статья Режим законотворческой опасности

Владимир Темный, 01.12.2004

Этот законопроект - результат коллективного творчества ФСБ, МВД, Минобороны, Генпрокуратуры и Минюста во исполнение указаний президента РФ Владимира Путина после трагических событий в Беслане. До этого силы антитеррора руководствовались Федеральным законом "О борьбе с терроризмом" (принят в 1998 году, обновлен в 2000-м). Если судить по количеству терактов, совершенных в России за время действия этого закона, можно подумать, что его принятие не только не уменьшило террористическую опасность, а наоборот - ознаменовало собой начало террористической эры в России.

Безусловно, корень проблем не в законе, какими бы изъянами он ни страдал. Но все-таки когда после Беслана заговорили о необходимости пересмотреть правовую базу борьбы с терроризмом, в обществе шевельнулась надежда – а вдруг на этот раз получится нечто большее, чем свод деклараций и общих мест, нечто практически применимое к реальности антитеррора?

Сразу же надо сказать: деклараций и общих мест в новоделе, внесенном в Думу Борисом Грызловым со товарищи, предостаточно. Подробно прописано то, что и без прописи ясно: например, способы применения собак и обязанность предупреждать злоумышленника голосом и выстрелом в воздух, прежде чем открывать огонь на поражение. Рациональные моменты - правовое обоснование участия в операциях антитеррора Вооруженных сил (ВВС и ВМФ отдельными статьями), а также определение контртеррористической операции и ее правового режима.

Начинается все, как и положено, с принципов. По сравнению с действующим законом они существенно перетасованы и дополнены. Обращает на себя внимание новая редакция пункта третьего. В раннем варианте законопроекта, ставшем достоянием гласности два месяца назад, здесь на первое место был поставлен приоритет жизни и здоровья граждан, оказавшихся в заложниках. В ходе работы над текстом авторы решили отойти от слишком уж однозначной формулировки: жизнь человека – главнее всего, а уж потом все остальные соображения - государственные, политические и проч. Поэтому родилась туманная строчка о "приоритете защиты прав и законных интересов лиц...". А "права и интересы", бывает, защищаются у нас так, что что у защищаемых лиц не остается шансов выжить. К чему, к слову, располагает и принцип под номером 11: "Недопустимость политических уступок террористам".

Главным изобретением авторов законопроекта можно считать понятие "режима террористической опасности". Если с чрезвычайным положением юридически все более или менее ясно, то что такое террористическая опасность и каков должен быть ее режим - это вопрос. Но законопроект отвечает на него весьма туманно.

Вот что гласит п.1 ст.21: "Режим террористической опасности вводится при получении информации, свидетельствующей о возможной подготовке или об угрозе террористической акции, и наличии обстоятельств, не позволяющих проверить такую информацию, обеспечить безопасность граждан и объектов, подвергающихся террористической угрозе, обычными силами и средствами без применения специальных мер и временных ограничений".

Информация подобного рода, можно не сомневаться, будет поступать от бдительных граждан в органы аккуратно, и, в чем тоже можно не сомневаться, определить ее достоверность в большинстве случаев будет затруднительно. Значит, и поводов для введения режима террористической опасности хоть отбавляй. В законопроекте нет никаких ограничений для введения такого режима. Захочется какому-нибудь губернатору (он же председатель региональной антитеррористической комиссии) на пару с начальником УФСБ устроить гражданам взбучку на предмет антитеррора - и в вариантах нависшей опасности недостатка не будет.

Впрочем, что там губерния - законопроектом предусмотрена возможность погрузить в режим террористической опасности всю страну на срок до 60 суток (смягчились авторы немного - первоначально планировали до 90 суток).

Что же означает этот режим? Запрет на шествия, митинги и прочие массовые акции, ужесточение паспортного контроля, а по сути - свободу действий милиции и спецслужб в той степени, которую они устанавливают себе сами, естественно, преследуя одну благую цель - предупредить теракты. Спору нет, новый правовой режим можно использовать и с пользой для дела, уберегая граждан от беды. Но он же открывает очевидную возможность для произвола, была бы охота у властей предержащих.

Россияне сегодня на многое готовы пойти, лишь бы их близким, им самим не грозила участь заложников, жертв теракта. В большинстве своем они доверчиво относятся к любым мерам, которые обещает государство. Вот и на этот раз: если пишут в законе, что в интересах антитеррора власть должна контролировать финансовые операции, сделки с имуществом и вообще иметь доступ в частную жизнь человека - значит, так тому и быть. Тем более что у многих наших соотечественников все финансовые операции ограничиваются походами в продуктовый магазин. И в дом если кто в масках и с автоматами завалится, то редкий гражданин огорчится, что без санкции и вообще натоптали - так надо для нашей же безопасности. Потерпим. И правами-свободами, Бог с ними, пожертвуем. Только бы перестали убивать и взрывать.

В атмосфере такой гражданской самоотреченности, готовности терпеть без предела, вполне можно сочинить такие законы, которые под предлогом борьбы с террором еще сильнее урежут права и свободы граждан. И нынешний, если его не избавить от положений, расширяющих и без того необъятный карт-бланш силовиков, вполне годится, чтобы стать инструментом произвола.

Федеральный закон от 25.7.1998 N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом"

проект Федерального закона "О противодействии терроризму", 29.11.2004

Владимир Темный, 01.12.2004


новость Новости по теме