3 июля на пресс-конференции в Независимом пресс-центре нам, лидерам Национальной ассамблеи, был задан вопрос по поводу Гражданского трибунала, учрежденного Национальной ассамблеей. Как вы будете наказывать осужденных трибуналом граждан? Как, к примеру, будет наказан судья, вынесший заведомо несправедливый приговор? Или же должностные лица, чьи решения привели к смерти заложников в центре на Дубровке?

Я ответил на этот вопрос чуть иначе, чем присутствовавшие на пресс-конференции коллеги Каспаров, Краснов, Пригарин и Удальцов. Я сказал, что, если присмотреться внимательно к истории, можно заметить, что вначале новые силы одерживают моральную победу, а уж затем физическую. Я привел в пример Февральскую революцию 1917 года в России, когда царский режим настолько дискредитировал себя (настолько отвратительно выглядела связь двора с Григорием Распутиным и с германским генштабом; настолько цепь преступлений от Ходынки, через поражение в русско-японской войне, через Кровавое воскресеньем и сотни тысяч убитых на полях Европы была убедительна), что победа оппозиции этому режиму в плане моральном наступила намного раньше, чем реальная победа - отречение царя - наступила в мире физическом, в мире календарных дат.

То же самое можно проследить, спустившись к истокам Французской революции. Знаменитый скандал с колье для королевы Марии-Антуанетты (подробности опускаю, суть не в них) обнажил и легкомыслие и коррумпированность французского двора Людовика XVI и, прибавившись к цепи преступлений и несправедливостей, подготовил революцию 1789 года.

В обоих случаях - и в случае буржуазной революции во Франции 1789 года, и в случае буржуазной революции в России в 1917 году - вначале произошло моральное банкротство старого режима, и победа новых сил, оппонирующих этому режиму, была вначале моральной победой. Кстати, хочу заметить, что обе революции пришли сверху, а не снизу.

У нас в России сегодня создалась ситуация, подобная предреволюционным ситуациям во Франции в 1789 году и в России в феврале 1917 года. Я услышал по радио "Эхо Москвы" ошеломляющую цифру. На вопрос, должен ли президент (он же верховный главнокомандующий) нести личную ответственность за гибель заложников на Дубровке, 93,9 процента сказали "да, должен". Что есть эти цифры, как не доказательство морального поражения режима, установленного господином Путиным!

Когда десятки тысяч разнообразно экипированных милиционеров избивают граждан на "маршах несогласных", мы каждый раз одерживаем моральную победу над старым режимом, демонстрирующим свою античеловеческую сущность. Ведь мы же не выходим с дубинками в руках. Мы выходим безоружными. Вооруженные люди избивают безоружных только за то, что они морально осуждают власть и пытаются сказать это вслух.

Поэтому на вопрос по трибуналу Национальной ассамблеи ответ может быть один: каждое моральное вслух произнесенное, на бумаге ли, в Интернете ли зафиксированное осуждение судьи ли, президента ли, премьера, просто чиновника, важно тем, что это каждый раз наша моральная победа.

Лишь небольшое время отделяет обыкновенно моральную победу от победы физической. Без моральной победы невозможна победа физическая. Все последние годы правления президента Путина мы видели, как вначале переставали ему доверять, а затем и покидали его лагерь основные силы общества.

Первыми были оппозиционные партии, которые в его правление стали травить, запрещать и репрессировать; затем делом Ходорковского он навсегда напугал и лишился доверия класса богатых (которые по сути должны были бы оставаться костяком его строя). В 2004-2005 годах законами об отмене льгот Путин больно ударил по бедным и малоимущим. На выборах 2003 года он, не допустив в Госдуму либеральные партии, лишился поддержки либералов. Травля правозащитников, репрессии против оппозиции вообще постепенно лишили его поддержки основной массы интеллигенции. Как Людовика XVI и Николая II, его постепенно покидают все новые и новые группы общества.

У многих граждан наглый, глумливый режим, установленный Путиным, вызывает личное негодование. Но даже те, кто не решается на открытый протест, на открытое негодование, часто уже сделали свой моральный выбор. При удобном случае, когда покажется, что это можно сделать более или менее безопасно, такие люди покинут режим. Поэтому, если трибунал Национальной ассамблеи еще и будет тыкать пальцем в каждое преступление судей, прокуроров и чиновников, это добавит к тяжести морального осуждения.

Основным поражением режима я считаю полную потерю им интеллигенции. Я склонен считать всю российскую интеллигенцию яростно антипутинской. Несколько приспособленцев-карьеристов лишь подтверждают правило. Такого единодушия трудно было добиться, но, как истинные офицеры позднего загнивающего чекизма, они высокомерны и неуклюжи, эти люди у власти.

Выше я упомянул о двух революциях, пришедших сверху. Да, я не оговорился. К 1789 году сознание масс во Франции не выходило за рамки кругозора социальной принадлежности. Массы, в большинстве своем крестьяне, были неспособны проявить инициативу и тем более направить ее. Основной состав Генеральных Штатов 1789 года представляли адвокаты, священники, дворяне, даже принцы крови (вопреки ярлыку "буржуазная революция", революция 1789 года происходила в стране с неразвитой промышленностью, потому без бизнесменов). Буржуазная революция в России в 1917 была инициирована с еще больших высот: в отстранении Николая II от власти участвовали великие князья, генералы, лидеры Государственной Думы.

Я напоминаю об этом, дабы устранить или успокоить смятение некоторых публицистов либерального и демократического лагеря, которых смущают якобы высокие рейтинги Путина или Медведева. Россию ожидает, я в это твердо верю, вовсе не революция исстрадавшихся бедных трудящихся и бабушек-пенсионерок, но революция интеллигенции, не желающей больше сносить унижение чекистского режима.

Россию ожидает революция молодой радикальной интеллигенции под лозунгом "Да здравствует свобода!", "Да здравствуют свободные выборы в парламент страны!" Это не будет революция голодных масс, мечтающих о снижении тарифов ЖКХ и идущих ради этой цели под огонь ОМОНа. Наши массы неспособны проявить инициативу и направить ее. Ну и что же? Марксистское видение мира никогда не казалось мне бесспорным. Стремление к свободе, по моим наблюдениям над народами и их историей, является не меньшим, а большим побудительным стимулом, чем пустой желудок или отсутствие холодильника. Марксистскую мировую империю победил вульгарный материализм, сведение потребностей человека к насыщению брюха и материальным ценностям. Предрекаю с удовольствием, что в России грядет революция свободы, а не революция материальных благ.

Таким образом, моральная победа у нас уже есть. Ее следует, разумеется, расширять и укреплять. Нам осталось осуществить победу физическую. В стране, где тонны нефтедолларов могут быть завтра брошены в любого размера образовавшуюся социальную брешь, лозунг "Да здравствует свобода!" куда более актуален и является более насущным требованием. Доллары чекисты готовы потратить - эти ребята знают, что доллары им накачают из земли новые, в далеких Нефтеюгансках и Сургутах. А вот осуществление свобод граждан лишит их всего. В конечном итоге они боятся, что наша свобода лишит их жизни.