Удивительная история трех сестер Истанбековых оказывается не закончилась на старшей Шолпан (была осуждена за «истязание» работниц и помилована) и младшей Жансулу (владелица магазина «Продукты» в Гольянове). Средняя сестра Жанар Истанбекова тоже не отстает — она тоже владеет несколькими продуктовыми магазинами в Москве, и также приглашает на работу девушек из бедных казахских и узбекских семей.

Коллеги из казахстанской правозащитной организации ОО ПЦЖИ «Сана Сезiм» передали мне четыре заявления от сбежавших из магазинов Жанар рабынь. После многолетних попыток добиться возбуждения уголовного дела в Казахстане одна из девушек уже устала бороться (возбуждено уголовное дело по ст. 125 ч.2 УК РК «Похищение человека», в отношении неустановленных лиц, сейчас дело приостановлено) и отказалась от активных действий. Но есть еще три сбежавшие из невыносимых условий работы в Москве девушки, о которых я хочу рассказать.

Фатима Мусабаева и ее сестренка Алия из казахстанского города Шымкента остались сиротами в 2006 году. В мае 2007 года родственница Рашида – мужа Жанар Истанбековой — пригласила Фатиму поработать в Москву, мол чтобы деньги на окончание колледжа скопить, квартиру купить, а то ведь сиротки живут в общежитие. 19-летняя девочка согласилась, взяла с собой сестру и приехала в Москву, в магазин «GRAND-NORD Продукты» на Уральской, 13а. В тот же день из ее сумочки пропали все документы. Сразу стало понятно, что все будет по-другому: спали на складе прямо в магазине, за малейший проступок хозяйка била, во время приема гостей заставляла под угрозой избиения пить алкоголь, есть просроченные продукты, о заработной плате и речи не шло. Алию хозяйка забрала в квартиру в этом же доме присматривать за своей малолетней дочерью. При проведении проверок хозяйка раздавала работникам паспорта РФ, а после сразу их забирала.

Зимой 2008 года Фатима впервые попыталась сбежать. Она кинулась в парикмахерскую рядом с магазином, сотрудница взялась отвезти ее в отделение полиции по району Гольяново. Там Фатима написала заявление и просила о помощи, но вместо помощи через некоторое время в участок приехали... Рашид и Алия. Алия сказала по-казахски, что ей угрожали и Рашид требует вернуть заявление. Пришлось вернуться в магазин. Во время одной из пьяных вечеринок хозяев Фатима забеременела от одного из работников, и в ноябре 2009 года прямо на складе магазина родила сына Рината. После родов хозяйка отвезла ее в роддом, а после выписки забрала все документы на ребенка. В конце февраля 2010 года Жанар сообщила, что отправляет Рината в Казахстан. Сопротивляться было бесполезно.

В июне, когда у хозяев были гости и все были пьяны, Фатима взяла из кассы 4700 рублей и сбежала, остановила машину, в которой оказались приезжие из Кыргызстана. Они помогли найти проводницу поезда, следующего в Казахстан, и та спрятала Фатиму на багажной полке за вещами, когда пересекали границу.

Сразу же по приезде Фатима написала заявление в РОВД, хотела вернуть сестру и сына. Через несколько дней дочь Жанар Азиза привезла Рината (ему было 7 месяцев, он был очень слаб для своего возраста: не держал головку, был истощен), сказав, что за документами нужно спуститься в их машину. Фатима побоялась это делать. Сестру Алию она разыскивает до сих пор.

3 июля 2010 года районным УВД Шымкента было возбуждено уголовное дело по статье «похищение человека». В рамках уголовного дела было отправлено множество международных поручений в Россию, которые закончились одним — материалы были переданы в ОВД Гольяново, которое в сентябре 2010 года вынесло отказ в возбуждении уголовного дела. Преображенская прокуратура его отменила и направила в Следственный отдел по Преображенскому району для проведения проверки, о результатах которой так и не сообщили, ни правозащитной организации ОО ПЦЖИ «Сана Сезiм», ни Фатиме, ни следственным органам Казахстана. Уголовное дело в республике по-прежнему приостановлено.

Судьбы еще двух девушек, которые хотят продолжать бороться за то, чтобы Жанар Истанбекову наказали по заслугам, не менее трагичны. Сбежавшие от Жанар рабыни знают, что Истанбековы в Шымкенте всемогущи, поэтому просят заменять свои имена псевдонимами.

Аида выросла в Шымкенте в многодетной семье, ее родители инвалиды. Работу в Москве ей предложил ее собственный двоюродный брат Галымжан, который уже трудился кассиром в магазине Жанар Истанбековой на ул. Щелковское шоссе, 85. Азиза — дочка Жанар — договорилась с проводниками и те отправили Аиду на поезде до Москвы без билета. Дальше все было по накатанной схеме: встреча на вокзале, изъятие паспорта. Из-за плохого русского Аиду определили работать на склад, где она разгружала тяжелый товар. Когда она впервые сказала, что хочет домой, Жанар припугнула полицией и побила для профилактики.

После многократных побоев за один только месяц у Аиды начались боли в печени, стала отекать нога, и она сбежала. Встретила рабочую из Кыргызстана, которая спрятала ее в подвале, накормила, помогла дозвониться сестре в Шымкент, которая сразу вылетела в Москву. Сестра сказала, что надо сходить в посольство за документами, а в посольстве сказали, что нужно обратиться...в полицию по району Гольяново.

В ОВД сразу же приехал Галымжан и Азиза, которые стали по- казахски кричать на Аиду, объясняя ей, что зря обратилась в полицию. Аиде стало плохо, ее увезли на скорой и срочно прооперировали. Через месяц, проведенный в больнице, МОМ помог Аиде добраться до дома, где она обратилась в организацию ОО ПЦЖИ «Сана Сезiм». Там помогли составить заявление, на которое в октябре 2009 года был вынесен отказ в возбуждении уголовного дела со ссылкой на отказ, полученный из правоохранительных органов России. Из-за давления родственников Аида отказалась обжаловать данный отказ, но сейчас, на волне интереса к рабыням из Гольянова, готова давать свидетельские показания.

Соня приехала в Москву в ноябре 2010 года. Ее позвала работать та же Азиза — дочка Жанар. За 10-месячным сыном Сони Нурсултаном обещала присмотреть сама. В Москве Соня очутилась еще в одном магазине семьи Истанбековых — ул. Уральская, 13а, где хозяевами были те же Жанар и Рашид. Жила Соня на складе в магазине, ела испорченные продукты, документов своих и зарплаты в глаза не видела. Однажды Соню обвинили в краже денег из кассы, пытали электрошокером, чтобы призналась. Признаваться Соне было не в чем, поэтому ей обрили голову, посадили в холодильник, позже заставили рабочего ее изнасиловать. В октябре 2011 года из-за участившихся проверок в магазине хозяева решили отправить Соню домой, предварительно взяв расписку, что она пребывала в России добровольно. Хуже всего для Сони оказалось то, что Азизе удалось убедить родителей Сони, что она занималась в Москве проституцией. Те выгнали дочь из дома, она бродяжничала, пока не попала в приемник для административно задержанных, откуда ее направили в организацию ОО ПЦЖИ «Сана Сезiм». Юристы помогли Соне написать заявление в правоохранительные органы, где попросили объединить ее дело с делом Мусабаевой Фатимы - ведь работали они в одном и том же магазине на Уральской, 13а. Однако в ответ получили лишь короткий отказ в возбуждении уголовного дела.

Какие выводы можно сделать? Все три сестры — Шолпан, Жанар и Жансулу Истанбековы - привыкли к безнаказанности, которая продолжается по сегодняшний день. Сейчас адвокаты бьются над возбуждением уголовного дела по использованию рабского труда в магазине «Продукты» на Новосибирской, 11, но им противостоит целая система, которая почему-то встала на защиту этой семьи с криминальным прошлым, а не на защиту девушек.

