Как на самом деле обстоит дело, мне кажется, уже не имеет никакого значения… Потому что для девушки это, честно говоря... возможность породниться с хорошим родом... Я, во-первых, верю, что чеченская кавказская девушка думает не только о себе, она думает также о своей семье, о своей фамилии, о том, чтобы не опозорить свой род... вообще она является как бы, согласно традициям кавказских мусульманских народов... тем человеком, с браком которого заключаются договорные союзные отношения с другим влиятельным родом... Это, может, несколько странно для современного европейского взгляда, хотя тоже не везде. Я вас уверяю, что в Басконии, Ирландии, в каких-то других местах, в Черногории точно так же могут заключаться браки... Я человек демократических взглядов, свободных... Я сторонник свободного, современного, демократического общества.

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

- Подойди сюда, Маша, - сказал Кирила Петрович, - скажу тебе новость, которая, надеюсь, тебя обрадует. Вот тебе жених, князь тебя сватает.
Маша остолбенела, смертная бледность покрыла ее лицо. Она молчала. Князь к ней подошел, взял ее руку и с видом тронутым спросил: согласна ли она сделать его счастие. Маша молчала.
- Согласна, конечно, согласна, - сказал Кирила Петрович, - но знаешь, князь: девушке трудно выговорить это слово. Ну, дети, поцелуйтесь и будьте счастливы.
Маша стояла неподвижно, старый князь поцеловал ее руку, вдруг слезы побежали по ее бледному лицу. Князь слегка нахмурился.
- Пошла, пошла, пошла, - сказал Кирила Петрович, - осуши свои слезы и воротись к нам веселешенька. Они все плачут при помолвке, - продолжал он, обратясь к Верейскому, - это у них уж так заведено... Теперь, князь, поговорим о деле, то есть о приданом.

Александр Пушкин. "Дубровский"

13 мая Мосгорсуд подтвердил 10 суток административного ареста Александру Рыклину и Сергею Шарову-Делоне, задержанным 6 мая на Болотной площади.

Накануне Замоскворецкий суд известил защиту, что заседание состоится в 12 часов. Однако пришедшим в Мосгорсуд к этому часу людям сообщили, что раньше 14 часов дня заседание не начнется.

Рыклина и Шарова-Делоне привезли, к счастью, не в конвойное помещение. В коридорах суда с ними можно было поговорить, узнать о быте тюрьмы, называемой спецприемником, об арестантском рационе, о том, что окна их камеры выходят во дворик, и это хорошо, потому что тихо, но и плохо, потому что пикеты, которые проходят ежедневно с 5 до 7 вечера напротив спецприемника, они могут видеть только из окна коридора по пути на ужин.

К двум часам дня, как было назначено, мы направились на 5-й этаж к указанному 550-му залу и стали ждать заседания. Выдержав хорошую паузу, нам сообщили, что заседание будет не здесь, а на 6-м этаже в зале № 666. Номер стал предметом шуток, однако приставы потребовали стереть файл у девушки, сфотографировавшей дверь. Когда публику наконец пригласили в зал и подсудимые заняли свои места, судья долго смотрел на них с недоумением, а потом заявил, что не видит Ольгу Терехину, дело которой он должен рассматривать.

Терехина была арестована на 10 суток за акцию поздравления с днем рождения Надежды Савченко 11 мая. К такому сроку ее приговорил Тверской районный суд. Здесь должна была слушаться апелляция по ее делу, приставы все перепутали.

Мы вернулись на 5-й этаж к залу № 550 и стали ждать. Через полтора часа напрасных ожиданий Сергея Шарова пригласили, наконец, в зал напротив. Александра Рыклина оставили ждать на прежнем месте. Публике, пришедшей послушать дело обоих узников, пришлось выбирать, хоть все ожидали совместного рассмотрения дела: ведь журналиста и правозащитника обвинили в том, что они организовали«несанкционированный митинг» совместно. Впрочем, никакого митинга не было, а задержали активистов за два разных одиночных пикета, так что и разделение дел вполне логично.

Заседание по делу Сергея Шарова-Делоне вел судья Козлов. Защиту представляла адвокат Екатерина Горяинова, также принимавшая участие в процессе 12-ти по Болотному делу. Стоит напомнить, что задержали Сергея Шарова за плакат в защиту Андрея Барабанова, которого он защищал наряду с адвокатом в том процессе. Сейчас, в третью годовщину событий на Болотной, он по сути оказался за решеткой за продолжение защиты Андрея.

