Российский парламент (если, конечно, это собрание марионеток можно так называть) после длительного перерыва сформировал свою делегацию в Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ).

Для чего?

Очевидно, для того чтобы принять капитуляцию Совета Европы (СЕ). Санкции в отношении российской делегации, очевидно, будут окончательно отменены.

Что такое санкции ПАСЕ, от которых предлагается отказаться? Российская делегация, представляющая страну, нарушающую Устав СЕ и обязательства, взятые ею на себя при вступлении в СЕ, была лишена права голоса. Дело в том, что Россию в 1996 году принимали при определенных условиях, обозначенных в соответствующем заключении ПАСЕ. Тогда наша страна заявила о намерениях: "разрешать международные и внутренние споры мирными средствами (что является обязательным для всех стран - членов СЕ), решительно отказываясь от любых форм угрозы применения силы против своих соседей; урегулировать существующие пограничные споры с соседними странами в соответствии с принципами международного права при соблюдении действующих международных договоров". Но в 2014 году произошла аннексия Крыма, а затем агрессия на востоке Украины. В ответ последовали санкции.

Россия отозвала свою делегацию и прекратила платить взносы в Совет Европы.

Уже в этом году делегации России вернули право участвовать в голосовании на выборах судей ЕСПЧ, Генерального секретаря СЕ и других должностных лиц СЕ. У российской делегации не было лишь права голоса при обсуждении вопросов внутри ПАСЕ, при принятии резолюций и т. п. Но наши власти уперлись - либо отказывайтесь от санкций и ВСЕ нам возвращаете, либо мы в ПАСЕ не возвращаемся. Звучали даже угрозы выхода вообще из СЕ.

И вот теперь в Совете Европы побеждает точка зрения - надо ВСЕ вернуть делегации России. Сторонники этого шага и, к сожалению, их единомышленники из числа российских правозащитных НКО описывают это не как капитуляцию, а как реформу, осуществляемую внутри СЕ. Санкции как явление вообще отменяются - сейчас в отношении России, а на будущее в отношении всех стран вообще. Мол, санкции вообще неэффективный метод, мол, надо заменить их чем-то более эффективным в плане воздействия на нарушителей международного права.

Действительно, если бы вместо санкций было предложено нечто эффективное, то происходящее можно было бы и не называть капитуляцией. Но на самом деле предлагается нечто крайне аморфное: по отношению к государству-нарушителю Устава СЕ будет включаться механизм мониторинга, то есть назначат докладчика, он посетит эту страну, если позволят, соберет информацию, если ее дадут, напишет доклад, который будут обсуждать в ПАСЕ и предлагать рекомендации стране-нарушителю. Мониторинг может продолжаться долго, и так же долго будет идти "конструктивный, но и критический диалог".

Потрясающе "эффективный" механизм!

Исходя из имеющегося опыта отношения российских властей к подобным механизмам в СЕ и ООН, можно заранее быть уверенными, что докладчики столкнутся с хамством, отказом в допуске и в предоставлении информации. А рекомендации, принятые СЕ, будут просто игнорироваться.

И что же предлагается в таком случае делать со злостными нарушителями? Говорить "ай-яй-яй" снова и снова. Ну и как крайняя мера всегда остается угроза исключения страны-нарушителя из СЕ. Но такая крайняя мера есть и сейчас! И при этом вопрос об исключении России никто в СЕ всерьез не обсуждал. Так же будет и в будущем.

В чем же бОльшая эффективность предлагаемого механизма?

Мои коллеги из ряда российских правозащитных НКО на самом деле боятся, что Россия сама "хлопнет дверью" и выйдет из СЕ. Именно поэтому они всячески лоббировали в СЕ снятие санкций.

Может ли Россия сама уйти из СЕ? Мне кажется, что вряд ли. Подобные угрозы скорее всего были блефом. Хотя полностью исключить возможность такого развития событий нельзя.