Нам приходят отказы в возбуждении уголовных дел, в которых говорится одно — могли убежать, ведь работали в многолюдном месте, выезжали в медицинские учреждения, поэтому статьи «незаконное лишние свободы» здесь не может быть. Интересно, а почему вообще правоохранительные органы возбудили дело именно по этому статье, по которой логичнее всего осуждать те, кто брал в заложники ради выкупа, например? Уж не для того ли, чтобы потом заявлять, что они не были лишены свободы, и не заниматься настоящим расследованием? Мы говорим о статье «использование рабского труда» с применением шантажа, насилия или с угрозой его применения, а также изъятием документов. Для меня до сих пор загадка, почему мы встречаем такое сопротивление правоохранительных органов.

История с освобожденными 30 октября рабынями и рабами из магазина "Продукты" в московском районе Гольяново, оказывается, имеет глубокие корни.

Сейчас, когда я перечитываю обращения в наш комитет «Гражданское содействие» с просьбами об адвокатской защите от женщин и мужчин, много лет работавших бесплатно и подвергавшихся унижениям и избиениям, я понимаю, что хозяйка бизнеса не просто рабовладелица, но еще и садистка. Откуда такие наклонности у Жансулу Истанбековой: избиение подчиненных ключами по спине, рулоном фольги по лицу, переломы пальцев и ушей, отбирание новорожденных детей у женщин, а потом сообщение им об их нелепых смертях? Оказывается, это семейное.

Небольшой поиск по публикациям десятилетней давности раскрывает перед нами семью Истанбековых, которые переехали в Москву из южного Казахстана много лет назад и отлично здесь обосновались. Первой, видимо, перебралась старшая сестра Шолпан Истанбекова с мужем, с которым в середине 90-х годов и занялась бизнесом — открыла продуктовые магазины, куда привезла работать несовершеннолетних молодых людей из Узбекистана и Казахстана. В 1998 году против нее было возбуждено первое уголовное дело за истязание работников — она просто не выпускала их на улицу и жестоко избивала. Тогда, как сообщалось в СМИ, уголовное дело закончилось ничем — пострадавшие семьи, забрав освобожденных детей домой, написали заявления об отсутствии претензий к Шолпан Истанбековой. Нам только остается догадываться, почему.

Получив индульгенцию, Шолпан Истанбекова привезла новую партию будущих рабов из республик Центральной Азии уже в 2001 году. Теперь уже дело дошло до реальных жертв — в подсобке одного из магазинов милиция нашла труп девушки с ножом в сердце, а вину на себя отчаянно взяла одна из рабынь Истанбековой. В 2002 году еще одна рабыня сбежала из подвального магазина и оказалась в центре для несовершеннолетних, где сотрудники обнаружили на ее теле множество свежих шрамов и ран. Девушка рассказала, что работала в магазине Истанбековой и не выдержала истязаний хозяйки. Выехавшие на место сотрудники милиции освободили из подсобного помещения еще около 10 работниц из Узбекистана и Казахстана, у некоторых были переломаны руки. Было возбуждено уголовное дело за истязание (статьи «использование принудительного труда» тогда в Уголовном кодексе еще не было), и наконец-то задержали Шолпан Истанбекову. В ноябре 2002 года Бутырский суд вынес приговор и осудил рабовладелицу с садистскими наклонностями на 5 лет лишения свободы за истязание и доведение до самоубийства.

Броский заголовок этой заметки наводит на мысль о преувеличении, однако это факт. Указом президента Путина от 30 сентября 2003 года №1139 Шолпан Истанбекова была помилована - назначенный срок был сокращен ровно вдвое!

Пока старшая сестра отбывала часть срока в заключении, младшая - Жансулу Истанбекова - решила продолжить семейный бизнес и в начале 2000-х годов, поездив в Казахстан и Узбекистан за новыми партиями рабынь, открыла сразу несколько магазинов. Видимо, уже тогда вырисовывалась схема, которую описывают освобожденные рабыни из Гольянова в 2012 году: одних заманивала обещанием на работы за 500 долларов в месяц, других — предложением хорошо провести каникулы в Москве, третьих — посулом снять клип на Красной площади. Все девушки родом из небогатых семей, часто без отцов и без связей в высших кругах.

В 2005 году одна из работниц магазина Жансулу Истанбековой попыталась вскрыть себе вены на ноге, попала в больницу и сообщила о том, что вместе с другими работницами живет в складском помещении магазина, паспорта у них отобрали, заработной платы они не получают, из магазина выходить строго запрещено и, самое главное, за малейшую провинность хозяева жестоко избивают - сами, а иногда заставляют принимать участие в избиении товарищей по несчастью. Тогда Жансулу Истанбекова и ее муж Сакен Муздыбаев были задержаны, но, видимо, уголовное дело хода не получило, поскольку об осуждении супругов за использование рабского труда и лишение свободы сведений нет. Сами работницы магазина «Продукты» в Гольянове помнят ту историю и говорят, что освобожденных рабынь просто депортировали из России и никакого наказания хозяева не понесли.

Средняя из сестер Истанбековых — Жанар - и по сей день владеет несколькими магазинами в Москве. Во время освобождения рабынь из Гольянова в этом году именно Жанар забирала четверых детей и увозила их в неизвестном направлении. Двоих малолетних детей хозяева просто выкинули на одном из автовокзалов Москвы. Дети пяти и шести лет провели одни на вокзале около суток, и только потом их доставили в ОВД "Гольяново", где они встретились с освобожденными мамами, которых в это время усиленно допрашивали. Судьба двоих детей от сбежавшей ранее рабыни еще остается неизвестной.

Этот и другие факты многолетней безнаказанности убеждали наших сегодняшних пострадавших в одном — надежды на полицию нет, она не будет их защищать. И это был важнейший психологический фактор, который долгое время удерживал их от побега: без паспорта, без денег, без средств связи куда бежать? Несколько попыток сбегать приводили к одному и тому же: одну сбежавшую возвратили хозяйке сотрудники ОВД "Гольяново", другую — постоянная покупательница, за помощью к которой обратилась измученная девушка.

Безнаказанность порождает повторение преступления в более жестком виде — начала старшая сестра с использования рабского труда, закончила истязанием и доведением до самоубийства, но была помилована. Младшая сестра подхватила семейную традицию, завезла новых рабынь и, избежав наказания за использование принудительного труда в середине 2000-х, в конце 2000-х стала позволять себе забирать у рабынь рожденных в неволе детей и распоряжаться ими по своему усмотрению.

Сейчас полиция ОВД "Гольяново" и следственный отдел по Преображенского району единодушно желают наказать самих освобожденных за якобы нелегальное нахождение в России, как будто они могли, не имея паспортов и возможности свободно передвигаться, встать вовремя на миграционный учет. К каким еще более страшным фактам приведет дальнейшая безнаказанность семьи Истанбековых? Освобожденные девушки уже сказали нам: «Или мы с вами добьемся ее осуждения и заключения, или она убьет нас, как и обещала».

Я приняла решение наблюдать за выборами сразу после обнародования Медведевым своих старых договоренностей с Путиным о президентском кресле. Тогда стали очевидными две вещи. Первое - ключевыми будут выборы в парламент. Чудесным образом партия «Единая Россия» напрямую у избирателей не ассоциируется с тандемом (к чему тандем приложил немало усилий), поэтому на декабрьских выборах могла случиться конкуренция, а значит, стоило наблюдать. Второе - выборы президента (если им дать состояться), все равно не будут честными. И дело в первую очередь даже не в масштабе фальсификаций, на что сейчас делается акцент всеми объединениями наблюдателей.

Дело в том, что «одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд». Эта норма Конституции по духу своему носит ограничительный характер, иначе она не имеет смысла. Иначе придется предположить, что законодатели, чтобы не допустить узурпации власти, наивно заложили возможность «кофе-брейка». Главное в этой норме - «не более», а не «подряд». Это же просто: два срока - можно. Более - нельзя.

Выборы не честны еще и потому, что наш президент «кофе-брейка» ничего не изменил в политической системе страны по сути, а поэтому к президентской гонке были допущены лишь «загнанные лошади». Делать ставки приличным господам было не на кого.

В этих условиях у власти нет уже необходимости в таких массовых фальсификациях, какие были на парламентских выборах. Ну, разве что дорисовать несколько процентов для пущей важности. Основная задача по сохранению конфигурации вертикали была решена задолго до выборов президента.

4 декабря мы, наблюдатели, сделали что могли: добыли «чистые протоколы», сняли ролики и показали стране катастрофический масштаб фальсификаций. Те, у кого хотя бы один глаз был приоткрыт, нас услышали и проснулись. И это самое важное - открытые глаза и улыбки единомышленников на Болотной площади и проспекте Сахарова.

