Я против (амнистии для фигурантов "московского дела" к 75-летию Победы. - Ред.) и высказывался публично. Там приводят в пример амнистию 1993 года, что через год все участники были амнистированы - те, кто был в Белом доме. Я против, потому что тогда были страшные события, фактически гражданская война была, и уравнивать те страшные события с этими неприятными в Москве летом этого года я считаю неправильным.

...Говорят: очевидно, что он ничего не сделал, как же так? Это непростой вопрос, и позиция у силовиков своя. Понятно, что у правозащитников другая. Надо искать баланс, который удовлетворит общество, это займет какое-то время.

Ссылка

Последние много лет я занимаюсь (пытаюсь заниматься) правами заключенных, последние три года (с ноября 2016-го по октябрь 2019-го) я в качестве члена ОНК ходила по петербургским тюрьмам, разговаривала с заключенными и сотрудниками и писала об этом.

В 2016 году я формулировала свою задачу на ближайшие три года так: шастать и трепаться. Регулярно ходить в закрытые учреждения и писать о том, что я там вижу. Мне казалось, что реальность внутри тюрем намного хуже реальности снаружи. И что такое возможно только благодаря герметичности, а значит, любое нарушение герметичности улучшит тюремную жизнь.

Наверное, это была правильная идея (и если бы у меня была возможность внести только одно небольшое изменение в правила внутреннего распорядка СИЗО и колоний, я бы добавила именно неотъемлемый доступ заключенных к интернету или хотя бы телефону). Но за три года реальность в стране стала ближе к тюремной. Это, наверное, привело к смене интонации и адресата. Или, во всяком случае, добавлению новых: "если не можете изменить - свидетельствуйте".

Думаю, что переломным моментом здесь (как и во многом другом для меня) стало дело "Сети": тот день-вечер-ночь-утро, когда мы, использовав все имеющиеся возможности, в том числе публичные, не смогли добраться до Игоря Шишкина и остановить его пытки. Мы писали и говорили, а журналисты публиковали следующую несложную мысль: “Мы сегодня в процессе безуспешных поисков Игоря Шишкина снова зашли к Виктору Филинкову. Филинков рассказал, что сотрудники ФСБ 5 часов пытали его в лесу электрошокером. Мы видели следы на теле Виктора. Игорь Шишкин сейчас в руках сотрудников ФСБ, похитивших его накануне во время прогулки с собакой. К нему не удалось попасть ни членам ОНК, ни адвокату. Есть все основания полагать, что его пытают прямо сейчас”.

У заключенных практически нет возможности влиять на действия государства - только самые крайние вроде голодовки (но и то без гарантированного эффекта). Но и у гражданского общества (на свободе) этих возможностей не сильно больше. Поэтому посылать сигналы SOS обществу, которое помочь не может, - не очень-то полезное, а возможно, и вредное занятие.

Мы написали (сначала не понимая, что делаем, и рефлекторно собирая информацию и фиксируя, а потом вдруг поняв и доделав) два заключения о пытках УФСБ: одно про пытки Виктора Филинкова и Игоря Шишкина, второе - про шесть разных дел, в которых сотрудники УФСБ применяли пытки. В заключениях мы постарались аккуратно собрать всю имевшуюся информацию и документы, в том числе подробные рассказы тех, кого пытали.

Мы с Катей Косаревской не первые, кто стал использовать мандат ОНК для этого жанра: челябинские коллеги в 2015 году так озаглавили свой доклад, посвященный пыткам в копейской колонии и подавлению мирной акции протеста заключенных в 2012 году: “Копейск: для будущего Нюрнберга и современных правозащитников".

Мне даже сейчас, спустя полтора года, не до конца понятно, зачем мы составляли те документы о пытках. Хотя уверенность в том, что это именно то, что мне надо (было? будет?) делать, у меня есть. Но, наверное, чтобы делать осмысленное и дальше, полезно было бы понимать точнее.

Пока все объяснения, которые у меня есть, - заемные, прочитанные еще в школе. Вот Виктор Клемперер в своем дневнике, который он вел, живя в Третьем Рейхе, шутит, что он держится за этот дневник так же, как канатаходец держится за палку, с помощью которой балансирует. Вот кто-то из биологов пишет, что крысам, которых бьют током, рекомендуется грызть палочку, чтобы была иллюзия контроля над ситуацией. А вот я читаю дневник Анны Франк и удивляюсь, что она погибла: кажется, что такие тексты защищают.

