Клирик РПЦ МП Андрей Кураев, опытный медийный работник, сумел опередить меня в своих эллинистических штудиях. Только несколько дней назад, узнав о запрете в одном из российских регионов "праздника Нептуна" по религиозным соображениям - религиозные чувства "православных" оказались в очередной раз оскорблены, - я в беседе с друзьями выразил недоумение: почему же до сих пор никто из отечественных клерикалов не возмутился самим фактом проведения Олимпийских игр на "Святой Руси"? Как оказалась, сходная мыслеформа посетила и Кураева - но, в отличие от вашего инертного слуги, сей клирик немедленно воплотил ее в печатном слове. По ходу ответив и на возникший у нас вопрос, имеют ли современные Олимпийские игры прямые отсылки или даже обращения к эллинским богам. Да, как выяснилось, имеют.

“Верховная жрица - одетая в античную тунику и сандалии греческая актриса, выйдя из руин храма Геры в окружении других жриц, произнесет молитву богам Аполлону и Зевсу с просьбой послать на землю священный Олимпийский огонь:

"Пусть настанет священная тишина. Пусть умолкнут небо, земля, море и ветра. Пусть умолкнут горы и крики птиц, ибо нас будет сопровождать Фивос, бог, приносящий огонь. Аполлон, бог солнца и идеи света, пошли нам свои лучи и зажги священный факел для гостеприимного города Сочи. А ты, Зевс, дай мир всем народам на земле и увенчай венками победителей священного состязания!".

После этого верховная жрица, преклонив колено у алтаря древнегреческого храма Геры, поднесет факел к параболическому зеркалу и от солнечных лучей вспыхнет Олимпийский огонь”.

Далее Кураев пытается дискредитировать саму идею олимпийской факельной эстафеты, привязав ее семантически к Третьему рейху с его тяготением к неоязычеству.

Осторожный Кураев не рискует, он просто прощупывает почву в новых условиях - когда прямые отсылки и обращения к эллинским божествам в России стали восприниматься как "оскорбляющие религиозные чувства большинства населения”. Кураев, заметим, не предлагает прямо отменить проведение Олимпийских игр в Сочи. Могут обвинить в экстремизме и предательстве национальной идеи, которую власти пытаются связать с грядущими Играми. Кураев - это не Диомид.

Но кто знает... Если властям станет очевидно, что ожидаемый триумф превратится в национальный позор и провал Игр, если вдруг им станет ясно, что кадавр, потребивший все селедочные головы, вот-вот лопнет и станет очень грязно - то отмена Олимпийских игр по причине их языческого происхождения может оказаться востребованной.

Конечно, это версия фантастическая. Зато логичная по-веберовски. Нет сомнения, что огромному количеству функционеров ОНБ (общества с неограниченной безответственностью) "Россия" была бы предельно выгодной отмена Олимпиады. Тратить не придется ничего. Отдавать освоенное - тоже. Не придется терпеть практически неизбежные демонстрации, митинги и прочие беспокойные проявления гражданского общества - которые нельзя будет разгонять перед лицом зарубежных гостей. Не придется беспокоиться за возможное обострение обстановки на Северном Кавказе. Наконец, возможно будет избежать пагубного влияния иностранных граждан (особенно из стран, легализовавших однополые браки) на перманентно неокрепшие умы местного населения. А то как наденут злокозненные спортсмены или болельщики прямо на соревнования радужные маечки да браслеты, как распишут себе футболки чем-нибудь вроде Free Pussy Riot...

Пусть эти мечты не будут реализованы - но их наличие в головах человекоорудий российской псевдогосударственности выводится чисто дедуктивным методом прямо из кантовского чистого разума, вооруженного эмпатией к этим несчастным.

Эллинская традиция пережила христианизацию, пусть и с большими потерями. В Византии было дозволено изучение языческой словесности. Затем в эпоху Возрождения и далее обращение к эллинскому наследию стало одним из символов антиклерикальной фронды. В результате даже в Российской империи поэтам было разрешено цензурой обращаться к музам и античным богам. "Его призвали всеблагие как собеседника на пир".

Античность в итоге обрела особый статус - некоей светской религии-симулякра, орифламм и слоганов на доспехах рыцарей Просвещения. Отсылки к ней в течение нескольких столетий были призваны позиционировать отсылающего в качестве человека светского, сторонника прогресса. Дело дошло до того, что в СССР с его атеистической идеологией могли сниматься мультфильмы по греческим мифам - что было совершенно непредставимо, если речь шла о Библии или Махабхарате, - и, что немаловажно, о славянской традиции, откуда религиозные дохристианские отсылки оказались практически полностью выкорчеваны.

Общество модерна было пропитано этим культом античности, насыщено античной религиозной символикой. И в нашей реальности нас окружают бесчисленные линки к эллинской религиозной традиции, недовыкорчеванной в эпоху жесткого единоверия и отчасти реанимированных в ходе светской эмансипации. Так что работы у фундаменталистов непочатый край. Будет любопытно, когда же, наконец, активисты РПЦ МП потребуют демонтировать стелу с богиней Никой на Поклонной горе, возвышающейся над изваянием святого Георгия. Что не мешало бы, наверное, сделать, поскольку эта архитектурно-скульптурная композиция вполне способна оскорбить эстетические чувства широких масс искусствоведов. А еще можно предложить переименовать планеты, а то давеча разразилось форменное безобразие. Телескоп "Хаббл" открыл новый спутник Нептуна - как раз через несколько дней после того, как его в российской провинции лишили праздника. Со стороны телескопа это типичная диверсия против духовных скреп российского общества.

Итак, официально подтверждено, что глава РПЦ Кирилл (Гундяев) совершил в мае визит в Китай, пользуясь самолетом специального летного отряда "Россия" - то есть государственным самолетом. То есть на средства налогоплательщиков, в том числе и тех, кто не относит себя к юрисдикции РПЦ и не является прихожанином культовых учреждений, принадлежащих этой организации.

Таким образом, оказалось, что "все мы немножко лошади". И наплевать, что "вы все там химики, и нет на вас креста". Нет - так будет. Вполне логичный шаг, после того,как все те, кого РПЦ считает "этническими русскими", отнесены ею к своей епархии, являются "православными по рождению". Даже если они уже давно буддисты школы кагью или "родноверы", проводящие обряды "раскрещивания".

Отечественные фундаменталисты, да и более умеренные консерваторы даже и не из церковной среды ссылаются на опыт других стран, вполне себе западных и либерально-демократических - к примеру, некоторых скандинавских. Поминают Италию, Грецию, Грузию. Указывают, что в этих странах "православные" (точнее именовать их восточно-халкидонитскими, чтобы не пользоваться методами НЛП-программирования) деноминации имеют особый статус, выделены государством. И они правы, -такие страны есть, в том числе и в Европе.

Однако какая мораль из этого факта следует? Неужели вышеуказанные люди спят и видят Россию в среде ультралиберальных европейских стран - таких, как Исландия, в которой недавно конституцию разрабатывал и утверждал сам народ с помощью интернета? Как-то нет верится - их идеалы вызывают ассоциации если и не с Ираном и Саудовской Аравией, то с отечественными достижениями в области демократии и прав человека - Московским царством Ивана Грозного, романовской империей Николая Первого и, конечно, проектом Иосифа Сталина. Все эти компоненты сторонники церковно-государственной симфонии часто склонны соединять "в одном флаконе". Несочетаемых вещей не бывает - ворон очень многим похож на письменный стол.

Существуют две логики - логика "закручивания гаек" и, соответственно, раскручивания оных. Церковно-государственные отношения в Исландии являются весьма прогрессивными с точки зрения положения дел в Европе времен императора Юстиниана. И сегодня эта "симфония" фактически никак не ограничивает права представителей религиозных меньшинств, агностиков, атеистов и индифферентных к вопросам вероисповедания людей. Другими словами, мы никак не можем констатировать в Исландии усиление клерикальных тенденций.

Однако в России происходит именно последнее. Только за последние пару недель до меня дошло две не очень масштабных, но весьма колоритных новости. Первая - по жалобе координатора "Союза православных братств" префектура Центрального округа порекомендовала торгующему "эзотерикой" магазину "Ведьмино счастье" сменить название. И вторая - история с Крокодилом Чуковского: бдительные мусульмане отняли у него текст, написанный арабской вязью, который тот, видимо, читал, поскольку говорил по-турецки и учился читать до ататюрковской языковой реформы.