Последствия этого были бы плачевны и для граждан России, и для наших НКО.

Но возникает вопрос - а какой ценой предлагается добиться того, чтобы наша страна осталась в СЕ? Нас устроит любая цена?

В случае, когда Совет Европы в ответ на шантаж России во всем идет ей навстречу, да еще камуфлирует это красивыми словами о "более справедливых и эффективных механизмах", он показывает свое полное бессилие, готовность идти на поводу у злостных нарушителей международного права. По сути дела, такой образ действий явится самоубийством Совета Европы как организации, отстаивающей то, что называлось "европейскими ценностями".

В результате с такой международной организацией можно будет не считаться, плевать на ее рекомендации, не выполнять все больше и больше решений Европейского суда.

Зачем же членство в таком Совете Европы нужно правозащитникам?

Только для того, чтобы делать вид, что с его помощью они могут чего-то добиться?

Отмена санкций ПАСЕ неизбежно будет воспринята значительной частью российской властной элиты как победа на Советом Европы, как доказательство того, что "они прогнулись перед нами". Российская власть ни на шаг не пошла навстречу требованиям СЕ, а в ответ получает уступки тех, кого считает противниками. Значит, и дальше можно будет продолжать делать то же самое, за что вводились санкции.

Происходящее - по сути дела пример умиротворения агрессора. Из истории мы знаем, что такое умиротворение, какими бы разумными на первый взгляд аргументами оно ни прикрывалось, ведет только к нарастанию наглости агрессора.

Мои коллеги-правозащитники обижаются, когда им приводят исторические параллели. Мол, при чем тут Мюнхен? Сейчас совсем иная ситуация. И не надо нас обвинять в предательстве.

Ситуация действительно иная, но аналогии имеют место. Предательство тут действительно ни при чем. История Мюнхенского соглашения, с моей точки зрения, это история не про предательство, а про трагическое заблуждение.

Логика у его творцов была убедительна:

"А какова альтернатива? Бесконечная конфронтация, ведущая к новой мировой бойне? В конце концов, Гитлер - это реальность, с которой надо считаться, его надо втягивать в договоры, пусть берет на себя обязательства. И не забудем, что за него проголосовало большая часть населения его страны. Никто не собирается отдавать на съедение“ всю Чехословакию. Отдаем лишь небольшую часть этой страны, где проживают в основном немцы. А суверенитет остальной части сохраняется. Он же не сумасшедший, чтобы, получив то что хотел, затевать новые конфликты".

Чем это закончилось, известно.

Сейчас, когда у мирового сообщества нет реальных возможностей вынудить Россию отказаться от незаконно аннексированного Крыма и прекратить агрессию на востоке Украины, можно только повышать агрессору цену вопроса.

Все санкции, принятые в связи с действиями моей страны по отношению к Украине, следует рассматривать в комплексе. Разные санкции с разных сторон по-разному не только оказывают воздействие на Россию, но (что не менее важно) демонстрируют резкое осуждение образа действий моей страны остальному миру. И в этом смысле санкции ПАСЕ важны не менее всех других. Все они защищают мир. Они реально предохраняют мир от новых военных авантюр и сползания к войне.

Цена вопроса оказалась достаточно высока для того, чтобы остановить дальнейшее развитие агрессии. Россия вполне могла осуществить проект "Новороссия". Как минимум, российские войска могли легко взять Мариуполь осенью 2014-го. Но танки остановились неподалеку от Мариуполя и дальше не пошли. Не боязнь же сопротивления ВС Украины их остановила. Остановило международное давление и угроза его усилить.

Российские власти интенсивно работают, пытаясь разорвать единый фронт своих оппонентов. Все время ищут "слабое звено" (Италия, Венгрия и т. п.). Наши власти играют на том, что санкции якобы вредны самой Европе, что они якобы неэффективны, что в условиях санкций не может вестись диалог, а без диалога ситуация только усугубляется. Это же теперь начинают повторять и некоторые наши коллеги из российских НКО. И в этих условиях отказ от санкций неизбежно дает дополнительные преимущества тем, кто в Европе готов строить политику на умиротворении агрессора. А это путь не к миру, но к войне.

