его взбесила история с комментарием для New York Times.

Видимо, отчасти в связи с этим была предпринята попытка закрепить в трудовом договоре положение, что сотрудник СПбГУ не может ничего комментировать без разрешения руководства. Коллеги с филфака стали протестовать, я активно поддержал эту позицию, говорил всем: не подписывайте договор, это грубейшее нарушение Конституции, ректорат берет на себя функции цензора.

Особенно г-ну ректору не понравилось, когда я раскритиковал его логику применения закона об экспортном контроле. В этом законе есть секретная, мало кому известная часть. Там речь идет о том, что надо контролировать контакты с иностранцами, чтобы не допустить утечки данных об оружии, технологиях. Но у Кропачева логика такая, что, поскольку в законе нет исключений, то и мы должны отчитываться о контактах с иностранцами, визитах, обменах, подарках. Я сказал, что это глупость - применять это дело в университете, и с тех пор как-то у нас не сложилось.

Все последние события показывают, что он долго готовился меня отстранить. У меня в декабре истекал договор, должен был состояться новый конкурс. Перед этим конкурсом меня умудрились пропустить через четыре ученых совета. У нас факультет требует двойного согласования, у меня же было четыре совета вместо двух. Сначала мне перенесли ученый совет с декабря на январь по письму некоего профессора-цивилиста, который спрашивал, что это за нахал с исторической степенью читает права человека. Это письмо ректор зачитал на ученом совете, где нужно было принимать решение о моем одобрении в качестве сотрудника. Это письмо мне не показывалось, никто кроме ректора его не видел, но оно стало причиной переноса совета на месяц. Когда же пришло время дополнительного обсуждения на юридическом факультете, выяснилось, что откуда-то всплыли результаты экспертизы моих программ, которая проходила два года назад и результаты которой были неизвестны не только мне, но и руководству факультета

Я тем временем получил стажировку в Национальном фонде поддержки демократии (NED) и уехал в Вашингтон, потому что не знал, чем все это кончится. И был прав, потому что, когда я приехал, на большом ученом совете было просто натуральная театральная постановка. Президент университета Вербицкая выступала, говорила, что это мы недосмотрели, у нас тут лжеюристы читают непонятно что. Выступала представитель ученого совета юрфака, который меня (по недосмотру) пропустил, и оправдывалась тем, что они голосовали на самом деле не за меня, а за мои программы, мои программы хорошие, а я... неизвестно.

После большого ученого совета мне рассказывали, что коллеги спрашивали: кто такой Дубровский, почему мы должны за него голосовать? Это был большой цирк.

В конечном итоге я получил положительное решение на этом совете и уехал в Вашингтон, потому что был уже конец января, лекций я не заявлял, нагрузки у меня не было. Уехал и стал переписываться с отделом кадров насчет того, когда я могу подписать договор. В приказе Министерства образования сказано, что тот, кто впервые выигрывает конкурс, должен подписать договор в течение месяца, а для тех, кто не в первый раз (я уже десять лет работаю в Смольном), никакой юридической нормы нет.

Я написал в письме, что отсутствую по семейным обстоятельствам, потому что обсуждать с ними вопрос стажировки в NED невозможно - они просто параноики, считают этот фонд конторой ЦРУ, тем более весеннее обострение, людей надо беречь. Они отказались продлить мне отпуск за свой счет и неожиданно поставили мои курсы (в нарушение всех правил университета, в начале февраля, это когда уже занятия начинаются). Это был красивый ход, я оценил. Они сняли мои лекции с факультета свободных искусств и наук, на котором я работаю, и поставили на три разных факультета, включая юрфак (чем сильно подорвали свою идею о том, что неюрист не может читать права человека), а потом стали требовать, чтобы я их немедленно начал читать. Я указал, что это вообще-то странно: я конкурс выигрывал на факультете свободных искусств и наук, с этими факультетами я не переговаривался, содержание моих лекций не соотносится с их структурой. У Смольного очень специфическая программа. Да и вообще расписание в университете делается в ноябре, а тут лекции ставятся в феврале по звонку из ректората, да еще и с обязательством набрать на них студентов, что для меня особенно неприемлемо, потому что у нас в Смольном в основном курсы по желанию и я ненавижу, когда студентов загоняют палками. Не говоря уже о том, что, на мой взгляд, это грубое нарушение условий конкурса, на котором я баллотировался на преподавателя Смольного, а не на совместителя на трех других факультетах.

