Дети пугающе часто становятся жертвами чужой безалаберности и преступных посягательств. Возможно, так было и раньше, но мы об этом мало слышали. Градус общественного возмущения высок. Еще не прошел шок от трагедии "Булгарии" и гибели 120 пассажиров, в том числе более 30 детей, а новостные агентства приносят новую информацию - о сексуальном насилии против несовершеннолетних. Один случай в Красноярске, другой в Благовещенске.

Не буду вдаваться в подробности, они хорошо известны. Две темы превалируют в обсуждениях: попытка самосуда в Благовещенске и недоумение - злодеяние опять совершил преступник, освободившийся недавно из заключения условно-досрочно.

К самосуду относятся по-разному. Социологических исследований на эту тему в последнее время не встречалось, но сдается, что большая часть россиян самосуд, скорее приветствует, нежели осуждает. Некоторые сочтут это свидетельством дремучести нашего народа и неспособности его к правовой жизни. И зря! Органы власти, в том числе правоохранительные органы, по праву заслужили народное недоверие. В том, что полиция и суд неспособны защитить интересы простого человека, убеждать уже давно никого не надо. Все это знают. Поэтому общество, жаждущее справедливости, пытается самоорганизоваться и осуществить правосудие своими силами. По виду это ужасно, но по качеству стихийное народное правосудие вряд ли будет сильно уступать правосудию официальному. В одном случае уровень юстиции на нуле из-за ярости и безграмотности, в другом - из-за коррумпированности и ангажированности.

Недоумение комментаторов по поводу того, что на сексуальных преступлениях против несовершеннолетних то и дело попадаются освобожденные условно-досрочно, выглядит вполне искренне. Между тем тут нет не только ничего удивительного, но и ничего случайного. Иного просто быть не может!

За что обычно освобождают условно-досрочно? Или за хорошие деньги, или за верную службу лагерной администрации. Попавшие за решетку сексуальные насильники детей - люди, как правило, не богатые, и первый путь не для них. Для них второй путь. В тюремной системе эти люди - отверженные. Если им посчастливилось и их не убили в общих камерах следственного изолятора и на пересылках, то по прибытию в лагерь они без вопросов попадают в отряд "хозобслуги". Туда собирают всех отверженных - стукачей, должников, "опущенных", работающих в хозяйственной обслуге и на лагерных должностях (повара, библиотекари, коменданты, каптеры и т.д.), добровольных помощников лагерной администрации. Эти зэки абсолютно зависимы от начальства. Это партхозактив администрации. Других зэков, чтобы заставить сотрудничать с лагерной администрацией, надо на чем-то ловить, чем-то шантажировать, искать слабые места, запугивать, провоцировать. Этих - не надо. Эти всегда в первых рядах. А сексуальные маньяки - первые среди первых. Фактически у них нет другого пути. Так устроена лагерная жизнь, независимо от того, кто и как это оценивает.

Вот почему осужденные педофилы - первые кандидаты на условно-досрочное освобождение. Лагерное начальство с удовольствием поощряет преждевременным освобождением самых лучших своих стукачей и помощников.

Российский законодатель и вся политическая "элита" прекрасно понимают, что по-настоящему переломить ситуацию можно, только изменив систему - пенитенциарную, судебную, а по сути всю политическую систему в стране. Однако менять систему, в которой им так комфортно жить, они не хотят. Не для того строили. Поэтому они предлагают все новые и новые меры защиты от преступности.

Например, отмену условно-досрочного освобождения для лиц, совершивших половые преступления против несовершеннолетних, или увеличение срока наказания за такие преступления до пожизненного. Эти новации содержатся в законопроекте, внесенном президентом Медведевым в Государственную думу 12 июля.

Другой мерой, по предположению Медведева, может стать химическая кастрация преступников, осужденных за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Предполагается, что с какого-то момента исполнения наказания или сразу после вынесения приговора осужденных поставят перед выбором: лишение свободы или химическая кастрация путем регулярных инъекций препарата, подавляющего половую активность. Примерно такая уголовно-исполнительная практика существует во многих западноевропейских государствах и некоторых штатах США.