Давление на общество со стороны "религиозных" организаций усиливается (вопрос, что такое "религия", весьма непрост и неоднозначен, поэтому слово это и его производные я помещаю в кавычки). И общество в условиях неразвитой гражданственности не может противостоять этому давлению, осуществляемому благодаря поддержке или попустительству государственных структур. Взаимная заинтересованность в поддержке в паре "империя-церковь" и есть суть церковно-государственной "симфонии".

Вместо открытости миру, интеграции и развития "симфоническое государство" начинает воспринимать себя как некий сакральный и одновременно политический центр вселенной. "Симфония" - это сакрализация политики. Системы ритуалов и табу, свойственные государственной "религии" (которая по необходимости профанирует высокие идеи и дух основателей, если, конечно, высота действительно была), становятся нормативом для всех подданных - несогласные попадают в то или иное гетто и лишаются ряда прав. К примеру, госслужащие в Российской империи были обязаны Великим постом приносить на службу справку о прохождении исповеди.

Далее может развиваться экспансия.. Один из ее мотивов - обыкновенная ксенофобия, вера в то, что "я живу в лучшем месте на земле, у меня самый данный богами язык и самая лучшая страна". И самые правильные обычаи, конечно. Эти обычаи, по мнению такого эгоцентриста, чем древнее, тем священнее и правильнее. Даже если положение дел на планете сильно изменилось - допустим, если перенаселение ставит человечество перед необходимостью изменить нормы семейной и сексуальной жизни, - фундаменталисты будут стоять на своем. Если же нет возможности захватить мир - значит, следует окопаться и "строить социализм в одной отдельно взятой стране".

Сходное положение дел мы сегодня наблюдаем в Турции - во многом протесты связанны именно с началом клерикализации страны при Эрдогане. Но там, судя по всему, исламизация потерпит крах. Не так хороши перспективы сторонников клерикализации и в России, несмотря на все упования одних и опасения других. Однако гражданское общество должно быть внимательным и вовремя пропалывать баобабы. С другой стороны, дух евангельской проповеди становится труднее воспринимать, поскольку само слово "христианство" в сознании людей связывается не с личностью и учением Иисуса, а с этой самой церковно-государственной иерархической машиной.

То, чему эта машина поклоняется, - это сила. Именно эту силу великодержавие и называет часто словом "бог". То, что отверг Иисус в пустыне, пройдя через искушение царствами, с радостью принимают церковные иерархи, которых, вроде бы, по евангельскому завету, никак не следует называть ни "отцами", ни "учителями", ни "наставниками".

В океане "оскорбленных религиозных чувств" утонул Крокодил из "Мойдодыра". Ростовские фантазеры-иллюстраторы решили, что оный крокодил читает газету на арабском языке. Точнее, нечто,свернутое вроде газеты - на картинке в лапе у крокодила листок с арабской вязью в рамочке.

Характер развития патологического аффекта в данном (и в других подобных случаях) вполне подобен анекдотическому "мама, он меня сукой назвал". Признание в общества законного права требовать за эти самые оскорбленные религиозные чувства санкций к оскорбителю легитимирует самые низменные человеческие проявления - бесконтрольный гнев, насилие, жестокость. Почему-то чувства ярости и ненависти, откровенную и агрессивную ксенофобию позволяют себе испытывать и открыто проявлять защитники того, что они считают своими "святынями". В таких состояниях человек склонен пренебрегать и элементарной логикой. Прихотливая барочная фантазия становится вероятным событием - а затем конспирологическое подозрение, часто полностью минуя стадию проверки гипотезы, становится в сознании аффектированного (или изображающего аффект) человека объективной реальностью.

Текст свитка на иллюстрации к "Мойдодыру" неразборчив - мусульманские эксперты не смогли дать однозначного ответа на вопрос, является ли этот текст текстом Корана. Но ведь теоретически текст вполне может оказаться Кораном! Особенно для фундаменталистского сознания, в котором все книги,кроме Корана уже сожжены заранее, поелику оказались вредными или лишними.

Оскорбившиеся, видимо, не очень хорошо знают творчество Чуковского - что, с одной стороны, понятно, поскольку они, вероятно, как подобает правоверным, с детства читали только рекомендованные улемами тексты. С другой же стороны - легитимизация обидчивости ведет в итоге, как уже было сказано, к потере рассудительности. Если бы оскорбленные вдумчиво подошли к вопросу и предварительно изучили творчество автора текста, то они бы обязательно прочитали сказку Чуковского "Крокодил". Это тот же самый крокодил, который появляется и в "Мойдодыре" - идентичность доказывается наличием крокодильих детей Тотоши и Кокоши, упоминаемых в обеих сказках. Крокодил в "Мойдодыре" - это тот самый Крокодил, который глотал барбоса, а в конце драматической истории вновь мирно поселился в Петрограде (дело было в 1916 году).

Интересует же нас одна деталь в персональной идентификации крокодила. Он говорил по-турецки. Спрашивается - каким же шрифтом должен был быть написан текст, который носило с собой это респектабельное, интеллигентное, образованное существо? Конечно же, арабским - ведь в Турции пользовались в то время именно арабской письменностью. Высокая образованность Крокодила, кстати, подтверждается также тем фактом, что он владел как минимум тремя языками - арабским (по египетскому рождению), турецким (языком метрополии) и русским (поскольку мог беседовать с Чуковским, не владевшим ни арабским, ни турецким). "Мойдодыр" был опубликован в 1923 году, языковая же реформа Ататюрка, в результате которой Турция перешла на латиницу, была проведена только в 1928-м. Так что художник исторически абсолютно точен. Правда, этот факт по какой-то причине не рассматривается пишущими об инциденте журналистами, чье детство, казалось бы, явно прошло под знаком поэзии Чуковского. В силу всего вышесказанного, текст, который на рисунке держит Крокодил, может быть текстом газеты, любой книги, даже обыкновенного рекламного объявления или политической прокламации - допустим, отпечатанный на родине героя.

Но допустим, что Крокодил действительно держит в своих то ли лапах, то ли ногах, то ли руках исламский священный текст. Ваш покорный слуга проконсультировался со специалистом-языковедом Родионом Поповым. Он заявил, что внешне кусочек страницы на иллюстрации действительно напоминает Коран, два элемента в углу свёрнутой страницы - номера сур в обрамлении, что традиционно применяется для оформления Корана, а графика текста - насх с огласовкой, которая для турецких рукописей была совершенно не характерна. Казалось бы, ну и что? Крокодил - не свинья, в сказке является положительным персонажем, семейным, чадолюбивым и нетерпимым к нечистоте. Резиновая диета Крокодила и его семьи вроде бы не оскорбляет мусульманские нормы, поскольку потребление в пищу калош никак не регламентировано шариатом.

Однако иллюстрации неверных к сказкам, написанным неверными, подозрительны уже сами по себе. Тем более что по гамбургскому счету никаких крокодилов в каких бы то ни было книгах вообще быть не должно, как и изображений других живых существ. Только буквы, а лучше всего арабская вязь - поскольку, как уже говорилось выше, книги, отличающиеся от Корана, исламскому фундаменталисту не нужны, а сам Коран полноценен,только на арабском.



Безусловно, религиозные чувства правоверных фундаменталистов оскорбляются самим фактом существования светского общества, других религий, тем печальным обстоятельством, что большинство человечества не живет по шариату. Но исламская революция произошла еще не везде - а потому суды не примут к рассмотрению оскорбленность наличием в книге иллюстраций с изображениями человека и животных. А потому придумывается следующий ход.

По исламским канонам запрещено вырывать из Корана страницы для каких бы то ни было целей, даже благочестивых. Практики, распространенные в некоторых африканских странах, - например, прикладывание к больному месту вырванной из Корана страницы в целях излечения - не интересуют европейских и российских фундаменталистов. С африканскими полуязычниками можно будет разобраться после победы мировой исламской революции. А вот страны либеральной демократии или мимикрирующие под них вполне можно заставить подчиниться своим ритуальным нормам, заставить соблюдать свои системы табу, используя правовые нормы самих этих стран - поскольку там оставлена лазейка в виде той самой ответственности за "оскорбления религиозного чувства".

В США лет двадцать назад разыгрался скандал - в рамках рекламной кампании AT&T художник изобразил людей и животных в разных частях света, радующихся продукции компании. В Африке свои чувства к новому продукту выражала обезьяна, что и стало причиной скандала. Компания сняла рекламу из соображений политкорректности. Формально в данном случае мы имеем дело с явлением того же рода. Иллюстрация не признана преступной - она просто снята самим же издательством. Мусульманская часть населения, вероятно, важна для издательства, которое не хотело терять значительный сегмент рынка. Однако сравним оба случая более внимательно.