(О массовых задержаниях участников мирного шествия 1 мая)

Провокаторы, среди которых так называемые оппозиционные депутаты Законодательного cобрания Петербурга, сорвали проведение праздничного шествия по Невскому проспекту. Дойдя до станции метро "Маяковская", зачинщики убедили граждан остановиться и не продолжать согласованное шествие (демонстранты остановились, требуя освободить незаконно задержанных участников шествия. - Ред.). По сути, попытались организовать незаконный митинг. Это привело к тому, что идущие сзади законопослушные граждане не смогли продолжить праздничную демонстрацию. Уполномоченные сотрудники в течение часа просили участников продолжить шествие и не поддаваться на провокацию. Но некоторые лидеры колонн, перегородив всю проезжую часть, отказались выполнять свои обязанности организаторов по обеспечению правопорядка и соблюдению условий проведения мероприятия. Для стабилизации ситуации полиции пришлось задержать нескольких зачинщиков, но особо активным удалось избежать задержания благодаря изворотливости и своему особому "депутатскому статусу". И теперь поддавшиеся на провокацию граждане могут провести майские праздники в заключении, в то время как основные организаторы беспорядков продолжат свою "работу".

Стоит отметить, что в этом году в первомайской демонстрации был представлен огромный спектр политических сил. Комитет по вопросам законности согласовал все поступившие уведомления об участии в шествии. Действия провокаторов привели к перебою работы общественного транспорта. Помимо этого, остановившаяся толпа помешала петербуржцам и гостям города попасть на Московский вокзал. Многие люди опоздали на поезда. В социальных сетях многие пользователи уже "благодарят" провокаторов за испорченный праздник.

Ссылка

С 22 по 26 апреля правозащитники Светлана Ганнушкина, Олег Орлов, Александр Черкасов ("Мемориал") и Валерий Борщев (Московская Хельсинкская группа) находились в Ингушетии, пытаясь лучше понять ситуацию и, при возможности, содействовать урегулированию кризиса. А кризис меж тем углубляется: переход от противостояния к столкновениям 27 марта, аресты десятков участников столкновений и лидеров оппозиции...

В течение недели мы встречались с представителями власти, включая главу Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, и с остававшимися на свободе лидерами оппозиции, с оппозиционными и провластными общественными объединениями и активистами. На месте ситуация видится иначе, чем через новостные сайты. Все оказывается значительно сложнее. Однако общий знаменатель наших встреч: для начала выхода из кризиса необходимо освободить арестованных. Об этом мы и написали главе Ингушетии.

Наше обращение продиктовано тревогой за будущее Ингушетии, с которой нас сложились долгие и тесные дружеские и рабочие связи.

С 22 по 26 апреля мы находились в Ингушетии. За эти дни мы встретились со многими людьми: сотрудниками Вашей администрации и представителями разных оппозиционных структур, с государственными и общественными деятелями, - как поддерживающими Вас, так и Вашими оппонентами. Мы несколько раз откровенно обсуждали с Вами ситуацию в Республике.

Подчеркнем: все наши собеседники определяют себя как патриоты Ингушетии и России. Все они хотят мира, стабильности и процветания своей родине. Но при этом по ряду проблем и вопросов их взгляды диаметрально различаются. Это нормально для демократического государства, в котором любые, даже самые острые конфликты можно разрешить с помощью правовых механизмов. Однако в данном случае ситуация усугубляется тем, что стороны конфликта обвиняют друг друга в нарушении норм права.

