Как призрак коммунизма бродил по Европе

В Совете Европы, на Парламентской ассамблее, приняли резолюцию - по поводу "всех без исключения коммунистических режимов, правивших в Центральной и Восточной Европе в прошлом веке" (а также и некоторых современных, но мы сосредоточимся пока на прошлых).

Предлагают всем нынешним компартиям "четко дистанцироваться" от преступлений коммунистических режимов - тем, кто этого еще не сделал. Так ведь действительно, холера ясная, как симпатично выражаются некоторые западные славяне, - как этого не сделать-то? Давно ждем.

Но некоторые "наши" (в смысле нынешней правящей партии) неизвестно почему обиделись - будто бы у России перехватывают инициативу, которую она просто вот-вот готова была проявить: "Застрельщиком в рассмотрении этого вопроса, как в негативном, так и в любом другом (это каком? Позитивном, значит?... - М.Ч.), должна быть Россия".

Вообще я так же считаю. Только не пойму, чего мы медлим. Правда, обиженный считает, что не только не медлим, а все, что надо, уже сделали (так что слово "застрельщик" повисает в воздухе): "... Мы встали на демократические рельсы развития и признали ошибки, которые были совершены компартией. Мы помним ГУЛАГ, отношение к людям, как к винтикам, политические убийства. Мы все это прошли и перешли уже давно в другую плоскость" (ответ вице-спикера Госдумы, члена партии "Единая Россия" Пехтина на вопрос "Коммунизм - это преступление?" // "Известия", 27 января. Курсив - наш). Прошли и перешли? Куда именно? Туда, где то, что наделала компартия за 74 года монопольного правления, называется ошибками? А не преступлениями? Ну, хотя бы в сталинское-то время?

Куда перешли - демонстрирует директор ВЦИОМа Петухов, успокаивая российских граждан: "Не вызывает особых симпатий Сталин и в личном плане, прежде всего у молодежи. Лишь (!) 25 и 29 процентов опрошенных россиян в возрасте 18-24 и 25-34 лет высказали свои симпатии к "отцу народов"..." Понятно? Всего лишь каждый четвертый молодой человек из встреченных вами на улице не индифферентно относится к Сталину, а - испытывает симпатию. Не особую, но - отчетливую. А "доля позитивно оценивающих роль Сталина в жизни страны превышает долю оценивающих ее негативно не только среди старшего поколения, но и среди самой младшей возрастной группы (18-24 года) - 46 против 39 процентов соответственно".

...Это кто до сих пор утешает себя сказками о смене поколений, которая сама собой решит все проблемы российской демократии? 31 процент в этой же самой молодой группе готов выбрать для России "второго Сталина". Дело за малым - подобрать кандидата и блокироваться со старшими, из которых за него проголосуют 42 процента...

Ну, все, конечно, посложнее; и едва ли не больше этих цифр задевают лично меня слова г-на Петухова о том, что "среди молодежи преобладают спокойные, трезвые оценки Сталина, прежде всего как исторического деятеля. Им в равной степени не близка как его демонизация в качестве главного злодея всех времен и народов, так и безудержная апологетика, которая была характерна для советских времен".

Спасибо, утешили. Не поют, значит, "о Сталине мудром, родном и любимом..." Но ведь именно на трезвую голову, г-н Петухов, иначе как злодеем этого исторического деятеля не назовешь. А вот видеть в этом "демонизацию" можно как раз только на нетрезвую.

...В письме Сталину от 4 апреля 1933 Михаил Шолохов описывал, как идут в его Вешенском районе хлебозаготовки: "...Уполномоченный РК (районного комитета ВКП(б)) при допросе (стремясь любой ценой отнять у людей зерно) подвешивал колхозниц за шею к потолку, продолжал допрашивать полузадушенных, потом на ремне вел к реке, избивал по дороге ногами, ставил на льду на колени и продолжал допрашивать. [...] Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хуторе [...] ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов (те, кто "недосдал" хлеб до нужной цифры), жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Да разве же можно так издеваться над людьми?"

А пять лет спустя, в письме от 16 февраля 1938 года Шолохов (с большим риском для себя!) сообщает тому же адресату подробности пыток (со слов освобожденных благодаря его хлопотам). Пыток, Сталиным же, как давно известно, и санкционированных: "...Плевали в лицо и не велели стирать плевков, били кулаками и ногами, бросали в лицо окурки. [...] Среди ночи в камеру приходил следователь Григорьев, вел такой разговор: "Все равно не отмолчишься! Заставим говорить! Ты в наших руках. ЦК дал санкцию на твой арест? Дал. [...] Не будешь говорить, не выдашь своих соучастников - перебьем руки. Заживут руки - перебьем ноги. Ноги заживут - перебьем ребра. Кровью ссать и срать будешь! (Прошу извинения у читателей - не охотница до таких слов, но тут не выкинешь. - М.Ч.) В крови будешь ползать у моих ног и, как милости, просить будешь смерти. Вот тогда убьем! Составим акт, что издох, и выкинем в яму".

