Издание "Медуза" опубликовала статью, в которой со ссылкой на одного из бежавших за границу фигурантов дела "Сети" и материалы следствия приговоренные по этому делу Дмитрий Пчелинцев и Максим Иванкин названы обвиняемыми в двойном убийстве. Текст вызвал огромный общественный резонанс. Не вполне понятно, убедительны ли эти обвинения и почему авторы "Медузы" опубликовали свое расследование именно теперь, когда российский социум находится в жестком клинче с властью, протестуя против людоедских сроков, которые суд в Пензе вынес "сетевикам".

Среди тех, кого задерживали, пытали и судили по делу "Сети", обнаружены подозреваемые в убийствах. Среди тех, кто обвиняет их в этих преступлениях и вроде сам в них замешан, - парень по имени Алексей Полтавец. Его тоже задерживали и пытали, он бежал за границу, но совесть мучает беглеца, и в беседе с журналистами Полтавец излагает свою версию произошедшего. К терроризму никто из приговоренных в Пензе отношения не имел, а вот к убийству молодых людей Артема Дорофеева (тело его найдено) и Екатерины Левченко (до сих пор считается пропавшей без вести) причастны как минимум Дмитрий Пчелинцев и Максим Иванкин. Первый якобы отдавал приказ об устранении нежелательных свидетелей, которые могли бы рассказать следователям о том, как участники "Сети" торговали наркотиками, второй приказ выполнял. Таково предельно краткое содержание первополосной статьи, опубликованной вчера в «Медузе».

Предельно краткое изложение разумных комментариев, посвященных этому расследованию, сводится к двум позициям. Журналисты вольно или невольно поучаствовали в спецоперации Кремля, дискредитируя приговоренных (Пчелинцев, как известно, получил 18 лет лагерей строгого режима, Иванкин – 13) и всех, кто за них вступался и вступается. Журналисты исполняли свой долг, информируя общество о фактах, которые мы обязаны знать. Впрочем, сегодня с точностью ответить на вопрос, какое из этих предположений соответствует истине, невозможно. Оттого стоит поразмышлять и о том, и о другом.

С точки зрения российской пропаганды это был идеальный слив. Не слишком преждевременный - к примеру, за некоторое время до оглашения вердиктов, когда про пытки было уже давно известно, но Приволжский окружной военный суд еще не вынес ни Пчелинцеву, ни Иванкину свои дикие приговоры. И не слишком запоздалый, когда про Пензу у нас забудут, как забывают про все. А ровно в тот момент опубликованный, когда "упало каменное слово" и тысячи граждан России стали участвовать в протестных акциях, выходя на одиночные пикеты возле здания ФСБ и подписывая открытые письма. Собственно, неловкость эту ощущают и в редакции русскоязычного издания, осознавая, какой "тяжелый удар" наносят "всем, кто поддерживает фигурантов дела", и объясняя, что иначе поступить не могли. Поскольку "на прошлой неделе... с редакцией связались люди из левой среды, проводившие собственное расследование про пензенскую "Сеть", - и умолчать о нем сотрудники "Медузы" "не имели права".

Это, согласимся, аргумент серьезный, как бы перечеркивающий любую конспирологию, но здесь возникают другие вопросы, которые прямо хочется адресовать и авторам статьи в "Медузе", и ее руководству. Артем и Катя пропали 1-2 апреля 2017 года, их исчезновение "люди из левой среды" расследовали довольно долго - но отчего «связались с редакцией» только теперь, сразу после людоедского приговора, на пике протестных акций? Не исключено, этот вопрос следует обращать именно к ним, к представителям левой тусовки, но странно, что авторы и редакторы не проявили тут должного любопытства. Одновременно немалый наш читательский интерес вызывает и глубокая осведомленность репортеров "Медузы" о ходе официального расследования, вплоть до деталей типа "эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой" - откуда такие познания? А главное, материал делался в такой спешке, столь скверно отредактирован и до того слабо сопрягается с так называемыми журналистскими стандартами, что производит впечатление заведомо непрофессиональной работы. Словно бы "в погоне за сенсацией", если использовать ветхосоветский штамп, авторы и редакторы вообще не думали ни о чем, кроме хайпа, если использовать штамп современный.

Причем данная версия в сравнении со всеми прочими кажется наиболее убедительной. Это был не слив, но вброс, продиктованный журналистским тщеславием и желанием отличиться, пока другие не опередили, и уже анонсирована вторая часть расследования, основанная на монологах Алексея Полтавца. Как можно предположить, заключающая в себе те же обвинения и оформленная в стиле явки с повинной. Ясно также, что эти чистосердечные признания и обвинения очень скоро будут процитированы на всех гостелеканалах, и платные блогеры, сколько их есть в распоряжении администрации Кремля, с большим человеческим удовольствием расскажут нам о том, кого и почему защищает в России либеральная общественность.

Нет, это не значит, что правду о подозреваемых в убийстве, кто бы они ни были, следует скрывать. Это значит, что указанную правду надо проверять многократно, прежде чем вбрасывать ровно в тот самый день и час, когда этой правдой, как дубиной, ты бьешь по головам всех без исключения заложников дела "Сети", их родных, друзей и десятков тысяч им сочувствующих. Это значит, что проблема журналистской репутации, основанной на тех же стандартах, по-прежнему актуальна, и на примере "Медузы" мы можем судить о том, как она меняется, репутация. Была одна, стала другая. Даже вне зависимости от того, какие цели преследовали в редакции, публикуя сочинение под названием "Пошли четверо в лес, а вышли только двое".

Зато ничего не меняется в деле "Сети", с чем согласны практически все комментаторы нашумевшей статьи, включая редакцию "Медузы", исключая конченых подонков. Истязать людей нельзя, кто бы они ни были, и подбрасывать им терроризм, как иным подкидывают наркоту, тоже нельзя. Здесь - консенсус, на котором держится общественное противостояние пыточному чекистскому режиму, которое не поколебать ни сливами, ни вбросами, ни сенсационными текстами, которые хочется назвать дешевыми, когда бы они не стоили так дорого приговоренным ни за что парням из выдуманной террористической организации. Плохим, хорошим, разным.