Если говорить кратко, в первом случае можно усмотреть унижение человеческого достоинства - сравнение коренного населения Африки с другим биологическим видом, причем это сравнение многократно проводилось в ходе многовековой дискриминации черных как в самой Африке, так и за ее пределами. Во втором же случае нарушается одно из многочисленных табу одной из религиозных традиций, которое не является общесоциальным и не подпадает под нормы светского законодательства. Считать такое нарушение унижением человеческого достоинства и рассматривать его как неполиткорректное значит неоправданно расширять границы и без того расплывчатого термина "политкорректность".

Проведенное последовательно, подобное расширение даст нам мир, описанный Брэдбери в "451 градус по Фаренгейту". Книгоиздание в той реальности было остановлено потому, что любая книга неизбежно оскорбляла ту или иную группу населения.

Конечно, бизнес вполне вправе учитывать мнение потенциальных потребителей. В том числе, и в случае крокодила, говорившего и читавшего по-турецки (или по-арабски). Однако использование фундаменталистами темы "преступлений и речей ненависти" (hate crime & hate speech) имеет характер, существенно выходящий за рамки одного конкретного эпизода.

Проблема в том, что демократией и либерализмом вполне способны пользоваться в своих целях люди, чьи цели заключаются, в частности, в уничтожении либерально-демократических ценностей. Еще Джон Локк в XVII веке указывал на это обстоятельство, когда говорил, что в британском государстве должны быть разрешены все религии кроме "папизма" (католицизма) и "атеизма", поскольку если последователи этих доктрин придут к власти, то лишат свободы вероисповедания всех остальных. Сами фундаменталисты часто отнюдь не церемонятся с ценностями, значимыми для людей иного образа мысли. Пропагандировать свои ценности - к примеру, убеждать других в недопустимости изображения людей - им запретить невозможно. Но такая пропаганда сопровождается силовым давлением. Нарушителям чужих табу может грозить не просто падение продаж, но внесудебная расправа.

Религиозные символы тут выступают символом господства. "Оскорбление символа" приравнивается к насилию против человека, и, следовательно, в отношении нарушителя легитимизируется ответное насильственное действие. Заставить окружающих почитать культовые предметы, причем именно в той форме, которую предписывает та традиция, в которой эти предметы являются культовыми, значит делать эту традицию доминирующей в обществе. Аргументировать такое навязывание "многополярностью", "многонациональностью" и "многоконфессиональностью" значит просто скрывать свои итоговые цели или быть наивным. Клерикальное государство не сможет быть "многоконфессиональным". Как в фильме "Горец", "остаться должен только один". А если и не один - так все равно один будет доминировать.
Следует отчетливо понимать, что цель фундаменталистов - уничтожение светского общества с его структурами и обычаями. Что каждая уступка им - шаг на пути к мировой тоталитарной идеократии. И бизнесу тоже следует иметь это в виду - поскольку бизнесмены являются не только извлекателями прибыли, но и членами гражданского общества. И быть готовыми, если они все же предпочитают идти на уступки, что завтра от них потребуют вообще перестать иллюстрировать книги изображениями живых существ, но только орнаментальной графикой, а затем и перестать издавать не одобренную официальными "духовными" авторитетами литературу.

"Посмей только переступить через эту черту! Я дам тебе такую взбучку, что ты с места не встанешь! Горе тому, кто перейдет за эту черту!" Этой фразой неплохо выражается репрессивный аспект навязывания системы табу. Если человеку в пространстве имеющихся у него свобод ни с того ни с сего говорят подобную фразу - самое лучшее вспомнить другую: "Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".

Казалось бы, новость как новость - мелкие подробности мало интересующей масс-медиа академической жизни. В РГГУ в следующем году на философский факультет не будет зачислено ни одного студента-бюджетника - Министерство образования и науки сократило бюджетные места по всему университету, а на философский факультет не выделило бесплатных мест вовсе.

Однако события, выглядящие незначительными, могут указывать на важные тенденции. Отношение власти к философии, сутью которой является свободное выражение мысли относительно основ индивидуального и социального бытия, - лакмусовая бумажка, тестирующая уровень свободы в обществе.

Казалось бы, в современном мире хорошо отработаны стратегии нейтрализации интеллектуалов. Свободомыслящие интеллектуалы, оппонирующие властям, предлагающие радикальные и не очень культурные и идеолого-политические альтернативы, отсечены от подавляющего большинства населения даже и самых демократических и либеральных стран Запада. Да, академия на Западе весьма и весьма левая - выступает против господства "традиционных ценностей", антиклерикальна, в той или иной степени антибуржуазна. Но прямой угрозы власти от университетских интеллектуалов не ощущают.

Казалось бы, до некоторых пор российские власти придерживались сходной позиции в отношении академии. Но это лишь на поверхностный взгляд. Да, университетские преподаватели фактически перестали подвергаться цензуре и идеологическим проверкам - во всяком случае, таков был мой опыт пребывания в российских вузах в качестве студента, а затем преподавателя. Меня никто не ограничивал в выборе тем для научных работ, не навязывал мне планов курсов. Короче говоря, лично я ни единого раза не столкнулся с идеологическим вмешательством в свою научно-преподавательскую жизнь.

Администрация российских вузов чаще всего занята своими делами - карьерным ростом, интригами и повышением уровня личного благосостояния. Студенты и преподаватели - это, как правило, люди второго сорта. Поскольку государство в России нынче скорее пиратское, чем имперски-идеологическое, министерским чиновникам и внутривузовским начальникам не было нужды контролировать научную жизнь и учебный процесс в плане его непосредственного содержания. Гораздо важнее для них были финансовые потоки. Губительную сущность либерализма, гомосексуализма, космополитизма и индивидуализма можно было не обличать, а напротив, хохотать вместе со студентами над идеологическими потугами правителей.

Возможно, подобным образом дело обстояло не везде. Но такой климат был в РГГУ в конце 80-х, в 90-е - таким он сохранялся и в нулевые. Сохранялся - несмотря на пережитые университетом в то десятилетие потрясения. Произвол администрации слабо сказывался на учебном процессе и на научной жизни, даже когда РГГУ впал в немилость за связь с "ЮКОСом" и новое руководство всеми силами пыталось загладить свою "вину" за общение с Ходорковским и Невзлиным.

Меня часто смущал вопрос - почему российские университетские мэтры терпят положение дел в системе высшего образования? Хорошо, молчаливость молодежи некоторые объясняют ее прагматичностью, установкой на обретение доходного места в жизни. Да, младшие научные сотрудники не имеют мирового имени, а потому их возможные увольнения не станут скандалом. Пусть так. Но именно мэтры, как правило, уговаривают своих молодых коллег "не лезть в бутылку" и "не дразнить гусей", иногда гордясь своим жизненным опытом, а иногда оправдываясь - "ну что же вы хотите, мы выросли в СССР, мы все советские люди". Вот и получается, что мэтры, имеющие высокий научный статус и авторитет не только в России, но и в мире, "бессмертные", которым, казалось бы, совершенно не страшно потерять место работы, поскольку для них тотчас же найдется другое, не менее престижное, свободно передвигающиеся по международным конференциям, - молчат, когда дело касается университетского коррупционного беспредела и чудовищных начинаний Минобрнауки.

В академической среде принято было недовольство выражать сугубо кулуарно - и кулуарно же пытаться решить те или иные проблемы, используя свои административные связи. До поры до времени такая стратегия может помочь. Но только лишь до поры, да и то по мелочи. Мало того, в конечном итоге такая стратегия разрушительна как для отдельного представителя научного сообщества, так и для сообщества в целом, как с этической, так и с прагматической позиции. Различные неформальные инициативные группы, возникавшие и возникающие в РГГУ, вовлекают в себя прежде всего именно молодых преподавателей, мэтры же предпочитали не рисковать. Подписывают петиции, а тем паче сами вступают в эти группы единицы - многие другие сочувствуют, но подписей не ставят, опасаясь финансово-административных последствий.

Академическая среда в России страдает тем же, чем и вся остальная страна: социальной атомизацией, отсутствием солидарности. Мировая академия по традиции призвана быть социальным авангардом, инициатором социальных преобразований, рассадником инакомыслия. К сожалению, приходится констатировать, что российская академия не выполнила своих социальных функций. В протестном движении в России участие принимали отдельные представители научного сообщества, но почти не было организованных акций от имени университетов и отдельных университетских подразделений. Научное сообщество не смогло выдвинуть своих сартров и фуко, которые бы с мегафонами выходили на так, впрочем, и не построенные баррикады.