И это - по всей стране, со спущенным сверху "планом" беззаконных арестов и убийств, который нужно выполнять. Нуждается ли это в "демонизации"?

Примечательно - и для меня, с уважением относящейся к данной человеку возможности мыслить, плохо объяснимо, - как много находится противников резолюции ПАСЕ о решительном осуждении нарушений прав человека, совершенных тоталитарными коммунистическими режимами, как снисходительно люди относятся к тому, что очень-очень многих других людей, в частности их соотечественников, государство мучило, а потом убивало - безо всякой вины, просто для упрочения власти правящей партии. Аноним из Интернета - один из многочисленных комментаторов резолюции - меланхолично рассуждает о том, что "само понятие такого преступления появилось в 1948 году, с принятием Всеобщей декларации прав человека 10 декабря 1948 года. То есть когда все эти преступления были совершены. После 1948 года, насколько мне известно, все было более или менее в рамках приличий".

Да нет, скорее менее, чем более. И не может быть, что нижеследующее вовсе неизвестно Анониму. В 20-х числах января и в феврале 1949 года арестованы писатели (среди них - детский поэт Лев Квитко, на стихах которого в удачных переводах с рисунками Конашевича росло несколько поколений), еще ряд людей разных профессий (общего между ними было лишь то, что все они были этнические евреи), двух академиков-биохимиков (ученых - за контакты с иностранцами). Вот за этих двух, а также за доктора Б.А.Шимелиовича открыто вступился единственный человек - престарелый академик Н.Ф.Гамалея. В феврале он написал Сталину два письма (не зная, что один из тех, за кого он вступился, 75-летний академик Я.О.Парнас, не перенеся испытаний, через несколько дней после ареста скончался в тюрьме). Благородный ученый писал: "Я родом украинец (происходил он, добавим, из старинного казачьего рода; родился в Одессе, был двенадцатым ребенком в семье. - М.Ч.), вырос среди евреев и хорошо знаю этот одаренный народ... Мой долг, моя совесть (какие странные, старомодные слова, неправда ли?.. - М.Ч.) требуют от меня того, чтобы я во весь голос заявил Вам то, что наболело у меня на душе. Я считаю, что по отношению к евреям творится что-то неладное в нашей стране... Судя по совершенно бесспорным и очевидным признакам, вновь появившийся антисемитизм идет не снизу, а он направляется сверху чьей-то невидимой рукой".

"Затратив на этот исполненный благородства и гражданского мужества поступок последние жизненные силы, - пишет историк Г.В Костырченко (в исследовании "Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм. М., 2001; любопытно, что ни в одной биографической справке об академике я не нашла упоминания о его замечательном поступке), - академик Гамалея очень скоро скончался".

Следствие велось два с лишним года. Нужно иметь очень большое воображение, чтобы представить себе каждый из этих дней. Один из трех ведших следствие, полковник Комаров, впоследствии по другим обстоятельствам сам угодил за решетку и, узнав там уже о "деле врачей", писал Сталину 18 января 1953 года, просясь на волю: "В коллективе следчасти хорошо знают, как я ненавидел врагов. Я был беспощаден с ними, как говорится, вынимал из них душу, требуя выдать свои вражеские дела и связи. Арестованные буквально дрожали передо мной, они боялись меня как огня... Особенно ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами... Узнав о злодеяниях, совершенных еврейскими националистами, я наполнился еще большей злобой к ним и убедительно прошу Вас: дайте мне возможность со всей присущей мне ненавистью к врагам отомстить им за их злодеяния, за тот вред, который они причинили государству..." - не чинясь уже, просит Сталина дать ему возможность искупить свои грехи чужой кровью.

Когда читаешь это письмо (опубликованное в той же книге Г.В.Костырченко) ясно становится, во всяком случае, одно: если только арестованные знали о скоропостижной смерти академика Парнаса, то они все 800 с лишним дней ему завидовали.

Смертный приговор был вынесен только 18 июля 1952 года - всем невинным, кроме одной среди них женщины, академика Лины Штерн, и заместителя министра госконтроля РСФСР С.Л. Брегмана: не выдержав пыток, он еще 16 июня был в бессознательном состоянии помещен в санчасть Бутырок, где и скончался 23 января 1952 года от "упадка сердечной деятельности".

Вообще-то Сталин и его присные уже перешли в это время от "еврейских" дел к вполне "русским" - полным ходом шло "ленинградское дело", 29-30 сентября 1950 года были осуждены и сразу после суда расстреляны люди "верхушки" Ленинграда - Н.А.Вознесенский, М.И.Родионов, А.А.Кузнецов, П.С.Попков, Я.Ф.Капустин, П.Г.Лазутин. Но это было только начало, аресты шли еще два года, всего было расстреляно 214 человек...

Спустя год после смерти Сталина все они реабилитированы - натурально, посмертно (и даже идет процесс уже над теми, кто их пытал).

