Кажется, вопрос о закрытии или расформировании Петербургского центра по противодействию экстремизму (центра "Э") встал в последнее время не на шутку, а может, просто высшее руководство требует результатов и показателей в борьбе с тем, чего и в помине нет. Вот и сходят господа жандармы с ума, занимаются креативом, придумывают что-то для своих ежеквартальных отчетов. То, что происходит в Петербурге в отношении активистов, не поддается какому-то здравому анализу, но можно попытаться это сделать, хотя бы разделив по направлениям действия обезумевших от ужаса охранителей.

(Практики центра )

Политический режим в стране все более отчетливо переходит к откровенной реакции. Репрессии в отношении протестных движений, разгон и подавление массовых акций протеста, уголовное преследование активистов, атаки властей и подконтрольных им правых группировок на протестные лагеря - все это находится в контексте политического курса на ужесточение.

На днях в Москве начали арестовывать людей по обвинению в организации беспорядков 6 мая на Марше миллиона. Спецслужбы действовали в своих лучших традициях - похищение, неизвестность и запугивание. В Петербурге полным ходом идет сфабрикованное в ходе полицейской провокации дело 12 нацболов. В Петербурге же власти используют любую возможность для разгона протестных лагерей - #Исаакиевская/#Адмиралтейство/#Искусств. Продолжаются уголовные преследования антифашистов Сократа и Шкобаря, уже многие месяцы сидят в СИЗО активистки Pussy Riot. На этом фоне «Единая Россия» ужесточает законодательство о митингах, резко увеличивая размер штрафов и вводя в качестве наказания исправительные работы, в ряде городов вводится откровенно дискриминационное законодательство, направленное против ЛГБТ-движения.

Спецслужбы при Путине получают все больше власти. Полиция и центры "Э" становятся основными инструментами управления страной в условиях роста протестных настроений. Задача всего общества — противостоять этому массированному наступлению. Тема противостояния полицейской реакции - общая для всех левых и демократических сил. Эта реакция в равной степени затрагивает все общество и касается всех. Поэтому противостоять подавлению прав и свобод имеет смысл вместе.

В Петербурге - городе, репрессивные службы которого прославились своими бесчинствами на всю страну, - социальные и политические активисты начали кампанию протеста. На 3 июня назначен общий митинг протеста против полицейского произвола. Участие в нем примут социалисты, коммунисты, демократические и гражданские активисты, участники социальных инициатив, анархисты и правозащитники. Это пример объединения разных людей вокруг общей социально значимой проблемы. Пример очень своевременный и важный. Кто защитит нас от преступлений полиции кроме нас самих?

Митинг-концерт состоится 3 июня, начало в 14.00, на Пионерской площади у ТЮЗа. В акции участвуют: «Оборона», АДЦ «Мемориал», Российское социалистическое движение, Анархисты Петербурга, Солдатские матери Петербурга, Центр взаимопомощи рабочих, Группа помощи задержанным, «Солидарность» и другие. Со сцены выступят группы: "Электрические партизаны", "Союз созидающих", "Серфингирующие над бездной", а также поэт Роман Осминкин.
Подробнее об акции.

Акция протеста против политических преследований с использованием судебной системы в лице одиозного судьи Кузнецова пройдет в Петербурге на Малой Московской улице (у ст. метро "Владимирская") 14 апреля в 16.00.

Судья 203-го судебного участка Алексей Кузнецов печально известен в Петербурге своими скандальными и заказными постановлениями. Практически все люди, задержанные в центре города во время акций протеста, попадают к этому представителю юстиции. Ну а дальше все зависит уже не от вины человека или закона, а от усмотрения конкретного судьи и указаний вышестоящих структур – центра по борьбе с экстремизмом ГУВД.

Не секрет, что суд и административное преследование уже давно стали послушными инструментами для преследования активистов и подавления протестного движения. В Петербурге власти придумывают все новые и новые способы давления - держать сутки в отделах до суда в антисанитарных условиях, затем мариновать задержанных в многочасовых очередях в суд. И все для того, чтобы люди больше не выходили на улицы и не заявляли свой протест.

Но судья Кузнецов выделяется даже на общем фоне репрессивной системы. После каждой мирной акции в центре ее участники получают сутки ареста по его постановлениям.

Циничность и беззаконие становятся нормой в политической жизни страны. В конце апреля состоятся перевыборы мировых судей, в том числе и "мотающего второй срок в 203-м" Кузнецова. 14 апреля социальные и политические активисты города проведут акцию протеста против судебного произвола и политически мотивированных преследований. Все те, кто был когда-то судим в 203-м судебном участке, выйдут на улицу, с тем чтобы рассказать о “подвигах”. Сотни людей пострадали от "самого гуманного" суда, и мы помним об этом. За все рано или поздно придется платить, произвол не пройдет бесследно.