Екатерина Горяинова заявила ходатайство об исследовании в качестве доказательств фотографий и видеороликов задержания из интернета. Судья ходатайство удовлетворил. И начал рассмотрение апелляции на решение судьи Замоскворецкого суда Н.В. Чепрасовой.

Написано в этом решении, что задержан был Сергей Шаров 6 мая 2015 года в 19.15 по адресу Болотная площадь, дом 10(?!) за нарушение порядка проведения публичного мероприятия. Нарушение состояло в том, что он организовал и провел совместно с Рыклиным несогласованный митинг «с группой граждан в количестве 50 человек», призывая выкрикивать лозунги «Свободу политузникам 6 мая» и держа плакат «Я - защитник Андрея Барабанова, я знаю, что все «болотные» невиновны!». Далее на двух страницах цитируется положение о проведении митингов без какой-либо связи с событием. Под конец коротко излагаются показания свидетелей Зотовой и Лашкевича о том, что митинга не было - Шаров стоял на Лужковом мосту один и молча. То же показывали просмотренные в заседании видеозапись и фотографии. Однако, выводит судья Чепрасова, «вина Шарова в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч.2 ст.20.2 КоАП РФ» доказывается полностью… рапортами о задержании сотрудников полиции Санина и Гонтарева, а также протоколом о доставке Шарова в отделение. Еще ответом из департамента, что митинг не был согласован. И, собственно, больше не доказывается ничем.

Фотографии в качестве доказательств не приняты, «поскольку они не содержат данных об адресе». (В протоколах стражи порядка написали, будто задержали Шарова у дома 10 на Болотной, который находится в значительном отдалении от всех событий. Задержали же его на Лужковом мосту, который и на фотографии, и на видеозаписи виден, и свидетели это место показывают, и многочисленными СМИ зафиксирован этот факт. Но нет, фотографии «данных об адресе не содержат», а вот рапорты с указанием вымышленного адреса - содержат…)

На вопрос судьи Козлова, предполагалось ли провести на Болотной площади митинг, Сергей Шаров объяснил, что 22 апреля было подано уведомление о проведении митинга на 6 мая, но мэрия долго ничего не отвечала. Когда все разумные сроки миновали, заявители сказали, что раз возражений нет, значит, акцию следует считать согласованной, и попросили встречи об обсуждении технических деталей митинга. И только тогда, уже 30 апреля, на электронную почту Рыклина пришло письмо из мэрии с отказом в согласовании.

После этого было сделано все возможное для оповещения людей о том, что митинга не будет. В частности, Сергей Шаров сообщил целому ряду СМИ, что митинг на Болотной не согласован, а согласован только пикет у метро «Третьяковская», куда и следует приходить. Однако лично он, Сергей Шаров, не мог в этот день не прийти на Болотную. Он в течение восьми месяцев защищал Андрея Барабанова и продолжает быть его защитником. Поэтому, постояв на согласованном пикете, он прошел по Лаврушинскому переулку до Лужкова моста, поднялся на мост и увидел, что на площади стоят люди, они общаются друг с другом, но ни митинга, ни речей, ни плакатов нет.

Тогда он встал на мосту и развернул плакат. К нему подошел сержант полиции, представился и попросил ничего не нарушать. Сергей Шаров ответил ему, что он ничего не нарушает, стоит в одиночном пикете, который не требует специального согласования, стоит один, людей рядом нет. Сержант согласился и отошел. Позже к нему подошло несколько сотрудников полиции, его взяли под руки и увели в автобус.

«Ситуация очень простая: я никого не призывал, ничего не организовывал, и никакого митинга просто не было. Как я мог быть организатором и участником того, чего не было?» - сказал Сергей Шаров.

После этого адвокат Горяинова показала судье фото и видео из интернета, полностью подтвердившие показания Шарова: человек стоит один, ничего не выкрикивает, никого ни к чему не призывает, стоит с плакатом молча, к нему подходят полицейские, берут под руки и уводят.

«Материалы дела и выводы суда никак не согласуются друг с другом, рапорты сотрудников полиции никак не отражают действительность. Как можно на них основывать постановление, когда показания свидетелей и видеоматериалы говорят совсем о другом?» - сказала Екатерина Горяинова. Она доказала, что рапорты и объяснительные полицейских были отпечатаны заранее, сотрудники туда внесли только дату, время и фамилии.

