Сейчас уже ясно как Божий день, что все так называемые колебания устроителей "Оскара" были гнусной рекламной уловкой, чистой спекуляцией на проблемах страны. Они не только не собирались отменять шоу, а рассчитывали на какой-нибудь особо острый оборот на иракском фронте, чтобы прерывать церемонию сводками с полей сражений – зритель, мол, и совместит приятное с полезным. А записные голливудские миротворцы, грозившиеся заклеить себе рот изолентой и одновременно произносить пламенные антивоенные речи, в этой рекламной кампании приняли посильное участие. Ровным счетом ничего не произнесли ни Сьюзен Сарэндон, ни Дастин Хоффман, ни Барбра Стрейзанд, хотя имели для этого все возможности и микрофон им никто не отключал – напротив, режиссеры шоу были бы счастливы прибавить громкость. Весь пафос фронды свелся к булавке с голубем мира Пикассо, которая теперь наверняка войдет в моду, описанная фэшн-критиками наравне с рубиновым кольцом Рене Зеллвегер в 16 карат и бриллиантовой брошью Bulgari, украшавшей Хилари Свонк. Буддист Ричард Гир, кажется, не нацепил и булавки.

Молодцом оказался только документалист Майкл Мур, но его запоздалая на два с лишним года инвектива по поводу "фиктивного президента" вызвала столько же одобрения, сколько и негодования, причем только на галерке – звездный партер внимал смутьяну вполне равнодушно. Куда больший отклик вызвала высказанная молодым и потому искренним Адриэном Броуди простая надежда на скорый мир – тут уж встали и захлопали решительно все. Сразу после прямой трансляции бросились подсчитывать рейтинг – оказалось на три миллиона зрителей меньше, чем в прошлом году. Вот и верь после этого Мартину Шину, который утверждает, что руководство компании NBC выразило ему свое неудовольствие по поводу его публичных выступлений против войны, а NBC это категорически отрицает. С роли президента в сериале "Западное крыло" его, впрочем, не сняли, а ведь могли бы, кажется, сделать оргвыводы.

Страшной военной зимой 1942/43 года вождь немецких большевиков Вальтер Ульбрихт зарабатывал кусок хлеба тем, что ползал на пузе под Сталинградом и выкрикивал в рупор призывы к соотечественникам по ту сторону фронта сдаваться в плен. За обедом в штабной землянке Хрущев, как он сам впоследствии рассказал в своих мемуарах, мило шутил: дескать, не заработал сегодня товарищ Ульбрихт свою миску борща, мало врагов переманил. Но пайки немецкого товарища по доброте души все же не лишал.

Пропаганда, по крайней мере с тех пор как появились соответствующие технические средства, всегда была составной частью любой войны. Особо важно следует признать психологическое воздействие не столько на неприятельские войска, сколько на гражданское население страны-противника; деморализовать его и тем самым лишить армию надежного тыла – вот заветная мечта всякого военного пропагандиста. Сталин знал что делал, в первые же дни войны распорядившись отобрать у населения радиоприемники. Стоит только представить себе, какая информационная катастрофа постигла бы Кремль в первые месяцы войны, будь в то время спутниковое телевидение.

Саддам Хусейн сегодня явно выигрывает психологическую войну. Подобно заговорщикам 11 сентября, он использует открытость и технологические преимущества западного мира. В то же время послание Америки иракскому народу не достигает адресата в силу технологической отсталости страны и тоталитарного характера режима. С месяц назад вице-президент Ирака Тарик Азиз, будучи в Риме, на своей пресс-конференции демонстративно отказался отвечать на вопрос израильского журналиста. CNN не только показала этот хамский выпад, но и взяла интервью у Азиза. Фрагменты интервью, которое Саддам дал Дэну Разеру, американские телеканалы показывали бесконечно. Совсем плохо вышло с американскими военнопленными. Американские телекомпании видеозапись поначалу не показывали, но родственники угодивших в плен увидели кадры кто по филиппинскому, кто по мексиканскому каналу. Белый дом и Пентагон тотчас заявили, что показ допросов пленных нарушает Женевскую конвенцию. Но иракцы не дураки. Перед лицами пленных ясно виден микрофон с набалдашником, на котором написано "Иракское телевидение". Это, господа, не допрос, а интервью! О кадрах, демонстрирующих окровавленные тела американцев, можно сказать только одно: это беспрецедентное публичное надругательство над трупами. Пленка, помеченная надписью "Аль-Джазира эксклюзивно", показывает ухмыляющегося иракского вояку, стоящего над покойниками, на мертвых расстегнуты и спущены брюки, камера крупно снимает огнестрельные отверстия в черепах – вот такая у них журналистика.

В Багдаде сегодня нет ни одной американской съемочной группы. Последней выгнали на прошлой неделе бригаду CNN, справедливо рассудив, что вреда от нее больше, чем пользы. В результате последние известия из иракской столицы сообщают унылыми голосами умеющие писать, но не умеющие говорить журналисты печатных изданий – на фоне картинки все той же "Аль-Джазиры".

Саддам появляется сейчас в программах американского телевидения чаще, чем Буш. Эксперты до посинения вглядываются в изображение, сличают его с другими, пытаются определить, Саддам ли это, а если Саддам, то когда записана речь. А Саддаму именно это и требуется. Не исключено ведь, что этот современный Гарун аль-Рашид нарочно то наденет беретку с очками, то снимет – пускай гадают, а речь между тем слушают миллионы американцев.

Весьма эффективной следует признать иракскую пропаганду через третьи страны, в том числе Россию. Угрозы саддамовских клевретов устроить американцам "второй Вьетнам" и "второй Сталинград" перепечатывались американскими средствами информации именно из российской прессы. Российские генералы комментируют неудачи сил вторжения с неприкрытым злорадством.

Американская пресса будет несказанно удивлена, если узнает, что на нее, судя по сообщениям прессы российской, надет намордник военной цензуры, не позволяющий вымолвить слово в защиту мира. Достаточно включить любой общенациональный канал, чтобы убедиться в том, что в дискуссиях по иракской проблеме участвуют в равной пропорции как сторонники, так и противники военного решения. Воззвания миролюбивой общественности публикуются в крупнейших газетах, голос этой общественности громко звучит в репортажах об антивоенных манифестациях. Поскольку демонстрации в поддержку войны практически не устраиваются, а других новостей в выходные дни бывает мало, участники акций протеста пользуются явным преимуществом в выражении своих взглядов, причем репортеры, как правило, им симпатизируют. "Что вы ответите тем, кто обвиняет вас в отсутствии патриотизма?" - спрашивает демонстрантов журналистка. И получает ответ, что, дескать, Америка – свободная страна и говорить что думаешь – это и есть долг настоящего патриота. А как же наши ребята и девчата в военной форме, которые там, в песках? А наших ребят и девчат мы поддерживаем! Да чем вы их поддерживаете – тем, что утверждаете, будто Буш с Рамсфелдом проливают их кровь "за нефть"? На этих пацифистов Саддам питает самую главную свою надежду, для того и показывает трупы и пленных – мол, сломается в конце концов Буш, не выдержит давления общественного мнения. Больше ему надеяться не на что.

За военными сводками как-то забылся Осама бен Ладен. А между тем интересно, что он давно уже не подает голоса, хотя сейчас, казалось бы, самое время для его кровавой проповеди. Видно, припекло гуру террора, загнали его за такой Можай, что кассету переправить "Аль-Джазире" и то боится.