Собираясь на свидание к политзеку Борису Стомахину в крытую тюрьму в Балашове, куда он зимой был доставлен для отбывания остатка срока (то есть почти до конца 2019 года) как злостный нарушитель режима пермского лагеря ИК-10, стали мы с Феликсом Шведовским изучать, что за место такое. Вроде поближе к Москве, добираться стало проще. Но что скрывается за стенами этой самой "крытки"?

Находим информацию 2005 года от некоего благотворительного фонда "Удача": "В крытой тюрьме в городе Балашов Саратовской области проходят регулярные пытки, избиения, унижения, угрозы изнасилования. В санчасти операции проводят без обезболивания. В результате на сотрудников тюрьмы было возбуждено 8 уголовных дел. Но спустя некоторое время все дела были закрыты при участии заместителя прокурора области Задкова Г.И."

Картина сразу возникает пугающая. О крытках писал, например, Кирилл Подрабинек, советский политзек. Если человек не угодил в колонии начальству, то происходит "суд" в лагере и "со своего режима переводишься на тюремный, в "крытую" тюрьму. Сроком до трех лет. Кто-то с нее возвратится в зону, кто-то освободится, а иные освободятся и от этого мира... Неофициально крытники приравниваются к особо опасным рецидивистам".

Публицистика Бориса Стомахина, его мыслепреступления (то есть непримиримая критика не только путинского режима, но и раболепно-покорного населения) приравниваются самим режимом к попытке свержения строя. И сидеть ему без послаблений - ведь "сотрудничать" (просить, заискивать, доносить на кого-то) Стомахин не станет. Но система, видимо, будет его ломать через колено, чтобы он сдался. Все условия, все инструменты у них для этого есть.

Бориса, однако, мы застали в чрезвычайно радостном расположении духа. Он всегда радуется людям с воли, ведь в тюрьме даже психолога штатного себе не выбьешь для человеческой беседы. Сходу сообщил, что у него изъяли книгу Лиона Фейхтвангера. Оказалось, насторожило название - "Оружие для Америки". Такая книга, по мнению тюремных "воспитателей", опасна для впечатлительных политзеков. А другую книгу взамен выбить пока не удалось...

Узнали мы также, что все, что съедобно (и все, что применимо в хозяйстве), было украдено из вещей Бориса в первые же его дни в этих краях. Нагло копаясь в сумке политзека, уголовники без стеснений восклицали: "Это нам надо! И это тоже нам надо!" Произошло это еще в СИЗО No 1 Саратова перед помещением в "крытку". В ТПП (транспортно-пересыльном пункте Саратова) Стомахину со сломанной спиной и сломанной ногой пришлось залезать на второй ярус шконок.

Впрочем, пока особого заказа гнобить Бориса, видимо, не поступало. Выговоров, ШИЗО в Балашове пока еще не было. Правда, в самом начале пребывания в тюрьме, 17 декабря, политзека, просившего об "одиночке", посадили в камеру к агрессивным уголовникам. Один из них, по кличке Вован, был подослан к Борису в баню для уговоров и запугиваний (мол, нечего от народа отделяться, иди в общую камеру). Борис разозлился и подал заявление об угрозе его жизни, после чего, наконец, был переведен в "одиночку".

Еще здесь попытались насильно сбрить ему усы. Пройтись машинкой по голове Борис еще позволил, но сколько ни бегали за ним по поводу усов (мол, не положено), этот номер у них не прошел.

Стомахин рассказал нам, что еще 10 лет назад в Саратове для узников был просто ад, били и убивали людей как в СИЗО, так и в тюрьме. Сейчас вроде бы чуть легче. Вообще балашовская крытая - это тюрьма для воров высокого ранга, которых особо не "построишь". Политических тут, кроме Бориса, похоже, нет. Сохранилась память о Лимонове, который сидел в 13-й cаратовской колонии. Он-то к силовикам с почтением всегда относился. И тогда, и теперь.

С подачи Володи Акименкова одна саратовская медиагруппа, связанная с правозащитой, подала заявку в тюрьму на интервью с Борисом, и он дал согласие. Теперь его заставляют отказаться от этого интервью. Скорее всего журналистов медиагруппы к политзеку все-таки не пустят, но продолжать настаивать на своем, не поддаваться давлению очень важно. Что Борис и демонстрирует.

Еду, которую мы привезли Стомахину, весом 20 кг, в тюрьме не принимают, передач ему по закону РФ вообще не положено. Пришлось отправлять посылку по почте. "Воспитательный процесс" в мозгу силовиков, диктующих Госдуре новые модификации "законов", напрямую связан с лишением людей еды, а также самых необходимых для жизни вещей. Одежды, средств гигиены, лекарств. Книг, чтение которых должно быть разрешено каким-то там "воспитателем". Трудно предположить, что этот воспитатель хотя бы одну книгу в своей жизни до конца прочел.

Пока к Стомахину, видимо, присматриваются на новом месте, решают, как быть с ним дальше. Камеры слежения за ним нет, но зато в дверной глазок вертухаи смотрят с интересом и невероятно часто. Что очень трудно, конечно, терпеть. Борис говорит, что буквально каждые две минуты кто-то в камеру пялится. Видимо, есть какие-то указания насчет неусыпного наблюдения. Ночью тоже не ленятся все время заглядывать.

Мы надеемся, что Борису хватит выдержки, в таких условиях это первейшее качество, помогающее попросту выжить. Мы рассказали ему, что все больше людей открыто интересуется его судьбой. Несмотря на репрессивные законы, люди не боятся выражать поддержку, сочувствие политзеку с такими "нехорошими" статьями, с такой репутацией "русофоба", как у Бориса. Просто сейчас уже многих штрафуют за репосты, а кого-то и сажают, как Стомахина. Обвиняют в "разжигании", "оправдании", "приготовлении", "призывах" и прочем бреде. Это уже теперь привычная вещь.

Мы очень надеемся, что Борису Стомахину не придется сидеть весь положенный ему срок. На его место, как мне кажется, вполне могут "присесть" те, кто пялится на него сейчас через глазок в камеру. И те, кто отдает им команды вести себя подобным образом. Кардинальные перемены иногда наступают с невероятной стремительностью. А запрос на них в общественной жизни сейчас очень велик.