Как мы увидели в ходе нашей поездки, найти платформу для диалога очень сложно. Далеко не все готовы всерьез искать компромисс, предпочитая выдвигать предварительные условия и использовать язык ультиматума. Между тем, именно сейчас в Ингушетии более чем необходим диалог власти и оппозиции. Без такого диалога неизбежно будет расти раскол между властью и заметной частью ингушского общества, а также внутри самого общества. Оппозиция, в значительной мере обезглавленная арестами лидеров, будет лишь радикализироваться, что отрицательно скажется, прежде всего, на молодежи.

Как нам представляется, в сложившейся ситуации именно у власти сейчас есть возможность сделать шаг, который способствовал бы снижению напряженности в Республике, и помог бы продвижению к столь необходимому диалогу. Мы имеем в виду изменение меры пресечения для всех арестованных и содержащихся за пределами Ингушетии жителей республики, обвиняемых по статьям 212 и 318 УК РФ в связи с событиями 27 марта 2019 года. Абсолютное большинство наших собеседников в Ингушетии, – не только из числа оппозиционеров, но и Ваших сторонников, – обращали наше внимание на то, что аресты и вывоз арестованных, их содержание за пределами Республики сильно дестабилизируют ситуацию.

Среди арестованных есть разные люди. Однако нам известно, что некоторые из них не только не участвовали в столкновении с сотрудниками силовых структур 27 марта, но, наоборот, используя свой авторитет среди сторонников оппозиции, призывали участников акций протеста не нарушать закон, не оказывать сопротивления представителям власти и разойтись. Так было и в ходе несогласованного митинга в Магасе, и позже при перекрытии молодежью трассы на Экажевском круге.

Среди арестованных есть немолодые люди, есть люди, имеющие проблемы со здоровьем.

Нам известно, что родственники некоторых из арестованных направили Вам свои обращения с просьбой способствовать изменению меры пресечения. Другие этого не сделали. Но если бы Вы, независимо от этого обстоятельства, ходатайствовали бы перед следствием об изменении меры пресечения всем арестованным на подписку о невыезде при нахождении их дома в Ингушетии, то этот шаг, мы уверены, был бы воспринят абсолютным большинством жителей Республики Ингушетия. Этот акт гуманности способствовал бы восстановлению в Республике гражданского согласия.

Мы уверены, что в случае изменения меры пресечения никто из привлеченных к уголовной ответственности в связи с событиями 27 марта не скроется, и все они будут являться на следственные действия. Нет никакой объективной необходимости содержать их в СИЗО Нальчика и Владикавказа.

Мы просим Вас, Юнус-Бек Баматгиреевич, использовать Ваш авторитет и ходатайствовать перед следственными органами об изменении всем арестованным меры пресечения и о возвращении их в Ингушетию.

С глубоким уважением,

Светлана Алексеевна Ганнушкина, член Совета Правозащитного центра "Мемориал", председатель Комитета "Гражданское содействие"

Олег Петрович Орлов, член Совета Правозащитного центра "Мемориал"

Александр Владимирович Черкасов, председатель Совета Правозащитного центра "Мемориал"

Валерий Васильевич Борщев, cопредседатель Московской Хельсинкской группы

Фото: сайт СФ

По большому счету запрет как норма права, из которого конструируется закон, и есть самая большая свобода человека.

А вам всегда говорят, что депутаты что-то запрещают. Это ложное представление. Запрет - это как раз есть свобода. Он говорит: это нельзя, а все остальное можно.

Ссылка

Что такое право? Это и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны, потому что право, в отличие от запрета, это когда ты должен действовать и только таким образом, как написано в законе... Чтобы какой-то результат получить, тебе нужно очень много сделать. Поэтому не надо к этому стремиться, к регулированию только правами. Поэтому чем больше прав, тем больше несвободы.

Ссылка

Теперь Кирилл Серебренников почти свободный человек. За исключением того, что не может без разрешения суда выезжать за пределы Москвы. Хорошо, что хотя бы в ожидании приговора он и его друзья не в тюрьме. Свобода, как известно, лучше, чем несвобода!