Полчаса спустя судья Козлов бестрепетно вынес решение оставить апелляционную жалобу без удовлетворения. Сократить срок административного ареста судья «не нашел оснований».

Когда мы вышли из зала суда, заседание по делу Рыклина в зале напротив еще не окончилось. Пристав попытался не пропустить меня в зал, хоть был перерыв, судья удалился в совещательную комнату. Пришлось проявить настойчивость, объясняя служителю правопорядка, что во время перерыва перед оглашением решения суда не пускать желающих в зал никак нельзя.

Судья Мисюра, опустив глаза глубоко вниз, читал текст решения так тихо, что разобрать можно было только обрывки. Однако мне показалось, что значительная часть текста дословно повторяет текст судьи Козлова, даже порядок слов во фразах идентичен.

Выйдя из зала, мы узнали от людей, спустившихся с 6-го этажа, что и Ольге Терехиной в зале № 666 Мосгорсуд оставил 10 суток без изменения.

Заседания длились, если не считать перерыва, не больше 40 минут, а провести в стенах Мосгорсуда пришлось практически весь день. И ведь не в первый раз я наблюдаю такое на политических процессах. Могу лишь предположить, что это не случайно, что судьям все-таки неловко выносить заведомо неправосудные решения в присутствии большого количества людей. А люди на такие процессы ходят не праздные, авось кто-нибудь поспешит по своим делам, не дождавшись начала заседания…

В шесть часов вечера приставы попросили нас покинуть здание Мосгорсуда. Александр Рыклин и Сергей Шаров-Делоне под надзором истомившегося конвоя остались у зала суда № 550 ожидать копии постановления.

Признаюсь честно: я все-таки очень надеялась, что домой они вернутся из Мосгорсуда своим ходом. Я понимаю, что это мы свободны, а судья зависим. Что он дрожит за свое место и боится начальства. Но, не отменяя обвинительного решения, неужели же не захочет судья заменить срок с 10 суток на 7, видя заведомую неправосудность и несправедливость решения в отношении двух немолодых, солидных, уважаемых в обществе людей? Наивное ожидание. Даже если бы захотел, у него и этой власти нет сегодня.

В четверг Европейский суд по правам человека признал приемлемой жалобу бывшего директора Теплоцентра Красноярского технического университета Валентина Данилова. В 2004 году он был осужден по ложному обвинению в передаче Китаю материалов, содержащих государственную тайну (ст. 275 УК - "государственная измена").

"Это очень хорошая и важная для меня новость", - написал мне по электронной почте Валентин Владимирович.

В жалобе указывается на нарушение права заявителя на справедливое правосудие, закрепленного в ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Так, в коллегию присяжных, которая по закону должна формироваться на основе случайной выборки, попали несколько человек с допуском к гостайне. То, что это было просто стечением обстоятельств, адвокат Анна Ставицкая ставит под сомнение.

Значение события действительно трудно переоценить, особенно если принять во внимание, что Валентин Данилов ждал его десять(!) лет. Причем подавляющую часть этого срока он провел за решеткой. Ученый был арестован в феврале 2001 года, приговорен к 14 годам заключения и освобожден условно-досрочно 24 ноября 2012 года, так и не добившись справедливости в российских судах.

Между тем европейское правосудие неотвратимо, но безумно медлительно. В сравнении со сроками его свершения продолжительность человеческой жизни слишком мала. Валентин Данилов только начала процедуры коммуникации (которая тоже требует значительного времени) ждал десять лет. Сколько еще лет пройдет до рассмотрения жалобы по существу?

В случае с первой жалобой бывшего юкосовца Алексея Пичугина этот срок составил пять лет. К счастью, Данилов наконец-то на свободе, чего, увы, по-прежнему не скажешь о Пичугине. Последнее давно перестало быть событием для масс-медиа и подавляющей части общества, но остается прежней болью для него самого и его близких. А сколько еще таких сидельцев?

Но - иной раз по прошествии десятилетия с лишним - наступает день, когда дело в ЕСПЧ выиграно. Что дальше? По российскому законодательству, если ЕСПЧ установит, что нарушения 6 статьи Европейской конвенции имели место, то это служит новым обстоятельством, позволяющим Президиуму Верховного суда РФ отменить неправосудный приговор и направить уголовное дело на новое разбирательство в суде первой инстанции.