Может быть, ощущение уверенности возникает от того, что мы участвуем (участвовали?) в механизме, позволяющем человечеству выживать - периодически приходить в себя, ужасаться совершенному, вырабатывать правила, которые должны защитить от повторения варварских актов, возмущающих совесть человечества, и несколько десятков лет, пока ужас не пройдет, действительно их соблюдать (а может быть, и не от этого).

Кремлевский агитпроп радостно разразился очередной брехней об истории Болотной в связи с решением ЕСПЧ по Удальцову - Развозжаеву.

Заголовок "Интерфакса": "ЕСПЧ не признал митинг на Болотной площади "мирным", но счел суд по его итогам несправедливым".
Цитата внутри: "ЕСПЧ согласился, что организованный 6 мая 2012 года Развозжаевым прорыв кордона полиции "привел к эскалации агрессии в ходе соответствующего публичного мероприятия и разжиганию открытых столкновений митингующих с представителями правоохранительных органов". Таким образом, подчеркивает ведомство (Минюст РФ), это поведение не может расцениваться как "мирное собрание".

Еще веселее отжигают "Вести" ("Европейский суд не нашел нарушений в деле Леонида Развозжаева, а также отклонил заявление Сергея Удальцова о политической мотивации его привлечения к ответственности") и "Известия" ("ЕСПЧ отклонил иски фигурантов Болотного дела").

Что тут не так?

1. Приведенных в цитате Минюста-"Интерфакса" слов об "эскалации агрессии" и "разжигании открытых столкновений" вообще нет в известном на сегодняшний день тексте ЕСПЧ (пока распространен только пресс-релиз). Или, как минимум, их перевод выглядит весьма вольным. Ничего в решении Страсбургского суда не сказано и о "непризнании политической мотивации" - это уже чистая фантазия так называемых журналистов.

2. ЕСПЧ прямо говорит, что не изменяет в целом своего отношения к митингу на Болотной, сформулированного в решении по первому рассмотренному "болотному" кейсу "Фрумкин против России" (есть его русский перевод). Но поскольку "г-н Развозжаев был признан виновным в том, что побудил ряд лиц прорваться через полицейский кордон, что подтверждается свидетелями, это привело к эскалации насилия в критический момент и к возникновению столкновений. Поэтому Суд установил, что его действия выходили за рамки понятия «мирное собрание", и отклонил его жалобу в соответствии со статьей 11".

То есть, поскольку персональные действия Развозжаева в определенный момент вышли за рамки определения "мирного собрания", именно его жалоба на нарушение свободы собраний не признана релевантной. В решении по Фрумкину ЕСПЧ вообще очень много внимания уделяет разделению персональной и коллективной ответственности, определению мирного митинга и объяснению функций полиции. Это стоит почитать, там много непривычных для нас рассуждений. А кроме того, это решение - настоящий памятник ушедшим от нас Тамаре Лежниной и Сергею Шарову-Делоне, благодаря которым состоялось Общественное расследование событий на Болотной - уникальное явление в нашей политической культуре. ЕСПЧ не раз ссылается в своем решении на материалы этого расследования.

При этом в отношении Удальцова жалоба удовлетворена, поскольку он "не проявил каких-либо насильственных намерений в своем призыве к сидячему протесту и созданию неофициального лагеря... Ни одно из его действий или заявлений не вызвало насилия, поскольку он неоднократно призывал к спокойствию. Также не было найдено насильственного намерения в предъявленных ему обвинениях в связи с другими протестными митингами".

Я уж не говорю о том, что в отношении обоих признано нарушение статей 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 6 (право на справедливое судебное разбирательство). А также статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и частично статьи 3 (о недопустимости пыток) в отношении Развозжаева и статьи 11 (свобода собраний) и статьи 1 Протокола №1 (защита собственности) в отношении Удальцова, в рещультате обоим в общей сложности присуждено 24 тысячи евро. Это называется "отклонил иски"?

Можно, конечно, еще подвергнуть сомнению доказанность самого участия Развозжаева в прорыве или подстрекательств к нему. И это важно - справедливое разбирательство в отношении каждого из болотников. Но пропагандистов в Болотном деле всегда гораздо больше интересовали обобщения, чем разбор конкретных обвинений против конкретных людей. Вот и за попытку ЕСПЧ индивидуально разобраться в действиях отдельных участников событий они ухватились, прежде всего чтобы вывернуть наизнанку саму суть этой истории.

