Поэт - Пушкин! Дерево - береза! Река - Волга!

Немного странно, что "источником" оформления литературного мейнстрима оказалась ежегодная книжная ярмарка, которая вроде бы, наоборот, уравнивает разнопорядковые явления: на одном стенде выступает Дарья Донцова, на другом - Отто Лацис, на третьем - молодые норвежские писатели, на четвертом - Анастасия Гостева и Илья Стогов. Но, с другой стороны, в России нет другого признанного общественного института, от лица которого можно было бы вручать эту премию. Так что пусть будет премия ярмарки.

Московская книжная сауна

На территории МэМэКВЯ пахнет как в павильоне "Животноводство". Читатели, писатели и издатели потеют. Лики их алеют и лоснятся, подмышечные впадины отмечены темными кругами, пульс неровен, тороплив и прерывист. Все держат в руках книги (а что же еще?) и обмахиваются ими, как веерами. На лицах немой вопрос: зачем мы здесь преем? Зачем мы стояли в очереди? Зачем все это? Визгливый женский голос из репродуктора сулит скорый приезд Клары Новиковой. А. Вот, значит, зачем.

Детектив для интеллектуала

Читателя ждет не хай-тековский кибердетектив, а скорее немного старомодная книга о вере, достоинстве и отчаянии. Читая Переса-Реверте, мы понимаем, что полвека прошло не зря: вместо немного абстрактной философской прозы мы получаем наполненную жизнью книгу, читателя которой вопрос "кто убил?" волнует куда больше вопроса "стоит ли убить себя?".

Сильнее смерти

Если для патера Брауна есть Бог и есть Вера, то для Путилина (и, похоже, автора) есть любовь и семья. Тайных сил, управляющих миром, нет - или, точнее, их все равно что нет, потому что человек, у которого есть любовь и семья, не испытывает в них нужды. Или они не испытывают нужды в нем. Мировая война, ключ, открывающий врата, палладисты Бафомета - к чему они Ивану Дмитриевичу, у которого любимая жена и сын Ванечка?

Дуплетом в угол

Два года назад Григорий Чхартишвили предсказывал акунизацию русской беллетристики - иными словами, появление большого количества хорошо написанных жанровых книг. В области детектива у Акунина пока есть только один конкурент - Леонид Юзефович, а все остальные как правило обретаются в кинематографических областях "триллера", "боевика" или, на худой конец, альтернативной фантастики. Акунин, открывший в России жанр "пляжного чтива для интеллектуалов", по-прежнему остается лидером рынка - и на это есть несколько причин.

Идеальная рецензия

Я принес вам вещь, которая необходима каждой хозяйке - ничем другим не сможете вы так качественно выполнить свою работу по дому, и ничто другое не даст вам возможность так приятно провести свободное время.

Морра пришла

Мои родители умерли уже давно, и я почти привык "стоять на сквозняке"; впрочем, до сих пор меня прикрывала хрупкой своей спиной маленькая северная колдунья, женщина с лицом Питера Пэна, сказочница, много лет прожившая на необитаемом острове, всенасветемогущая, как полагал я в детстве, хоть и не читал тогда изобретшего эффектное сие словечко Тутуолу.

Низший запретаж

Чиновник Минпечати пришел к выводу, что "текст книги наполнен ненормативной лексикой, непристойными выражениями и бранью". Кроме того, "в книге приведены способы изготовления наркотиков, смакование состояния после их употребления, а также описание непристойных сцен, провоцирующих низменные инстинкты". Теперь Минпечати грозится отозвать у издательства лицензию.

Он умер, но частично жив и все еще пишет!

"В морге меня отпрепарировали, выяснили все, что им было нужно, а ночью я сбежал..." Легендарный Баян Ширянов беседует с беллетристом Кириллом Воробьевым.

Две дворянки и королева

Девичья фамилия Елены Сергеевны была Нюрнберг. Если две первые булгаковские жены были столбовыми дворянками, то у третьей отец был податной инспектор, крещеный еврей из Риги, а мать - дочь православного священника. Любовь победила свойственные Булгакову антисемитские предрассудки.