Павленский эмигрировал из России в связи с угрозой ареста
Петр Павленский. Кадр "Громадського ТБ"
Художник Петр Павленский эмигрировал из России, обвинив власть в попытке "политической ликвидации с помощью операции силовых структур". Об этом он сообщил в интервью "Громадському ТБ". Павленский выехал из страны вместе с соратницей Оксаной Шалыгиной и двумя дочерьми. Он намерен просить политическое убежище во Франции.
Причиной отъезда, пояснил художник, стала провокация спецслужб - знакомая Павленского обвинила его и Шалыгину в сексуальном насилии. По части 2 статьи 132 УК (насильственные действия сексуального характера, совершенные группой лиц) им грозило до 10 лет колонии. В случае обвинительного приговора дети художника попали бы в детдом. Из-за угроза детям, пояснили Павленский и Шалыгина, и было принято решение эмигрировать.
Об угрозе возбуждения дела художника предупреждали в начале декабря, когда он находился в Варшаве. Он это предупреждение проигнорировал и 14 декабря вместе с Шалыгиной вернулся в Россию. Однако по прибытии в московский аэропорт Шереметьево художника и его соратницу задержали люди в масках, назвавшиеся оперативниками угрозыска. Задержанных доставили в СКР; там они провели восемь часов. В итоге, однако, Павленского и Шалыгину отпустили, потребовав не выезжать из России.
На следующий же день, 15 декабря, художник с соратницей и детьми эмигрировали. Как пояснил Павленский RFI, они на машинах выехали через Белоруссию на Украину, где провели около месяца, оформляя документы на детей, а затем выехали в Париж.
Адвокат Ольга Динзе, присутствовавшая при даче пояснений, рассказала, что дело на момент опросов Павленского и Шалыгиной открыто не было - проводилась доследственная проверка. При этом заявления, послужившего поводом к проверке, в СКР не продемонстрировали. Динзе заметила, что следователи должны были изучить место происшествия и провести экспертизу, чтобы выяснить, могла ли заявительница нанести себе повреждения - речь шла о порезах на руках - самостоятельно, но на момент опросов Павленского и Шалыгиной этого сделано не было. Однако, добавила Динзе, заявительница прошла проверку на полиграфе.
По данным "Громадського ТБ", заявительницей была актриса Театра.doc Анастасия Слонина. "Новая газета", ссылаясь на сценариста и продюсера Всеволода Лисовского, знакомого с ситуацией, позже сообщила, что в отношении Павленского и его соратницы проводится проверка по двум статьям УК, а не по одной 132-й.
"Одного нашего актера (Василия Березина. - Ред.) Петр Павленский с женой и группой товарищей избили, - заявил Лисовский. - Он встречался с нашей актрисой. Актеру показалось, что Павленский и его соратница оказывают ей знаки внимания. Он хотел узнать, почему. В ходе переписки, абсолютно гопнической, они с Павленским договорились о встрече. Подъехала машина, из нее вышли четыре человека и стали избивать этого актера. У нас есть запись с камер видеонаблюдения. На видео видно, как его валят на землю и избивают ногами".
Позже директор Театра.doc Елена Гремина передала "Медузе" видеозапись драки, датированную 31 октября прошлого года. При этом она сообщила, что после инцидента против Павленского возбудили дело по статье 116 УК (побои), предусматривающей до двух лет колонии.
Сам Павленский, однако, заявил, что дрался с Березиным один на один, а прочие лица, попавшие в кадр, лишь присутствовали при конфликте. По словам художника, Слонина пожаловалась ему, что актер "ее душит, избивает, бьет головой об ванну". "Когда мы встретились, - продолжил Павленский, - он начал провоцировать драку".
Художник также заметил, что о деле по 116-й статье, упомянутом Греминой, ему ничего не известно.
Петр Павленский, художник-акционист
Разработка по нашей ликвидации из России длилась с Фиксации на Красной площади. Сначала это были уголовные дела с ограничением свободы, угрозы ареста и психиатрического преследования. Потом - более тяжелые меры пресечения и крупные денежные штрафы.Влиять на нас экономически или административно было сложно, так как имущества, работы и связей с образовательной системой у нас не было. На нас нельзя было давить, угрожая что-то отобрать, уволить или исключить детей из школы. Все это время власть искала техничный и аккуратный способ нашей нейтрализации.