А тут приходит на факультет неизвестно кто, читает неизвестно что, тем более на юрфаке вообще очень плохо знают, что такое права человека. (Ну а зачем им? Знаете, что на юрфаке действующий член ученого совета Владимир Путин? Поэтому вы понимаете, какие там права человека...) Там много хороших людей, но они занимаются другим: криминалистикой, арбитражем. В процессе обсуждения я говорю, что не могу подписать сейчас договор, и прошу привести юридическое основание, почему я должен срочно это сделать. Мне отвечают: ах, раз вы отказываетесь, тогда мы аннулируем результаты конкурса, и вообще ваша позиция исключена из штатного расписания, наши деканы сообщили, что сами могут справиться с чтением моих курсов (удивительно, но даже на юрфаке были поставлены мои лекции, а как же "лжеюрист" мог их читать, интересно?).

С точки зрения суда, наверное, можно это интерпретировать как мой отказ, но у меня есть доказательства, что я запрашивал юридические основания для немедленного подписания договора. А потом это их вина, что конкурс перенесли на конец января. Мое положение было неочевидным, и как я должен был планировать свою жизнь?

Кроме того, на меня в процессе пытались собрать протоколы о прогулах, когда я был в Бард-колледже в Канаде, один из протоколов был о шести вечера 31 декабря. Там много живописных деталей, но смысл в том, что это война административной системы против меня.

С историком Иваном Куриллой было так же, только еще отчетливее, потому что ему обещали ставку, он начал готовиться к конкурсу, а тут ставку уничтожают как якобы ненужную. Они врут - у нас по правам человека один преподаватель на восемь курсов. А дело было так: кто-то из коллег пошел с доносом - распечатал с фейсбука Ивана интервью по поводу убийства Немцова и принес в ректорат, сказав, что это кошмар и ужас. Получилась чистой воды политическая расправа. Человек увольняется из Волгограда, перевозит семью, начинает читать, получает высочайшие отзывы студентов - и тут его ставку закрывают. Если в моем случае это долгая история, то у Ивана все связано с реакцией на убийство Немцова - плюс еще (он американист) он давал интервью по санкциям, антиамериканским настроениям. На мой взгляд, это еще и очень сильное послание всем, кто собирается работать в СПБГУ: это плохой работодатель, ему нельзя доверять, его репутация сильно подмочена даже не столько моей историей, а историей именно с Куриллой, потому что у меня случай явно судебный, а у него - просто вопиющее безобразие, безответственное поведение работодателя.

А самое главное в этой истории, что это еще и атака на Смольный, институт, где работает много сильных и независимых коллег. Смольный как институция давно ректора раздражает, была попытка его закрыть несколько лет назад. Тот факт, что это российско-американский проект, учитывая общую антиамериканскую истерику, делает нас непривлекательными для университетского начальства. Оказывается, можно взять у одного факультета ставку, размазать по другим, потом уничтожить. Можно не говорить декану, декан не знал.

Эта система управления университетом как в унитарном государстве монархического типа, где фактическая власть принадлежит ректору с "сенатом", куда входят несколько приближенных лиц. Единственные выборы, которые остались, - это выборы на конкурсе. Нет выборов деканов, нет выборов ректора. Все это уничтожение оставшейся демократии. Смольный оказывался очень неудобным, потому что он неуправляемый и с такими разговорчивыми преподавателями вроде меня и Куриллы. Сложность приведения этого факультета в вертикаль власти рождает такого рода эксцессы.

Так что, помимо моей личной истории, это история институциональная. Попытка придавить, чтобы не возникало ничего так называемого антипатриотического и антигосударственного.