К сожалению, велика вероятность, что философский факультут РГГУ в результате будет расформирован - возможно, схожая судьба ждет и РГГУ в целом. Логика "не дразнить гусей" приведет к тому, что другие подразделения РГГУ за философов не вступятся, поскольку побоятся повторить судьбу коллег. А другие университеты не будут открыто поддерживать людей из РГГУ, чтобы не разделить опалу с бывшим флагманом российской либеральной демократии.

Российское государство стремительно идеологизируется - и симптомом новой идеологизации становятся действия в отношении философского образования. "Польза от философии сомнительна, а вред очевиден. Эти слова, произнесенные в середине позапрошлого века министром просвещения Ширинским-Шихматовым в связи с ликвидацией философского факультета в Московском университете, могли бы повторить и современные российские чиновники. Традиция подозрительного отношения к философии им вспомнить будет очень просто – таков их генотип, ведь философия так и не была восстановлена в правах. Ограничения на преподавание философии действовали до крушения монархии и очень скоро были восстановлены новой диктаторской властью, дозволившей лишь марксистско-ленинское учение, которое всесильно, потому что верно. Последние 25 лет были временем относительной интеллектуальной свободы, нестерпимой для бывших верных сынов партии, которых вовсе не смущает необходимость перекрашиваться в националистическо-клерикальные тона. Так что если они и вынуждены оставлять в программе философию, то желательно в контролируемом формате, чтобы остался МГУ, а от альтернатив чиновнику только головная боль.

Добавляет наглости чиновникам от просвещения и тот факт, что их действия вроде бы вполне укладываются в глобальную тенденцию. По всему миру идет непопулярная университетская реформа, связанная с резким повышением цен на образование, сокращением преподавательских мест (особенно на гуманитарных специализациях), торжество духа утилитаризма в ущерб фундаментальному познанию. В связи с этим мировое академическое сообщество ищет альтернативы.

Одна из самых перспективных альтернатив - это развитие образовательных программ в интернете, формирование сетевых университетов, полноценного сетевого научного сообщества, мало зависящего уже не только от государства, но и от крупных спонсорских вливаний (в особенности когда речь идет о гуманитариях, которым не нужны дорогостоящие синхрофазотроны). Эту альтернативу прежде всего и хочется предложить российским интеллектуалам. Давно пора разорвать порочную связь российского научного сообщества с государственным аппаратом, почувствовать вкус свободы и независимости, которого у российского научного сообщества не было никогда, поскольку университеты изначально создавались именно как государственные.

А пока нет полноценной системы образования в интернете - обращаюсь также к российским бизнес-кругам и в принципе ко всем людям доброй воли, которым не безразлично развитие гуманитарного и иного знания. Поддерживайте инициативы по созданию систем независимого сетевого образования. Это значительно дешевле, чем спонсировать университеты с их распухающей от коррупционных доходов администрацией и сомнительными связями с чиновничеством.

И конкретно в связи с ситуацией в РГГУ. Факультет скорее всего погибнет, если будет упразднен прием бюджетников. Платники редко приходят на философский факультет и редко его заканчивают, даже если приходят. На моем курсе было несколько платников - и в итоге ни один из них не закончил факультет и не получил диплом. Поэтому обращаюсь к возможным спонсорам - поддержите факультет, организуйте стипендии для потенциальных студентов, дайте возможность организовать набор. Пусть для государства он будет формально платный, а для студентов фактически бесплатный. Но для этого представители факультета должны выразить свою готовность идти по такому нестандартному пути. Если же для спасения факультета будет выбран путь закулисных интриг, он скорее всего приведет к поражению. У тех, кто не борется за свои права, отнимают и те, которые были. В перспективе же предлагаю своим бывшим коллегам с философского факультета РГГУ организовать независимое философское интернет-сообщество, которое могло бы напрямую выходить на молодое поколение людей, интересующихся философией.

Весь этот год приходится слышать повторяющуюся мантру - причем из уст людей, чье отрицательное отношение к путинскому режиму невозможно поставить под сомнение: «Власть успешно отвлекает от себя внимание, переводя стрелки на РПЦ МП». Такая позиция, на мой взгляд, обусловлена двумя основными причинами.

Первая - хроническая недооценка «рационально мыслящими» людьми значимости мифологической сферы в жизни человека, области символов и архетипов. Однако любой властитель интуитивно осознает их значимость, поскольку именно через символы и архетипы власть легитимирует себя. Отвергая европейский «гуманистический миф», константами которого являются идеи гражданского общества, признания прав меньшинств, приоритета прав и свобод личности над принудительно наложенным извне «национально-религиозным», «половым» и иным не выбранным человеком добровольно «долженствованием», власть отвергает и гражданскую легитимацию своего существования, так называемую «теорию общественного договора», согласно которой представители власти являются не более чем наемными менеджерами, призванными гарантировать сохранение свобод личности в максимально возможном объеме. Если теория общественного договора отвергается - у правителей не остается другого выхода, кроме как достать из запасников старую теорию, «сакральную легитимацию», согласно которой законным источником власти являются некие высшие по отношению к человеку силы. В современной России в качестве таких сил заявляются: 1) «бог», понимаемый как верховная прямая власть над миром, чью волю репрезентируют его полномочные представители в лице иерархии одной из религиозных групп, 2) «родина» как метафизическая категория с апелляцией к чувству «крови и почвы», обязывающая человека поддерживать «традиционные ценности», завещанные «предками».

Именно РПЦ МП в России и является носителем такого идеологического конструкта. КГБ и его модификации не могут непосредственно сами сакрализовать свою власть должным образом, не прибегая для этого к услугам посредников - поскольку еще жива память о том, что как «бога», так и «предков» они видали преимущественно в гробу. Проблема для гебистской власти состоит именно в том, что другого источника для своей легитимации она не имеет и в ближайшее время вряд ли найдет.

Поэтому работа по очищению евангельского идеала от псевдохристианских наслоений - одно из первейших дел протестного движения в России. Но эта работа, что важно, обладает и сверхситуативной ценностью, имеет значение не для России только, но для всего человечества, которому для продвижения по пути совершенствования надлежит развязать узлы, противоестественным образом связывающие высокие устремления духа с древними системами тотемов и табу.

Вторая возможная причина нежелания концентрировать внимание на проблеме «симфонии» КГБ и РПЦ - элементарное чуство страха перед жестко организованной, практически тоталитарной армией «колдунов в законе». Паниковский «боялся черных ксендзов, за которыми признавал многие волшебные свойства». Это чувство страха многие века эксплуатировали самозванцы, выступающие от лица Иисуса. Его имя пытаются превратить в имя пугала, карающего судьи, ввергающего в ад тех, кто непослушен воле этих самозванцев и их властительных покровителей - заказчиков их идеологических и ритуальных услуг.

От этого страха не свободны и представители самой «светской» власти - чувство, вполне сходное с чувством бандита, часть награбленного жертвующего тем, кто объявил себя посредником между «высшими силами» и людьми. Приведу иллюстрирующий пример, услышанный мной от подмосковных священников в мою бытность алтарником.

Едет после служб и треб на своем авто домой священник в подряснике, с наперсным крестом. Его останавливает гаишник, желает мзды. Священник кладет на капот купюру и ответствует: «Возьмешь - рука отсохнет». И не протянулась рука гаишника.

Можно предположить, что страх перед магической властью представителей потусторонних сил проникает не только вглубь «простого народа», но и в политическую и экономическую верхушку общества. В такой ситуации уже невозможно сказать, кто главный - хозяева красной кнопки или эксклюзивные дистрибьюторы черных и белых «сакральных» меток.

В перспективе же две оставшиеся в России ветви «симфонической» власти вполне могут слиться еще теснее. 4 октября состоялось заседание синода «РПЦ МП» («митрополит-бюро»). С вполне оруэлловским цинизмом на нем было заявлено, что синод подтверждает запрет на участие клириков РПЦ МП в выборах органов власти в качестве кандидатов. Однако запрет этот есть фактическое разрешение, которое в определенных случаях вполне может стать и предписанием. Запрещено лишь самовольное выдвижение - но зато разрешено выдвижение санкционированное, «по благословению», с предполагаемой полной отчетностью, с возможностью отзыва церковным начальством под страхом, очевидно, церковных взысканий вплоть до анафематствования (как в случае с Глебом Якуниным). Фронт обозначен синодом как борьба с "раскольниками" и "иноверцами". С оговоркой - "если они ведут борьбу с РПЦ, используя власть". Понятно, главное тут - сам факт разрешения избираться в сочетании с практически тотальной подконтрольностью деятельности такого клирика во власти. А враги найдутся, "классовая борьба по мере построения социализма только усиливается".