Сам экс-сотрудник Красноярского технического университета в интервью "Радио Свобода" сказал, что не знает ни одного примера, когда бы решение Европейского суда кому-то в нашей стране в чем-то помогло - разве что как моральное утешение. Этот скептицизм не удивляет: слишком много примеров, когда постановление ЕСПЧ появляется либо уже после освобождения человека (как в случае с Даниловым), либо не выполняется российскими властями.

Так происходит, например, с постановлением Страсбургского суда по первому делу Пичугина, в котором сказано, что "наиболее уместным видом возмещения было бы, в принципе, проведение нового судебного разбирательства либо возобновление производства".

И даже если новое судебное разбирательство будет назначено, нет никаких гарантий, что оно не пройдет с теми же нарушениями и не закончится таким же неправосудным приговором.

На мой взгляд, очевидно, что нарушения 6-й статьи Европейской конвенции стали уже системной проблемой наших судов - такой же, как незаконные аресты или их продление (ст. 5 Европейской конвенции), а также применение пыток (статья 3). По-моему, уже неважно, какой суд тебя судит - Замоскворецкий, Таганский или Московский городской. Похоже, все они "басманные".

Признаюсь, порой я испытываю искушение помечтать о некоем международном суде, который принимал бы к производству уголовные дела, чьи фигуранты так не наши справедливости, пройдя все уровни национального правосудия, где нарушения ст. 6 Европейской конвенции - не исключение, а общая практика. Но ЕСПЧ никогда не разбирает дела по существу, не решает вопрос о виновности или невиновности заявителя. Этот суд, вопреки заявлением некоторых наших чиновников, не вмешивается в уголовное законодательство стран, входящих в Совет Европы, в том числе России. И никакого суда с такими полномочиями не существует.

Российскому обществу нужно, конечно, не это, а большая работа с собственной судебной системой. Судите по закону! Тогда и обращаться в ЕСПЧ не потребуется.

Если честно, я вообще удивляюсь, почему Россия до сих пор не вышла из этого договора... Сам по себе отказ от договора не приведет к большим тратам. Напротив, отказ от любых ограничений, как правило, позволяет более эффективно выстроить экономическую стратегию... мне думается, правильно было бы не только выйти из договора по ракетам малой и средней дальности, но также покинуть и договор, ограничивающий использование ракет с разделяющимися боеголовками... России нужно сохранять для себя возможность участия в каких-то крупных локальных конфликтах... для чего также необходимо отказаться от ограничения по ракетам. В сегодняшней ситуации такие договоры все равно не имеют особого смысла, поскольку США открыто ведут гибридную войну с Россией, держа в уме государственный переворот и последующую ликвидацию нашей страны через марионеточное руководство.

Ссылка

В России набирает силу совершенно новый тренд... реабилитация духовного, культурного, правового, научного наследия СССР. Владимир Путин говорит о создании четкой системы благ и льгот для чиновников, а в качестве примера предлагает воспользоваться опытом СССР. Александр Бастрыкин предлагает исключить из Конституции примат международного права над национальным... Депутаты выдвигают одну за другой инициативы - например, последнюю, об уголовном преследовании за тунеядство. Если спокойно присмотреться ко всем "шокирующим" общественное мнение думским инициативам, то вы без труда узнаете "советский образ жизни" и советского человека 1970-х... И украинская эпопея, и Крым, и русская весна, и русский мир - это все оттуда, и никакими силами, повторю, вы это не сможете уничтожить.

Сергей Роганов, философ. "Призрак Союза бродит по России"

- ...Правду говорят, что Россия страна неограниченных возможностей.
- Да, правду говорят... Я, Александр Михайлович, иногда себя спрашиваю: возможен ли в России социалистический или анархический строй? И по совести должен ответить: возможен, очень возможен. А то думаю другое: возможно ли в России восстановление крепостного права? И тоже вынужден честно ответить: отчего бы и нет, вполне возможно... А лагерь нашей интеллигенции весь живет в обмане, хуже, в самообмане, Александр Михайлович. У нас очень немногие твердо и точно знают, чего именно они хотят... Может быть, Константинополя и проливов, а может, социалистической республики? Или социалистической республики, но с Константинополем и с проливами?

