Ульяной Скойбедой заинтересовался центр "Э", и эта новость вызывает двоякое чувство. С одной стороны, неплохо, что сотрудники данного центра, раз уж он существует, хоть на минуту оторвутся от своего любимого занятия – слежки за оппозиционерами. С другой стороны, разве можно судить за слова? Тем более сажать, а ведь статья 282-я, которую могут вчинить журналистке, предусматривает лишение свободы.

Тут есть разные мнения.

Отдельные либералы полагают, что за "возбуждение ненависти либо вражды", как указано в этой юридической норме, карать можно и должно. Другие им возражают. Отдельные либералы даже обращаются с жалобой на Скойбеду в Следственный комитет, и вот автора незабываемой статьи про абажуры уже проверяют на экстремизм. Другие в полемическом запале именуют жалобщиков "доносчиками", и это важный момент в дискуссии. В самом деле, можно ли доносить на Скойбеду Бастрыкину и Леше Улыбке? Возрадуются ли сердца заявителей, если колумнистку привлекут к суду, оштрафуют, а то и посадят?

Проблема представляется сложной. Опыт цивилизованных стран слишком противоречив, чтобы на него опираться. Еще противоречивее российский опыт, и речь тут не о том, как государство наезжает на прессу, но о случаях прямо противоположных, хотя и уникальных. Вспоминается, например, человек по фамилии Смирнов-Осташвили. Этот деятель был организатором и активным участников погромной акции, осуществленной национально озабоченными гражданами в ЦДЛ в 1990 году. Граждане ворвались на заседание писательского клуба "Апрель" и учинили скандал с выкручиванием рук и выкрикиванием антисемитских лозунгов. Потом Осташвили судили по 74-й советской статье, отчасти совпадавшей с нынешней 282-й, дали двушечку в колонии усиленного режима, и это казалось образцом справедливости. А потом он покончил с собой (ходили также слухи, что был убит) за несколько дней до досрочного освобождения, и эта новость вызвала чувство неловкости. Ну да, скандалист и антисемит, но ведь не душегуб, не убийца. А получилось так, что за неравнодушное отношение к евреям и либералам товарищ расплатился жизнью. Нехорошо получилось.

Тут ведь еще попутно другие проблемы возникают. Проблема бесчеловечного обращения с заключенными в наших лагерях и тюрьмах. Проблема взаимоотношений осужденного с другими уголовниками, с которыми, говорят, не поладил вспыльчивый Смирнов. Проблема соразмерности преступления и наказания, ибо условия содержания зеков в советских и постсоветских не столь отдаленных местах справедливо приравниваются к пыточным.

Короче, ситуация складывается прямо безвыходная. Добавим еще, что Скойбеда, в отличие от покойного дебошира, никаких беспорядков не устраивала. Она использовала силу слова, которое, правда, не воробей.

При этом ясно же было тогда, почти четверть века назад, что Осташвили самое место в тюрьме. Более того, процесс над ним и приговор воспринимались как победа демократии в одном отдельно взятом судебном зале. Да так оно и было, пожалуй, а если бы суд оправдал провокатора, то сразу поменялся бы воздух в стране. Быть может, до той степени затхлости, которую мы ощущаем сегодня, когда Ульяна Скойбеда может практически безнаказанно писать про абажуры. Не рискуя не только свободой, но и карьерой. Так что сообщение о том, что труженики центра "Э" наконец-то занялись делом, читаешь с чувством пусть неглубокого, но все-таки удовлетворения.

Это ведь еще и звучит как парадокс: условный Леша Улыбка против безусловной Скойбеды. Пятое управление КГБ против "Комсомольской правды". Полицейский режим против национал-патриотки. Эти двое созданы друг для друга, так что, наверное, причин для беспокойства за журналистку нет ни малейших. Никто ее не привлечет, не осудит, не посадит. Это даже по-своему идеальный вариант, и если бы центр "Э" каждодневно, хотя и без особого энтузиазма, занимался гитлеренышами, то Россия стала бы качественно другой страной.

Впрочем, и этот новостной сюжет внушает некоторые надежды. "Эшники", быть может, впервые в жизни займутся возбуждением ненависти в чистом виде, что для них полезно хотя бы в познавательных целях. Скойбеде придется слегка отвлечься от полюбившейся ей либеральной тематики, от евреев, негров и абажуров. Пока они будут знакомиться, общество переведет дух.