Остановим произвол властей!

Может, кто-то забыл или не заметил, но вот уже целый год у нас в стране действует полиция. Она, естественно, и раньше была, да вот звалось данное предприятие иначе. Но началась реформа, ментам сменили название и форму. Только сущность сохранилась, а методы лишь ужесточились.

Теперь, с расстояния прошедшего года, можно утверждать с полной обоснованностью, что реформа была очередной фикцией. Власти стали готовиться к подавлению возмущения народа заранее. Наверно, аналитики в кабинетах ФСБ просчитывали разные варианты своей будущности. Вот и обрастало полицейское государство все новыми и новыми атрибутами. Года четыре как сформировали отдельный жандармский корпус для политического сыска - Центр Э, ну наконец и милицию назвали более соответствующим образом. Все эти структуры занимаются, не таясь, только одним - террором в отношении подконтрольного народонаселения. Произвол, беззаконие, фальсификация дел, насилие и пытки - вот все прелести, которые они дарят гражданам независимо от того, кто попался в лапы - политический активист или обычный прохожий. Завести дело, посадить, избить или убить они могут любого. И у всех нас, жителей этой страны, нет другой защиты от беспредела полицаев, кроме нас самих!

Репрессивные структуры - основа существующей власти, и именно поэтому такое нервное напряжение и панический страх рождается в них от каждой попытки критики. За безобидную акцию с картонной будкой, годовщина проведения которой, кстати, тоже приходится на 1 марта, меня судят по 319-й статье УК РФ. Судят уже с 19 января этого года, да вот только все осудить не могут. И, несмотря на отсутствие состава преступления, полный провал следствия и показания свидетелей обвинения в мою пользу - осудят, ведь это политический заказ незабвенного Центра Э.

Но последние месяцы стали апогеем преследования инакомыслящих по всей стране. Петербург тоже не отставал в этом плане. Центр Э, ГУВД и ФСБ устроили настоящую охоту на активистов. Чтобы подавить всякий протест - развернули компанию по запугиванию, давлению и преследованию. Фабрикация дел административных и уголовных, аресты, обыски, вызовы на допросы или беседы, слежка, прослушивание переговоров, угрозы, нападения и избиения - реальность, в которой мы оказались. Власти надеются, что выбив одних, можно восстановить свой порядок, но массовое движение и ход исторического процесса не остановить.

С силами полиции народу предстоит еще столкнуться после 4 марта. Каким будет исход противостояния, сложно предсказать... Но хочется напомнить, что 1 марта - это годовщина еще одного события: в 1881 году по приговору социально-революционной партии "Народная Воля" в Петербурге был нанесен смертельный удар самодержавию. Царя не спасли его жандармы и будочники.

В Санкт-Петербурге состоялась акция против политической полиции. С протестом, против произвола Центра Э выступили социальные активисты города, а конкретным поводом для проведения акции стало произошедшее недавно нападение на меня, судя по всему организованное спецслужбами.

Участники пикета развернули транспаранты, натянутые на костыли, напоминающие о сломанных ногах. На одном из транспарантов было напечатано издевательское письмо сотрудника Центр Э Василия Трифана, которое последний направил в мой адрес после избиения. На флагах были изображены рентгеновские снимки сломанных ног.

(Читать дальше)

Сегодня 4 февраля - день проведения протестных акций по всей стране.
Волею властей я вновь лишен возможности участвовать в них. Раньше была тюрьма, ну а теперь больница. Удивительная, не обоснованная ничем истеричность и, наверно, даже страх целой государственной системы перед одним человеком. Кажется, это диагноз...

Впервые с Центром по противодействию экстремизму мне довелось встретиться года три назад. Тогда к нам, задержанным после акции "Еда вместо бомб" по в раздаче нуждающимся пищи, пришел и начал всех прессовать один из эшников. Потом пересекаться приходилось все чаще, и их арсенал был мне продемонстрирован целиком: угрозы, моральное и физическое давление, оскорбления, а в прошлом году и фабрикация административного и уголовного дел. Все суды, в которых я участвовал, и аресты, которым подвергался, проходили под контролем и чутким руководством ЦПЭ.

