Палестинская автономия разделилась на "Хамасстан" и "Фатхленд". Мировое сообщество готово поддерживать отношения с ФАТХом, но не знает, как быть с ХАМАСом. О превратностях и перспективах ближневосточной политики рассуждают политологи Евгений Сатановский, Игорь Алексеев и Олег Барабанов.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока:

Реакция российского МИДа на раскол автономии будет взвешенной, вежливой и нейтрально-позитивной. Будут превалировать слова об интересах палестинского народа над личными и политическими интересами их лидеров и т.п. Что же касается реальной поддержки, то ее, несомненно, получит Абу Мазен (глава Палестинской национальной автономии Махмуд Аббас. – Ред.). Такая ситуация для российской дипломатии не нова: в свое время была война между Сомали и Эфиопией, а прежде эти страны были в свое время нашими "клиентами"; был конфликт между Египтом и Ливией, где и с той и с другой стороны были военные советники из Советского Союза; многочисленные проблемы были в ходе войны Ирана с Ираком, поскольку мы и там и там выступали в качестве поставщиков оружия.

Такого рода конфликты – норма наших отношений с третьим миром. Никто не говорил, что в случае с Палестиной заинтересованные стороны будут любить друг друга больше, чем это принято на Ближнем Востоке. Разумеется, гражданская война – неприятный сюрприз, но, я думаю, дипломаты были к этому готовы.

Что касается Израиля, то если уж он пережил чрезвычайно плохо проведенную вторую ливанскую войну, то с ситуацией с палестинскими территориями израильская армия и израильские спецслужбы как-нибудь справятся. Недавно Министерство обороны Израиля возглавил Эхуд Барак - в отличие от своего предшественника Амира Переца он профессиональный военный. Барак участвовал во многих спецоперациях и лучше других знает, что делать в ситуации с Газой.

Военная операция, по-видимому, неизбежна. Иначе Газа окончательно превратится в Хамасстан, "Аль-Кайда" завезет туда современное вооружение, в том числе ракеты дальнего радиуса действия, а в этой ситуации воевать будет значительно сложнее.

Похоже, что ситуация разделения Палестины на два лагеря необратима. ФАТХ и ХАМАС будут сохранять некоторую видимость собственных правительств, для того чтобы извлекать деньги из карманов спонсоров и доноров. При этом у ФАТХа поле гораздо шире, у ХАМАСа – это только радикальные суннитские экстремисты и Иран. Однако реальную власть в Палестине сегодня имеют лидеры племен, кланов, больших семей, криминальных группировок, контролирующих контрабанду. Гражданская война – это все против всех.

Игорь Алексеев, заместитель директора Центра политологии и антропологии современного Востока РГГУ:

Я не думаю, что разделение на два лагеря продержится долго. Всю свою историю ХАМАС существовал как антисистемная оппозиция, и я с трудом могу поверить в способность этой организации управлять государственным аппаратом. Думаю, что рано или поздно этот анклав задавят.

Проблема в том, что практически также обстоят дела с ФАТХом: эта организация стремительно теряет силы, несмотря на то, что пытается опереться на ту часть палестинской элиты, которая была способна приходить к каким-то соглашениям с основными ближневосточными игроками. ФАТХ пытается удержаться у власти, но, думаю, это одна из последних попыток, потому что ресурс старой арафатовской элиты практически исчерпан.

ФАТХ начал слабеть еще при жизни Ясира Арафата. Соглашения с Америкой и Израилем достигались за счет того, что Арафат последовательно сдавал позиции палестинского сопротивления и, следовательно, терял популярность.

В этой ситуации вероятными становятся два сценария: "афганский" и "иракский". В первом случае ситуация будет развиваться аналогично той, которая была в Афганистане после ухода советских войск. То есть ФАТХ – это умеренные традиционалисты (как афганские моджахеды), а ХАМАС – радикальные фундаменталисты, как талибы, соответственно. Но нам известно, чем в итоге кончили талибы. В принципе этим кончается любая негативная мобилизация, но при этом у ХАМАСа ресурсов на порядок меньше, чем у талибов. Поэтому вряд ли они продержатся долго.

Под иракским сценарием подразумевается тотальная вона всех против всех, что для арабской ситуации кажется более вероятным. Думаю, что скоро начнутся внутренние расколы среди руководства ФАТХа и ХАМАСа. В последнее время ничего не слышно про "Исламский джихад" и "Бригады мучеников Аль-Аксы", зато за последний год появился целый ряд маргинальных бригад, которые подчиняются непонятно кому.

Думаю, что спецслужбы будут работать над тем, чтобы расшатать хамасовскую структуру изнутри. Но дальше возникает еще один вопрос – удастся ли удержать этот очередной виток внутреннего конфликта в рамках конфликта управляемого? Как показывает практика, чем дальше, тем больше манипулируемые конфликты выходят из под контроля. Это было и в Афганистане, и в Ираке, так вполне может оказаться и в Палестине.

Олег Барабанов, профессор МГИМО:

Сложившаяся ситуация может быть рассмотрена как серьезный провал политики вестернизации Палестины. Прозападная администрация Махмуда Аббаса начала утрачивать контроль над территорией, утрачивать популярность у населения, а исламисты, напртив, получают все больше гражданского доверия, выражая реальные интересы населения Палестины. После победы ХАМАСа на выборах в Палестине радикализация обстановки была ожидаемой.

Что касается отношений России с организациями ФАТХ и ХАМАС, то здесь ситуация сложная. У России сейчас не так много реальных ресурсов влияния на ситуацию на Ближнем Востоке. Администрация Аббаса ориентируется преимущественно на западные страны. Сотрудничество с ХАМАСом, с другой стороны, затруднено чисто психологически, поскольку ХАМАС отждествляет себя с исламистскими террористическими структурами, что, естественно, затрудняет диалог с этой организацией. В связи с этим Россия сейчас находится в достаточно сложной ситуации и вряд ли сможет повлиять на идущий процесс. Видимо, разумнее, выждать.

Если же оценивать ситуацию в исторической перспективе, то стоит отметить, что в советский период мы имели гораздо больше влияния на арабскую сторону, а сейчас усиливается диалог между Россией и Израилем и, соответственно, снижается уровень диалога с палестинцами. На эту общую тенденцию накладываются сегодняшние события.