Теперь у Серебренникова и его подельников есть отличная возможность устроить пресс-конференцию и объяснить заинтересованной и переживающей за него публике, в чем лжет обвинение и почему справедлива защита. Ответить на кучу возникших вопросов. Например, обналичивание средств - это норма или печальная необходимость? Выдача себе зарплат в конвертах сверх установленных бюджетным расписанием - это хорошо или плохо? Обман своего грантодателя - это правильно или неправильно? Уничтожение бухгалтерских документов после выявленной аудитом недостачи - это преступление или гражданская доблесть?

На пресс-конференции я бы спросил Серебренникова, считает ли он, что его преследуют по политическим мотивам, как об этом говорят многие его друзья. В чем политическая составляющая его дела? Как он относится к коррупции? Стоит ли брать от этого государства деньги на искусство? Стоит ли платить этому государству налоги?

Пока что Кирилл Серебренников заявил о намерении доказать в суде свою полную невиновность. Это не совсем вяжется с теми показаниями, которые он давал в судебном следствии. Но, с другой стороны, чего в жизни не случается: в суде говорят одно, дома - другое.

Если Серебренников невиновен, ему надо объясниться, а не отмалчиваться. Вопросов много. Но ни задать их подсудимым, ни получить от них ответы, по-видимому, не удастся. Никаких пресс-конференций, похоже, не планируется. Подсудимые в гласности не нуждаются. И это плохой признак.

Из обращения с требованием запретить занятия йогой в тюрьмах

В условиях СИЗО практики подобного рода могут привести к неконтролируемому сексуальному возбуждению практикующих и, как следствие, к появлению гомосексуальных связей между заключенными отряда хозобслуги. А так как подобные связи очень жестко осуждаются среди спецконтингента, то работники хозобслуги могут попасть под такое осуждение со стороны тех, кому они готовят и разносят пищу. Это, в свою очередь. может спровоцировать отказ принимать пищу заключенными, находящими в камерах, и в дальнейшем перерасти в бунт протестного характера.

...Вместо ресоциализации предлагается уход от реальности, что не отвечает целям и задачам пенитенциарной системы в целом. Вместо исправления им предлагается высокомерно "смеяться над страхами всего мира".

Ссылка

Два года назад Минюст приостановил деятельность "Управленческого центра свидетелей Иеговы в России". Организация была внесена в реестр религиозных объединений, деятельность которых приостановлена "в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности".

Уже тогда можно было предположить, что это начало новой волны репрессий в отношении представителей мирной и уж никоим образом не "экстремистской" религиозной конфессии. Но с какой скоростью и жестокостью развернутся репрессии, предположить тогда было невозможно.

Сегодня уже около 100 человек из числа свидетелей Иеговы подвергаются уголовному преследованию исключительно за исповедание веры, многие из них находятся под стражей в следственных изоляторах. В Орле вынесен запредельно жестокий приговор датчанину Деннису Кристенсену, в Кабардино-Балкарии осужден 70-летний Аркадя Акопян. А из Сургута в феврале пришли вести о чудовищных пытках, примененных к свидетелям Иеговы в одном из местных следственных отделений. От верующих пытались добиться самооговора и оговора братьев по вере.

Общины свидетелей Иеговы запрещены по всей стране. Сообщения об обысках, задержаниях, допросах и арестах иеговистов из разных уголков страны стали уже чуть ли не ежедневными. Не говоря уже о повсеместной массовой конфискации имущества общин верующих, созданного многолетними трудами. Следует вспомнить, что комплекс зданий управленческого центра свидетелей Иеговы в Петербурге, в который был вложен безвозмездный труд Денниса Кристенсена как строителя, также конфискован в пользу государства.