Марк Алданов. "Ключ"

Что же предложил Бастрыкин? Исключить из Конституции РФ положения, согласно которым международное право составляет неотъемлемую часть правовой системы Российской Федерации, и закрепить в ней приоритет национального законодательства...
Интервью председателя СК РФ напоминает о неудобной правде... мы с вами живем по законам, навязанным побежденной стране державами-победительницами... Страна, решившаяся бросить вызов англосаксонской гегемонии, не может жить в правовом поле, навязанном ей этой гегемонией... Если мы действительно хотим играть с Вашингтоном и Брюсселем на равных, следует прежде всего обеспечить свой юридический суверенитет... Или страна, медленно отступая под натиском Запада, вновь превратится в вотчину либералов и социал-дарвинистов - или же, собрав все силы, сосредоточившись, отстоит свое право на независимость. А для этого ей нужно решительно порвать с наследием 90-х, в том числе, и с правовыми нормами, написанными победителями для побежденных.

Кирилл Бенедиктов, политолог и писатель

Не забудем, кроме того, что нам приходится считаться с контролем, учрежденным над нами версальскими победителями. Каждое наше действие находится под надзором тысяч ревнивых глаз... Народ вначале не хотел даже слушать, не хотел понять, что Версаль есть наш позор, не хотел понять, что этот продиктованный нам мир означает неслыханное разорение нашего народа... Наше движение первым взяло на себя задачу познакомить самые широкие слои народа с подлинным содержанием Версальского мирного договора. В этом был залог успеха нашего движения в будущем. В этом мирном договоре тогда еще видели успех демократии. И вот мы считали своей задачей выступить против Версальского договора с максимальной резкостью, дабы в мозгах всех запечатлелся тот факт, что мы вообще являемся принципиально непримиримыми противниками этого договора.

Адольф Гитлер. "Моя борьба"

В истории каждого государства есть моменты, с которых начинается отсчет другой эпохи. Очевидно, что 2014 год стал для современной России именно таким. Прошлый год для всех нас, для всей страны без преувеличения, стал годом Крыма, который вернулся в Россию. Правовое оформление получило то, что и так чувствовало абсолютное большинство людей по обе стороны Керченского пролива. Крымский полуостров, несмотря на его формальные постсоветские границы, всегда оставался нашей землей. Это была и общая боль, и общая гордость, и общие трудности, и общие победы. Для многих возвращение Крыма стало восстановлением исторической справедливости, которое по силе и значению сравнимо с падением Берлинской стены и объединением Германии или с возвращением Китаю Гонконга и Макао. Такие моменты всегда имеют огромный геополитический резонанс.

Дмитрий Медведев, премьер-министр

Немцы! Мужчины и женщины!
В эти дни внутри немецкого сообщества произошел переворот, который мы можем лицезреть сегодня в полном объеме и значение которого будет полностью определено только последующими поколениями… старейшая восточная область немецкого народа должна стать новым оплотом немецкой нации, а с ней - и немецкого рейха... Я говорю от лица миллионов жителей нашей удивительно красивой немецкой земли, от лица жителей Штирии, Нижней и Верхней Австрии, Каринтии, Зальцбурга, Тироля и прежде всего от лица жителей города Вены. В этот момент, когда в нашем далеком рейхе меня слушают 68 миллионов немецких сограждан, я провозглашаю: эта земля - немецкая, она осознала свою миссию, она будет ее выполнять, и никто и никогда не должен сомневаться в ее верности великому германскому сообществу.

Адольф Гитлер. Речь в Вене 15 марта 1938 года

Второе дело в каком-то смысле было "выгоднее" для Стомахина, чем третье: оно в большей степени могло привлечь к нему сочувствие общества. Годы строгого режима за похвалу историческим персонажам, убившим Александра II 150 лет назад... Зайдите в какую-нибудь муниципальную детскую библиотеку, и вы без проблем найдете, скажем, биографию Софьи Перовской, да еще и под грифом "Жизнь замечательных людей". Только фото плаката "Народовольцы, ваш подвиг не забыт", так и оставшееся лежать у Стомахина в прихожей, стоило ему трех лет. Хотя призывы к насилию (скорее бутафорские) действительно имели место в текстах Стомахина, эти абсурдные обвинения про Александра II, "оскорбительные номинации Всевышнего", попытки повлиять на деятельность мертвого Шамиля Басаева и т. д. - ухудшили положение политзека раза в два, а то и в три.

На этом фоне третье дело смотрится почти обоснованным, а приговор - вегетарианским. По факту он добавил лишь полгода к общему сроку, а инкриминируемый текст откровенно гадок, и нужно быть уж совсем окаянным вольтерьянцем, сторонником бескомпромиссной свободы слова (коим я, впрочем, и являюсь), чтобы, стиснув зубы, поддерживать право и на такое самовыражение.