4 марта я снова была наблюдателем на выборах. Я приняла решение участвовать, еще когда Явлинский собирал подписи, потому что тогда, по моим ощущениям, был бы реален второй тур. После казуса с подписными листами яблочника встал вопрос: зачем наблюдать за нелегитимными изначально выборами? Пришлось найти новый смысл. Для меня это стало просто своеобразным тренингом полезных умений и навыков: к чему надо готовиться на следующих выборах любого уровня. Хотя бы так.

Что полезного мне дала работа наблюдателем от Прохорова 4 марта с 07.20 до 03.30 на избирательном участке №185 в районе Хамовники города Москвы?

Урок №1: Не все председатели УИК хотят нарушать закон!

Теперь я знаю, что мне везет: это уже вторая комиссия, чьи председатели приветствуют реальный контроль со стороны наблюдателей. Это для них простая мера безопасности: ведь у нас просьба нарушить закон со стороны власть имущих все равно что приказ, а вот защищаться в суде потом придется самому. В декабре председатель УИК 163 в этих же Хамовниках с нашей помощью требовал от ТИКа не давить на него и не препятствовать выдаче наблюдателям (то есть нам) протоколов (в которых «ЕдРо» занимает 4-е место). В марте председатель УИК 185 с нашей помощью демонстрировал трем членам УИК со следами фуражек на лбах, что контроль за действиями УИК, увы, суров и они ни в чем не смогут отступить от закона.

С самого утра полицейский подошел к председателю УИК и предложил свои услуги в создании гербария из наблюдателей: «Так, куда мне их усадить, давайте команду! За стол во-он туда?» Однако председатель попросила полицейского ее пока не отвлекать, а с наблюдателями она разберется сама. В итоге стратегические места были за нами: у дополнительного списка и рядом с урнами.

Также у меня был отличный ретранслятор в лице заместителя председателя УИК: «Слышите, коллеги? Наблюдатель требует убрать списки избирателей в сейф, поскольку мы начинаем следующий этап подсчета голосов!»

Итак, административное давление на председателей УИК может оказываться не только из ТИК, не только из районных управ, но также исходить изнутри УИК, от рядовых ее членов, посаженных туда для контроля за действиями председателя. Именно наблюдатели могут помочь главам комиссий этому давлению противостоять.

Урок №2: Дополнительные списки от предприятий - это зло

Еще утром председатель УИК 185 продемонстрировала мне заявления директоров предприятий, поданные за три дня до голосования, о том, что они «мамой клянутся», но никак не могут некоторым сотрудникам сократить рабочую смену! Заявления работников тоже имелись, и придраться к ним было трудно: заявление личное, подано за три дня и так далее.

В итоге в списке «предприятий с непрерывным циклом», где нельзя сократить рабочую смену, чтобы съездить за открепительным по месту регистрации, находятся: 2 сотрудника школы №163, 2 члены УИК 185, 14 продавщиц магазина ООО «Азербайджан+» и 8 рабочих ООО «Проектстройсервиса». Вы верите, что школа или работа в УИК - это предприятие с непрерывным циклом работы?

Когда на избирательном участке появились 14 человек от ООО «Азербайджан +», пришлось, естественно, учинить скандал. В штабе «Гражданина наблюдателя» советовали требовать устав предприятия, штатное расписание, подтверждение выплаты сверхурочных работникам, чья смены превышает обычную 8-часовую, но не дали (и не могли дать) ссылок на эти требования в законе. Председатель УИК согласилась, что эти документы могли бы подтвердить «непрерывность цикла» более весомо, чем «мамой клянусь». Но для того чтобы она не придумывала это сама, список документов, подтверждающих «непрерывность цикла работы», кем-то должен быть утвержден и опубликован, чего не произошло.

Пришлось «скушать» дополнительный список от предприятий (благо, что там всего было 26 человек, что не критично), отправить в твиттер «Внимание! Если ООО «Азербайджан+» едет к вам на участок - они уже голосовали в Хамовниках!» и налаживать работу на участке дальше.

Буквально вчера председатель нашего УИК мне позвонила (с благодарностью за продуктивный контроль, представляете?) и подсказала задачу-минимум: члену УИК с правом совещательного голоса (ПСГ) можно участвовать во всех заседаниях УИК, включая пресловутое заседание за три дня до голосования, на котором и принимаются эти списки! А значит, надо получать мандат заранее (а не за день до голосования) и влиять на принятие этих заявлений изнутри. Задача-максимум - требовать разъяснений ЦИК по поводу либо закрытого списка таких предприятий «непрерывного цикла», либо списка документов от предприятия, которые нужно требовать от его руководства.

Урок №3: Не все наблюдатели от власти одинаково бесполезны

Наши ряды на УИК 185 были тесны. Кроме меня от «Гражданина наблюдателя» были: юрист Максим (как член УИК с ПСГ от Прохорова), журналист Евгений от газеты «Мой район», а еще коллеги от Граней.Ру, наводящие ужас на членов УИК профессиональной видеоаппаратурой и беспрерывной съемкой всего и вся.

Довольно сильно от нас отличались другие наблюдатели: женщина от кого-то муниципального кандидата, которая отказалась представляться и активно мешала мне помогать избирательнице составлять жалобу на вызов «урны на дом» к ее соседу 1926 г.р., которого никто никогда не видел; мужчина от КПРФ, который то помогал соблюдать закон, то просил меня отойти от стола члена УИК, который подсчитывал голоса, «чтобы на него не давить» (благо член УИК сказал, что не против контроля, ибо сам боялся ошибиться); пара женщин, которые как явились, так и растворились.

Девушка-наблюдатель от кандидата Путина весь день сидела на лавке, с которой ничего не могло быть видно, в одиночестве, как прокаженная. Иногда к ней присоединялось доверенное лицо кандидата Путина, но было видно, что разговор у них не клеился. Когда уже начался подсчет голосов и девушка подошла ближе, выяснилось, что она студентка МГУ и их «добровольно-принудительно» пригнали, сказав, что иначе не засчитают летнюю практику. «Поэтому я независимая», - стесняясь, сказала девушка. С этого момента мы включили девушку в наше распределение функций: она помогала наблюдать за руками УИКовцев и даже дождалась вместе с нами кульминации - выдачи протоколов голосования.

Урок №4: Избирателям нужно проверять себя и близких в списках до голосования!

Судя по спискам УИК 185, в новостройке по ул. 3-я Фрунзенская, д. 19 заселены только 3 квартиры. Тем временем люди, якобы имеющие постоянную регистрацию по данному адресу, все прибывали. Очередь к дополнительному списку росла. Наблюдатели напрягались (мы же не видим персональные данные в паспортах, так что приходится верить на слово). Комиссия нервничала, потому что наблюдатели напряглись. Пришлось нам и выборочный опрос проголосовавших проводить, и дом №19 пойти поискать, и выяснить, что он действительно почти весь заселен.

Однако эти полумеры не помогут спастись от массовых фальсификаций. Например, таких: «идете туда - говорите, что вы из этого дома - член УИК будет в курсе и не будет проверять регистрацию - берете бюллетень - голосуете за... - идете на следующий участок» и так далее.

Жалобы избирателей, составленные уже на самом участке, чаще всего ни к чему не приводят, поскольку вопрос про ошибки в списках действительно не относится к членам УИКа, а скорее ТИКа и паспортного стола. Каюсь перед избирателями в Хамовниках, которые писали, в том числе, с нашей помощью, жалобы на ошибки: в итоговом протоколе в строке «количество жалоб» указано 0, хотя в действительности таких жалоб было на моей памяти штук 8. Недосмотрели, извините нас, пожалуйста.

Итоги голосования на нашем участке таковы: Путин 40,2%, Прохоров 30,72%, Зюганов 17,96% и Миронов с Жириновским по 4,65%. Если бы выборы президента России ограничились нашим участком, то мы бы обеспечили стране второй тур :)

Что я вынесла из опыта наблюдения на этих двух выборах? Во-первых, мы уже «сами с усами», нас много, и мы научились, куда именно надо смотреть, чтобы защищать наши и ваши голоса. Во-вторых, я увидела спокойные, ироничные и умные лица единомышленников на Болотной площади и проспекте Сахарова - и мне захотелось в этой стране жить дальше. В-третьих, мне приятно, что я внесла свой крохотный вклад в пробуждение гражданского самосознания моих соотечественников. Быстрых глубинных перемен быть не может, а выборы принесли глубинные перемены, которые, на мой взгляд, только начались.

