В последнюю неделю много говорили о статье 205.2 УК РФ (публичные призывы к терроризму, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма). Одно из дел по этой статье открыто в отношении журналистки Светланы Прокопьевой за рассуждения о Михаиле Жлобицком, взорвавшем себя у входа в архангельское УФСБ. За комплименты Жлобицкому арестовали также Павла Зломнова, как раз когда тот выходил из тюрьмы, - якобы он хвалил парня при других зэках. Эту же статью вменили челябинскому инвалиду-колясочнику Амиру Гилязову, в нагрузку к уже существующему обвинению в принадлежности к "Хизб ут-тахрир".

Совсем уж неповторимую историю недавно рассказала "Медиазона" - о том, как тоскующий по СССР муниципальный депутат из Псковской области Аркадий Марков стал обвиняемым по террористической статье за фрагмент сериала про чекистов, показанного на НТВ. В фильме один персонаж убивает другого за то, что тот предал советскую присягу, а Маркову, вдохновившемуся этим отрывком, чекисты вменяют попытку возврата к Конституции 1977 года. Я давно ждала, что будут привлекать за "Звездные войны", но они сразу шагнули дальше.

Я уже давно работала над обзором применения ст. 205.2. Это продолжение серии обзоров неадекватного применения террористических статей УК РФ: первый был о ситуации в целом, второй - о репрессиях в отношении членов "Хизб ут-тахрир". Я собирала кейсы, цифры, складывала картину, потом обновляла информацию, добавляла новые факты - и вот, когда решила, что пора верстать, дела по ст. 205.2 повалились как тетрис. Ну и ладно: они отлично вписываются в обозначенные тренды. Нет, ну кроме той псковской истории про чекистов и советскую присягу, она ни во что не вписывается.

В обзоре я рассказываю, что происходило вокруг статьи об оправдании терроризма в последние годы и как мы пришли к текущей ситуации.

Массовость применения. С 2014 года количество приговоров стало стабильно и непрерывно расти. Если до этого случаи осуждения по статье были единичными, то уже в 2017 году были вынесены приговоры по 111 преступлениям. Примерно теми же темпами росла и вся статистика по 205-м статьям, так что доля протеррористических высказываний среди всех террористических преступлений оставалась относительно стабильной - около трети.

Жестокость. В 2014 году по ст. 205.2 запретили давать условный срок и назначать наказание ниже нижнего предела (вернее, ниже нижнего можно, но только в особом порядке при условии полного признания вины). В первом полугодии 2018-го 82 процента осужденных по статье были приговорены к реальному тюремному сроку.

Вишенкой на торте стал "закон Яровой", по которому протеррористические высказывания в интернете (то есть почти все высказывания, лежащие в основе дел по 205.2) стали караться по более тяжелой части 2, а по ней нижний предел составляет пять лет.

Об этом легко говорить теоретически, но жутковато на практике. К примеру, калининградский студент Валерий Богатырев сохранил в разделе "Мои видеозаписи" во "Вконтакте" ролик, в котором какие-то мужики в балаклавах, относящие себя к экстремистской организации Misanthropic Division, заявляют, что начинают "полноценную борьбу" с путинским режимом (не начали, как вы понимаете). Богатырев говорит, что видео сохранилось случайно, - такое бывает во "Вконтакте". Пять лет общего режима.

Кстати, если вы по неосторожности убьете нескольких человек, верхним пределом наказания будут четыре года колонии, а вот если по неосторожности опубликуете никому не нужное видео, тогда, извините, от пяти. Ну а шесть лет могут дать и за видео, и за умышленное убийство.

Революция как терроризм. "Закон Яровой" был важным рубежом. Помимо утяжеления квалификации интернет-высказываний, он еще внес в статью 205.2 примечание: призывами к терроризму считаются в том числе призывы к участию в незаконном вооруженном формировании, убийству государственного деятеля, насильственному захвату власти или вооруженному мятежу. Если вы захотите сообщить миру, что вооруженное восстание в текущей ситуации - дело хорошее и необходимое, то вам впаяют пропаганду терроризма и сделают это на законных основаниях. Не то чтобы до 2016 года так никогда не делали, но подобные случаи носили волюнтаристский характер: дескать, мы сегодня подумали и решили на этот раз вместо экстремизма дать терроризм. Позднее власти автоматизировали процесс.