Но дело здесь даже не в содержании текста, а в таком позабытом понятии, как презумпция невиновности. Если о ней не вспоминать, то приговор кажется почти правосудным (аналогии с немножко беременными уместны) и почти справедливым: ведь Первая поправка к Конституции США здесь не действует, а статья 205.2 УК РФ - очень даже действует.

В перерыве перед приговором мы с коллегой из дружественного издания рассуждали: как бы поступил условно-европейский суд в этом случае. Известно, что постнюрнбергская Европа не чужда цензуры, в отличие от вышеупомянутых США (сейчас воздержимся от философско-политической дискуссии на эту тему, так как рассуждаем о другом предмете). "Наверное, в Европе за такой текст наказали бы, может, не так строго", - говорит коллега. Стомахин уже произнес последнее слово, содержание которого немногим отличалось от инкриминируемого текста... "Нет, стоп, а как бы отнеслись к качеству доказательств? К тому, что и утверждения об авторстве предположительные, а уж доказательства умысла вообще вилами на воде писаны". И мы согласились, что выносить приговор на таких основаниях суд не имеет права, даже если кажется, что "все и так понятно".

Что представляет собой третье дело Стомахина? Пока политзек сидел в СИЗО "Медведь" по второму делу и не имел доступа к интернету, в его блоге появилась статья "Или пару вокзалов взорвать здесь железнодорожных". Она была снабжена портретом Стомахина с надписью, выражающей основную идею текста: "Кто взорвал - неважно. Важно то, что России и ее народу поделом".

Рукописный оригинал статьи нигде не найден. Следаки сначала попытались сфальсифицировать показания стукача-сокамерника Сергея Гусева - будто бы он видел именно этот текст. Однако в судебном заседании выяснилось, что ничего такого Гусев не помнит и название слышит впервые, то есть "свои" показания на следствии он подписывал, не читая. Несмотря на то что он по просьбе оперативника Владимира Силивонца рылся в сумке Стомахина (и, рассказывая об этом, даже не понимал, что здесь не так), инкриминируемого текста он не видел. Не видел и оперативник Силивонец.

Вместо этого у матери Стомахина изъяли другие его записи - тюремный дневник. В них тоже выражалась радость от взрывов в Волгограде, но никакой публичности они не имели, а тихо лежали себе в ящике и никого не трогали.

Далее была проведена автороведческая экспертиза, из выводов которой следует, что текст в интернете и тексты в дневнике Стомахина, вероятно, писал один и тот же человек. Одно из оснований для выводов экспертизы - это слово "Браво!!!" с тремя восклицательными знаками, которое нашли и там, и там... Уж совсем комичным было включение в доказательную базу мнения свидетеля Михаила Герасимова, который, не являясь вовсе экспертом, заявил, что может с уверенностью сказать: автор текста - Стомахин. Узнаю брата Колю.

Всякую ерунду вроде того, кто, как и зачем взял у Стомахина (если предположить, что он действительно написал инкриминируемый текст в СИЗО) рукописную статью и опубликовал под его именем на сайте, следствие, обвинение и суд устанавливать не стали, ограничившись намеками. Мол, выносить материалы мог адвокат (ну да, так обычно в СИЗО и бывает), но адвоката вызывать и спрашивать об этом не стали. Причем отказалась от вызова не защита, которая, казалось бы, заинтересована заметать следы, а обвинение, которому (казалось бы) нужно воссоздать конкретную картину преступления. Да и зацикливаться на адвокате не стали: официально помощник Стомахина в реализации преступления - "неизвестное лицо".

Другим объектом намеков стал Михаил Агафонов, имя которого упоминается в дневниковых записях Стомахина. Правда, в дневнике Стомахин кроет Агафонова матом за то, что тот "отказался ему помогать с блогом", а прокурор из этого делает прямо противоположный вывод: что Агафонов мог быть лицом, публиковавшим тексты от имени Стомахина. И ничего, канает...

Наконец, козырным доказательством того, что Стомахин имел умысел на публичное распространение текста, который "вероятно написал", стали упоминания в его дневнике, что он хочет сделать заявление о взрывах в Волгограде и ждет конца праздников.

Если исключить из репертуара понятие презумпции невиновности, то картина складывается более или менее в пользу обвинения. На фоне большинства нынешних политических процессов это же не самый кошмар: тут не совсем все выдумано с нуля, а хотя бы предположения и намеки есть, если не доказательства.

