Увидел в новостях, что говорит Бастрыкин. Не помню точно, как это сформулировано, но помню, что он сказал, что смерть Магнитского не связана ни с какими должностными нарушениями.

Заявление Бастрыкина – это абсолютная намеренная ложь, цинизм и, что называется, корпоративная защита. Это защита преступной группы – прокуратуры, – которая вынуждена сейчас себя защищать.

В дневниках и письмах Сергея, которые я очень подробно изучил, нету слов «меня пытали» - он же вменяемый человек, он не писал так. Но там подробно описаны все действия – много-много страниц, из которых понятно, что то, что с ним происходило, - это как раз пытки. Это в том числе и неоказание медицинской помощи с целью заставить человека делать то, что он не хочет делать.

То, что говорит Бастрыкин, – полное лукавство, рассчитанное на идиотов. К тому же следствие еще не закончено, а человек уже говорит, что нет нарушений. На каком основании он это говорит? Это ему так лирически кажется? Странный поступок для профессионала. И что значит Сергей не жаловался? Все его дневники именно про это! Это такой цинизм, когда внаглую говорят, что белое это черное. Понятно, Бастрыкин вынужден так говорить, иначе его посадят. Там же все повязаны воровством и коррупцией.

Я понимаю, что субъективные вещи говорю. Объективно и взвешенно я не могу говорить – про ублюдков нельзя объективно и взвешенно разговаривать. И слово «ублюдки» я употребляю очень обоснованно, потому что знаю много подробностей и от адвокатов, и от матери Сергея.

В расследовании гибели Магнитского есть две тенденции. Одна – очень сильная – замотать и затянуть это дело. В этом заинтересован этот Бастрыкин и многие другие вплоть до нашего правительства. Другая тенденция – слабая в этом дико индифферентном обществе – эту историю как-то размотать и разобраться.

Сейчас делается все, чтобы следствие шло много-много-много лет, чтобы люди уже спрашивали: «А кто такой Магнитский?» Это единственный путь для них, потому что иначе они прикрыть это дело не могут. У меня есть источники в комиссии, наблюдающей за следствием, и они мне говорят одно – что ничего не происходит.