И все это время между нами шла борьба за именование. А борьба за именование - это борьба за общественное мнение. Все эти годы режим пытался доказать, что я или преступник или сумасшедший. Неважно кто, главное, не художник, а разрушитель культурных ценностей. До сих пор аппарату это не удавалось, и все их попытки оборачивались против полицейской системы. Система сама разоблачала собственную репрессивную механику.
Однако у режима есть огромный силовой и технический ресурс. За нами непрерывно следили, нас прослушивали и искали способы удаления из общественной и политической жизни страны. С нами встречались агенты, предлагали оружие и просили придумать что-нибудь грандиозное со взрывами и захватом кремля. Повторять судьбу так называемых «крымских террористов» мы не хотели, поэтому отказывались. Но в конце концов режим нашел способ технично ликвидировать нас из России.
Мы всегда открыто говорили о презрении к институту брака, семьи и супружеской верности. Говорили о том, что для нас это одна из разновидностей института собственности. Что может быть циничней, чем объявить другого человека своей вещью?
С сентября этого года к нам стала подбираться некая девушка. Она была актрисой одного из оппозиционных театров, поэтому подозрений не вызвала. Она искала общения, поддержки и отношений. Мы были открыты к людям и дали ей возможность сблизиться с нами.
Это оказалось фатальным - нашу позицию о свободных отношениях обернули в преступное насилие против личности. Нас попытались сделать жертвами грязной интриги. Актриса оказалась доносчицей, и вечер проведенный у нас в гостях, превратился в заявление о насильственных действиях сексуального характера, совершенных группой лиц, то есть мной и моей самой близкой подругой Оксаной. Чтобы не кормить чьи-то фантазии, необходимо сказать, что никакого насилия не было.
Хороший ход со стороны аппарата: то, что нам инкриминируют, - это тяжкая статья и до десяти лет лишения свободы сразу для двоих человек. По факту удар сразу по четырем. Двое отправляются в лагеря с грязной статьей ближайшие 10 лет рассказывать зэкам, как они стали наивными жертвами оперативной разработки. А еще двое - постигать школу жизни в детские дома. Техничный ответ власти за отрицание института брака и образовательной системы.
После задержания в аэропорту Шереметьево и допроса в Следственном комитете нам неожиданно дали уйти. Старший следователь сказал, что пока нас арестовывать не будет, так как в таком деле торопиться нельзя, главное - объективность, и ему надо собрать все доказательства. Просил не покидать пределы Москвы и являться сразу по звонку. Кто хоть немного знаком с правоохранительной системой, сразу поймет несуразность происходящего - система легкомысленной не бывает. Срыва просто так она не дает. Система базируется на психологии выгоды. По тяжкой статье человек арестовывается сразу, тем более, если у него нет прописки и постоянного места жительства в конкретном регионе.
У нас этого не было. Была только чудовищная 132 статья - оговорить можно каждого, а доказать невиновность практически невозможно. Ведь это даже не изнасилование, по которому нужны хоть какие-то экспертизы. Это единственная статья, по которой судят лишь по одному заявлению. Мы не знаем, насколько долго актриса сотрудничает с полицией. Но теперь мы точно знаем, что в России возродился донос. Безусловно, с 30-х годов произошла значительная эволюция доноса. Сейчас нельзя осудить за контрреволюционную деятельность или антисоветскую агитацию. Ведь "Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления», и «в Российской Федерации признается идеологическое многообразие". Но это только официально.
Мы возвращались из Варшавы. О том, что написано заявление и что мы в розыске, нас предупредили за 5 дней до возвращения. При помощи той же актрисы, через нашего с ней общего знакомого. Мы это предупреждение проигнорировали. Поэтому когда мы вернулись, в аэропорту нас встретили так, чтобы сомнений в серьезности намерений не возникало. После этого нам показали, что у нас есть только два варианта: или в режимный лагерь, или за пределы границ российского паспортного контроля. Сидеть за то, чего я не делал, и с бараньей покорностью идти на заклание, выгодное государству, я не соглашусь ни при каких обстоятельствах. Тем более, тянуть за собой близких и лишать их свободы.
Я признаю, что аппарату удалось исполнить этот ход. Разработка прошла успешно. Но в этой борьбе не бывает постоянства. Мы будем аккуратнее, и жизнь покажет, за кем останется последнее слово.
100
комментариев
|
Обсудить
До новых встреч!