Заявление российских общественных организаций

12 ноября 2019 года Минюст России внес организацию "Člověk v tísni, o. p. s" ("People In Need", "Человек в беде", Чешская Республика) в перечень организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.

Минюст при этом ссылается на Федеральный закон "О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации" и на решение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации от 7 ноября 2019 года.

Мы, представители российских общественных организаций, хорошо знакомы с работой наших чешских друзей и коллег. В определенном смысле организация "Člověk v tísni" действительно "причастна" к нарушениям прав и свобод - поскольку последовательно и бескомпромиссно борется с такими нарушениями.

Во многих странах в разные годы наши чешские коллеги самоотверженно помогали людям, нуждавшимся в помощи, - в том числе и в России. Включение этой гуманитарной организации в список "нежелательных" - демонстрация отвратительной неблагодарности со стороны российских властей.

Мы возмущены решением анонимного заместителя Генерального прокурора и требуем, чтобы оно было отменено и принесены официальные извинения.

Мы считаем недопустимой расширяющуюся практику внесудебных ограничений конституционных прав.

Запрет деятельности общественной организации без предъявления каких бы то ни было претензий, на основании непубличного административного решения - это нарушение основ конституционного строя.

В XX веке именно упразднение всех независимых общественных структур сделало возможным массовый террор, жертвами которого стали миллионы наших сограждан.

Последние события показывают: трагедия прошлого так и не осмыслена властями нашей страны. И это - настоящая угроза для будущего России.

Международное общество "Мемориал"
Московская Хельсинкская группа
Комитет "Гражданское содействие"
Сахаровский центр
Движение "За права человека"
Правозащитный центр "Мемориал"
Инициативная гражданская группа "Молодежный Мемориал" (Пермь)
Центр развития демократии и прав человека
Санкт-Петербургская общественная правозащитная организация "Гражданский контроль"
Межрегиональная общественная правозащитная организация "Человек и Закон"
Солдатские Матери Санкт-Петербурга
Фонд "Общественный вердикт"
Центр защиты прав СМИ
Центр содействия международной защите
Институт прав человека
Ассоциация "Содействие в правовой защите населения "Правовая основа", Екатеринбург
Молодежное правозащитное движение (российская группа)
ОВД-Инфо

Заявление открыто для подписания организациями

30 октября - это день борьбы живых с оккупационным режимом, а не поминки по мертвым, как думают многие. Борьба продолжается и за колючей проволокой, если кто не знал.

Именно так этот День политзека и был задуман. Как начало открытого противостояния режиму. Тогда, еще при советском тоталитаризме. Прямо в ГУЛАГе. Где узник обретал свободу самовыражения, так как незачем уже было "шифроваться".

И так, наверное, следует воспринимать эту дату - 30 октября. Как дань памяти о сопротивлении советских диссидентов системе КГБ. Они сопротивлялись, хотя не было надежды на близкую победу. И не считали свое дело безнадежным. Действовали.

Сталинщина неубиваема. Она возвращается и распространяется, как чума. Сажают все больше невиновных и непричастных. Мотивы посадок - откровенно политические. Это заметили даже те, кто, по их словам, не интересуется политикой. Поневоле стали "интересоваться", кое-что даже "заметили". Что приговоры все наглее, все страшнее. И к этой ситуации уже есть привыкание. Домашний арест для человека, жестоко избитого росгвардейцами и обвиненного при этом по 318-й статье (за "насилие" над полицейскими), уже воспринимается как победа. Все радуются и чуть ли не благодарят изуверов за "послабление".

29 октября в России традиционно поминают жертв сталинских репрессий. Возлагают венки к Соловецкому камню на Лубянке и читают имена расстрелянных.

30 октября имеет особую историю, и она предается забвению. Потому что это история борьбы с несокрушимой системой, а борьба опасна, ее не хотят пропагандировать наши осторожные правозащитники. Но она в советские, безнадежно тоталитарные времена, как ни странно, была. Это должно служить нам примером. И возникла тогда, в 1974 году, традиция Дня сопротивления политических узников гулаговскиму режиму, учрежденного Кронидом Любарским и Алексеем Мурженко в мордовских лагерях. Дня голодовок и демонстративных неповиновений. Сопровождавшихся требованием не путать политических узников с уголовниками. И в конце концов советские политзеки, пусть не быстро, но добились своего. В это сейчас трудно поверить, но они достигли признания своего особого статуса и в итоге полного освобождения. Падение режима увидели, хоть и временное. Это было при горбачевской перестройке. Сейчас такое кажется нереальным.