Стоит отметить, что в Петербурге, городе трех революций и "столице экстремизма", существует аж три независимых структуры политической полиции. Это городской Центр Э (сейчас в основном они занимаются преследованиями активистов), Северо-Западный ЦПЭ (какое-то время занимались делом группы "Война") и 5-е управление ФСБ (появляются очень редко на горизонте). Все эти многообразные структуры, конкурируя между собой за присвоение денег из бюджета, занимаются подавлением инакомыслия в городе. Со всеми из них мне приходилось сталкиваться.

Сложно точно утверждать, но кто-то из сотрудников этих структур решил применить в отношении меня инновационный подход. Сразу же после освобождения из-под ареста до меня стали доходить "предупреждения" от Алексея Григорьева (начальника 2-го отдела городского Центра Э) о том, что если я продолжу участвовать в общественной жизни, то расплатой станет нападение в парке и сломанные ноги. До этого мне так же регулярно угрожали тюрьмой, убийством или избиением. Но последняя угроза сбылась с поразительной точностью...

Утром в 9, в рассветных сумерках, мы с товарищем вышли из дома и двинулись к ближайшему метро пешком через парк. Вдоль улицы, на которой стоит дом, было припарковано несколько легковых машин, но прохожих не было совсем. Оглянувшись несколько раз, я в этом убедился. Видимо, засадный полк с комфортом стерег в машине. Мы углубились в тенистый парк, беседуя об особенностях зарубежной журналистики, и вдруг сзади на меня набросились. Нападавших было двое. Один, схватив за горло, свалил меня на снег, а второй стал спрашивать мое имя. Не добившись ответа, молодчик наклонился надо мной, вглядываясь в черты лица, и с торжествующим криком "Это Филипп!" нападавшие принялись избивать меня. Целенаправленно били по коленям, по голове, разбили очки. Где-то вдалеке на заснеженной аллее парка появился человек. Нападающие ретировались, бросив меня в луже крови. Меня подняли и довели до дома, благо было недалеко, но через несколько часов, убедившись, что дело серьезное, пришлось вызвать врачей. В итоге уже вечером я оказался в больнице, где мне поставили диагноз - сотрясение мозга и перелом костей колена.

Это новый этап. На примере моей ситуации мы становимся свидетелями начала политического террора со стороны властей и их репрессивных структур. Оказавшись неспособными посадить меня, эшники решили покалечить. Но чего они добиваются этим? Дни режима, поощряющего подобный произвол, сочтены. Можно посадить, запугать или избить отдельных активистов, но невозможно остановить волну народного протеста, невозможно остановить исторический процесс. В их руках власть и ресурсы, но это ничего не значит. Мощный протест опрокинет всю эту трусливую систему. Момент, когда произойдет революция, может приблизить каждый. Нам нечего бояться. Мы победим!

19 января, в 203 судебном участке, под председательством судьи Кузнецова начался суд по обвинению Филиппа Костенко в оскорблении сотрудника полиции сержанта Маркина (ст. 319 УКРФ).

Данное дело было возбужденное после художественной акции, прошедшей 1 марта 2011 года, в ходе которой активисты пытались установить в центре Петербурга инсталляцию в виде картонной будки для полицейского. Акция была задумана как своеобразный критический ответ на вступление в силу "Закона о полиции". Но во время переноса инсталляции произошло непредвиденное: - один из полицейских решил овладеть будкой, в результате чего конструкция была уничтожена. Видео с этим необычным событиями стало активно распространяться в Сети - "Пес системы и его будка"

(Читать дальше)

19 января в разных городах страны прошли акции антифашистов. Акции памяти погибших товарищей и друзей - Стаса Маркелова и Насти Бабуровой. В форме пикета прошла такая акция и в Петербурге. Несмотря на холод и грозные предупреждения властей, более 200 человек прошли от Горьковской до площади академика Сахарова - по маршруту ранее не согласованного шествия - и приняли участие в пикете.

(Читать дальше)

Репрессивные органы не перестают упражняться в изобретательности и коварстве. Если давить и не пускать, то уж со всей силы и, конечно, в самый неподходящий момент. Судебное рассмотрение еще одного, уже старого и почти забытого уголовного дела назначено аккурат на 19 января, именно на тот день, когда состоятся акции памяти Стаса Маркелова и Насти Бабуровой. Ну а проведение антифашистского шествия в Петербурге, в котором очень хотелось бы участвовать, все еще остается под вопросом.

