Наталья Шарина
61 год. Бывший директор Библиотеки украинской литературы в Москве. Осуждена к 4 годам условного срока с четырехлетним испытательным сроком по обвинениям в экстремизме и растрате.
3 апреля 2019 года стало известно, что судья Тверского райсуда Москвы Алексей Стеклиев 26 марта удовлетворил иск государственного бюджетного учреждения "Центр развития туризма города Москвы" к Шариной, взыскав с нее 2 386 316 рублей. Предприятие было признано потерпевшим по делу Шариной.
Как пояснила пресс-секретарь Тверского райсуда Светлана Скачкова, в исковом заявлении центра говорилось, что "в должностные обязанности Н. Шариной входило руководство деятельностью данной библиотеки, в связи с чем иск является следствием признания ее виновной в причинении вреда".
Впервые дело против Шариной, связанное с распространением книг в ее библиотеке и квалифицированное по части 1 статьи 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды), было возбуждено в 2010 году. В 2011-м ей предъявили обвинения, но в 2013-м сняли их. При этом само дело прекращено не было.
О возобновлении преследования Шариной стало известно 28 октября 2015 года. Тогда у нее дома, а также в библиотеке прошли обыски. Единственным запрещенным изданием, которое, по утверждению СКР, изъяли в библиотеке, была книга Дмитрия Корчинского "Війна в натовпі" ("Война в толпе", 1999), которую в марте 2013 года объявили экстремистской. При этом Шарина и ее коллеги доказывали, что в фондах этой книги не было - ее подбросили как раз визитеры.
Никакой другой запрещенной литературы при обыске не нашли. Изымались книги о Степане Бандере, ОУН и УПА, хотя в списке экстремистских материалов ни одна из этих книг не значится. Также следователи изъяли детский журнал "Барвінок", заявив, будто в нем изображен флаг "Правого сектора". Кроме того, в СКР заявили, что в библиотеке якобы была изъята "печатная продукция, содержащая призывы к антироссийской и антирусской пропаганде".
29 октября Шарину формально задержали в порядке статьи 91 УПК. Когда задержанную перевозили из ОП "Таганский" в ИВС на время до суда о выборе меры пресечения, она получила компрессионный перелом позвоночника: водитель автозака не притормозил на лежачем полицейском, машину тряхнуло, и Шарина ударилась спиной.
30 октября Шариной предъявили обвинение по пункту "б" части 2 статьи 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды с использованием служебного положения). В тот же день судья Таганского райсуда Москвы Светлана Александрова отправила отправила Шарину под домашний арест, удовлетворив ходатайство и.о. заместителя отдела по Таганскому району управления по Центральному округу московского управления СКР Д.Н. Лопаева. При этом прокуратура возражала против избрания директору библиотеки меры пресечения, связанной с лишением свободы.
Согласно фабуле "экстремистского" дела, Шарина в 2011-2015 годах распространяла среди посетителей Библиотеки украинской литературы книги Корчинского. При этом "Війна в натовпі" - единственная книга националиста, внесенная в список экстремистских материалов Минюста.
В окончательном варианте обвинения фигурировали уже 16 запрещенных книг. Все эти книги, настаивала Шарина, были подброшены.
Следствие вел отдел столичного главка СКР по расследованию особо важных дел. Первоначально Шариной вменяли только экстремизм. Однако в апреле 2016 года ей было добавлено обвинение по части 4 статьи 160 УК. Ведомство заявило, будто в 2011-2013 годах, когда Шарину преследовали по предыдущему уголовному делу, она расходовала на свою защиту средства, предназначавшиеся на выплату зарплаты юристам библиотеки.
Шарину защищали адвокаты "Команды 29" Иван Павлов и Евгений Смирнов. Павлов отмечал, что юристы библиотеки не имели адвокатского статуса и потому не могли самостоятельно защищать Шарину - защитой обвиняемой занимался именно адвокат, услуги которого она оплачивала из собственных средств. Возбуждение нового дела, заметил Павлов, потребовалось для того, чтобы и дальше продлевать Шариной срок домашнего ареста: по обвинению в экстремизме ей не могли назначать эту меру пресечения в течение более чем полугода, тогда как обвинение в растрате это позволяло.
Далее в дело был добавлен еще один эпизод растраты, квалифицированный по части 3 статьи 160.
Завотделом психолингвистики Института языковедения РАН Евгений Тарасов, проведя экспертизу по делу Шариной, усмотрел признаки экстремизма практически во всех проанализированных изданиях, включая журнал "Барвінок".
Обвинительное заключение прокуратура Москвы утвердила лишь со второго раза. При этом недочеты, из-за которых документ был возвращен в СКР после первого ознакомления с делом, следствие по существу так и не устранило.
21 сентября 2016 года власти Москвы объявили о фактическом упразднении Библиотеки украинской литературы. В сообщении чиновников это решение было представлено как передача ее фондов Библиотеке иностранной литературы им. Рудомино, предпринимаемая с целью "сохранить Библиотеку украинской литературы".
Слушания по существу дела в суде продолжались со 2 ноября 2016 года.Прокурор Людмила Баландина, выступая в прениях 29 мая 2017 года, назвала Шарину "одной из частей сложного механизма, работа которого направлена на опорочивание и дискредитацию русской культуры на Украине". Она попросила суд назначить Шариной 5 лет условно с пятилетним испытательным сроком.
В феврале 2017 года стало известно, что Шарина подала в ЕСПЧ жалобу на необоснованное уголовное преследование и условия домашнего ареста. В марте того же года ее уведомили о прекращении трудового договора в связи с истечением его срока - ранее ее после возбуждения дела отстранили от должности директора библиотеки.
Приговор Шариной вынесла 5 июня 2017 года судья Мещанского райсуда Москвы Елена Гудошникова. Она отменила назначенный ей домашний арест и зачла в испытательный срок 1 год 7 месяцев действия меры пресечения.
24 апреля 2018 года коллегия Мосгорсуда утвердила приговор Шариной. При этом пресс-служба Мосгорсуда распространила информацию о неблагоприятном для Шариной исходе апелляции еще по итогам заседания 20 апреля.
Шарина, выступая в Мосгорсуде с последним словом, назвала ее дело "подлым и незаконным". Свое преследование она однозначно связала "с тем, что у нас произошло с Украиной".
"Во многих библиотеках находили книги, признанные экстремистскими, - сказала она. - В таких случаях в отношении директоров библиотек выносились предупреждения с требованием убрать книги из библиотечного фонда. Так происходило со всеми библиотеками, кроме украинской".