Осенью 1997 года Анатолия Борисовича Чубайса лишили поста министра финансов, сохранив за ним статус первого вице-премьера. На этой высокой должности, будучи лишенным предметной ответственности за конкретное дело, Чубайс проработал неполных пять месяцев. И то всем было понятно, что долго в начальниках его не оставят.

В известном смысле повышение Сергея Иванова до должности, предполагающей "преемническое" мелькание в телевизоре на позитивном, а не негативном информационном фоне, одновременно и понижение. Армия - это серьезная империя, колоссальная сфера ответственности, "хозяйская" вотчина. Первый вице-премьер, не являющийся одновременно министром, - это в сущности свободный художник, решающий по преимуществу политические задачи. Для президентской гонки это хороший пост, тем более что он уравнивает стартовые возможности Сергея Иванова и Дмитрия Медведева, но для работы "в поле" должность первого вице - не самое удобное место.

Если на минуту абстрагироваться от высокого политического смысла продолжения операции "Преемник" и задуматься о "хозяйственной" подоплеке решения, то вырисовывается более чем ясная картина экономической доктрины Владимира Путина. Два первых вице отвечают за самые главные направления путинских ударов. Одно направление - это национальные проекты. То есть замена структурных реформ затыканием наиболее катастрофических дыр дополнительными бюджетными деньгами. Второе, новое начинание - диверсификация российской экономики и перевод ее на инновационные рельсы (сфера ответственности Иванова). То есть насыщение ряда промышленных отраслей и предприятий деньгами при правительственных гарантиях. На выходе - рост бюджетных расходов в первом случае и государственных инвестиций во втором. По-научному это называется дирижизмом, усилением государственного вмешательства в экономику.

В административном смысле модель, состоящая из премьера и двух первых вице-премьеров, один из которых условный "либерал", а другой - "прагматик-хозяйственник", не нова. В истории уже была запоминающаяся и тоже жестко конкурентная пара Чубайс-Сосковец или, наоборот, командная пара Чубайс-Немцов. Так что в аппаратном смысле речь идет о возвращении старой модели.

Не является новацией и придание вице-премьерского ранга руководителю аппарата правительства. Тихий, боящийся собственной тени Сергей Нарышкин и так давно сидит в вице-премьерском кабинете и настолько лоялен и близок Михаилу Фрадкову, что объем его влияния фактически выше министерского. Если кто помнит, в правительстве Виктора Степановича Черномырдина была такой глава аппарата Владимир Бабичев. Этот человек мог в правительстве все. И это все - в интересах "станового хребта" "Газпрома". Влияние Бабичева, вне зависимости от того, был у него ранг министра или зампреда правительства, неизменно оставалось на градус выше вице-премьерского.

Назначив Иванова, президент вовсе не дал понять, что отныне именно экс-министр обороны - главный преемник. Подобный вывод можно было бы сделать, если кто-либо из теперешних первых вице был назначен председателем правительства. Вот такой шаг оказался бы более чем внятным сигналом. Но Фрадков фантастически удобен для раскручивания преемнической интриги и минимизации рисков самого Путина, который, умело жонглируя кадрами, не только не уходит на покой, но и не становится даже "хромой уткой" - списанным со счетов главой государства. То же самое повышение статуса Нарышкина - это награда или компенсационный пакет действующему премьеру в благодарность за верную службу. И, возможно, намек на то, что весной, вопреки слухам, главу правительства менять никто не будет. А зачем убирать столь удобную и приятную во всех отношениях фигуру?

Словом, выражаясь прямо, по-марксистски, в "базисе" у нас рост госрасходов и госинвестиций, а в "надстройке" - два преемника. С содержательной же точки зрения остается только радоваться, что специалист по продаже изделий из ДСП и фурнитуры по фамилии Сердюков стал именно министром обороны (а это ведомство, судя по всему, уже совсем безнадежно, раз можно проводить такую кадровую политику), а не министром экономики или финансов. Ведь тогда бы экономике или финансам сразу бы настал конец.

Впрочем, еще не вечер: это самые громкие с ноября 2005 года перестановки в правительстве, но явно не последние. В конце концов, словосочетание "настройка правительства", которое употребил Михаил Фрадков, придумал еще Михаил Касьянов. Очевидно, "настройка" оказалась более длительным и экзотическим процессом, нежели можно было предположить еще несколько лет назад.