Можно только порадоваться тому духу доброжелательности, всепрощения и компромисса, который царил на сегодняшнем заседании Общественного совета при столичном ГУВД. Руководитель Газеты.Ру Михаил Михайлин сообщил милиционерам, что сотрудник его издания пострадал на Триумфальной площади не как журналист, а как обычный гражданин. Представитель ГУВД поблагодарил главреда за эти полезные сведения. А сломанную руку корреспондента, возможно, будут лечить в госпитале МВД - "ведь там очень хорошие травматологи". Кто бы спорил… Правда, лезет на ум из "Теркина на том свете": "Это вроде как машина// Скорой помощи идет:// Сама режет, сама давит,// Сама помощь подает".

Но на заседании Общественного совета было не до стихов. Там решали важный вопрос: что же делать с противостоянием на Триумфальной по 31-м числам? И решили. Общее одобрение встретила идея Алексея Венедиктова - запретить на этом месте всякие политические акции. Раз уж, мол, сложилась такая нервная обстановка, пусть злополучная Триумфальная не достанется никому - ни оппозиционерам, митингующим в защиту конституционной свободы собраний, ни прокремлевской молодежи, устраивающей акции кровосдачи.

Г-н Михайлин полагает, что такой запрет должен быть введен на законодательном уровне. Видимо, городскому, а то и федеральному парламенту придется принять закон под названием "О Триумфальной площади". Проблем тут не будет: законодатели у нас народ бравый да присяжный, и не к такому привыкли. В конце концов, можно даже внести поправку в 31-ю статью Конституции, исключив Триумфальную площадь из ее действия. И Конституционный суд на далекой Сенатской возражать не станет.

Только вот компромиссом тут и не пахнет. Ведь защитники свободы собраний и участники организованных Кремлем игрищ находятся в разных ситуациях. Для одних Триумфальная площадь стала символом гражданского сопротивления - у памятника Маяковскому свободолюбивые речи раздавались еще в начале 60-х. Между тем вторым глубоко наплевать на то, куда именно их повезут автобусами в следующий раз и что велят сдавать, - важен лишь материальный стимул. Так что изъятие даже одной-единственной площади из правового поля - это не ничья, а поражение демократии.

И потом, подумал ли г-н Венедиктов о том, куда может завести подобная логика? Ведь нельзя исключить, что скоро появится идея ввести некий особый режим, скажем, для радиостанции "Эхо Москвы". Кто-нибудь заметит, что злободневные дискуссии на "Эхе" часто ведутся с чрезмерным накалом, и предложит ограничить в передачах этого радио всякие политические выступления - и за правительство, и против. Тоже ведь вроде как компромисс - только по сути односторонний.