В минувшую субботу друзья и близкие вспоминали участников демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 года. Из восьми человек, вышедших в тот день с протестом против ввода советских войск в Чехословакию, шестеро были арестованы сразу, седьмую - Наталью Горбаневскую - арестовали годом позже. Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Константин Бабицкий, Владимир Дремлюга, Вадим Делоне и Павел Литвинов были приговорены к различным срокам заключения и ссылки, Виктор Файнберг и Наталья Горбаневская вкусили ад советских психиатрических спецтюрем.

Примечательно, что трое из демонстрантов - Наталья Горбаневская, Вадим Делоне и Константин Бабицкий - были поэты.

Этим летом ушел из жизни пятый из той легендарной восьмерки - Владимир Дремлюга.

Из ныне здравствующих ни Павел Литвинов, ни Виктор Файнберг никоим образом не являются церковными людьми, однако оба они приняли участие в панихидах по почившим соратникам - Павел Михайлович в Нью-Йорке, Виктор Исаакович в Париже. Собственно, и авторами идеи такого поминания были Павел Литвинов и Виктор Балашов, тоже бывший политзаключенный, живущий в Нью-Йорке.

Но первая в этот день панихида по ушедшим Вадиму, Константину, Ларисе, Наталье и Владимиру прошла в Москве. Заказал поминальную службу Сергей Шаров-Делоне, младший брат Вадима Делоне и активный защитник сегодняшних политзаключенных.

Протоиерей Александр Борисов назвал участников той демонстрации людьми, стоявшими за правду, и напомнил евангельские слова: «Блаженны алчущие и жаждущие правды». И несмотря на то, что вышедшие на площадь сразу же были схвачены и лишены свободы, их усилия не пропали даром и отозвались во многих сердцах. «Мы видели, что и в верхах стали появляться люди, которые захотели изменить лицо социализма на человеческое». В качестве примера Александр Борисов назвал Михаила Горбачева.

Священник напомнил также слова Евангелия, которые читались в этот день на литургии: «Претерпевший до конца спасется». Он назвал важнейшую отличительную черту христианина - способность молиться за врагов. «Когда мы молимся за них, это не значит, что мы их восхваляем. Мы молимся, чтобы Господь коснулся их сердец». В этом ключе читается сегодня в храмах и молитва об Украине: «Ожесточенные сердца умягчи... Кого мы имеем в виду? Не только тех, кто сидит в окопах, но и тех, кто занимает самые высокие посты... Очень важно молиться о мире. Потому что когда идет война, самые отвратительные вещи происходят».

И несмотря на все неустройства сегодняшнего дня, несмотря на то, что демократический режим не рождается сразу и современная жизнь во многом нас не устраивает, «свободы все-таки гораздо больше, чем было раньше, книги, которые немыслимо было тогда, в 1960-80-е годы, не только прочесть, но и достать, сейчас полностью доступны, читай - не хочу». Наряду с Солженицыным отец Александр упомянул Ходорковского, книги которого появлялись в свободной продаже в то время, когда их автор отбывал заключение.

Похожие мысли высказал священник Михаил Меерсон на панихиде в Нью-Йорке. Он поделился своими воспоминаниями о первой демонстрации на Пушкинской площади в защиту Синявского и Даниэля, вспомнил напряженные лица людей, стоявших перед памятником, и как мгновенно демонстрация была разогнана, плакаты порваны, люди схвачены. Однако событие, которое могли заметить лишь случайные прохожие, о котором не написала ни одна газета, имело большое значение в истории. Именно с него началось освободительное движение, которое можно называть и демократическим, и правозащитным. Что же касается демонстрации на Красной площади, то разогнана она была так же молниеносно, однако многие из тех, кто был так грубо схвачен, пережили эту мощную тоталитарную систему, а Чехословакия давным-давно уже другая страна, точнее - две страны.

«Как бы ни были могучи исторические завоевания, оказывается, что такие маленькие, скромные, но героические протесты куда сильней этих завоеваний. И здесь вспоминаются слова Бердяева, что Бог являет себя вот в подобных актах героизма», - сказал Михаил Меерсон.

После панихиды участники ее собрались на поминальное застолье, где Павел Литвинов рассказал о каждом из своих друзей, вышедших на площадь.

В Париже на панихиде в храме Серафима Саровского рядом с участником демонстрации Виктором Файнбергом стоял сын Натальи Горбаневской Ярослав. После панихиды люди пошли в соседнее кафе, сдвинули столики так, чтобы уместилось более 20 человек, и также из уст людей, в разное время покинувших Россию, прозвучали воспоминания об участниках тех событий. Для русских парижан самой ощутимой утратой была, конечно же, Наталья Горбаневская - вечно неутомимая, бодрая, полная творческих планов и надежд... А первым из этой восьмерки ушел в Париже в 1983 году Вадим Делоне - ему было всего 35 лет.

Протоиерею Александру Борисову, говорившему о нынешней относительной свободе, пришлось признаться, что перед службой к нему подходили сотрудники полиции и спрашивали, что за панихида будет в храме и зачем он ее собирается служить. Так прореагировали стражи порядка на сообщение о мероприятии в соцсетях.

«Я сказал им: если люди просят помолиться, мы не можем отказать, не имеем права. Но будем надеяться, что это пройдет без ощутимых последствий», - заключил с улыбкой отец Александр.

Выходя, люди с недоумением замечали полицейскую машину, стоявшую напротив входа в храм. И хотя священник посоветовал не придавать этому пустяку никакого значения, дело не такое уж и пустяковое. Если панихида по участникам события почти полувековой давности, давным-давно реабилитированным, протестовавшим против агрессии государства, которого давно уже нет, вызывает беспокойство у представителей нынешней власти - это значит, что такова эта власть и что очень уж мощным был тот заряд бесстрашия и воли к свободе.