Было логично ожидать, что прошедший в самом конце прошлой недели съезд "Единой России" даст ответы на несколько важных вопросов. Это прежде всего вопрос о том, кто будет следующим президентом или, по крайней мере, кто им точно не будет; это вопрос о месседже ЕР и программе всей избирательной кампании; это, наконец, вопрос о балансе основных сил и интересов внутри ЕР, отражающемся в списке кандидатов от партии.

Ответ на первый вопрос получен более, чем исчерпывающий: это новый старый президент Путин и новый премьер Медведев. Многие уже высказали по этому поводу свое разочарование, опасаясь повторения брежневской стагнации с теми же персонажами на самом верху еще на 12 лет. Представляется, однако, что рассуждение в духе "от перестановки мест слагаемых сумма не изменяется" здесь не работает. Предложенная новая конфигурация совсем не выглядит как повторение старого. И потому, что Путин в результате вновь совмещает позиции формального и реального лидера, и потому, что меняется позиция премьера, которому волей-неволей придется взять на себя ответственность за уже принятые решения относительно сокращения финансирования бюджетной сферы, а также за откладывавшиеся долгое время пенсионную и налоговую реформы. Надо ли говорить, что все эти неизбежные действия следующего правительства будут весьма болезненны для большинства граждан и крайне непопулярны? В этой ситуации трудно ожидать, что премьер заступает на полный срок следующего президента, - скорее на первую, наиболее проблемную его часть. Путин же, вернувшись на пост президента, перестает блокировать более, чем назревшие политические реформы, во-первых, и к тому же будет подталкиваться к ним общественным недовольством, вызванным непопулярными действиями правительства.

Что касается повестки дня кампании, то если нам ее уже предъявили, то она никак не выглядит мобилизационной: ни против общего врага, ни ради общей высокой цели, если, конечно, не считать таковой вхождение России на перспективу в пятерку крупнейших экономик мира. Речь Путина на съезде представляла собой обычную предвыборную риторику, Отчет о больших достигнутых успехах сочетался в ней с обещаниями подарков всем группам избирателей: молодежи и пенсионерам, военным и учителям, бюджетникам и новому "среднему классу"... Кроме того, Путин демонстрирует, в каком прекрасном состоянии он сдает экономику страны сменщику, и дает за него огромное количество обещаний на будущее, которые невозможно выполнить в полном объеме.

Наконец, список кандидатов в депутаты. Повышенное внимание к первой его позиции задвинуло в тень 599 остальных. Между тем даже при беглом взгляде на 80 региональных групп заметны некоторые интересные особенности. В пяти десятках регионов списки возглавили главы, еще в двух - Калининградской и Тульской областях - главы идут вторыми следом за "федеральными паровозами", в роли которых в этих регионах выступают вице-премьер Александр Жуков и спикер Госдумы Борис Грызлов. Из республик лишь в трех случаях главам не доверена роль "паровозов" - это Адыгея, Алтай и Карелия. Зато из девяти краев в шести губернаторы не потянули списки ЕР и на подмогу призвали вице-премьеров и министров федерального правительства. Возглавили они и ряд других списков: Волгоградской области (Виктор Зубков), Саратовской (Вячеслав Володин), Петербурга (Дмитрий Козак). Характерно, что собственно партийных активистов, а не правительственных чиновников, чтобы возглавить региональные группы, у главной партии страны почти не нашлось. Это лишний раз подтверждает, что ЕР не самостоятельная партия, а просто электоральная проекция исполнительной власти. Об этом же свидетельствует и ситуация, когда не лидер выигравшей выборы партии становится премьером, а наоборот, премьер становится лидером выигравшей партии, как это ожидается в случае Медведева.

В четвертый срок с Путиным политическая система входит в новой конфигурации. Самое важное в ней, что тандема больше нет, ибо тандем - это пара "формальный лидер - реальный лидер", а не просто двое хороших знакомых на верхних этажах пирамиды власти. Никому ведь не приходило в голову называть тандемом связки "Путин-Зубков" или "Путин-Фрадков". И пусть Медведев сохранил свою многолетнюю позицию вице-Путина - дуумвиром он быть перестал, вернувшись на привычное место в вертикали. Это, в частности, означает, что система, в которой последние три года действовало табу на политические реформы, вновь открывается для них. Именно теперь и можно надеяться на политическую модернизацию: не сверху, от "доброго царя", а реактивную - как приспособление системы к усложняющейся ситуации.