Мы не оппозиция (пусть она будет, но мы не они), наши требования не политические, а общегражданские: «за честные выборы», «за право избираться и быть избранным», «за свободу слова», «за свободу собраний».

Именно в продолжении отстаивания этих общегражданских требований я вижу перспективы дальнейших массовых действий. Именно поэтому «Белое кольцо» на Садовом и митинг на Новом Арбате мне более по душе, чем уже сугубо политическое мероприятие на Пушкинской площади. Путин и оппозиция приходят и уходят, права и свободы человека остаются.

10 октября 2011 года в Мещанском суде Москвы продолжилось судебное заседание по делу против Анвара Юсупова — мигранта из Таджикистана, который был вынужден защищать себя и двух друзей от 15 пьяных националистов в московском метро в январе этого года. Однако теперь именно его обвиняют в «угрозе жизни» в отношении одного из нападавших.

Прокуратура в очередной раз не смогла представить доказательства извещения потерпевшего и свидетелей по делу, ограничившись рапортами о сделанных звонках на мобильные телефоны. Гульнара Бободжанова, адвокат Анвара Юсупова, возражала против оглашения показаний и настаивала на надлежащем уведомлении «потерпевшего» и свидетелей, однако судья удовлетворила ходатайство прокуратуры.

Из оглашенных показаний стало ясно следующее.

Во-первых, пьяная группа молодых людей приветствовала зашедших в вагон метро трех мигрантов словами «о, наши друзья пришли!» и проследовала за ними до конца вагона, попутно закрывая лица шарфами и масками.

Во-вторых, первыми удар нанесли именно националисты, о чем говорит сам «пострадавший». При этом он так объясняет, почему раньше не говорил о том, что они напали первыми: «Я боялся уголовной ответственности». Раз сказал, значит дело против Анвара следует прекратить. А что изменилось? Ничего.

В-третьих, свидетели из числа нападавших говорят, что их возмутила фраза мигрантов «мы — свои». Сказанная мигрантом, чтобы избежать конфликта, именно она стала поводом начать избиение и оскорбления националистического характера. Только когда мигранты увидели в руках нападавших нож, Анвар сделал розочку из валяющейся бутылки и спас себя и своих друзей.

Адвокат Бободжанова:«Я высказалась против оглашения показаний "потерпевшего”, данных на следствии, поскольку для нас было крайне важно задать ему дополнительные вопросы. Ведь только в суде в уголовном деле обнаружилось письменное желание "потерпевшего” примириться с Анваром, о чем мы даже не догадывались на следствии. Суду было бы важно услышать и учесть эту позицию потерпевшего».

После оглашения показаний адвокат попросила судью вернуть дело в прокуратуру - ведь на прошлом заседании обнаружилось, что в деле, кроме заявления о примирении, есть еще около 20 листов новых документов, с которыми не ознакомили ни Анвара Юсупова, ни его защитника. Это грубо нарушает право обвиняемого на защиту. Судья отклонила и это ходатайство защитника. Анвару не было предоставлено также право ознакомиться с новыми листами уголовного дела на самом судебном заседании. Адвокат намерена обжаловать отклонение ходатайств.

Остается надеяться, что до окончания судебного следствия суд сможет отказаться от корпоративной солидарности с обвинением и разобраться в том, кто на самом деле нападал, а кто оборонялся в тот январский день в московской подземке.

Следующее заседание состоится в Мещанском суде 24 октября в 10.30 утра.

(ВИДЕО)

Начались судебные слушания по делу против Анвара Юсупова. А должно было быть наоборот - по делу против 15 пьяных футбольных фанатов, которые напали на Анвара и его двух друзей в московском метро 16 января этого года. В тот вечер рабочие из Таджикистана возвращались со стройки домой. Когда они только зашли в вагон метро, толпа молодых людей с шарфами ЦСКА бурно их поприветствовала: «О, наши друзья пришли!». Услышав это, Анвар с товарищами от греха подальше отошли в самый конец вагона. Но группа нетрезвых болельщиков пошла за ними. Один из них потом скажет в суде: «Мы друг с другом познакомились на улице. Потом пили водку, а потом решили поехать пить пиво на Чистых прудах. В вагоне дрались, потому что эти кавказцы при входе задели нашего плечом».

В конце вагона началась сначала перепалка. Фанаты, видимо, учили мигрантов вежливости, называя их «черножопыми» и «чурками». Товарищ Анвара крикнул: «Ребята, мы свои!». Видимо эта наглость мигрантов стала решающей, и тогда у кого-то из толпы появился нож. Анвар схватил бутылку из-под пива, отбил у нее горлышко, приставил к спине того самого, в шарфе ЦСКА, и крикнул: «Не подходите!». Когда двери открылись, все выбежали на платформу. Анвар и его знакомый сами пришли в пункт милиции, где их продолжали оскорблять футбольные болельщики.

Уголовное дело, почти по традиции, возбудили против мигранта. Ему грозит до двух лет лишения свободы за то, что он пытался защитить себя и своих знакомых. Если бы он не разбил эту бутылку и не напугал фанатов, вряд ли драка закончилась бы несколькими царапинами.

Гульнара Бободжанова, адвокат Анвара Юсупова, намерена настаивать в данном деле на необходимой обороне: «Эта разбитая бутылка была единственной возможностью противостоять толпе нетрезвых молодых людей, у одного из которых был нож. Это уголовное дело — пример того, как из пострадавшего можно при желании сделать виновного, если речь о бесправных мигрантах».

В обязанности полиции входит пресечение преступлений. В результате того, что по данному делу сидел в СИЗО защищавший себя Анвар Юсупов, реальный преступник — юный футбольный фанат — остался на свободе и почувствовал себя безнаказанным. В настоящее время он находится в одном из СИЗО Петербурга за кражу. Если бы наша система работала нормально, то он сидел бы вместо Анвара и никак не смог бы совершить еще одно преступление.

Следующее судебное заседание по делу против Анвара Юсупова состоится в Мещанском суде завтра, 2 августа, в 12.00.

В последнее время среди дел комитета «Гражданское содействие» мне попадаются на глаза дела, где избитые националистами мигранты в ходе следствия волшебным образом превращаются то в злостных грабителей подержанных телефонов, то в вымогателей 500 рублей.

Недавно вот вернулась из подмосковного Щелкова, где в городском суде вот-вот должны начаться прения по любопытному делу братьев Юнусовых.

Фабула события такова. Ибрагим Юнусов живет в Щелкове с женой и двумя детьми много лет, уже давно получил гражданство. Зарабатывает неплохо, и в фирме им довольны, причем настолько, что работу недешевого адвоката с самого начала оплачивает работодатель. В 2008 году к Ибрагиму из Узбекистана приехал младший брат Рустам, чтобы подзаработать для семьи — у него тоже двое детишек.

В октябре 2008 года братья Юнусовы пошли провожать Павла — коллегу по работе — на станцию Соколовская. Примерно 8-10 человек подошли к ним и стали нагло задавать вопросы: «А чего здесь черные делают?», «Зачем приехали?», а Павлу: «Ты чего с черными водишься?», «Мы вас на ремни порежем, вы на нашей территории» и так далее. Братья и Павел побежали к диспетчерской, но им открывать побоялись, поэтому избили всех сильно. Рустам потерял сознание и очнулся уже в машине, когда всех троих везли в Загорянское городское отделение милиции (ГОМ). Как сказал мне Рустам, в милиции били больнее, хотя оскорбляли так же: «черные», «черножопые». Били дубинками и битами до самого утра: у всех множественные травмы, а у Рустама сломаны ребра и нос. С Ибрагима Юнусова в ГОМ сняли золотую цепочку и забрали из кошелька 6500 руб. Павел не выдержал избиений и подписал бумагу, что братья Юнусовы хотели украсть телефон... и его отпустили. Потом Павел показывал журналистам шрам и рассказывал, почему он первоначально соврал. Один из адвокатов выложил ролики здесь.