Но вообще-то нужны доказательства, а не намеки. Из того, что Стомахина посещал адвокат и мог выносить записи, не следует, что он точно вынес именно эту статью. Из того, что у Стомахина есть на воле друзья, не следует, что они эту статью публиковали. Равно как из того, что Стомахин знает русский алфавит, не следует, что он автор того или иного текста.

"Совпадение? Не думаю", - это тип высказывания для ведущих конспирологических телепередач, а не для судебного разбирательства.

А ведь без установления передаточной цепочки от камеры к интернету суд не имеет права отвечать на вопрос: имел ли место умысел на публичное распространение текста? Потому что никто не знает, просил ли Стомахин неизвестное лицо этот текст распространять. Может, он и хотел сделать заявление, но то ли заявление или другое, более сдержанное, например? А ведь, выражаясь словами обвинителя, к концу праздников он мог передумать и не делать никаких заявлений вовсе. Мог отдать текст неизвестному лицу и попросить не публиковать. Мог попросить передать, не читая, другому лицу. Мог ничего не просить. Неизвестных лиц, по рукам которых гулял вероятно-написанный текст, могло быть два, три, четыре, много...

Не кажутся ли эти объяснения неловкой попыткой выгородить Стомахина? Не кажутся. Прямая обязанность суда - становиться на сторону обвиняемого при наличии неустранимых сомнений. Или устранить сомнения (но в реальности у тройки из МОВСа была другая задача: ускорить процесс).

Но эдак в каждой более или менее стройной картине обвинения найдутся неопределенности и процессуальные нарушения. Что ж, никого не сажать? В том-то и заключается система сдержек и противовесов: посадить человека, честно доказать его вину должно быть столь сложно, чтобы у государства не было мотивации заниматься этим из-за всякой фигни, пусть даже речь идет о действиях, не одобряемых действующим законодательством.

А то, что мы имеем дело именно с фигней, мне представляется очевидным. Даже по приговору "суда" в тексте нет призывов к терроризму, только оправдание. Даже эксперт заявила, что из статьи нельзя сделать вывод, каким именно способом ее автор предполагает осуществлять поддержку "Имарат Кавказ". Что же касается общественной опасности, то что-то мне подсказывает, что Стомахин и так не был избалован большим количеством последователей, а после таких текстов их стало еще меньше. И уж точно до сих пор нет никаких данных о благодарном читателе блога Стомахина, который, вдохновившись, реально помог террористам.

...Лучше, конечно, не анализировать дело так долго, а просто быть за свободу слова, в том числе плохого, гадкого, кощунственного и оскорбительного. Но это другая история.

Ровно месяц назад "Гражданское содействие" получило представление от прокуратуры. В нем содержалось требование зарегистрироваться в реестре "иностранных агентов". Были также требования внести изменения в устав (мы выполнили его даже в большем объеме, чем нужно было прокуратуре), предъявлялись претензии к деятельности по территориальности.

Кроме того, прокуратура обязала нас провести обсуждение этого представления с участием прокурора, что мы сегодня и сделали. Я не могу, впрочем, сказать, что обсуждение было с участием прокурора, так как пришедшая к нам старший помощник прокурора из Мещанского межрайонного отдела Кристина Буянова ни на один вопрос нам не ответила, заявляя, что она не уполномочена. Так что скорее обсуждение прошло в присутствии прокурора.

Главным вопросом, конечно, было требование регистрироваться иностранным агентом. Основанием стали наши проекты. Первый - антикоррупционная экспертиза миграционного законодательства: эксперты писали письма в госорганы, получали ответы. Второй - лагеря для молодежи с Кавказа. Третий - гуманизация пенитенциарной системы: мы принимали жалобы, представляли адвокатов, отправляли обращения в органы, и по ним даже иногда возбуждались дела.

В представлении сказано, что эта наша деятельность направлена на изменение российской государственной политики. Я пыталась спросить прокурора: мы работали на изменение российской госполитики или в ее русле? Разве мы не слышим постоянно от руководителей государства, что надо бороться с коррупцией? Разве дискриминация - это цель госполитики? А если это не так, то прокуратура клевещет на государство. Прокуратура путает понятия политики и сложившейся ситуации. Да, мы хотим изменить сложившуюся ситуацию, но именно в русле декларируемой госполитики.