В деле Pussy Riot обществу внушали, что строгий приговор блокирует возможность повторов «осквернений и кощунств». Однако итогом стал продолжающийся «крестоповал». Смешно и страшно, когда о «бесах революции» нам говорят «великие (и не очень) инквизиторы».

Власть пытается использовать предоставляемые «РПЦ МП» щит и доспехи. Но щит этот и доспехи выкованы в тех же кузнечных цехах, что и ее меч - и подвержены той же этической коррозии. Король голый - и разоблачение антихристианской стороны «РПЦ МП» и самой идеи «симфонии» является поэтому как задачей протестного движения, так и самоценной для последователя Иисуса задачей свидетельства правды и обличения лжи и подмен.

Вот мы и дожили до этого дня - государственная машина в лице судьи-марионетки заговорила наглым, циничным языком главы СС Генриха Гиммлера, пусть и романе Юлиана Семенова. "Это (концлагеря. - Д.А.) — писал Гиммлер фюреру, — всего лишь гуманное средство спасти врагов национал-социализма от народного гнева. Не посади мы врагов нации в концлагеря, мы не могли бы отвечать за их жизнь: народ устроил бы самосуд над ними".

Мы вновь делаем Кафку былью. Власть фактически признала, что наша страна полна фанатиков, православных шахидов, фундаменталистов, которые готовы расправиться без суда с нарушителями их ритуальных законов. И поэтому эти нарушители должны ради своей же безопасности сидеть в тюрьме в течение неопределенного количества времени – под крики «Обвалять в перьях! Выпороть! Сжечь!» Сказали бы уж прямо - «распять».

Может быть, этих слов Гиммлер и не произносил – и мы имеем намек Семенова на слова Сталина, который собрался выслать всех евреев на Дальний Восток. С той же мотивировкой – чтобы не растерзали после пандемического акта мозговой хирургии под названием «дело врачей». Сталин тоже жаловал эту нелюдскую логику. И у него остались наследники.

Следует отчетливо понимать следующее. Мы существуем в хотя и ослабевшем, но все в том же, в сталинском государстве. Фасад несколько перекрашен, но суть остается прежней. Следует отчетливо понимать, что если если сталинистскому духу со стороны общества не будет оказано сопротивления, он постарается вернуть себе утраченные позиции. В этом неосталинистском проекте роль идеологического отдела стремится занять РПЦ МП. Не надо тешить себя иллюзиями. Эта организация – плоть от плоти сталинского режима, связана с этим режимом тысячами уз. Увы, касается мое утверждение не только руководства РПЦ и системы управления – но и множества «воцерковленных» и «захожан».

Вот маленькая зарисовка из моей приходской жизни. Несколько лет назад сижу я в трапезной одного большого подмосковного храма. Спонсоры и активисты прихода разговляются – только что закончилась ночная пасхальная служба. За столом сформировалось две компании, ведущих два параллельных разговора. И вот сначала один, а через пять минут и второй разговор переходят на обсуждение великих заслуг Сталина перед Россией и православием. И я осознал, что все эти люди безусловно желали бы канонизации этой личности.

Пока руководство этой организации остается сталинским, его нельзя считать христианским. Их кумир – «вождь прогрессивного человечества», которому они пели славословия, слуги и наследники которого принимали их в семинарии, возводили на епископские кафедры, агентами спецслужб которого они на уровне иерархов практически в полном составе являлись – и даже, кажется, считают этот факт своей заслугой, хотя вслух об этом им пока говорить неудобно. О покаянии говорить не приходится. Все наоборот – они считают, что это мы должны каяться перед ними. Что мы самим своим посещением храмов поддерживаем их политику.

Нам открыто предлагается антихристианское учение - учение о тираническом карающем божестве, требующем неукоснительного соблюдения ритуальных установлений и тотального послушания церковной иерархии, которой надлежат всяческие подношения как якобы символу «царствующего Христа». Учение о том, что противник кесаря есть противник Бога. Учение, в котором нет места человеческой свободе. Учение, в котором на место Иисуса фактически ставится «князь мира сего», «великий инквизитор» Достоевского. Носители этого учения всеми силами стремятся – и не без успеха - присвоить себе эксклюзивное право определять, что такое христианство, подменить Иисуса собой, вещая от Его имени, и вытеснить из общественного пространства всех тех, кого они считают идеологическими конкурентами.

Увы, сформировалось это учение отнюдь не при Сталине, а намного раньше. Его зачатки появились в христианской церкви еще на самой заре ее существования. Образ Иисуса, евангельский идеал приходится с немалыми усилиями извлекать из-под глыб, нагроможденных адептами этого лжеучения. Большой их победой стала так называемая «симфония светской и духовной власти», одним из результатов которой явилась дискриминация вплоть до тотального запрета любого инакомыслия, как вне-, так и внутрицерковного. Конечно же, и в этой церкви оказывались достойные люди, подлинные духовные светочи. Благодаря их деятельности и достигающим нас сквозь борьбу церковных партий за власть духом Благой вести христианство живо и по сей день. Не благодаря, а во многих случаях именно вопреки церковной политике последних без малого двух тысяч лет.

Такой взгляд «партия власти» пытается маргинализировать, выдать за «сектантский», «масонский», «секулярный» или «протестантский». Но главный секстант и раскольник – как раз тот, кто пытается убить разнообразие, привести всех к полному единомыслию, втиснуть всю реальность в свое прокрустово ложе и вырезать под корень все то, что в результате промера штангенциркулем не признается соответствующим нормативам их тоталитарной секты, которая от остальных сект отличается только властительным положением и массовостью, достигаемой опять-таки благодаря этому самому положению.

Безусловно, «партия власти» внутри РПЦ МП имеет одной из своих целей реализацию иранского сценария. «Корпус стражей православной революции», фактически уже сформирован. Но существуют внутри этой тенденции и свои течения, между которыми идет жесткая борьба. Идут процессы конвертации власти в собственность и наоборот. Однако руководство РПЦ МП – всего лишь часть властной структуры в России. Абсурдность нынешней ситуации, сложившейся в результате открытой поддержки патриархом одного из кандидатов на президентских выборах, истории с Pussy Riot и очередного имущественного скандала неизбежно влечет за собой появление конспирологических версий.

Согласно одной из этих версий, в падении авторитета нынешнего главы РПЦ заинтересованы сам Путин и те, кто за ним стоит. Эти люди не могут допустить развития свободного христианского гражданского движения. Поэтому монополия РПЦ как генерального дистрибьютора продукта под названием «христианство» должна сохраняться и поддерживаться. Но иранский сценарий, который будет сопровождаться серьезной ротацией элит, может быть выгоден только представителям «второго властного эшелона», которые за счет ротации могут попасть в первые ряды. И поэтому Путину может быть выгодна частичная дискредитация не только патриарха – но христианства как такового. Моральный авторитет руководства РПЦ должен оставаться более низким, чем авторитет самого Путина. Люди ставятся перед ложной альтернативой – либо одобрить безнравственную «симфонию» и стать псевдохристианами, либо решить, что любая религиозность есть «опиум для народа». Не вписавшийся в альтернативу остаток они попробуют маргинализировать.

Между тем евангельский идеал есть идеал акратии, отсутствия насильственной власти. Современные сетевые общественные структуры как нельзя более соответствуют одному из центральных посылов Благой вести. У Иисусовой церкви – той самой, которую «не одолеют врата ада», - нет и не может быть никакой властной иерархической структуры, осуществляющей насильственное принуждение. Об этом совершенно недвусмысленно сказано в Евангелии:

"Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; Но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; И кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих... А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас учитель - Христос, все же вы - братья; И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; И не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник - Христос".

И напоследок вернусь к Pussy Riot. Скоро нам могут сказать – дескать, мы сами виноваты в том, что их держат за решеткой. Что кампанией в поддержку акционисток мы разжигаем ненависть фундаменталистов и не оставляем власти, ищущей с ними союза, иного выхода, как неограниченно продлевать девушкам срок заключения. Что нам, если мы хотим узницам блага, нужно замолчать. Что Толоконниковой и Алехиной, если они хотят блага своим маленьким детям, нужно пойти на компромисс со следствием. Но компромиссы с совестью ко благу не ведут никогда. На шантаж нельзя поддаваться – шантажист никогда не остановится на достигнутом, он продолжит сосать кровь поддавшегося до тех пор, пока сможет. Не стоит делать только одного – заражаться от «зилотов» их ненавистью к врагам. За гонителей Иисус предлагал молиться.