На прошедших недавно в "Мемориале" Четвертых Якунинских чтениях вспоминали о том, что и гитлеровский фашизм, и сталинский тоталитаризм отличались гонениями на свидетелей Иеговы и жестокими преследованиями членов этой мирной конфессии. Во времена андроповско-брежневских репрессий имена свидетелей Иеговы тоже пополняли списки политзаключенных СССР. В годы перестройки все они были реабилитированы, однако новые гонения, хоть и не в столь жестких формах, начались на свидетелей Иеговы еще в 1990-х. Сегодня, когда столько свидетелей Иеговы находится в заключении, можно говорить о перерождении авторитарного режима в нашей стране в тоталитарный.

В концентрационных лагерях нацистской Германии заключенных cвидетелей Иеговы помечали нашивкой - фиолетовый треугольник на одежде. Именно такие треугольники решили мы надеть на себя 23 марта, когда вышли с одиночными пикетами к воротам Минюста в двухлетнюю годовщину злополучного постановления, давшего старт сегодняшним репрессиям.

День был субботний, в министерстве выходной, и серия наших пикетов носила скорее символический характер. Однако сотрудники полиции заинтересовались нами, проверяли и переписывали документы, фотографировали плакаты: "Свидетели Иеговы: 2017 г. - запрет, 2018-2019 гг. - массовые репрессии, пытки", "Сегодня сажают и пытают "свидетелей". Кто следующий?"

Когда я держала этот плакат, мимо проходила пожилая женщина простоватого вида. Она долго рассматривала плакат, а потом спросила, не иеговистка ли я. Я сказала, что нет, я православная, но я против того, чтобы людей сажали и пытали за их веру.

- А кого пытают - иеговистов?

- Да.

- Ну, так им и надо...

И пошла дальше.

Не исключено, что эта женщина посещает православные службы. По внешнему виду - очень было похоже. Но все же я уверена, что это был голос не народа, а лишь самой непросвещенной и забитой его части. Без существования которой, впрочем, невозможны были бы и репрессии.

Более яркая акция в защиту свидетелей Иеговы прошла в эту годовщину на Невском проспекте в Петербурге.

Движение "Христианское действие", в рамках которого мы провели эту акцию одновременно с петербуржцами, должно было бы сосредоточиться прежде всего на благотворительных делах, но в силу нашей сегодняшней специфики нам все чаще приходится выходить то к Минюсту, то к прокуратуре в защиту людей, преследуемых по политическим и религиозным мотивам. Или писать письма политзаключенным. Или посещать судебные заседания...

Вчера подлецы и мерзавцы вкупе с некоторым количеством примкнувших к ним "полезных идиотов" ожидаемо подняли вой по поводу годовщины начала натовских бомбардировок Югославии. Несмотря на то что мне приходится на эту тему жестоко ругаться со многими симпатичными мне людьми, хочу еще раз подтвердить свою позицию: я с самого начала полностью одобрял и продолжаю полностью одобрять военную операцию НАТО. Единственный мой упрек состоит в том, что это надо было начинать раньше.

Это был единственный способ остановить массовое уничтожение косовских албанцев югославской армией. Счет убитых сербскими карателями албанцев уже шел на десятки тысяч при населении края менее двух миллионов. Вы хотели, чтобы этот счет пошел на сотни тысяч? И тут так: либо вы одобряете натовские бомбардировки, либо вы одобряете геноцид. По крайней, мере оправдываете. Только не надо про то, что вы не с теми и не с этими. Так не бывает. Эти разговоры - ложь, фарисейство и подлость. Если вы "списали" жертв карательных зачисток, заткнитесь про справедливость. Волкодав прав, а людоед нет. Именно в том самом контексте Солженицына.

Осуждающие операцию НАТО просто защищают людоедов и их "суверенное" право на неограниченное насилие над целыми народами. На массовый государственный террор. На массовые убийства. Никогда это право за людоедами не будет признано. Замечательно, что тогда у наиболее авторитетной международной организации, объединяющей передовые страны мира, хватило решимости через это "право" людоедов перешагнуть. Плохо, что решимость этой организации быстро иссякла. Что у этой организации часто не хватает такой решимости сегодня.