В качестве иллюстрации. Не так давно тверского оппозиционера Владимира Егорова осудили за запись "Надо валить кремлевскую крысу". Крысой Егоров назвал Путина, и суд не стал с этим спорить, установив, что пост является призывом к убийству президента. Егоров получил условный срок по статье 280 (публичные призывы к экстремизму). И вот теперь в СИЗО сидит Вячеслав Елисеев, которому вменяют статью 205.2 за песню "Убить президента" со строчкой "Путин будет казнен".

Долгое время абсолютное большинство дел по статье 205.2 были связаны с исламским терроризмом (как настоящим, так и выдуманным), а это настолько медийно безблагодатная тема, что светское общество едва замечало самые яркие и абсурдные преследования (например, дело дагестанского имама Магомеда Магомедова или московского имама Махмуда Велитова). Это и сейчас так: за каждой персоной, привлеченной "по анархистской теме" (или по украинской, или по националистической), может стоять с десяток безвестных "оправдателей ИГИЛ". Но тренд меняется, и за "протеррористические" высказывания все чаще привлекают людей, с исламом не связанных: тех, кто по-доброму отозвался о поступке Жлобицкого; тех, кто призывает бороться с нынешним государством; русских националистов; сторонников "революции Мальцева" и т.д.

Людям, мало знакомым с темой, может показаться, что все произошло внезапно, что обвинения в терроризме - это какое-то новое слово в политических репрессиях. Некоторые даже жалуются, что их "обманули", потому что частичную декриминализацию статьи 282 они восприняли как оттепель и "обещание" больше не сажать за репосты. Но никто никого не обманывал. Пока 282-я разрасталась, ветвилась, устаревала, скучнела, распадалась на исправительные работы, условные сроки, плесень и липовый мед, 205.2 набиралась сил в тени, питаясь свежей кровью новых жертв и получая все больше возможностей. И вот прежнее чудище ушло на пенсию, а на смену ему пришло новое, страшнее. Пришла пора с ним познакомиться широкой общественности.

В заключение расскажу об еще одном открытии, не вошедшем в обзор. Известно, что администрация колоний нередко мстит неугодным заключенным с помощью нового уголовного дела. Так делают иногда и в отношении подследственных в СИЗО. Для этого чаще всего использовались обвинения в дезорганизации работы исправительного учреждения (321 УК РФ) или в ложном доносе (306 УК РФ). На примере Ильи Романова мы узнали, что может сгодиться и статья 205.2. Сотрудничающий с операми сосед любезно предложил Романову нелегальный планшет и аккаунт в Facebook, а потом в этом аккаунте оказался ролик "Приглашение на джихад", в результате чего убежденному атеисту добавили за "борьбу с неверными" три года к сроку.

Оказалось, что история Романова не уникальна. Изучая апелляционные определения за 2018 год на сайте Верховного суда, я обнаружила девять человек, которые оправдывали терроризм, не покидая мест лишения свободы.

Вот цитата из определения по делу Комилджона Давлятова, которому добавили к сроку почти четыре года: "В обоснование жалоб осужденный и его защитник указывают, что преступление, за совершение которого осужден Давлятов К.М., сфальсифицировано сотрудниками исправительного учреждения из мести за его многочисленные жалобы на действия руководства колонии. Между тем высказывания Давлятова К.М. нельзя признать уголовно наказуемыми ввиду отсутствия у него умысла на оправдание терроризма и такого обязательного признака состава этого преступления, как публичность. Он беседовал всего лишь с тремя лицами в изолированном помещении камерного типа в присутствии лица, участвовавшего в оперативно-розыскном мероприятии "наблюдение", который провоцировал осужденного на высказывание своих мыслей на требуемую тему. Давлятов К.М. религиозным фанатиком не является, мечеть не посещает, намаз не совершает, русским языком владеет плохо, в связи с чем неправильно излагает свои мысли. О деятельности международной террористической организации "Исламское государство" сказать ничего не может, так как первый раз осужден в феврале 2012 года, то есть до официального появления названной террористической организации".

Айдару Шаеву добавили больше года: по словам других зеков, половина из которых свидетельствовала под псевдонимами, в тюремной библиотеке он публично радовался тому, что боевики "Джабхат ан-Нусра" сбили русского летчика. В определении указано, какие доказательства в деле защита считает липовыми и почему. Кейс Павла Зломнова, которого я упомянула в начале, мало чем отличается. Мне осталось добавить, что на сайте Верховного суда можно прочитать очень немногие определения, а до апелляции доходят не все заключенные, а только те, кто смог написать жалобу по-русски и отправить ее по почте, или те, у кого есть адвокат.

И напоследок - история от "ОВД-Инфо": уголовное дело Акмала Жонкулова, рассказавшего об изнасиловании в колонии и обвиненного в оправдании терроризма.