Не сказать чтобы на Западе эта система действовала безукоризненно. Достаточно вспомнить, что первой жертвой химической кастрации стал еще в 1952 году Алан Тьюринг - английский ученый, внесший огромный вклад в развитие компьютерных технологий и положивший начало учению об искусственном интеллекте. Его судили за то, за что сейчас на Западе едва ли не носят на руках, - за гомосексуализм. За такое "преступление" человек был медикаментозно лишен сексуальной жизни. Это в респектабельной Англии!

Что же будет у нас? А вот что. Возможность выбрать инъекции вместо тюрьмы на практике будет обставляться рядом условий, в которых заинтересованными лицами выступят следователи, судебные психиатры и судьи. Тарифы установятся быстро. Выполнение инъекций будет возложено на средний медперсонал, получающий от государства нищенскую зарплату (в провинции медсестра поликлиники получает от 3 до 5 тысяч рублей в месяц). Уж если за положенные инъекции медики берут с больных определенную мзду, то за отказ от них будут брать деньги и подавно. Если инъекции все же будут выполняться, то сделать вторую инъекцию, купирующую действие первой, не представит труда. Возможно даже, в том же самом медицинском учреждении, но, разумеется, за отдельную плату.

Но это все цветочки бытовой коррупции. Ягодки настоящих злоупотреблений начнутся тогда, когда система сформируется и все ее важные винтики поймут, какие немалые деньги люди согласятся платить за то, чтобы не сидеть пожизненно или не потерять свое любимое либидо. Открывается непаханое поле коррупции.

Когда-то в советские времена так было со статьей 117 УК РСФСР - изнасилование. Ее вешали кому попало, хватало только одного заявления от "потерпевшей". Суды штамповали приговоры, не утруждая себя поиском доказательств. Даже в лагерях и тюрьмах, где таких насильников всегда не больно жаловали, отношение к ним стало меняться - фальсификация дел об изнасиловании стала общепризнанным явлением. Разумеется, от фальсифицированных обвинений можно было откупиться; иногда такие дела только с этой целью и заводили.

То же самое будет и с "педофилией". И даже круче, поскольку по законопроекту Медведева "лечение" должно продолжаться еще очень долго после освобождения из заключения. Неплохая ожидается прибавка к зарплатам сотрудников учреждений, осуществляющих "лечение" и контролирующих его исполнение!

Не потому ли так и "обострилась" сегодня борьба с педофилией? Кто посмеет возражать против принятия новых законов, когда в стране происходят такие надругательства над детьми? Ни один нормальный человек не скажет слова в оправдание таких преступников. Но мало кто сопоставит факты и задумается над тем, чего стоят вновь принимаемые законы.

А факты таковы. Медведев подал свой законопроект в Госдуму 12 июля. Случай в Благовещенске произошел 19 июля, в Красноярске - 20 июля. Именно эти бесспорно драматические события стали информационным фоном для законодательной инициативы президента. Которая, впрочем, возможно, вопреки ожиданиям авторов не вызвала большого общественного резонанса.

На самом деле половых преступлений против несовершеннолетних в России происходит примерно семь случаев ЕЖЕДНЕВНО. Это только согласно полицейской статистике, куда не входят случаи отказа регистрировать преступления и случаи, когда потерпевшие сами не хотят обращаться в правоохранительные органы. В прошлом году в нашей стране было зарегистрировано 2727 таких преступлений. Поскольку на протяжении уже многих лет кривая такой преступности идет вверх, то и в этом году таких случаев скорее всего не меньше. Но если их каждый день по нескольку, то почему именно сейчас мы узнали о двух сразу, и именно после инициативы Медведева?

Власти проводят очередную кампанию. В 2004 году они использовали гибель 186 детей в Беслане, чтобы, воспользовавшись скорбью и растерянностью в обществе, отменить выборы губернаторов. Теперь кампания другая, но результаты ее будут такие же - власть решит свои коррупционные проблемы, а ситуация с преступностью в отношении несовершеннолетних останется прежней. Потому что кампанейщина никогда проблем не решает, а иные только усугубляет.

Противостоять сексуальным преступлениям против детей крайне необходимо, но это возможно только при наличии в стране эффективной правоохранительной системы. Если мы хотим, чтобы дети не подвергались сексуальной агрессии маньяков, мы должны изменить политическую систему в России таким образом, чтобы правоохранительные органы занялись наконец борьбой с реальной преступностью, а не с приезжими и предпринимателями, которые повышают уровень доходов правоохранителей. Едва ли такие изменения возможны при нынешнем политическом руководстве. Значит, его надо сменить.