А все инспирированные Сталиным процессы в странах "народной демократии"? Парад жертв пыток открыл 12 мая 1949-го (не до, а после, после принятия Всеобщей декларации прав человека!..) процесс "Кочи Дзодзе и его банды югославских агентов и саботажников". Тот во всем "признался" и в июле был расстрелян - Сталин показал, что отныне будут значить идеологические и политические разногласия Югославии с ним, о которых было объявлено в 1948 году.

18 мая 1949 года в Венгрии арестовали Тибора Соньи. Через две недели, как пишут исследовавшие вопрос, "это был уже обломок человека". От него добивались признания, что главный объект (обговоренный с Ракоши, специально для этого годом ранее вызванным в Москву) - Ласло Райк - американский шпион. И несчастный Тибор, несмотря на все физические пытки и арест жены (на последних месяцах беременности) - отказывался "признаться". А Райк, арестованный через 12 дней после него, "признался", что он был шпиком фашистской полиции, потом - американским шпионом, потом - доверенным лицом Тито, который хотел путем военного путча ввести в Венгрии капитализм...

Сталину Райк (стопроцентный сталинист; вообще они в подсоветской части Европы сами все были хороши, но это не делает Сталина и его партию более привлекательными, а его кровавое хозяйничанье на половине Европы - простительным) был особенно "дорог" как испанский ветеран - Сталин и у себя дома с ними расправлялся с особенным почему-то удовольствием. Кровавая вакханалия набирала градусы. Много заключенных было забито до смерти или умерло от сердечного приступа. Один поэт, венгерский культурный атташе в Париже был вызван на родину, от пыток сошел с ума, его бросили в одиночную камеру и развлекались, пиная безумца ногами, пока однажды не запинали до смерти. Это не страшная сказка - это быль воплощения коммунистической идеи в жизнь.

Трое главных участников процесса были повешены 5 октября 1949 года. Сохранилось свидетельство очевидцев, что Райк шел на виселицу с высоко поднятой головой со словами: "Да здравствует Партия, Сталин и Ракоши!" Неделю спустя расстреляли еще четверых; семь трупов упаковали в мешки и зарыли в лесу; а потом прошла серия тайных процессов.

А в Болгарии меж тем еще в июне был арестован член ЦК Трайчо Костов: он был доставлен в главное управление госбезопасности и брошен связанным по рукам и ногам в подземную камеру. "Сразу же начались пытки. Уже в первую ночь через воздушный клапан в камеру была пущена ледяная вода, и Костову пригрозили, что его утопят, если он немедленно не признается в шпионской деятельности. Это было только начало. Допросы длились день и ночь, прерываемые только самыми жестокими пытками, которые могли выдумать офицеры госбезопасности (учились с нами на филфаке молодые болгарские коммунисты, которые - уже, конечно, после 1956 года, - бледнея и вполголоса сообщали жуткие подробности... - М.Ч.) под руководством, надзором и личном участии "советников" из МВД..." (считается установленным, что допросы проводил лично министр госбезопасности В.С.Абакумов и советский посол М.Бодров). Костов держался четыре месяца (а кто бы спорил, что бывали среди коммунистов, как бы ни относиться к результатам их коллективной деятельности, героические личности?).

Но в октябре 1949 года был сломлен и подписал первый протокол с признаниями. С ним было арестовано около 200 человек, и т.д., и т.п. Потом он потряс многих, отказавшись на открытом процессе от своих показаний; потом - 14 декабря 1949 года - его приговорили к смертной казни через повешение; потом мерзавец Вылко Червенков посетил его в камере, заверил, что болгарские и советские товарищи точно знают, что он не шпион, но ради международного рабочего движения (Какие только жертвы не были принесены этому таинственному Молоху! Сколько жизней он поглотил!) ему нужно отозвать свой отказ. Тогда, уверил сталинский лакей, ему сохранят жизнь. Костов, неизвестно почему, ему поверил, написал отказ, просил о помиловании - о замене казни пожизненным, в газетах напечатали факсимиле прошения, на следующий день, 16 декабря, президиум национального собрания отклонил просьбу и в тот же вечер его повесили.

А в Чехословакии вовсю шли аресты, но Готвальд, от которого Сталин требовал головы его старого друга Рудольфа Сланского, колебался. В ноябре 1951 года Сланского арестовали. Через несколько дней он, уже все хорошо себе представлявший, пытался совершить самоубийство; к сожалению, неудачно. Его пытали так, что он уже не мог стоять - тогда его приковывали к стенке. Через год (год терпеть пытки!) 11 человек приговорили к смерти; через несколько дней палач исполнил приговор. "Трупы кремировали, пепел собрали в мешки, вывезли на грузовике за ворота Праги, и водитель высыпал его на обледенелое шоссе".

Во всех этих странах вовсю готовились новые процессы, когда из Москвы пришло известие о смерти Сталина. И послышался скрежет тормозов.

... И чего-то они все от нас норовят в НАТО?.. Не иначе вот этот самый пепел еще носится по их дорогам.

И будут посматривать на нас с опаской, пока мы все это называем добродушно ошибками и все хотим уверить непонятливых, что идея-то была хорошая.