Каждый Милошевич и каждый Асад должен знать, что рано или поздно за ним прилетят. И пока в Совбезе ООН сидит крыса, крышующая людоедов и парализующая деятельность этой уважаемой международной организации, решать эти вопросы должна другая, более авторитетная международная организация. Та самая. Североатлантический альянс. НАТО. На правах волкодава.

Законопослушным гражданам нечего бояться (в связи с принятием "законов Клишаса". - Ред.). Они как жили, так и будут жить своей спокойной жизнью. А те, кто умышленно нарушает законодательство, создавая напряжение в обществе, предупреждены этим законом, что можно делать, а что нельзя.

Я не могу назвать положения этого закона закручиванием гаек. Не могу согласиться с этим. Наверное, мы мало разъясняем. Наверное, мы мало оппонируем тем, кто так считает.

...Мы можем представить себе жизнь без интернета? Конечно же, уже не можем. Он развивается бурно, стремительно. Но пускать эту сферу в свободное плавание - это неправильно. Потому что право на свободу слова - это не право распространять ложную информацию, которая может иметь колоссальные негативные последствия как для конкретного человека, так и для общества в целом... У нас должна повышаться политическая культура в стране. Ругайте власть как хотите: власть этого не делает, здесь она ошибается, приводите примеры коррупции во власти. Но при этом не обзывайте, не переходите грань приличия. Свобода слова не означает возможность унижать человеческое достоинство.

Ссылка

Чтение приговора Оюбу Титиеву в Шалинском суде длилось более девяти часов. Все это время, то есть с утра и до вечера, судья Зайнетдинова читала приговор стоя и без единой паузы, без минутного перерыва, героически преодолевая срывы голоса и сухость во рту под конец этого безумного действа. Если бы столько же мужества проявила она в согласовании с совестью и честью, то приговор был бы сформулирован куда короче и был бы он безусловно оправдательным. Но вместо этого судья детально и обстоятельно пересказала практически все содержание судебного процесса, длившегося около полугода. Обвинительный приговор, прозвучавший в итоге, никак не увязывался с массой изложенных ею же свидетельств и фактов.

Не знаю, что могло быть мотивом такого самоистязания. Прокуроры вынуждены были стоять все девять часов подряд по стойке смирно. Не позволили себе присесть и адвокаты. Титиев выслушивал приговор, глядя на судью не как подсудимый, а как внимательный зритель, с высоты мудрого спокойствия созерцающий картину творящегося безумия. Проще было зрителям, у которых все же была возможность присесть, переместиться или покинуть зал заседания.

Перед началом слушаний к дверям Шалинского суда выстроилась плотная очередь. Не знаю, видела ли когда-либо эта местность такое скопление представителей иностранных посольств, международных организаций, корреспондентов из разных стран... И вот - льет проливной дождь. И стоят плотной толпой люди на ступенях суда и на подступах к ним, и звучит в толпе французская, немецкая, шведская и, само собой, английская речь, а где-то и чеченская, и русская... А очередь почти не движется.

"Чем заключенному лучше - так это тем, что в очереди стоять не надо", - говорит Руслан Кутаев, уже отсидевший срок по той же схеме, что и Титиев, - ему столь же нагло и откровенно подбросили наркотики за то, что не внял угрозам, продолжал быть правозащитником. Срок он отбывал в Чернокозово. Несколько дней назад его судимость была наконец погашена.

Приставы с автоматами наперевес пропускают людей чрезвычайно медленно, тщательно досматривая багаж. Внушительна экипировка у этих приставов! Бронежилеты - не чета московским. И оружие: у кого револьвер на боку, а у многих и автомат поперек груди.

...Мы проходим мимо скамьи подсудимых, здороваемся с Оюбом, занимаем места и начинаем слушать судью, которая оглашает свидетельские показания о задержании. И вскоре становится понятно, что это очень надолго.