Как только прокурор ушла, стало известно, что Минюст внес нас в список. У нас теперь там 55-й номер. Как сказал новоиспеченный "агент" Игорь Каляпин, не состоять в этом клубе уже стыдно.

Мы будем и дальше отчитываться, делать аудит, но никогда и ни при каких обстоятельствах не будем писать, что мы иностранные агенты. Просто потому что это ложь. Самоликвидироваться не будем.

Если это и есть государственная политика, то это антигосударственная политика. Государство не может существовать как надстройка над гражданским обществом, оно существует в рамках гражданского общества. Гражданское общество заказывает политику. У Путина есть любимая фраза о том, что кто платит, тот и музыку заказывает. Так вот, мы ему платим, и эту фразу надо переадресовать ему.

Ничего незаконного мы не делаем, и никаких принципалов у нас нет.

Защита Алексея Пичугина предоставила в распоряжение журналистов вопросы Европейского суда по правам человека, адресованные правительству Российской Федерации. Они возникли у судей в Страсбурге по результатам рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы по второму делу бывшего начальника отдела внутренней экономической безопасности компании ЮКОС.

Напомню, что, жалоба Алексея Пичугина была признана Европейским судом приемлемой спустя семь лет с момента подачи. Ее основная тема - нарушения норм статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод ("право на справедливое судебное разбирательство"), допущенные в рамках второго уголовного дела Пичугина. По итогам судебного процесса он получил пожизненное лишение свободы, которое отбывает в колонии ФКУ ИК-6 города Соль-Илецк Оренбургской области, известной также под названием "Черный дельфин".

В письме из Стасбургского суда излагаются фактические обстоятельства дела, которые стороны могут прокомментировать в своих замечаниях, а также вопросы к правительству РФ. Правительству России было предложено представить свои замечания не позднее 13 июля 2015 года.

Ответы правительства на вопросы Евросуда смогут в свою очередь прокомментировать в своих замечаниях заявитель и его адвокаты. Вопросы, поставленные Европейским судом российскому правительству, указывают на вероятные нарушения в отношении заявителя статьи 6 Европейской конвенции.

ЕСПЧ касается, в частности, заявлений о виновности Пичугина в эфире федеральных телеканалов незадолго до начала слушаний его дела в Мосгорсуде. Эти высказывания прозвучали из уст Владимира Колесникова, занимавшего на тот момент должность заместителя Генерального прокурора РФ, и руководителя следственной группы по делу Пичугина Юрия Буртового. Они, по мнению экс-сотрудника ЮКОСа, нарушали в отношении него презумпцию невиновности.

На это Алексей Пичугин указывал и на заседании Мосгорсуда 9 июля 2007 года: "Еще на стадии предварительного расследования по данному уголовному делу 5 июля 2005 года заместитель Генерального прокурора Колесников В. В. выступил на телеканалах ОРТ и НТВ с заявлениями о моей виновности в предъявленных мне по данному делу обвинениях. Также еще на стадии предварительного расследования 11 сентября 2005 года в передаче "Момент истины" на канале ТВЦ с заявлениями о моей виновности в предъявленных мне по данному делу обвинениях выступил руководитель следственной группы Буртовой Ю. А., в связи с чем я был вынужден отказаться от рассмотрения моего дела судом присяжных".

Кроме того, ЕСПЧ задал правительству РФ вопрос о недопущении Мосгорсудом мнения специалиста-почерковеда Володиной об авторстве записки с адресом в Вене одного из потерпевших по делу Евгения Рыбина. Следствие приписывало эту записку Алексею Пичугину, в то время как Володина пришла к заключению, что представленные для сравнительного анализа образцы почерка подсудимого были недостаточны для того, чтобы сделать какое-либо заключение. Пичугин ходатайствовал о проведении новой экспертизы, но председательствующий судья Петр Штундер в этом отказал.

Теперь, если ЕСПЧ установит, что нарушения 6 статьи Европейской конвенции в отношении Алексея Пичугина имели место, то это послужит новым обстоятельством, позволяющим Президиуму Верховного суда РФ отменить неправосудный приговор.

Между тем Россия до сих пор не отменила первый приговор осужденному, хотя на необходимость этого ЕСПЧ указывал в своем постановлении по первой жалобе юкосовца.

Алексей Пичугин всегда заявлял и заявляет о своей невиновности, непричастности к инкриминированным ему преступлениям.

Общество "Мемориал" признало его политическим заключенным.