Братья отсидели в СИЗО 6 месяцев и до сих пор находятся под подпиской. Заявление о краже телефона появилось в деле почти сразу, причем от имени того, кто избивал больше всех, — некоего Щербакова. Суд идет серьезный, братьев обвиняют в грабеже, совершенном по сговору, а это до 7 лет лишения свободы. И это несмотря на то, что не выяснен даже мотив якобы имевшего место грабежа: у Ибрагима в кошельке в тот день было в 7-8 раз больше денег, чем стоимость подержанного телефона. Он стабильно работал и хорошо зарабатывал, что подтверждает его фирма.

При этом дело по факту пыток возбудили только год спустя после происшествия, благодаря немалым усилиям адвокатов. Однако на данный момент дело приостановлено, а подозреваемые, несмотря на наличие всех фамилий и должностей пытавших Юнусовых, «не определены».

Сам Ибрагим Юнусов уверен, что в районе действует хорошо слаженная группа: молодчики ловят «черных», избивают их, а потом обвиняют их в преступлениях. Милиция подхватывает сюжет и либо вымогает деньги с мигрантов (ну хотя бы берет золотую цепочку и что есть в кошельке), либо успешно раскрывает преступление. Видимо расчет на мигрантов себя оправдывает: обычно это люди беззащитные, плохо говорящие по-русски, не имеющие денег на адвокатов.

Следователь, вызванный в суд по делу о грабеже, факты пыток (подтвержденные медэкспертизой) отрицал так: «Бить мы Юнусовых не стали, потому что они уже были избитые». Засмеялась даже судья...

Интересно, фокус с превращением избитых мигрантов в преступников уже обкатанный сценарий или еще пока проба пера?

Никогда в жизни не боялась собак. Люблю их, видимо, с тех пор, когда бродячая собака забежала в машину скорой помощи, увозившую маму в роддом рожать меня. Но вот недавно меня-таки куснула собака — не сильно, но появился Страх. Пока не возьму для самообороны палку, не могу себя заставить пройти мимо собаки.

После обысков и допросов похожий Страх ощущаю от машин без номеров под подъездом и неожиданных звонков в дверь. При этом я осознаю, что страх совершенно иррационален и мало связан с реальностью.

Но этот Страх рационализируется, переходит во что-то осознанное, когда я читаю в Сети или слышу про пытки в милиции. Случай в Ставропольском крае, где в середине декабря сотрудники милиции ОВД Предгорного района изнасиловали шваброй 44-летнего Вячеслава, укрепляет мой Страх перед теми, кто должен охранять мои права, в том числе право на жизнь.

Да, Вячеслав шел по хутору Калаборка пьяный. Да, его задержали, по словам его двоюродной сестры, чтобы выписать штраф за административное правонарушение. Но я не понимаю, почему он оказался не в дежурной части, а в опорном пункте милиции. Я не понимаю, почему трое милиционеров, по заявлению самого Вячеслава (вот ссылка на ролик-рассказ), стали его избивать.

Когда же он прикинулся мертвым, они «подожгли ему палец», чтобы это проверить. Когда Вячеслав пошевелился, ему «сняли брюки и вставили в задний проход ручку от швабры ударом ноги, испражняясь на него мочой». Ему сделано три тяжелейших операции.

Дело по факту завели только 28 декабря, и до последнего времени сотрудники продолжали охранять чьи-то права в Ставропольском крае. Я лично не знаю, кто такой Вячеслав, возможно, это глубоко пьющий, малоприятный в общении дядька. Но очень хочется, чтобы общественный контроль за следствием не позволил виновным остаться безнаказанными, потому что так издеваться нельзя ни над кем, ни над хорошим, ни над плохим человеком. И еще нельзя бояться тех, кто призван тебя защищать.

Про студента из Конго с типично конголезским именем Борис я уже писала в своем блоге. На данный момент Комитет «Гражданское содействие» обжалует приговор суда, который не нашел в действиях московского вуза ничего противоправного. То есть отчислить за участие в драке, в которой тебя избивали со словами «обезьяна», это правомерно. Из Министерства образования РФ на наш запрос ответили, что на ближайшем заседании рассмотрят судьбу Бориса и возможность продолжения его обучения в России.

Сегодня Бориса опять избили. Опять националисты. На выходе из м. Менделеевская. Просто дали в челюсть. Он упал. Эти двое встали на выходе, явно ожидая его. Прохожие подняли Бориса, подвели его к милиционерам. Милиция рассудила практически: «Постой с нами, пусть уйдут». Борис стоял с ними около получаса. «Они» ушли, а Борис поплелся за реальной помощью.

(Еще одна история студента-африканца)

1) Назовите 5 ключевых слов/выражений последнего десятилетия.

«я устал, я ухожу»
«и в сортире замочим»
«парламент не место для дискуссий»
перезагрузка
микроблог

2) Как бы вы назвали книгу (фильм) о прошедшем десятилетии?

Сначала я думала, что писала бы о власти, поэтому назвать пришлось бы как-то так: «Коммунизм + Капитализм = Суверенная Демократия?» Или так: «Я от монархии ушел. Я и от коммунизма ушел. Где я?».

Но потом я решила, что писала бы все-таки о своих сверстниках - молодых людях, которые за эти первые 10 лет нового тысячелетия, или Миллениума, пытались что-то сделать, чтобы наша страна стала чуть более «citizens' friendly» (дружелюбная к своим гражданам). Тогда книга бы называлась так: «Поколение М: попытки сделать хорошо там, где мы есть...».

3) Кого можно считать героями и антигероями десятилетия?

Мне кажется, что Анна Политковская и Наталья Эстемирова - две яркие героини уходящего десятилетия и даже больше, чем десятилетия. Журналист и правозащитник, которые жили ради Дела.

Антигерой в самом широком смысле и даже независимо от первой части - Рамзан Кадыров.

4) Какие события в жизни страны за эти 10 лет были самыми важными лично для вас?

Сначала, признаться, хотелось записать все те события, которые, наверное, назовет большинство моих соотечественников. Их нельзя не назвать, если жить и являться частью России: теракт в Беслане; гибель подлодки "Курск"; череда убийств журналистов, правозащитников, антифашистов; многолетний цирк де «ЮКОС»; короткая, но война на Южном Кавказе. Но я вот понимаю, что лично для меня важными были еще и другого плана события — там, где люди объединились и смогли доказать, что мы граждане своей страны.

Август 2005 года - дело Олега Щербинского: рядового водителя осудили на 4 года колонии из-за аварии, в которой погиб губернатор Алтайского края. Общественность не дала пострадать невиновному, поскольку было очевидно, что включен админресурс и виноват был водитель чиновника. Олег Щербинский был оправдан и получил 20 тыс. рублей компенсации.

Апрель 2006 года - перенос нефтяной трубы на 400 км от озера Байкал - под влиянием широкой общественности губернатор высказал опасение на встрече с президентом Путиным, что труба пойдет по сейсмоопасному региону и это опасно для уникального озера. Решению о переносе трубы предшествовали долгие месяцы активных кампаний против строительства самых разных групп и простых жителей страны.

Март 2010 года - живой щит на МКАДе и Станислав Сутягин, которому после ролика в Сети и широкого резонанса в обществе починили машину и в общем-то извинились за использование запрещенного даже Женевской конвенцией приема — выставления гражданских лиц как преграды для преступников.

Август 2010 года - приостановка строительства трассы через Химкинский лес. Против строительства трассы выступают экологи, общественные активисты, популярные певцы, и простые граждане, жители Химок. Решение президента Медведева о приостановке строительства еще не означает отказа от строительства, но граждане уже смогли повлиять на принятие решений, и это ценно.

Может быть, мне помнится не все, но именно эти события до сих пор поддерживают во мне уверенность, что мы народ, несмотря ни на что.

Конечно, статья в New York Times слегка запоздала, потому что обращение к "Майкрософту" от нас было в апреле. Но и сейчас не слишком поздно. Если "Майкрософт" осуществит все те подвижки, о которых написано в официальном блоге компании, - автоматическая бесплатная лицензия для НКО и СМИ, запрет юристам организации участвовать в рейдах, бесплатные юристы, которые будут предоставляться тем НКО и СМИ, к которым все-таки будут предъявлены претензии, – это же будет счастье какое-то!