Коротко о предыстории дела:

1 марта, в день вступления в силу "Закона о полиции", в Петербурге проходил протестный перформанс. Его целью было установить картонный макет полицейской будки у Гостиного Двора, на месте проведения акций в защиту свободы собраний, так регулярно подавляемых полицией. Но во время переноса инсталляции произошло непредвиденное. Один из новоявленных полицейских решил овладеть будкой, в результате чего конструкция была уничтожена. Видео с этим необычным событиями стало активно распространяться в Сети - "Пес системы и его будка"

(Читать дальше)

Дата 19 января стала днем памяти и борьбы после того, как три года назад от рук нацистов погибли антифашисты Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова. Ежегодно в этот день по всей стране проходят общественные акции скорби и протеста. В прошлом году были осуждены предполагаемые убийцы Стаса и Насти, а уже в этом году, как раз 19 января, Верховный суд будет рассматривать дело об убийстве нацистами петербургского этнографа Николая Гиренко.

Но проблема фашизма и насилия сохраняется в обществе, тем более что организаторы и вдохновители подобных преступлений, как правило, остаются не найденными и опираются на поддержку спецслужб.

В этом году акция 19 января в Петербурге пройдет в форме шествия от метро "Горьковская" до площади академика Сахарова. Уведомление о проведении акции сегодня, в первый после выходных и праздников рабочий день, было подано в администрацию Петербурга. Теперь мы ждем ответа властей.

(Читать дальше)

Меня задержали 6 декабря на Гостином дворе около 7 вечера перед началом акции протеста против фальсификации выборов. Видимо, по наущению Центра «Э» или еще каких-то важных людей меня превентивно задержал ОМОН – четыре человека подошли ко мне и забросили в автозак. Наверное, я был одним из первых задержанных на акции, на которую так и не попал.

В дальнейшем в этот же автобус поместили еще человек 20, нас довезли до одного из отделов полиции, где составили протокол по ст. 19.3 (неповиновение сотруднику полиции) на всех, вне зависимости от того, кто что делал, кто в чем участвовал. Среди задержанных было несколько абсолютно случайных людей, которые договорились со своими друзьями встретиться на Гостином дворе и попали под этот замес. Но ко всем их просьбам полиция была глуха, всех закрыли по камерам до утра, до суда.

Утром нас повезли в суд, в печально известный 203-й участок. Там работает мировой судья Кузнецов, который знаменит своими судебными решениями, связанными с вынесением арестов активистам «Стратегии-31».

Как говорили полицейские по дороге в суд, было около 200 задержанных, многие просили перенести рассмотрение дела по месту жительства. Эти ходатайства в основном удовлетворялись, потому что рассмотреть 200 дел Кузнецов физически не мог. Однако в отношении тех, на кого указывали присутствовавшие в здании суда оперативники Центра «Э», Кузнецов проводил судебное разбирательство. К числу этих людей отнесли и меня.

Сначала меня приковали в коридоре наручниками к сиденью. Потом оперативники долго совещались с судьей, созванивались с начальством – видимо, решали какие-то вопросы относительно меня. Через полчаса меня завели в зал суда, там была толпа полицейских, они уже сразу вывели конвой, чтобы меня этапировать, и Кузнецов практически без разговоров вручил мне уже заготовленное постановление о том, что я арестован по статье 19.3 на 15 суток.

Я не мог заявить никаких ходатайств, не мог пригласить адвоката, не мог ничего сделать, потому что решение уже было готово, и улыбающийся Кузнецов меня с этим поздравил. После меня доставили в тот же отдел полиции, где оформили все документы, и повезли на Захарьевскую, 6 в спецприемник ГУВД Санкт-Петербурга для административно арестованных.

Я принял решение объявить голодовку, поскольку считал, что это продолжение протеста в тех условиях, в которых я оказался. Я знал, что помимо меня порядка 10 человек получили арест – от пяти до десяти суток. Первоначально со мной в камере находился один из активистов «Другой России», он тоже присоединился к голодовке, и нас рассадили, опасаясь, видимо, что скоро весь спецприемник начнет голодать. Голодовку я продолжал, несмотря на настойчивые просьбы руководства спецприемника прекратить. В какой-то момент меня осмотрел врач, меня отвезли в больницу, где сделали анализ крови. По результатам этого очень «основательного» медицинского исследования врачи и руководство спецприемника сочли, что я могу и дальше находиться в заключении и продолжать голодовку.

В течение этих 15 суток была рассмотрена кассационная жалоба в суде Центрального района, однако судья лишь исключил из постановления Кузнецова такое замечательное доказательство, как справка из Центра «Э» об мне о моих задержаниях. Стало очевидно, что справка не имеет отношения конкретно к этому административному делу. Арест мне был сохранен, я отбыл все 15 суток на Захарьевской.