Пусть идет подковерная схватка «криптогвельфов» и «криптогибеллинов» - в результате этой схватки образуется зазор, трещина в асфальте. Свободное христианское движение в России в итоге получает серьезный шанс – активизация этого движения, во всяком случае, налицо, впервые со времен «перестройки». Так бывает всегда, когда матрица в результате внутреннего соперничества за власть дает сбой – и сквозь трещины в асфальте вырастает цветок.

Скандал вокруг РПЦ продолжает разрастаться. В отношении ее главы прибавилось еще одно обвинение – обвинение в прямой лжи. В интервью журналисту Владимиру Соловьеву патриарх Кирилл заявил, что никогда не надевал те часы, вокруг которых ломаются в наши дни копья, ручки и кисточки фотошопа. Теперь же пресс-служба принесла извинения за деятельность своих сотрудников, ретушировавших часы на фотоизображении главы РПЦ. Патриарх согласился дать интервью Соловьеву только при условии, что его речь не будет записана ни на один аудио- или видеоноситель. И теперь очевидно, что один из этих двух людей ввел общественность в прямое заблуждение. Либо Соловьев исказил слова главы РПЦ, либо патриарх Кирилл открыто и прямо дезинформировал общественность. Обвинение в прямой лжи для человека на таком посту, может быть, еще страшнее, чем обвинение в лихоимстве и стяжательстве.

Сравнимо такое обвинение может быть только с другим, тоже выдвигавшимся против патриарха (а в ту пору митрополита) Кирилла в начале 90-х. Я имею в виду факты, вскрытые парламентской комиссией Якунина-Пономарева, свидетельствующие о том, что митрополит, как и некоторые другие иерархи РПЦ, являлся в советское время тайным агентом КГБ.

Деятельность той комиссии вызвала в обществе большой резонанс. Это был первый масштабный скандал вокруг РПЦ. Второй воспоследовал уже в середине 90-х, когда прогремело «табачное дело». Церковные власти пытались всеми силами замять эти два скандала, в результате чего рассорилась со многими журналистами и СМИ – и выработала абсолютно закрытую стратегию взаимодействия с прессой и обществом. РПЦ и ее высшие структуры стали фактически тайной организацией с непрозрачным механизмом принятия решений. Разговоры о болезненных проблемах клира РПЦ (в частности, о высочайшем уровне коррупции в нем) расценивались и расцениваются руководством РПЦ как антицерковное деяние, «вынесение сора из избы на потребу ненавистникам православия».

На церковь в ту пору возлагались обществом большие надежды, связанные с возможностью нравственного возрождения России. И даже интеллигенция во многом предпочла закрыть глаза на происходящее с РПЦ.

Либеральная, гуманистическая линия в РПЦ все слабела. Серьезным ударом для этой линии стала смерть Александра Меня в 1990 году. Мейнстримной тенденцией в русском официальном православии стала тенденция патриотическо-державная, исполненная иосифлянского духа, стремящаяся вернуть себе все, утраченное за время революции. К ее носителям вполне применимо высказывание, адресованное в свое время Бурбонам: «они ничего не забыли и ничему не научились».

Вот пример, иллюстрирующий положение дел в РПЦ, сложившееся к 2000 году. В том году я несколько месяцев проработал алтарником в одном из подмосковных храмов. Вместе со мной в нем появился молодой паренек, только что рукоположенный в дьяконы (через несколько месяцев он уже стал священником). Во время первого же моего появления в алтаре он рассказал мне о том, как важно правильно дать нужную сумму нужному человеку, чтобы он помог попасть в хороший (то есть богатый) приход. О том, что мздоимство (и частный случай мздоимства – симония, акт купли-продажи церковной должности) – осуждаемый церковью грех, этот юноша, казалось, даже не догадывался или считал его вполне для себя простительным. Но тот же самый юноша, застав меня в трапезной однажды вечером за чтением одного из томов «Истории религии» Александра Меня, сильно обеспокоился и дал мне следующий совет: «Сожги эту книгу! У меня такая тоже была – я ее сжег!»

Церковные либералы оказались в РПЦ в глубоко маргинальном положении. Либеральных священником запрещали в служении, лишали сана, даже отлучали от церкви, многие люди вообще отвернулись от РПЦ . Молодые люди, носители универсалистского открытого сознания все реже попадали в учебные заведения становящейся все более державно-националистической и охранительной РПЦ, поскольку «подобное притягивает подобное». Еще один пример, особенно близкий мне как преподавателю философии: единственным крупным русским религиозным философом, собрание сочинений которого можно найти в московских церковных книжных лавках, оказался Иван Ильин, автор сочинения с показательным названием «О сопротивлении зле силою» и приветствовавший в 1933 году приход нацистов к власти в Германии. Сочинения же священников Флоренского и Булгакова можно найти только в светских книжных магазинах.

Но хотя в церковном клире, явно желающем сделать «Домострой» российским шариатом, христианские гуманисты давно уже потеряли голос, ни русское православие, ни тем более христианство в целом нельзя отождествлять с ксенофобными, агрессивными, антихристианскими по духу силами, какие бы прочные позиции эти силы в РПЦ ни занимали.

Иисус не создавал никакой организации. Он отверг искушение властью над земными царствами. Впоследствии некоторые люди, вставшие во главе корпорации, присвоившей себе эксклюзивное право называться «христианской церковью», с радостью приняли эту власть. В результате эта жреческая корпорация произвольно дополнила провозвестие Иисуса «учениями человеческими» - идеями социального контроля, оправдания властей, себя же попыталась представить в роли единственного сакрального посредника между Богом и человеком. Борьба за земную власть привнесла в церковь конформизм, культ силы, стяжательство и другие пороки, неизбежно появляющиеся, когда образ Бога как Бога свободы и любви замещается культом мирового тирана.

Однако в результате империя проглотила наживку. Идеи свободы и любви, составляющие суть провозвестия Иисуса, взорвали традиционную систему власти изнутри. Идеи гуманизма, толерантности, основанного на сетевом принципе гражданского общества, демократии, прав личности и ее свобод, индивидуализации ее духовных путей в сочетании с идеей соединения человечества в одно целое – все это идеи, органично развившиеся из основного посыла Благой вести.

Как говорил Александр Мень, «христианство только начинается». Его бескомпромиссная этика, ведущая человека по пути к абсолютному совершенству, по пути, на котором человек становится богом, необходима человечеству на пути развития и сегодня. Именно поэтому людям, почитающим себя христианами, так важно пересмотреть историю христианской церкви в свете подлинных христианских идеалов.

У носителей идей христианского гуманизма фактически нет инструментов, с помощью которых можно призвать к ответу верхушку иерархии корпорации под названием РПЦ. Но к апостольскому служению призваны все христиане, которые могут в силу своего понимания Божией правды свидетельствовать о ней словом и делом. Как свидетельствовал о ней Сам Иисус, сказавший: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете».

Давеча услышал, что конфликт вокруг "панк-молебна" Pussy Riot будто бы подогрет искусственно - с целью отвлечь внимание общественности от протестного "белоленточного" движения. С моей точки зрения, это мнение ошибочно. Эта история вызвала такой резонанс именно потому, что акционистки ткнули общество в одно из его больных мест.

В России происходит клерикализация - усиление влияния церковных структур на различные органы власти. Используя властные рычаги, РПЦ распространяет свое влияние на различные сферы общественной жизни. Поэтому речь в этом конфликте идет о власти, о власти и еще раз о власти. И "оскорбленные чувства верующих" - это инструмент в борьбе за оную.

Не стоит воспринимать участниц проекта как "несчастных девушек". Эти люди имеют отношение к группе "Война". Это воины, совсем не слабые и не беззащитные. Эллинские киники, китайские даосы, русские юродивые считали своим долгом высказывать неприятную обществу правду в радикальных формах, оскорбляющих вовсе не "общественную нравственность", а ритуализированное сознание некоторых членов социума. Между примитивным хулиганством и высокоэтичным, хотя и эпатажным действием в таких случаях грань очень тонка. И предметом рассмотрения должны являться не мотивы акционистов, а реакция общественности.

Представим себе следующую ситуацию. В публичную библиотеку - в час, когда посетителей в ней очень немного, - входит группа людей, подключает музыкальную аппаратуру, исполняет песню, в которой обличается высшее библиотечное начальство, изменившее библиотечному делу в угоду власти. Как можно квалифицировать это действие? Как мелкое хулиганство.

