В Нью-Йорке умер Виктор Балашов.

Мы стали друзьями как-то сразу, несмотря на разницу в возрасте и безумную, казалось, непреодолимую пропасть в жизненном опыте. Он появился у нас на диссидентской даче академического поселка в Абрамцеве сразу же после своего освобождения в 1972 году. У него за плечами уже было 10 лет заключения. Притом каких: Мордовия - побег из лагеря - новый срок - 3 года в крытой Владимирской тюрьме и снова Потьма! А мне было тогда 16, и весь мой «опыт» был опытом ожидания из лагерей брата Вадика Делоне.

И тем не менее мы каким-то загадочным образом сошлись, не знаю уж как.

Про его побег рассказывают легенды, а сам он говорил как-то о «технических» вещах (как не дал затравить себя собаками, как не дал волочить себя по снегу), как будто побеги из лагерей было делом обыденным, само собой разумеющимся.

Он вообще был необычным диссидентом: бэкграунд в виде Суворовского училища мало у кого был за спиной. А уж сама идея - кстати, реализованная! - напечатать листовки в официальной типографии ГРУ (да-да, Главного управления военной разведки!) была совершенно безумной и... удачной: КГБ туда доступа не имел, а все сотрудники решили, что молодой парень печатает порнуху, в чем он не стал их разубеждать.

Через два года знакомства и постоянных встреч, в 1974, кажется, году он эмигрировал в США. Время от времени звонил - кто помнит, это были звонки с того света: мы же все точно знали, что свидеться больше никогда не удастся. Удалось - в начале 90-х в телефоне раздался его знакомый голос: «Я в Москве, диктуй адрес, сейчас приеду!» Не так много на свете людей, с которыми после двадцатилетней разлуки разговор начинается так, как будто его прервали вчера. С ним именно так и было. Он приехал предложить России программы, которыми занимался в Йеле. Уезжал грустный. Не только потому, что они оказались неинтересны власти (по-моему, он к этому был внутренне готов), а потому что... «Ну вот объясни, почему ты пытаешься сам что-то сделать, а куча наших общих знакомых стонут, что им должны что-то сделать?» Он всегда всё делал сам.

В последние годы его «позывной» в фейсбуке - Vitruvius Technologos - связывал больше звонков. И это как-то не мешало: все равно за каждой строчкой звучал его голос. В прошлом году он затеял отслужить панихиду по тем, кто вышел в 1968 г. на Красную площадь одновременно в Москве, Париже и Нью-Йорке - смерть Наташи Горбаневской как-то потребовала это сделать. Его последняя запись в нашем чате от прошлой пятницы была о том, как собираются деньги на фильм о Наташе...

Теперь панихиду нам служить по нему.

Господи! Упокой его светлую душу в месте злачном, в месте покойном...

Балаш! Как же мне тебя будет не хватать! И не мне одному.