Слишком юный заложник

В Ростове подходит к концу суд над 20-летним украинцем Павлом Грибом. В пятницу ожидаются прения сторон. Летом 2017 года ФСБ выманила Гриба в Белоруссию на встречу со знакомой ему по интернету сочинкой. Там Гриб был похищен; его вывезли в Краснодар и обвинили в содействии терроризму. Гриб заявляет, что в суде от лица сочинки выступала не та девушка, с которой он встречался в Белоруссии. Подробности процесса - в нашей статье.

Загон суров

В иные времена подобные диспуты бывают полезны: в них подчас рождается истина. Сегодня в них рождаются одни лишь недоразумения и обиды, и если предположить, что в работе с несистемной оппозицией администрация Кремля ставит основной целью раскол и разброд, то задача эта решается успешно. Стараниями самих оппозиционеров.

Отмыть добела

У миллиардеров наших сегодня просматриваются лишь четыре методики взаимоотношений с властью. Либо тюрьма. Либо эмиграция с обрубанием всех и всяческих канатов. Либо тесное и радостное взаимодействие, вплоть до попадания в санкционные списки. Либо "честный бизнес", как у Варданяна. Это когда, быть может, неохотно, но неукоснительно исполняешь все просьбы аффилированных с Путиным виолончелистов.

Тень Березовского

Путин - родом из КГБ. Зеленский - родом из КВН. Путин мог рассчитывать на поддержку всей государственно-чиновничьей махины, и в первую очередь спецслужб. Зеленскому рассчитывать не на что. Когда Путин изгнал Березовского, тот моментально оказался не могущественным олигархом, а голым королем, ну хорошо - голым делателем королей. Если Зеленский изгонит Коломойского, голым королем рискует оказаться новый президент, а не старый олигарх.

Накося прикуси

Практика - критерий истины, и мы только со временем узнаем, кого российские суды сочтут лжецами-вредителями, кто будет объявлен помехой для инфраструктуры, а кому велят раскошелиться на полтора лимона. Главное, чтобы наполнялась казна и как можно меньше оставалось в России блогеров и редакционных коллективов, способных поднять руку на святое - на тех, кто правит великой страной.

Захлебнулись своим ядом

Признавать, что преступление в Солсбери совершила Россия, нельзя. Выдвинуть же сколько-нибудь убедительную версию о причастности к отравлению в Солсбери британских, американских или иных западных спецслужб не получается. В "грандиозную антироссийскую провокацию в Солсбери" мало кто верит даже в самой России. Тем не менее Кремль принимает меры, чтобы свидетелей преступления в Солсбери не осталось.

Ничто человеческое

С одной стороны, если в подчинении у этого человека находятся все мишкины и чепиги, сколько их есть в России, то взывать надо именно именно к нему. Громко, проникновенно, чтобы все слышали. С другой стороны, вообще полезно напоминать Путину о тех, кто был убит по его приказу или кого убили невзначай, неряшливо исполняя другой его приказ. И не раз в год напоминать, но каждодневно.

Постой, паровоз

Чудятся нам страшные картины. Батальоны Росгвардии, окружившие поезд и захватывающие в плен несчастных экскурсоводов. Спецназ на Арбатской площади, выводящий из здания альтернативно одаренных офицеров - весь отдел. Шойгу в наручниках. Почему-то Пригожин рядом с ним, тоже закованный. Мстится нам, что сбылись мечты национал-предателей и жертвами антиэкстремиского законодательства стали вернейшие из национал-патриотов.

Чужие народы

Либо Россию удастся остановить, заставить ее рано или поздно отказаться от украденного - да, через очередное крымское унижение, через крах режима, но отказаться - либо право силы станет сутью международного права в нашем столетии, а захват Крыма - своеобразной точкой отсчета. У русских не хватило ума расстаться по-хорошему с тем самым народом, который еще недавно был дрожжами Российской империи и Советского Союза.

Фабрикуй пока горячо

Так просто сначала спровоцировать преступление, а затем победоносно его раскрыть! Вероятно, в различных правовых и политических системах отношение к этому полицейскому методу разное. В России у него не только большое будущее, но и богатое прошлое. В сталинские времена план по поимке врагов народа был велик, выполнить его было трудно. Поэтому пытки и провокации стали тогда обыденным явлением.