Отличие библиотеки от храма в том, что последний в восточном христианстве считается сакральным пространством, местом, обладающим сверхценностью. Корни подобного отношения очень древние, имеющие отношение к понятию "табу". Но человечество за много столетий проделало этическую эволюцию. Культура талисманов и оберегов не ушла полностью, но была оттеснена на общественную периферию. Веру в них люди нынче зовут суеверием. У всех людей есть "чувство сакрального". Но оно относится прежде всего к душе человека. В своей чистоте это чувство не может быть оскорблено извне. Только сам человек может растоптать в себе чувство свободы и любви, свой творческий импульс. А Бог - "Бог поругаем не бывает".

Но суеверные элементы сознания продолжают жить в глубине и то и дело вырываются на поверхность психической и социальной жизни. Можно начертить на земле круг и объявить его "табу". С течением времени "оскорбленные религиозные чувства" скорее всего начнут появляться и усиливаться, если их последовательно культивировать.

Проблема "легитимизированного суеверия" в том, что оно требует почтения со стороны окружающих. Носитель "суеверия в законе" начинает требовать, чтобы сакральный статус "святыни" стал общесоциальным.

Но в современном обществе я не могу требовать, чтобы окружающие относились с трепетом к моим любимым людям, сверхидеям и ценным для меня предметам. Даже в том случае, если мои объекты почитания являются таковыми для сколь угодно мощной общественной группы. И если некоей группе удается добиться привилегированного положения, то эпатажные акты десакрализации становятся практически неизбежны.

Мы имеем полное право исключить из своего круга общения людей, которые не относятся с должным, по нашему мнению, почтением к нашим ценностям. Мы можем не пускать этих людей в свой дом, если, конечно, этот дом не является одновременно и их домом. Естественно, церковная община, если она является юридическим владельцем храма, может потребовать удаления из храма нежелательных для общины лиц.

Однако подобные этические правила могли бы действовать только в том случае, если бы РПЦ в России была действительно отделена от государства. Но она претендует на исключительное положение в социуме и государстве – и становится по сути властной институцией. Тем самым внутренние дела РПЦ становятся проблемой общества в целом. Такой проблемой является прямая поддержка ею антихристианских по сути действий политической и экономической элит, коррумпированность церковной структуры, попытки ущемить в правах другие религиозные организации.

Серьезным общественным вызовом в этом свете является тот факт, что с точки зрения руководства и многих активистов РПЦ акция Pussy Riot заслуживает большего порицания, чем творимое государством беззаконие, государственная и внутрицерковная коррупция. Что столь же неканоничное выступление Путина с амвона на богослужении, посвященном объединению РПЦ и РПЦЗ, встретило осуждение лишь со стороны некоторых клириков РПЦЗ - а тем самым Путин поставил себя в положение византийского базилевса.

На мой взгляд, наиболее адекватное отношение к проблеме "кощунства" выработано в буддийской традиции. Мастера дзэн, стремясь разрушить не ведущее к просветлению "чувство сакрального", говорили, что "природа Будды подобна палочке для подтирания в отхожем месте". В результате разрушение талибами высеченных в скале статуй Будды оскорбило скорее ЮНЕСКО, чем самих буддистов.

Не побоюсь, как христианин, сказать, что подобное отношение к "надругательству над святынями" есть отношение подлинно христианское. Именно оно подобает носителям традиции, основатель которой был казнен по обвинению в кощунстве и нарушении общественного спокойствия.

И если отношение некоторых либералов к акции Pussy Riot отталкивает от протестного движения "православных националистов" - значит, для них их суеверия важнее, чем основные темы общегражданского протеста.

В речи, посвященной годовщине своей интронизации, глава РПЦ Кирилл Гундяев произнес, в частности, следующие слова:

"Православные люди не умеют выходить на демонстрации - они стоят к Поясу Пресвятой Богородицы... Эти люди не выходят на демонстрации, их голосов не слышно, они молятся в тиши монастырей, в келиях, в домах..."

4 февраля в Москве прошло сразу несколько митингов. Один из них был митингом сторонников кандидата в президенты Владимира Путина. Сам кандидат накануне субботы публично заявил, что он солидаризируется с теми, кто соберется на Поклонной горе в его поддержку.

Это заявление прозвучало спустя два дня после речи, произнесенной главой РПЦ.

Возникает вопрос: каким образом соотнести между собой эти два обращения? Может быть, глава РПЦ призвал православных за три оставшихся до митингов дня, наконец, научиться выходить на демонстрации? Может быть, Путин в своем заявлении дал понять патриарху Кириллу, что соответствующая работа проведена и народ готов? Может быть, люди на Поклонной горе пребывали в молитве, а саму Поклонную площадь глава РПЦ приравнивает к монастырю?

И, наконец, еще одна версия. Владимир Путин и многие из тех, кто собрался на Поклонной горе, называют себя православными. Невозможно предположить, что глава РПЦ не знал о готовящемся митинге на Поклонной, - следовательно, он не считает православие этих людей подлинным. И его речь была скрытым предупреждением тем, кто организовывал это мероприятие, и тем, кто на него вышел.

Налицо существенный прокол главы РПЦ и его референтов. Очевидно, что сторонников Путина они в виду не имели. Тем интереснее было бы услышать их мнение о митинге на Поклонной горе и о том, следовало ли ходить туда православным христианам. Следовало ли подчиняться давлению начальства по их месту работы. Следовало ли таким способом зарабатывать по пятьсот рублей.

Интересно было бы также услышать мнение главы РПЦ о деятельности Иоанна Крестителя, обличавшего тетрарха Ирода Антипу - ведь вокруг Иоанна собиралось множество народа. Следовало ли поклонникам Иисуса из Назарета устраивать демонстрацию, которую христиане поминают ежегодно как "Вход Господень в Иерусалим"? Следовало ли Иисусу изгонять торговцев из храма и произносить обличения в адрес духовных правителей Израиля?

Все эти вопросы, естественно, являются риторическими. Позиция главы РПЦ является логическим продолжением того выбора, который верхушка церковной иерархии сделала в IV веке. Если Иисус преодолел Искушение властью над земными царствами, то некоторые его псевдопоследователи, назвавшие себя - в нарушение прямых слов Спасителя - "отцами", "учителями" и "наставниками", именно к этой власти и стали стремиться. В их сознании образ Бога изменился. Их богом стала не любовь и свобода, а власть.

Поэтому трудно ожидать от духовных наследников тех, кто власть кесаря предпочел божественной любви и свободе, обличения неправд этой самой кесаревой власти.

Но такие люди не представляют собой всех христиан. И даже - не всех православных христиан. Православная традиция знает иные примеры. В России такими примерами служат Нил Сорский, Максим Грек, митрополит Филипп, Василий Блаженный. И многие тысячи менее известных людей православного исповедания, как в далеком прошлом, так и сегодня.

И так хотелось бы, чтобы их голос был слышен лучше.

В наши дни в России в очередной раз рождается новое общество. Общество, как и мир в целом, всегда находится в родовом канале, находится в процессе трансформации. Но этот поток не всегда течет одинаково. Спокойные места с заболоченными отмелями и омутами сменяются стремнинами с порогами, водоворотами и водопадами.

Очевидно, что российское общество входит в зону бифуркации, в зону творческого хаоса, чреватого новым космосом. Может быть, это очередное рождение будет быстрым - или же трудным и продолжительным. Но роды начались, и младенец в материнской матке не останется. Однако процесс рождения, как знают психологи, задает рождающемуся некую матрицу, которая определит во многом его дальнейшую жизнь, качества психики и черты характера.

Каково оно будет, это новое общество? Предсказывать просто, когда трансформация происходит постепенно. Но практически невозможно предугадать, каковы окажутся реалии после прохождения ситуацией точки бифуркации, после революции. Любая мелочь, любой камешек, любое, казалось бы, незначительное событие в этот хаотический период могут оказать существеннейшее влияние на то, какими окажутся контуры новой реальности.

Велик соблазн в такие моменты окунуться в "злобу дня", пытаться решать сиюминутные проблемы и добиваться неких партикулярных выгод. Исходя из этих прагматических соображений, формировать союзы, бороться за власть - то есть стремиться в первую очередь к тому, чтобы водовороты перемен вынесли на некую вершину социальной пирамиды именно "твою" силу. Поддавшийся такому соблазну человек полагает, что, достигнув этих сиюминутных целей, получив в результате перемен силовые инструменты, он реализует свои более глубокие цели потом, оказавшись у власти.

Но это иллюзия. Оказавшись порабощенным сиюминутным, человек останется подчиненным так называемой "логике событий". То, что руководило человеком в процессе революции, сохранит свою власть над ним и впоследствии.