То, что мое дело было лучше всего описано и освещено с помощью сайта солидарности, который был создан и поддерживался командой по защите правозащитников, сыграло очень большую роль. Все документы, все, что было выложено, журналисты видели и читали, в том числе и журналист из New York Times. Когда он звонил и брал у меня интервью, он сказал, что много информации почерпнул с сайта, и очень благодарил за такое подробное освещение дела – с документами, конкретными предложениями, описанием каждой из сторон, расшифровкой судебных заседаний, обращениями "Мемориала", Transparency, МХГ.

Я довольна тем, как все вышло. Мы разделили все эти направления – по "Майкрософту", по Союзу криминалистов. И по "Майкрософту" мы добились того, чего хотели, - для всех. Не напрасны были усилия Вики Громовой, Димы Макарова, Сережи Сабанова из команды защиты правозащитников. Все бы у нас так пахали!

Кстати, я сегодня перевела статью того же автора из New York Times, который писал о преследовании инакомыслящих. Теперь он пишет о реакции Брэда Смита, вице-президента "Майкрософта".

Теперь, конечно, российским НКО и СМИ интересно, когда все это начнет действовать. Насколько я понимаю, американцы из "Майкрософт" договорились с Димой Макаровым о личной беседе по телефону где-то в 20-х числа сентября. Молодежное правозащитное движение "Майкрософт" в своем официальном блоге называет партнером в переговорах о совершенствовании своих новых стратегий. И хотелось бы думать, что уже с 20-х чисел можно будет с ними конкретно обсуждать планы по семинарам, где будет объявлено, как это будет действовать, что за лицензия, что за бесплатные адвокаты, как к ним обращаться если что. То есть хочется думать, что вместе с нами они смогут воплотить свои планы в жизнь достаточно быстро.

Когда я приехала в майскую Москву на конференцию в институт Африки РАН, я готовилась к научному опыту, а получился вновь активистский, уже как обычно. В кофе паузе я познакомилась с Миссаму Борисом Дестеном из Республики Конго. Борис умолял о помощи, что сильно контрастировало с его видом успешного, образованного и опрятного молодого человека.

История вкратце такова. Описываю её здесь для того, чтобы заинтересовать журналистов. Борис готов рассказывать для сми все столь же искренне и эмоционально, как и мне тогда в кофе брейке в первый раз.

Итак, версия Бориса. Большинство документов у меня есть.

Борис учится уже 3 года в Московском государственном университете пищевых производств, что на м. Сокол. Учится только на хорошо и отлично, и, между прочим, таких в его группе только двое — он и староста. 9 мая вечером Борис возвращался в общежитие после прогулки по праздничной Москве. На остановке прямо напротив входа в общежитие он увидел знакомую девушку из университета, подошел к ней. В то время как они разговаривали, из толпы сидящих неподалеку молодых людей, пивших пиво, выделился еще один студент вуза — Илья Евсегнеев. Борис его лично не знал, но видел в вузе. Тот стал грубо оттаскивать девушку в сторону прямо по середине разговора. Борис сделал ему замечание, что это «нехорошо», и нарвался на оскорбление «обезьяна» и избиение 8-мью друзьями Ильи. Бросив Бориса на боковое стекло остановки, которое разбилось от удара его тела и рассекло конголезцу лоб и затылок, залив глаза кровью, молодые люди не останавливались и били его дальше. Он собрал силы и только тогда побежал. Потом с 2.13 до 4.00 утра была больница Боткина, куда доставила Бориса вызванная им же скорая помощь, а также были милиционеры ОВД «Сокол», не принявшие заявление об избиении, популярно объяснив иностранцу, что «сегодня уже пятница и праздник» и «это Россия». Борис собирался залечить порезы и забыть все это как страшный сон, если бы не увидел на стене общаги приказ об отчислении Есегнеева Ильи и... Миссаму Бориса Дестена за «грубое нарушение правил внутреннего распорядка, выразившееся в участии в инциденте 09 мая 2010 года, приведшем к драке на территории студенческого общежития». Из общежития его тут же выселили, не дав забрать оттуда все личные вещи, включая ноутбук и теплую одежду.

В университет приезжает посол республики Конго, уже отметившийся в особой «любви» к своим студентам в России в блоге juulka (http://juu-lka.livejournal.com/197823.html) на этой неделе. Посол Конго душевно общается с ректором и уезжает из Москвы почти на месяц.

Борису соглашается помочь «Гражданское содействие». Адвокат организации обжалует отказ в принятии заявления о совершении преступления. Адвокат звонит ректору, оставляет свои данные секретарше, но ректор не перезванивает. Зато на письменные запрос «Содействия» в вуз, ректор отвечает следующее.

Версия ректора.

«Гражданин Конго Миссаму Борис Дестен» отчислен из Университета... в составе группы участников драки на территории Университета, задержанных органами правопорядка 09 мая 2010 года. Отчисление оформлено надлежащим образом. Выездная комиссия посольства претензий к правомочности действий сотрудников Университета не высказала».

Дальше все развивается как в индийских фильмах — со слезами и танцами.
*Знакомый Бориса просит того выехать из своей комнаты, так как к нему приезжает девушка, и тогда Борис обращается за помощью к международной сети МПД. Теперь Борису есть, где временно жить.
*Несколько дней назад на Бориса нападают мошенники, брызгают баллончиком в глаза, отбирают все — деньги, телефон, даже снимают с него обувь. До сих пор Борис себя плохо чувствует. МПД дает ему телефон и немного денег. Центр СОВА подсказывает пункт, где можно бесплатно питаться. *Блоггер juulka наносит визит к вернувшемуся послу Конго по вопросу невыплаты стипендий студентам Конго в России, одновременно задавая вопросы о Борисе. Посол нервно отвечает, что ничего не может поделать с результатами проверки университета, которые говорят о том, что: а) Борис появлялся в общаге в нетрезвом виде, б) ходил по территории не совсем одетым. И поэтому его отчислили. Посол разводил руками и обещал что-то предпринять. На стон Бориса, что ему негде ночевать, посол сказал «ну потерпи»...
*Борис приходит к послу. Тот уверяет, что постарается встретиться с ректором и решить все миром. Просит пока не обращаться к адвокатам (которые намерены судиться) и общественникам (которые намерены делать кампанию солидарности), но дать ему шанс уладить все «дипломатически».

Борис согласился подождать. Мне он обещал, что будет ждать пару недель. Если встречи посла с ректором не состоится, или она будет безрезультатна, то он готов на правовые и общественные действия и будет просить «Гражданское содействие» и Молодежное Правозащитное Движение, подписчиком рассылок которого он кстати недавно стал, ему помогать.

Чего хочет Борис — он очень хочет остаться учиться в России, хочет восстановления в вузе, закрытия сессии и перевода в другой вуз. Борис хочет стать квалифицированным экологом и вернуться в Конго. Он хочет наказать тех, кто на него напал и избил, сопровождая это ксенофобскими выкриками. Он хочет и готов сейчас общаться с журналистами, которым будет интересна его история. Кстати, он прекрасно говорит по-русски.

От себя скажу, что Борис подавлен, не верит в свои силы, и грустит, что в беде друзей у него оказалось не так много, как он думал. Плиз, сделайте перепост или скиньте историю знакомым журналистам. Пусть пишут мне, я дам телефон «виновника торжества».

Вот тут стало известно, что пришел официальный ответ от Майкрософта на открытое обращение по моему кейсу.

Мне вот что интересно, руководство Майкрософт-Россия действительно не совсем в курсе действий своих представителей в регионах? (Несколько примеров)

Еще одна плохая новость из Краснодарского края. Заболела жена правозащитника Вадима Карастелева. Тамара - постоянный соведущий тренингов Вадима о правах человека для этнических меньшинств края, психолог.
(Дальше...)

Войну моему защитнику еще в октябре 2009 года пообещал сотрудник ОБЭП Гаспарян, когда адвокат пришла к нему за отказом в возбуждении уголовного дела. Гаспарян был взбешен тем, что информация о том, что изымались компьютеры не из организации "ЭТнИКА", не по тому адресу, еще и с угрозами увезти меня на безымянной машине, просочилась в Интернет. Я его понимаю: гласность и публичность - это, конечно, безобразие.

