Российская Госдума выступила с заявлением по поводу принятых в Эстонии законов "О сносе запрещенных сооружений" и "О защите воинских захоронений". Как считают в Охотном ряду, они направлены прежде всего на то, чтобы снести памятник советскому солдату-освободителю в Таллине. В заявлении говорится: "В сложившейся ситуации депутаты Государственной думы считают необходимым заявить о невозможности продолжения контактов с представителями тех политических сил Эстонии, которые инициировали рассмотрение и принятие указанного закона".

Нижняя палата также рекомендует президенту в случае реализации указанных законов принять против Эстонии более жесткие меры, вплоть до экономических санкций. Однако в последнее, думаю, не верят и сами депутаты. Эстония - член Евросоюза, и введение санкций против нее грозит торговой войной с ЕС и может создать дополнительные трудности для вступления России в ВТО. Наивно также думать, что эстонское правительство испугается грозного заявления российской Думы и откажется от реализации законов о памятниках и воинских захоронениях. Так что думское заявление предназначено главным образом для внутрироссийского потребления и призвано еще раз показать избирателям, что у России такие плохие соседи, что говорить с ними надо языком ультиматумов и экономического шантажа.

Глава думского комитета по международным делам Константин Косачев вообще заявил, что принятый в Эстонии закон направлен на "уничтожение памяти о жертвах борьбы против фашизма, свидетельствует о намерении эстонских властей вопреки воле государств, входивших в антигитлеровскую коалицию, продолжить курс на героизацию нацизма и оправдание его идеологии".

В действительности же дело обстоит совсем не так. Закон "О сносе запрещенных сооружений" как раз и принят был для того, чтобы дать центральным эстонским властям правовую возможность не допускать возведения памятников военнослужащим оккупационных армий, под которыми в Эстонии понимают не только советские войска, но и вермахт. И закон должен, по замыслу властей, прежде всего предотвратить появление на местах памятников эстонским легионерам - бойцам 20-й пехотной дивизии СС. Такие памятники уже несколько раз возводились, но затем сносились полицией, пусть и без достаточных правовых оснований.

Что же касается памятника советским воинам-освободителям в Таллине, так называемого "бронзового солдата", вокруг которого и кипят сейчас основные страсти, то сами депутаты Думы, как показали дебаты, не уверены, есть ли там реальное захоронение советских воинов. Часто "бронзового солдата" сравнивают со скульптурой советского воина со спасенной девочкой на руках в берлинском Трептов-парке и ставят немцев в пример эстонцам: дескать, в Германии на памятники советским воинам никто не покушается. Но такое сравнение явно некорректно. И вовсе не из-за того, что с Германией у России есть соглашение о взаимном уходе за воинскими захоронениями, а с Эстонией такого соглашения нет. В сегодняшней Германии нацистский режим, от которого освободила немцев Красная Армия вместе с войсками союзников, считается преступным как на государственном уровне, так и подавляющим большинством населения, поэтому и к советским памятникам отношение лояльное (что, конечно, не исключает эксцессов). В Эстонии же государственная власть и большинство народа рассматривают советскую армию как оккупантов, уничтоживших в 1940 году Эстонскую Республику.

Эстонцы могут признавать советских солдат освободителями от нацистов лишь в такой же степени, в какой они могут признавать солдат вермахта своими освободителями от коммунистов. К тому же немецкая оккупация для Эстонии была легче советской. Массового геноцида на эстонской земле не было - из-за малочисленности еврейского населения. Всего в Эстонии было уничтожено около 5 тысяч евреев, главным образом выходцев из других стран. Немцы во время оккупации сохраняли низшие органы местного эстонского самоуправления. В СССР же эстонцев на руководящих постах даже на местном уровне практически не было вплоть до 1953 года, когда началась бериевская политика выдвижения национальных кадров. При советской власти из Эстонии было депортировано в Сибирь более 30 тысяч человек. Только в 1944-1953 годах репрессировано было более 50 тысяч жителей республики, а точное число расстрелянных не подсчитано до сих пор.

Так что большой симпатии к советским памятникам у эстонцев, вплоть до 1953 года продолжавших сопротивление в отрядах "лесных братьев", нет. Для них "бронзовый солдат" в Таллине - это то же самое, что памятник Дзержинскому на Лубянке для российских демократов. Наши думцы сетуют: мол, какой будет нехороший эффект, когда памятник советским солдатам демонтируют. Но уничтожать монумент никто не собирается - его могут лишь переместить на кладбище, где захоронены воины. При необходимости закон "О защите воинских захоронений" допускает перемещение останков павших с места, которое признается неподходящим для захоронения. Но разве лучше было бы, если бы рядом с памятником советским воинам в Таллине встал памятник эстонским легионерам? А такое вполне могло бы случиться, не будь новых эстонских законов о памятниках и воинских захоронениях.