У меня были предположения, что возможен и второй арест. Еще когда я сидел в суде у Кузнецова, у сотрудников полиции возникла перепалка – некоторые знали меня и хотели везти к себе в Петроградский район, потому как на меня там вроде как оформлен привод. В итоге сотрудники Центра «Э» воспользовались этой возможностью, поскольку не истек срок по другому административному делу, связанному с акцией протеста 16 октября 2011 года, когда активисты «Народной доли» и инициатива «Еда вместо бомб» провели акцию на крейсере «Аврора». По сути я занимался информационным освещением акции, в ней самой я участия не принимал. Задержали меня уже после акции поздно вечером, когда я пришел в отдел полиции с передачкой для товарищей. До этого я заметил, что за нами следят сотрудники Центра «Э». Так началось следующее дело.

Первоначально суд был перенесен для того, чтобы я мог найти защитника, и в дальнейшем я не получал никаких повесток. Однако, как только я собрал свои вещи и собирался выходить из спецприемника после первого ареста, меня встретили оперативники Центра «Э» и препроводили в 43-й отдел полиции, где представили документы, что на меня привод оформлен. На следующее утро меня повезли в суд по новому административному делу по статье 20.1 Административного кодекса (мелкое хулиганство) за то, что я якобы ругался матом.

К концу второго ареста совершенно не случайно всплыло уголовное дело о вандализме в отношении рекламного щита ОНФ. Оно появилось в 20-х числах сентября, но никаких шевелений по нему практически не было до декабря. Даже судья, который рассматривал меру пресечения 4 января, несколько раз задал вопрос дознавателю: «А что ж вы делали три месяца?» Дознаватель, краснея и бледнея, говорила, что проводилась экспертиза по отпечаткам пальцев. На что судья ей сказал: «Как же так – за три месяца одна экспертиза?» То есть явно это дело лежало, ждало своего часа. Когда время пришло, этот механизм был запущен, чтобы продолжить мое тюремное заключение, возможно, до марта, до президентских выборов.

Но эта система дала сбой из-за того, что господа из репрессивных органов довольно халатно отнеслись к подготовке судебных материалов. Сочли, что достаточно перечислить все основания для ареста, которые есть в Уголовном кодексе, не особо пытаясь подкрепить это какими-то доказательствами. Стандартно говорили на суде, что я буду скрываться, не являться в суд, оказывать давление на свидетелей. Причем у них уже такой пухленький том этого дела, а я знаком только с экспертизой по отпечаткам пальцев. Что там еще есть, я до сих пор не представляю, меня с делом никто не знакомил. Видимо, там все свидетели уже опрошены, хотя непонятно, кто мог бы быть свидетелем. То есть на кого я могу давить, неизвестно.

Наши взаимоотношения с сотрудниками силовых структур длятся уже довольно давно, года четыре – с того момента, когда нас задержали во время акции «Еда вместо бомб». Мы раздавали еду бездомным и всем нуждающимся в знак протеста против милитаризма и социальной несправедливости. В отделе полиции появился человек в штатском, представившийся как сотрудник Центра «Э». Он вел себя очень неадекватно, оправдывая себя тем, что был контужен в Чечне. Он как-то привязался к одному товарищу, я в это вмешался и несколько его осадил. И потом мы уж часто стали сталкиваться.

В Питере есть две структуры: ОРБ по Северо-Западу (оперативно-розыскное бюро, которое курирует весь Северо-Западный регион) и городской Центр «Э». Периодически то одна, то другая структура какой-то интерес ко мне проявляет. Сейчас мое дело курирует городской Центр «Э».

Позиция моего адвоката Игоря Рябчикова состоит в том, что порча рекламного щита не является вандализмом, потому что это не памятник культурного наследия и не малая архитектурная форма, это просто некий объект. Действия в его отношении могут рассматриваться в пределах Административного кодекса, поэтому защита будет настаивать на переквалификации обвинения.

Я очень благодарен всем тем людям, которые проявляли солидарность со мной. Я просто поражен ее масштабами, только сейчас я в полной мере осознаю, какое огромное количество подчас совершенно мне незнакомых людей и с очень разными политическими взглядами принимали участие в кампании солидарности. Это мне кажется очень важным. Как говорил покойный Стас Маркелов, солидарность – наше основное оружие. Ни бог, ни царь, ни закон, никто не поможет нам, кроме нас самих. И я сейчас это осознаю очень четко.

Огромное спасибо моим друзьям, товарищам, просто незнакомым людям, откликнувшимся на эту ситуацию. По большому счету, я оказался на свободе благодаря работе адвокатов и благодаря всем тем людям, которые мне помогали. Если бы не это, я бы продолжал гнить в тюрьме. Спасибо всем огромное.