Итак, прошли третье и четвертое предварительные судебные заседания по моему "контрафактному делу". 31 марта гособвинитель попросил суд вернуть дело в прокуратуру для устранения ошибок в обвинительном заключении. Судья вынес решение и постановил-таки вернуть дело в прокуратуру. (Победа?)

Пришли все. Прокурор, для ответа на один вопрос ходатайства (не установлено место совершения "преступления") вызвал в предварительное (закрытое) слушание: сотрудника ОБЭП Гаспаряна, понятого при изъятии в октябре. Потерпевший представитель Майкрософта и Корел Ивуть (он же - ООО Респект) теперь пришёл сам, без вызова, чем удивил даже судью и прокурора. Более того, у дверей зала весь процесс провел следователь Игнатенко. (Дальше...)

В моей ситуации (о том, как меня судят, здесь; о том, за что меня судят, — https://graniru.org/blogs/free/entries/175700.html) получается, что есть два измерения.

Первое измерение - скрытое - назовём условно «система сердится»: общественная деятельность, мониторинг прав человека, участие и выступление на международных конференциях без контроля со стороны региональных властей. Наказуемо. И наказуемо по-разному. Итак, по-видимому, обвинение в экстремизме - как средство «благой целью» остановить неугодную деятельность - уже не в моде. Хотя, казалось бы, не все ресурсы ещё исчерпаны. Теперь популярно обвинять в использовании контрафактных компьютерных программ, «во имя» защиты авторских прав.
(Дальше...)

или Команда фас в мой профиль — 2

Как я писала в первом посте, против меня возбуждено уголовное дело по «использованию нелицензионного программного обеспечения» в служебных целях. Итак, действительно интересно, зачем напрягать уничтожением одной маленькой общественной организации и меня лично следующие органы:
налоговую инспекцию №1 по г. Краснодару,
управление федеральной регистрационной службы по Краснодарскому краю,
службу безопасности аэропорта г. Краснодара,
сочинскую таможню,
газету «Кубанские новости»,
УВД Западного округа г. Краснодара,
ОБЭП Западного округа г. Краснодара,
прокуратуру Западного округа г. Краснодара,
Ленинский районный суд г. Краснодара.
и это как минимум.

Создается впечатление, что ловят очень опасного преступника, не правда ли? (Подробности об опасном преступнике)

4 марта в 12.00 в Музее и Общественном Центре им. А.Д. Сахарова

Граждане бывшего СССР, не признанные гражданами России и не получившие иного легального статуса, — одна из самых бесправных категорий жителей России. Иногда их называют «мигрантами», «иностранцами», но насколько правильно называть так тех, кто прожил в одной стране на одном месте по двадцать, а иногда и более лет, - отдельный вопрос. Проблемы систем учёта и документирования бывших советских граждан можно обсудить на примере Краснодарского края. С одной стороны, опыт этого региона уникален: почти 18 лет здесь проводилась политика дискриминации определённой этнической группы — месхетинских турок. Как бы в тени проблем оказывались меньшие группы, не имевшие прописки, — езиды, курды, хемшилы, с которыми чиновники и сотрудники милиции обращались почти так же, как и с турками. С другой стороны, региональные власти лишь использовали по максимуму механизмы, которые предоставляет паспортная система.

Выступления:
Александр Осипов — член Совета Правозащитного Центра «Мемориал» (г. Москва)
Марина Дубровина — адвокат, член сети «Миграция и Право» (г. Новороссийск)
Светлана Алексеевна Ганнушкина — руководитель Комитета «Гражданское Содействие» (Москва)

Модератор:
Дмитрий Макаров — член Координационного Совета Молодежного Правозащитного Движения (г. Орёл/Воронеж/Москва)

Контактные телефоны:
8-910-346-61-80, 8-903-574-95-33

Круглый стол состоится в рамках двухдневной экспертной встречи по проекту «Гражданские организации на службе обществу: молодежные действия против расизма, национализма и ксенофобии, за — права человека и межкультурный диалог», поддержанному в рамках программы MATRA Министерством Иностранных Дел Королевства Нидерландов.

Адрес Музея им. А.Д. Сахарова:
Москва, ул.Земляной вал, д.57, стр.6
Проезд до ст. метро "Курская", "Чкаловская", "Таганская"
(495) 623 4401, 623 4420
http://www.sakharov-museum.ru

3 марта в 19.00 в рамках фотовыставки «Вырванные с корнем» пройдёт открытая лекция «Потерянные народы: езиды и курманч». Лектор — И.В. Кузнецов, к.и.н., доцент кафедры археологии, этнологии древней и средневековой истории Кубанского Государственного Университета, один из основателей Центра Кавказско-Понтийских Исследований.

Вход на выставку и открытую лекцию — свободный.

Организаторы: Международное Молодежное Правозащитное Движение, сеть ЮНАЙТЕД, Правозащитный Центр «Мемориал», Музей и Общественный Центр им. А.Д. Сахарова, Краснодарская Краевая Общественная Организация «ЭТнИКА».

Информационный партнёр: Liberty.su

Информационная поддержка: Фотодепартамент (Спб)

Выставка и открытая лекция состоятся в рамках проекта «Гражданские организации на службе обществу: молодежные действия против расизма, национализма и ксенофобии, за — права человека и межкультурный диалог», поддержанного в рамках программы MATRA Министерством Иностранных Дел Королевства Нидерландов.

Адрес Музея им. А.Д. Сахарова: Москва, ул.Земляной вал, д.57, стр.6 Проезд до ст. метро "Курская", "Чкаловская", "Таганская"

(495) 623 4401, 623 4420 http://www.sakharov-museum.ru

Итак, на этот раз на меня завели уголовное дело за контрафакт, и оно уже даже передано в суд г. Краснодара.
В СМИ уже было немало материалов про детали, но собственно от первого лица ещё пояснений не было.
Я - руководитель одной маленькой общественной организации в Краснодаре. Сначала эмоции, кратко. Я чувствую, что я прохожу квест. Уровни сложности всё время повышаются. Уровень «налоговая проверка и арест счёта» пройден успешно. Сейчас новый уровень — уголовное преследование за контрафакт с «использованием служебного положения».

Теперь факты, подробнее. Пишу не столько в свою защиту, сколько описать, каким образом могут придти к любому из нас, особенно в регионах страны.

Как добывались «вещественные доказательства преступлений»?

Офис «ЭТнИКИ» в 2005-2007 году находился в микрорайоне Юбилейный Краснодара, но потом начались проблемы. После ареста счёта в начале 2007 года деятельность вообще фактически остановилась. От офиса организации пришлось отказаться. Через время я сняла комнату за свой личный счет в нежилом помещении, даже без окон, свезла туда оставшуюся библиотеку. В помещении находились три компа. Один стоял отключенный. Один, стоявший в углу, был поломан (картинка на экране не появлялась). И один вроде работал. Эти компы в разное время принесли на хранение мои знакомые, которые купили ноутбуки и в стационарном старье дома не нуждались. Мой офис находился в центре города, и им удобно было иногда забегать посидеть за компом вечерами. Я не возражала, тем более, что у меня много знакомых студентов, которым тоже нужен был компьютер попечатать, в чём я не отказывала, как и молодым коллегам-преподавателям, друзьям. У меня был личный компьютер, который я ставила на столик у входа и к тем компам вообще подходила редко. И уж точно понятия не имею, что именно и когда на них устанавливалось. Я приходила туда только вечерами, потому что днем работала в институте и бегала по судам в надежде когда-нибудь реанимировать «ЭТнИКУ». Иногда вечерами назначала там личные деловые встречи, мы часто вечерами смотрели там фильмы с проектором.