"Свидетель такой-то показал суду, что он с две тысячи такого-то года работает в Курчаловеском ОВД... В его обязанности входит охрана общественного порядка... 9 января 2018 года он заступил на дежурство. Он был одет в синюю камуфлированную форму. Кто был с ним из коллег, он не помнит. Дежурство на КПП осуществляется двумя полицейскими. Если гражданские лица приходят на территорию КПП, их данные фиксируются. Кто вел записи в журнале на КПП, он не знает. Приходил ли во время его дежурства 9 января на КПП адвокат, он не помнит..." И так далее, один свидетель из Курчалоевского РОВД за другим...

Руслан Кутаев (слева)

"Они, что ли, весь Курчалоевский РОВД опросили?" - недоумевает Руслан Кутаев, у которого на процессе было не больше 10 свидетелей. "Да, около 60 человек", - отвечает ему Олег Орлов. Имена и показания всех шестидесяти звучат в монотонном, но достаточно четком чтении судьи бесконечно долго. Включая незначительные детали. Включая пересказы показаний на предварительном следствии, когда таковые зачитывались в зале суда по ходатайству сторон. "Не видел... Не знает... Не помнит..."

В зале сидят близкие родственники и односельчане Оюба Титиева. В том числе пожилые женщины. Кажется, вот-вот судья объявит перерыв - но нет. Прокуроры Джабраил Ахматов и Милана Байтаева едва уже стоят на ногах, их лица выражают мучение. А подсудимый совершенно спокоен. Ни тени усталости на лице. Кто-то из иностранцев все-таки покидает зал - пора на самолет. Кто-то просит по телефону сдать билет, поменять рейс на завтра... А судья все читает и читает этот так называемый приговор.

Надо отдать ей должное - судья подробно пересказывает все показания свидетелей защиты, все положительные характеристики Оюба Титиева. "Никогда не курил, не употреблял спиртных напитков, всегда занимался спортом, говорил с подростками и вреде курения и алкоголя... Верующий, посещает мечеть..."

Показания независимых экспертов о том, что экспертиза, имеющаяся в деле, проведена некачественно, с нарушениями и отклонениями, тоже зачитывается в деталях. Хотя какое значение имеет экспертиза наркотических веществ, которые были откровенно подброшены?

В прениях сторон, прошедших ровно за неделю до оглашения приговора, речь прокуроров заняла не больше 20 минут, причем в основном она состояла из общих рассуждений о вреде наркотиков. Судья, завершая свою бесконечную речь, сначала обнадеживающе сообщила, что сторона обвинения не смогла доказать факт приобретения Оюбом марихуаны и потому эта часть обвинения с него снимается. Однако сделала парадоксальное умозаключение: если подсудимый не употреблял наркотиков и не приобретал их, то это еще не значит, что он их не хранил. Затем обрадовала переквалификацией статьи с тяжкой на среднюю, но срок дала тот же, что запросили прокуроры, - четыре года, только в более мягких условиях колонии-поселения и без штрафа. Время, проведенное в СИЗО, засчитывается один к одному, то есть - ровно четыре года. Если по УДО не отпустят, конечно.

Удавка затянута, но спасибо, что не насмерть. А что достойный человек, гордость республики, срок получил за то, что пытался людей оградить от произвола и беззакония, так к этому все уже как бы привыкли...

Те, кто не занят общением с корреспондентами, подходят к железной клетке, говорят слова поддержки, приветствия и прощания. Но вскоре их оттесняют приставы в черных бронежилетах - и целый отряд их, с автоматами наперевес, уводит Оюба.

Дождь хлещет по темным лужам, которые трудно обойти. Машина едет, разбрызгивая грязь, мимо отстроенных совсем недавно высоток Шали, мимо Аргуна, которого не узнать, - разноцветными огнями светятся безжизненные небоскребы... В Грозный, где вдоль украшенных иллюминацией зданий движется надпись "Спасибо, Рамзан!".