Катастрофы были всегда. И всегда будут. Всякая система может дать сбой, тем более техническая. И все-таки катастрофы, настигающие Россию в последнее время, отличаются тремя особенностями: частотой, обилием человеческих жертв и поведением людей.

Не знаю, больше ли их у нас, чем в других неблагополучных странах, но их точно больше, чем было еще недавно. Я не сравниваю с советскими временами, когда пресса была немая, а статистика лживая. Но в последние годы число техногенных катастроф очевидным образом растет, и прогноз неутешителен. Специалисты объясняют это изношенностью оборудования, инфраструктуры, плохой организацией контроля и управления. Вероятно, все так и есть.

Количество жертв ужасает. Среди нескольких десятков наиболее развитых стран, по которым Организация экономического сотрудничества и развития составляет ежегодные отчеты, Россия по уровню смертности на дорогах занимает первое место и вдвое(!) превосходит по этому печальному показателю находящуюся на втором месте Словакию. Почему в дорожно-транспортных происшествиях в России гибнет людей больше всего? Почему при катастрофах в России гибнет столько детей?

Возможно, причина многих российских бед в поведении людей. Зачастую оно просто поражает. При недавней катастрофе самолета под Петрозаводском большая часть людей, случайно оказавшихся рядом, первым делом начала снимать гибель пассажиров на видеокамеры своих мобильных телефонов. То же самое делали люди с проходивших мимо тонущей "Булгарии" двух других теплоходов.

Почему капитаны грузовых судов "Арбат" и "Дунайский-66" остались равнодушны к тонущим и пренебрегли требованием закона оказать помощь терпящим бедствие? Неужели плата за сбой рабочего графика и дороже человеческой жизни? Почему члены команды не вцепились в глотку капитанам с требованием оказать помощь гибнущим? Вряд ли все они такие черствые люди и законченные злодеи. Скорее всего они даже сочувствовали погибающим. Проблема их в том, что они не могли принять решение. Они не могли поступить вопреки обычаям и правилам, которые предписывают выполнять указания непосредственного начальства и не проявлять лишней инициативы.

Это неспособность к принятию самостоятельных решений обычно оправдывается мнимой невозможностью что-либо изменить, ссылками на отсутствие обязанности, в конце концов, банальной поговоркой "моя хата с краю". Но в основе такого поведения лежит личная безответственность и конформизм, воспитанный десятилетиями жизни в несвободе. Десятилетиями людей приучали к коллективному поведению и предостерегали от самостоятельных решений. В критических ситуациях это проявляется в нравственной убогости.

Что мешало команде "Булгарии", осознававшей весь риск выхода в плавание с поломанным двигателем, перегрузом от избытка пассажиров и недопустимым креном на правый борт, не только роптать по поводу предстоящего плавания, но и забастовать, спасая и свою жизнь, и жизнь пассажиров? Что мешало капитану Островскому, наверняка видевшему все опасности плавания в речной шторм на этом "плавучем гробу", отказаться от риска и остаться в порту? Неужели только экономическая заинтересованность и боязнь остаться без работы? Вряд ли. Инстинкт жизни не слабее жажды наживы. Им всем и каждому в отдельности мешала внутренняя неспособность пойти против своего начальства, принять решение, которое было бы не в обычаях и правилах сегодняшней российской жизни.

Похожим образом, к сожалению, повели себя и несчастные пассажиры "Булгарии", уже заметившие странный крен на правый борт, знавшие о поломке одного из двигателей и даже уговаривавшие капитана прекратить плавание. Принять решение, которое могло бы спасти им жизнь, они не сумели.

Каждый может поставить себя на их место. Все ли мы готовы отстаивать свои права и свою правоту до последней возможности? Жизнь в несвободе и привычка не перечить начальству или просто большинству делают нас заложниками трагических событий.

Поиск виновных идет в обычном режиме. Государство указывает на человеческий фактор и нарушения правил безопасности. Свободолюбивые комментаторы обвиняют государство, неспособное обеспечить гражданам безопасность. И то и другое верно лишь отчасти.

Владельцы судоходной компании и персонал теплохода нарушили, видимо, многие законы и инструкции, но не государство ли создало все условия для привычного нарушения законов? Государство, конечно, виновато, что не может обеспечить хотя бы минимальный надзор за соблюдением законов и инструкций, но не в интересах ли обычных граждан самим обращать на это внимание хотя бы в самых очевидных и рискованных случаях?

Позиции государства и его критиков - это две стороны одной медали, название которой патернализм. Государство ищет и наказывает "крайних", а пострадавшие - все наше общество - пытается свалить всю ответственность на государство. Это оно должно за всем следить, все устраивать и решать все наши проблемы. Только оно, а не мы сами.

Без сомнения, нынешней власти такой подход нравится - он гарантирует сильное государство и слабое общество. Что еще нужно авторитаризму?

Успокаивает, однако, то, что не все подчиняются страху и равнодушию. Третье судно, проходившее мимо затонувшей "Булгарии", оказало помощь терпящим бедствие. Капитан этого судна Роман Лизалин организовал спасательную операцию и спас 76 человек. Морякам помогали находившиеся на борту теплохода пассажиры. Капитану Лизалину 30 лет, он вырос в уже относительно свободной стране.

А может, дело еще и в название теплохода, спасшего тонущих, - "Арабелла". Именно так назывался корабль в популярном романе Рафаэля Сабатини, капитан которого Питер Блад был образцом истинного благородства. Имя обязывает, даже если это имя корабля.

С участившимися в России катастрофами не справится ни государство, только и умеющее ужесточать давно не работающие законы, ни народ, доверивший свою судьбу недееспособному государству. Общество само должно брать на себя ту ответственность, с которой не справляется власть. Хотя бы ради сохранения жизни.