12 октября 2009 года дверь за собой закрыли с внутренней стороны трое мужчин и представились сотрудниками ОБЭП. Я немного испугалась (была совсем одна!), но предложила им сесть и дать мне прочитать документы. Мужчины довольно агрессивно стали сразу ходить по комнате, брать в руки книги, задавать вопросы - в такой обстановке я знакомилась с заявлением некоего Кошубы из некой фирмы «Спектр», о которой слышала впервые. Я прочитала, что у Кошубы «есть информация, что в офисе организации «ЭТнИКА», расположенном по адресу ул. Ленина, 4, используются контрафактные программы». Тут я обрадовалась и вежливо стала объяснять, что, видимо, произошла какая-то ошибка: а) это не ул. Ленина, 4, а ул. Фрунзе, 15. б) это не офис ККОО МГТ «ЭТнИКА», это мое личное помещение. Более того, я пояснила, что в организации «ЭТнИКА» был один портативный компьютер, купленный в 2005 году, который к этому времени устарел и уже не используется. Дальше сценарий развивался круто: компьютеры опечатали, забрали в машину без номеров, которая стояла у входа, меня заставляли подписать обязательство явиться немедленно в УВД, а когда я отказалась это делать, хватали за руки, угрожали вызвать ОМОН (а потом в материалах дела будет написано, что я вела себя вызывающе!). Я попросила копию протокола «с места нарушения» несколько раз, но она мне была выдана только после того, как сотрудник ОБЭП Гаспарян спросил у кого-то по телефону «ну что, давать ей копию?».

11 января 2010 г. я и мой друг Юра были дома, когда в дверь позвонили и предъявили постановление о проведении обыска. Я изумилась и сказала, что не знаю ни о каком уголовном деле! Это не смутило трёх сотрудников милиции и двух понятых. Попросили Юру включить компьютер, он включил. Один из сотрудников сказал, будем забирать. Юра сразу сказал и потом неоднократно повторял, что это его личный ноутбук и он никакого отношения не имеет к «ЭТнИКЕ». Следователь долго игнорировал этот вопрос, пока Юра не настоял на внесении этого в протокол.

После того как перерыли все тумбы, шкафы, стеллажи, белье, подошли ко второму ноутбуку. Я сразу сказала, что это мой, показала, что все до единого программы — лицензионные. Захватив только Юрин ноутбук и «на всякий пожарный» одну флэшку и один внешний жесткий диск, и спустя три часа (на одну единственную комнату!) они ушли.
Таким образом, все дело строится на компах, которые не только не принадлежат «ЭТнИКЕ», но даже не являются моей собственностью!

Каким образом компьютеры приписывают мне и «ЭТнИКЕ»?

Сначала Кошуба, потом сотрудник ОБЭП Гаспарян, потом следователь Игнатенко, теперь зам.прокурора Меликян называют моё помещение - «офисом ЭТнИКИ» (кстати, даже сотрудник ОБЭПа Гаспарян при уходе сказал, «вы хоть бы здесь убрали, и на офис не похоже»), а всю технику «компьютерами организации «ЭТнИКА» просто через каждую страницу. Откуда эта информация?! Им кажется, что если мой офис и компы 150 раз назвать этниковскими, то желаемое станет действительным? Кстати, никто из соседей, ни из арендаторов, даже слова «ЭТнИКА» не мог знать, и откуда это взялось в протоколах допросов?... Хорошо хоть в протоколах они говорят, что видели, как я прихожу в помещение только в вечернее, нерабочее время.

Но это всё - вода, а «подтверждается» всё одним: по мнению эксперта, на компьютерах были найдены несколько текстовых файлов, содержащие в каком-либо виде название организации (например, анкета организации, которую может любой человек получить с сайта организации, сделав запрос по email!).

Вероятно, по такой логике можно делать вывод, что если у вас на компьютере есть файлы с названием «ЮКОС», это доказывает, что ваш компьютер использовался в деятельности «ЮКОСА». Трепещете?

Есть ли на компьютерах контрафакт и как проводилась экспертиза?

На моем личном ноутбуке — контрафакта в большом количестве не было, а нет сейчас совсем, чту УК. На старом ноутбуке, купленном в рамках проекта и поставленном на баланс «ЭТнИКИ», мы никаких дополнительных программ специально не ставили, да и компьютер не потянул бы. Уже год как мы с ним попрощались, ибо не тянул уже ничего почти. Для составления отчётов в юстицию использую личный комп, а других дел, кроме судебных, сейчас и нет.

Кто, когда и какие устанавливал программы на эти три компа я точно не знаю, не следила за этим, тем более, что я далеко не спец в компах. У меня свой комп - я за ним и слежу, а также комп организации, когда был работающий, за которым я тоже следила. Сейчас организация не работает по факту уже три года, зачем мне следить за всеми компами в округе?

Но вот судя по качеству экспертиз и по вторичному «визиту ко мне домой», контрафакта на трех системниках было не много, если вообще был!...

Вот вам только немного «косяков» экспертизы:

1.Изъятые компьютеры отправляют на экспертизу, при этом выясняется, что изначально экспертиза была поручена эксперту МОО «Союз Криминалистов» Плетень О.И., однако потом текст постановления был исправлен замазкой и экспертизу провел Воеводин Ю.С. При этом в самом тексте экспертизы указывается опять-таки Плетень О.И. Т.е. понять, какой же эксперт провел экспертизу, и имел ли право именно этот эксперт проводить работу — невозможно.

2.Для определения лицензионная ли программа или нет, эксперт искал ключи от программ в интернете. И если находил, утверждал, что программа нелицензионная. И, что интереснее, если не находил ключ в интернете, делал вывод о том, что программа возможно лицензионная, если показать документы. Благодаря именно такой работе был признан нелицензионным Windows Vista, хотя операционная система была установлена при покупке с соответствующей отметкой - лицензионной наклейкой на дне ноутбука Юры!

3.Вся экспертиза пестрит нестыковками и необоснованными выводами. При этом дата открытия некоторых файлов (5 февраля 2010 года) позже, чем дата окончания экспертизы (27 января 2010 года)!

4.После судебной экспертизы узнала о возникновении второй статьи — 273 п.1 УК РФ! Это случилось в связи с обнаружением на одном из компьютеров программы: Microsoft Office 2007 Enterprise KeyGen. Первый раз увидела это название в экспертизе, полезла на форумы. Оказывается, это - генератор серийных номеров. При этом сама программа ничего нигде не устанавливает и не вносит какие-либо модификации в программные продукты. Это означает, что данная программа не подпадает под действие статьи 273. п.1.

И это далеко не все прелести!
Интересно, что в ходе предварительного техисследования в экспертном центре ГУВД была найдена одна версия программы, а в ходе судебного исследования в МОО «Союз криминалистов» - уже другая, значительно дороже. Это о сомнительности вводов экспертов.

О сомнительной репутации межрегиональной общественной организации «Союз криминалистов» здесь не хочу говорить. Пусть за меня это скажут другие люди, но «гуглить» еще никто не запрещал, если интересно...

О сомнительности подсчетов свидетельствует то, что ущерб поручили определить ООО «Респект», в лице директора-представителя правообладателей, то есть.... самому пострадавшему! И тот оценил: например, одну из программ в 36 тысяч рублей, хотя прайсы двух других контор на то же время говорят о 24 тысячах. И так далее.


Как прошло следствие? Что дальше?

1.Следователь отклонил все ходатайства, которые подавали мы с адвокатом, кроме ходатайства об ознакомлении с тех. исследованием. В том числе отклонил ходатайство о необходимости взять показания у Юры - владельца ноутбука, который попал в моё дело, и у других ребят!

2.Следователь настоял на подписании интересной бумажки - о неразглашении материалов дела, при этом его действия не имеют каких-либо правовых оснований, о чем он, следователь с большим стажем не мог не знать! Вывод: следствие и заказчики дела не хотят, чтобы оно было предано огласке.

3.Все очень спешат: следователь торопил ознакомиться с материалами дела, прокурор торопится передать дело в суд. Причем обвинительное заключение пришло к прокурору 16-го февраля. В этот же день я лично принесла в прокуратуру жалобу на действия следователя и ходатайство вернуть на доследование. 25 февраля мне пришёл ответ, что мою жалобу рассматривать не будут, потому что 18-го февраля дело было передано в суд! Мало того, что прокурор имел 3 дня до отправки дела в суд для ответа на мою жалобу... это было сделано без ознакомления меня с обвинительным заключением!

Да с какой статьи такой интерес и такая трата денег налогоплательщиков на действия по уничтожению одной маленькой общественной организации и её руководителя?!
У меня есть пара мыслей по этому поводу. Если интересно, могу изложить.