Нас ведь и Путин, и омбудсмен-силовик Москалькова убеждают, что в РФ никого сейчас не преследуют за "критику властей", не сажают за инакомыслие, за веру. Нас уверяют, что "политзеков нет". Нам предлагают поверить, что в Крыму безоружные крымские татары то и дело совершают попытку "захвата власти". И не только в Крыму, а в Башкортостане, Татарстане, Ингушетии и много где еще - разгул экстремизма и терроризма. Никаких доказательств тому не существует. Но прокуроры продолжают присуждать огромные сроки попросту на основании каких-то сомнительных лингвистических экспертиз. Приговоренные по "московскому делу" теперь хорошо понимают, по какой схеме осуждают мусульман, якобы причастных к "Хизб ут-тахрир". Механизм проверенный, надежный: пытки, шантаж, подброшенная литература. Тайные свидетели, назначенные адвокаты. Лживые заключения "экспертов" по поводу каких-то прослушек или семь лет назад опубликованных в сети текстов.

Очень важно не играть в поддавки с чекизмом, находясь в их казематах - тем более. Это завещали нам диссиденты Кронид Любарский и Алексей Мурженко. Нельзя вести переговоры, заключать с чертями сделки. Вертухаи обязательно обманут. И потом не отмоешься от соприкосновений с ними...

Число политзеков растет так быстро, что трудно отследить и сосчитать, сколько их всего сейчас. Их не сотни, а тысячи. Надо создавать новую "Хронику текущих событий" для такого учета, а это кропотливая, долгая работа. И лучше браться за нее поскорее, ведь у каждого из нас есть хороший шанс незаметно для окружающих пополнить ряды сидельцев.

Свободу узникам путинского ГУЛАГа!
Луб'янка буде зруйнована.

Фото: oprf.ru

В стране очень много неравенства, особенно в небольших городах, в депрессивных регионах. У людей очень мало возможностей реализовать свои права - на достойную оплату труда, на жилье, на медицинское обслуживание и так далее. И мне кажется, это не менее важно, чем отстаивание политических прав и свобод.

...Например, Китаем руководит Коммунистическая партия Китая... У них достаточно жесткий коммунистический режим - и при этом рыночная экономика... Там 40 лет назад половина населения были нищими. А сегодня нищими остаются всего миллионов двадцать. Они смогли решить проблему нищеты страны.

Из выступления перед студентами правовой академии. Программа "Человек и право" на канале РГВК "Дагестан".

На встрече со студентами ВШЭ

Вы должны понять одну вещь: вы можете осуждать по-товарищески и исходя из корпоративной солидарности. Это ваш друг (фигурант "московского дела" Егор Жуков. - Ред.), и вы его защищаете, вы его намерены защищать дальше. И вы вполне можете писать в социальных сетях, доказывать, что нет здесь никакого экстремизма, нет здесь никакого терроризма, обращать внимание… Я, поскольку работаю на это государство, я не могу обвинять или ставить под вопрос действия государства. Я должен или написать заявление об отставке и сказать: "Я не согласен", или я должен работать и делать все, что в моих силах, чтобы виновные всегда получили свое наказание, невиновные всегда вышли из тюрьмы и никогда не были осуждены. Вот поэтому я и нужен.

...Там вот был какой-то парень (Сергей Абаничев. - Ред.), который подбросил стаканчик. Но вы поймите, что его в Америке застрелили бы выстрелом в голову. Понимаете? Без суда, без следствия - и полицейский получил бы за это награду! Неужели вы этого не понимаете? Нельзя бросать пластмассовый стаканчик в представителя полиции, Росгвардии - не важно. Нельзя - это закон. У нас, может быть, не совсем любезно погрузят в автобус, выломают руки и увезут, а в Америке и Канаде застрелят к чертовой матери. За стаканчик, за газету брошенную... Тем более на несанкционированной акции. Такая жизнь. Закон надо знать.

Ссылка

Сегодня вынесут приговор Константину Котову по уголовной статье, напрямую карающей за участие в мирных собраниях. Коротко о том, какие впечатления оставил судебный процесс.

