На вопросы корреспондента Граней.Ру Матвея Масальцева отвечает сопредседатель общественной организации "Норд-Ост" Татьяна Карпова, мать погибшего при штурме Театрального центра на Дубровке поэта и барда Александра Карпова.

M.M.Татьяна Ивановна, расскажите, пожалуйста, как обстоят дела с судебными процессами?

Т.К.Как судились, так и судимся. Наше дело сейчас находится на рассмотрении президиума Верховного суда. Далее мы подаем в Конституционный суд. А дальше - ждем своей очереди на рассмотрение дела в Страсбурге.

Добились ли мы чего-либо? Да, несколько материальных исков мы выиграли. Государство назначало через судебные инстанции пенсии. Чтобы добиться этого, мы потратили огромное количество нервов. И вот мне, например, назначили пенсию по потере кормильца в 615 рублей. Многие не верят, когда я называю эти цифры. Эту пенсию, я, естественно, пока даже не хочу на себя оформлять. Такие подачки мне не нужны.

Еще мы пробовали судиться непосредственно с Владимиром Путиным. Требовать от него признания в даче заведомо ложных показаний о том, что примененный при штурме газ был безвредным. Эти слова, напомню, он произнес во время интервью с иностранными журналистами в 2003 году. Конечно, в этом иске нам тоже отказали. Мотивировали тем, что никакого ущерба лично нам эти слова не принесли.

Однако главное, чего мы все добиваемся, - изменение законодательства по террору. Этого требуют и бывшие заложники "Норд-Оста", и присоединившиеся к нам жертвы других терактов. Закон по борьбе с терроризмом не работает. И пока это не поймут чиновники и правительство, мы не перестанем судиться. Ждем Страсбурга, потому что на Россию надежды никакой нет.

M.M. Что именно, по вашему мнению, не работает в законе о терроризме?

Т.К. В этом законе не работает ничего. Никто не подумал, что будет с людьми, которых коснулась трагедия теракта. Нам ведь во время судебных процессов приходилось даже чуть ли не со словарем Ожегова разбирать, что такое "вред". Мы вызывали специалистов, чтобы они разъяснили судьям, что мы тоже получили моральный и материальный ущерб, вред.

Наш адвокат Игорь Трунов, который вместе со своими коллегами уже два года таскается совершенно бесплатно с нами по судам, разработал прекрасные, нужные дополнения в закон о борьбе с терроризмом. Почему никто наверху даже не прислушался к этим рекомендациям, почему все глухи?

Хорошо, что "Норд-Ост" оказался крепкой организацией, мы поддерживаем друг друга. А иначе – сидели бы у себя в квартирах, никому не нужные. Потому что закон отписан для формальности. В нем нет людей. И Генпрокуратура не заинтересована в поимке террористов и расследовании причин теракта.

M.M. Общественная организация "Норд-Ост" помогает и пострадавшим в Беслане...

Т.К. Да. Мы ездили туда, отвезли две горстки земли с могил жертв "Норд-Оста". Мы видели их горе. Мы приехали к ним не ради пиар-акции. Вскоре после штурма школы к нам поступило огромное количество звонков. Люди сами попросили нас, как переживших подобную трагедию, приехать и помочь. Мы объединились, подружились с пострадавшими в Беслане. Сейчас мы объезжаем больницы, в которых лечатся дети и, по возможности, пытаемся оказать им и моральную, и материальную помощь. Через счета нашей организации перечислены деньги для помощи пострадавшим от теракта в Беслане.

Люди из Беслана, которые живут сейчас в Москве в качестве сопровождающих пострадавших детишек, боятся возвращаться в свой город. Потому что они уже сейчас прекрасно осознают, какие начнутся тяжбы с местными властями, сколько им предстоит вынести унижений и хождений по инстанциям только для того, чтобы получить необходимые бумаги, чтобы получить пенсии. Они уверены, что увидят чиновничье равнодушие. Я очень надеюсь, что правительство извлекло хоть какие-то уроки из нашего мытарства. На этот раз они хоть сообщили счета, на которые можно перечислять деньги: после "Норд-Оста" не было и этого. Я не хочу преувеличивать влияние нашей организации, но, может, именно мы за два года подтолкнули правительство хоть к каким-то изменениям.

M.M.Как вы считаете, при нынешней власти, Генпрокуратуре, возможно объективное расследование обстоятельств теракта на Дубровке?

Т.К. Я не верю, что они вообще заинтересованы в поимке террористов и в расследовании происшедшего. Мы постоянно приезжаем в прокуратуру, разговариваем со следователем, господином Кальчуком, приносим ему факты, просим рассмотреть открывшиеся обстоятельства. И не видим никакого желания заниматься этим. Самый известный случай: мы принесли пленку, на которой видно, как сотрудник спецслужб во время штурма расстреливает на ступеньках здания Театрального центра человека. Мы требовали, чтобы нам дали объяснения по этому эпизоду. Если это был террорист, то почему с него не сняли никаких судебных показаний? Или это был, не дай Бог, кто-то из заложников? В прокуратуре нам не дали никаких объяснений. Такое ощущение, что они получил сигнал: делать ничего не надо, все террористы убиты. Сейчас дело представляет собой сброшюрованные, аккуратные, чистенькие тома. И никакой надежды, что дело дойдет до суда. Скорее его спишут в архив.

Мы продолжаем забрасывать прокуратуру пачками заявлений, и только таким образом не даем возможности закрыть дело – они обязаны ответить. Вот теперь продлили сроки следствия до 19 декабря 2004 года.

M.M. Что из себя сейчас представляет организация "Норд-Ост"?

Т.К.В скором времени мы, видимо, вынуждены будем опять обратиться в структуры Минюста, чтобы перерегистрировать устав. "Норд-Ост" превратится из региональной организации в межрегиональную: Беслан, например, присоединяется к нам целиком и полностью. Нас скоро будет очень много.

M.M. У вас есть ощущение, что эта организация может стать очень влиятельной, и власть уже не сможет ее игнорировать?

Т.К.В последнее время я чувствую, что мы уже стали такой организацией. Перед нами стали заискивать представители государственных структур. Перед нами стали отчитываться люди, сидящие очень высоко. Я чувствую, что они нас реально боятся. Если раньше мы как будто вообще никому не нужны были, то теперь нас все время куда-то приглашают, проводят беседы, согласовывают действия. Когда мы через свои счета начали перечислять деньги для Беслана, до очень многих стало доходить, что и "Норд-Ост" нуждается в средствах. Сейчас в нашу организацию поступает немало интересных звонков, очень много перспективных контактов предлагают. Мы почувствовали почву под ногами. По крайней мере, разговариваем с вышестоящими госорганизациями без всякой субординации. И они понимают, что мы никогда не будем заискивать перед ними.