Такова основная проблема каждого конкретного человека в его "переходном возрасте". Именно в этот период для человека предельно актуализируется проблема его идеала. Предельного - или даже запредельного - идеала. Забвение этих идеалов в критический момент приводит к тому, что в следующий раз человек о них вспоминает только тогда, когда наступает следующий кризис.

Многие люди в России и в мире просто не нуждаются в каком бы то ни было внешнем принуждении и контроле. Они не грабят, не воруют, не насилуют, не убивают не из страха перед властью, а просто потому, что иначе не позволяет им жить их совесть. Ими руководит на их жизненном пути жажда познания, сострадание, творческий импульс. Их мир - это мир будущего, описанный, к примеру, братьями Стругацкими. Их мир - это полдень XXII века.

Чтобы жить в этом мире, вполне достаточно руководствоваться описанными в предыдущем абзаце идеалами. Жить по совести.

Но как же устроить общество так, чтобы все в нем жили по совести?

(Читать полностью)

Большинство моих друзей - моложе меня. Я не раз пытался им объяснить, какие именно чувства я испытывал в конце 80-х и особенно в августе 91-го.

Объяснить было невозможно - словно рассказывать никогда не влюблявшемуся, что такое любовь.

Это было чувство освобождения.

Освобождение бывает двух родов. Оно бывает агрессивным и разрушительным. Сопровождается острым чувством ненависти к той силе, которая воспринимается как порабощающая. Как говорил в “Убить дракона” человек, опрокинувший и поджегший телегу с овощами: “ - Борюсь. - С кем? - Со всеми. За счастье и свободу”. Такого рода освобождение в конечном итоге иллюзорно. Это побег в соседнюю камеру. Итог - новая, часто еще более жесткая диктатура.

Освобождение же второго рода сопряжено с чувствами радости и любви. Агрессия в этом случае сублимируется в готовность к действию, которое мыслится ныне прежде всего как ненасильственное гражданское неповиновение и прочая творческая активность. Агенты порабощающей силы в этом случае подвергаются “атакам любви”. С ними дружелюбно разговаривают, дарят цветы и другие знаки внимания. Цель такого контакта - дать понять человеку “с той стороны”, что он прежде всего для нас именно человек, а не представитель власти. Личность, а не функция режима.

Агрессивный борец за свободу не становится личностью - но функцией бунта и новой силы, пытающейся захватить власть. Освобождение же в любви есть прежде всего творчество личности. Даже когда такие люди участвуют в массовых выступлениях, они прежде всего приходят для того, чтобы встретиться с другими личностями, а не потерять себя в толпе. Это единение в любви без утраты собственной личности русские философы называли “соборностью”.

Отсюда происходит пафос leaderless movement - “движения без лидеров”. В эпоху советской “перестройки” мы не имели тех технических средств, которые нынче дают нам возможность организовываться “горизонтально”, сетевым образом, самим выбирать материалы для чтения, писать и обращаться к людям самим, напрямую, и иметь возможность быть услышанными огромной аудиторией. Открываются возможности для реализации нового варианта демократии - прямой демократии.

В прежние времена слишком многое в освободительных движениях зависело от отдельных фигур - фигур их лидеров. Критически важным оказывался их моральный облик - в высоком, а не обывательском значении слова “моральный”. Хорошо, если лидер оказывался “совестью нации”, как в Индии или в Чехии. Мы, к сожалению, пережили в 90-е значительно более травматический опыт. И теперь нам надо учесть ошибки прошлого и сохранить общественный контроль над теми, кто пытается “оседлать” движение освобождения, не допустить захвата власти той или иной корыстной группировкой, не отстраняться от участия в общественной жизни на самом важном этапе, как это, к несчастью, произошло в России в 91-м году.

Россия - часть мира, одна из важных его составляющих с самобытной культурой. Многие люди в течение последних двадцати лет испытывали фрустрацию из-за “потери Россией своей мировой роли”. Это чувство, не будучи надлежащим образом осмыслено, часто выявлялось как ностальгия по имперскому могуществу. Парадокс в том, что Россия вышла на первый план мирового процесса именно как носительница тех или иных универсалистских, всечеловеческих идей и ценностей планетарного масштаба. Идеи такого рода несовместимы со взглядом на мировую историю как на компьютерную игру, цель в которой - просто победа своих “юнитов”, которые лучше других просто потому, что я ими играю.

Американская культура любима многими не за мощь US Army, не за третьеразрядные продукты киноиндустрии. Она любима за дух свободы и независимости от собственных властей, за битников и хиппи, за джаз и рок-н-ролл.

Точно так же обстоит дело и с русской культурой. Миру нужна Россия Толстого и Достоевского, Россия Бердяева и Сахарова. Коррумпированная и циничная Россия не просто не нужна никому. Она - отрицательная ценность в мире. И ее “не любят” прежде всего тогда, когда она сама предает свои собственные идеалы. Как и любую другую страну, когда она забывает о своем этическом, качественном предназначении.

Миру нужна Россия как голос совести и веры, как погружение в глубины человеческой души и источник неформальной экзистенциальной этики. Россия как надежда на будущее планеты как места братства, любви и правды. Закономерно, что как только Россия отступает от этого своего предназначения (отступление это происходит не в конкретный момент времени, я не веду речь о каком-то "золотом веке"), она теряет свое место в мире. И никакой силой невозможно компенсировать эту потерю. Циничная сила всегда слаба.

Подлинные силы как человек, так и культура обретает тогда, когда к силе как к таковой не стремится. Они появляются тогда, когда человек идет по своему пути, настраивая приборы на сердце своего солнца. Если же человек забывает о своем нравственном идеале, приборы начинают давать сбои. И в результате человек обнаруживает, что его сверхмощный автомобиль, возможности которого стали для человека самоцелью, увез его очень далеко от места, в котором он желал бы оказаться. Вместо возвращения в рай он получил битву за власть в аду. И даже если он в этой битве оказался самым сильным - так только до тех пор, пока “Акела не промахнется”. Потому что Бог - не в силе, а в правде.

После эпохи цинизма и приспособления наступает момент, когда молчать и бездействовать становится невозможно. Когда перед человеком встает некий решающий выбор - и сам человек понимает, что наступил момент истины (хотя, если человек отвергнет родившийся импульс деятельного отторжения неправды - он постарается забыть об этом моменте, вытеснить голос совести в область бессознательного). В решающие исторические моменты голос совести начинает отчетливо звучать в сознании множества людей.

В России этот момент настал минувшей осенью. Наблюдая за циничным междусобойчиком правящей хунты, многие испытали то самое чувство, которое испытывали люди, вышедшие на баррикады в августе 91-го. Чувство невозможности промолчать. Чувство, когда идеалы, пусть и подзабытые, вдруг являются человеку в своем сиянии,. Появляется реальный шанс преодолеть свои страхи, свой цинизм. Появляется готовность, если надо, ложиться под танки.

А когда эти люди, вышедшие на улицы, а теперь и в социальные сети, встречают там друг друга - они испытывают такое чувство освобождения, любви и братства, о возможности которого многие из них ранее и не подозревали. Многие впервые понимают, что такое любовь к родине. Многие впервые осознают себя гражданами.

Да, такова последовательность. Певое - вызов, чувство отторжения, отчетливый голос совести. Если блокировки преодолеваются - предпринимается действие (пусть даже чисто внутреннее), преодолевающее страх, цинизм, уныние и апатию. И, если не дать себя втянуть в воронки ненависти, далее происходит вхождение в мистериальную реальность встречи. Встречи, в которой народ становится самим собой. Соединением свободных, любящих людей, творящих новую реальность. И энергия этой встречи - незабываемая энергия, питающая людей всю их последующую жизнь - должна быть использована для творчества во имя претворения в жизнь идеалов. Тех самых идеалов, которые их призвали в критический момент. Которые не есть что-то внешнее, наносное, идеологическое - а напротив, составляют самую суть человеческого существа, его совесть.

Много лет к моему и не только моему каждодневному состоянию сознания примешивалось чувство отвращения и стыда. Отвращения и стыда за происходящее в моей стране. Чувство вины за то, что допустил это происходящее.

Теперь есть чем дышать. Теперь - не противно и не стыдно. Проблемно - да. Но появилась надежда. Спасибо всем тем, кто эту надежду пронес сквозь все девяностые и нулевые. И спасибо всем тем, кто в решающий час откликнулся на зов и дал этой надежде расцвести.

Цветок вновь пробился сквозь асфальт. Жизнь опять победила смерть неизвестным способом. И даже если завтра снова заколотят дверь - то только на время. Потому что есть вещи сильнее силы. Которым сила не нужна. Против которых сила бессильна.