Скорость. От задержания до суда прошло меньше месяца, а сам суд уложился ровно в два дня, хотя предыдущие процессы такого рода шли по нескольку месяцев. В первый день допрашивали десяток свидетелей обвинения, и длилось это с 11 утра до 21:40. Во второй день обвинение уложилось, председательствующий заставил уложиться защиту, дал аж 30 минут адвокатам на подготовку к прениям, потом потребовал, чтобы Котов прямо сейчас, в девятом часу вечера, произнес последнее слово. Зачем эта гонка? Неужели только для того, чтобы не было слишком выгодного пересчета времени, проведенного в СИЗО? Стал бы кто-то так стараться из-за лишнего месяца. Или это наведение ужаса к "выборам"? Обычно российские власти поступают наоборот. В общем, загадка.

Инфляция сроков. Единственный на сегодняшний день приговор по ст. 212.1 УК РФ (Ильдару Дадину) в первой инстанции составлял 3 года. А для Котова прокурор Ярослав Мыц попросил 4 с половиной года, и не то чтобы дело чем-то принципиально отличалось.

Отмороженность суда. Председательствующий Станислав Минин отказал защите в допросе двух третей заявленных свидетелей, хотя их явка была обеспечена, отказал в допросе эксперта-филолога и приобщении экспертного заключения и не позволил приобщать к делу никакие видео, добытые защитой. Происхождение видео не установлено. Да вот же адвокатский запрос. Происхождение не установлено. Вот главный редактор "Sota Vision", он подтвердит, что отвечал на запрос. Происхождение не установлено. Вот человек, который снимал, даст показания. Происхождение не установлено. Вот документ, что видео с городской камеры видеонаблюдения. Все равно не установлено.

Статья. Да, это все та же 212.1, которая криминализует неоднократное участие в несогласованных демонстрациях и по которой сидел Дадин. Тогда, зимой 2017 года, Конституционный суд вынес постановление о том, что "привлечение лица к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное данной статьей, возможно только в случае, если нарушение им установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования повлекло за собой причинение или реальную угрозу причинения вреда здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности или иным конституционно охраняемым ценностям". Оно вроде как и звучит обнадеживающе: мол, недостаточно просто участвовать в несанкте, нужны деструктивные последствия. Но вообще очевидно, что угрозой общественному порядку или еще каким-нибудь иным ценностям можно назвать примерно все что угодно, так что уголовная статья комфортно сосуществует с постановлением КС.

Памятник. Ни в коем случае нельзя туристам мешать фотографироваться с памятником, даже если их нет. Это уголовно наказуемо. Свидетели-менты упорно талдычили, что во время схода в поддержку Мифтахова Котов находился в толпе, которая мешала туристам подойти к памятнику Ломоносова. Какая беда.

Политзаключенные. Именно им в основном и были посвящены акции Константина Котова. Из тех, что ему вменяют: сход в поддержку Азата Мифтахова, сход в защиту фигурантов дел "Сети" и "Нового величия", шествие в поддержку Ивана Голунова и против фабрикации уголовных дел. Котов много времени провел и на пикетах за обмен заключенными между Россией и Украиной. И даже в своем последнем слове он сказал: "Надо до последнего мирно и открыто бороться за ваши и наши права и не забывать о тех, кто за эту борьбу лишен свободы - главной человеческой ценности. Любая поддержка важна: пишите письма, приходите на суды и, главное, не молчите".

Лубянка, декабрь 2012 года. Сванидзе призывает граждан разойтись. Фото Ники Максимюк/Грани.Ру

О приговоре Владиславу Синице, получившему 5 лет колонии за твит о детях силовиков:

На мой взгляд, жестковато, но по этому поводу у меня принципиальных возражений нет, потому что он написал текст абсолютно безответственно.

Ссылка

Я считаю, что приговор в отношении блогера Синицы сильно жестковат, но направленность его я понимаю. Потому что взрослому человеку нужно контролировать свои слова. То, что сказал Синица, - а это читалось как угроза в адрес детей сотрудников силовых структур - это ни в какие ворота не лезет.

Невозможно распространять свои отношения политические, да любые на семьи, на детей. Помимо прочего, это еще прозвучало как провокация. Я считаю, что это было безответственное заявление, и поэтому наказание должно быть таким жестким, хотя не таким жестким.

Ссылка