Видеозапись с Триумфальной я посмотрел, вернувшись из отделения милиции после задержания у Гостиного двора в Петербурге. И не стыжусь почти детского восторга. Источники нацболов говорят о 2 тысячах участников. По видеозаписи мне показалось, что их было даже больше. Я увидел прекрасные лица свободных и гордых людей, которые пришли защищать человеческое достоинство и противостоять государственной подлости. Они ничего не боялись и готовы были подвергать себя опасности. И в этот момент их совершенно не интересовало, кто из них как относится к Чингисхану, Ивану Грозному или еще какому-нибудь историческому персонажу той же степени привлекательности. Во всяком случае, это им не мешало составлять Народ. Потому что они пришли бороться за день завтрашний.

А с другой стороны – совсем другие лица. Раздраженные, исполненные досады и, в общем, растерянные. Современные средства коммуникации беспощадны. Человека, публично совершающего гнусность, может теперь увидеть за этим занятием любой, причем в любое время. В том числе и его дети. И когда-нибудь задать вопросы.

Репутационные потери власти и лично ее виднейших представителей, от мужа Батуриной до байкалфинансгруппенлидера, трудно переоценить. А Стратегия-31 окончательно вырвалась с маргинальной периферии информационного пространства, и теперь на события на Триумфальной не могут не реагировать ни вполне подкремлевские СМИ, ни вполне встроенные в систему и до сих пор подчинявшиеся ее правилам общественные деятели. Начинают бунтовать покорные. Но главное, преодолен еще более важный барьер. Митинги на Триумфальной перестали быть "тусовками" узкого круга традиционных политических активистов. Собравшиеся 31 мая были уже именно Народом. Поэтому 31 мая в Москве – оглушительный успех. И достигнут он не в последнюю очередь благодаря непреклонному отказу инициаторов идти на гнилой компромисс с властями. Второй фактор успеха – в Москве сложился достаточно прочный широкий фронт внесистемной оппозиции.

В Петербурге ситуация сложилась иная. Первую акцию в рамках Стратегии-31, организованную нацболами у Гостиного двора 31 января, либеральная оппозиция просто проигнорировала. Когда стало очевидно, что продолжать оставаться совсем в стороне уже просто неприлично, Правозащитный совет Петербурга выдвинул предложение проводить по 31-м числам акцию на Дворцовой площади, и не в 18.00, как на Триумфальной и у Гостиного, а в 19.00.

Это предложение и было поддержано большинством руководителей питерского "Яблока" и "Солидарности". Вроде как и в борьбе за соблюдение свободы собраний отметились, а с другой стороны, с рамками Стратегии-31 напрямую это не связано: время и место другое. И с полным правом можно говорить, что это наша собственная акция. А нацболам предложили просто присоединиться к мероприятию, организуемому Правозащитным советом.

На состоявшихся переговорах главным аргументом либералов было то, что Дворцовая площадь лучше. У Гостиного меньше места, и отказ властей согласовать акцию под предлогом неудобства для прохожих будет выглядеть правдоподобным. Если же будут разгонять на Дворцовой, режим будет выглядеть куда гаже. Нацболы отвечали, что гораздо важнее, чтобы случайные прохожие видели происходящее, чтобы была возможность вступать с ними в контакт, объяснять ситуацию, вести пропаганду. На огромной же пустой Дворцовой демонстрантов просто никто не заметит.

Тогда я говорил, что ради консолидированной акции уступить должен тот, кто умнее. Но осуждать нацболов за их отказ от столь любезного предложения у меня язык не поворачивается. В результате 31 марта были проведены две отдельные акции. У Гостиного нацболов и членов РКРП по-прежнему "винтили", а вот собравшимся на Дворцовой либералам милиция дала спокойно погулять хороводом вокруг Александрийского столпа без плакатов, речей и лозунгов, несмотря на такой же отказ в согласовании. А 31 мая им дали даже дойти до Сенатской площади.

О том, что ситуация складывается не совсем красивая, говорили многие еще после 31 марта. Но либералы тут же нашли и этому объяснение. Это даже хорошо, что проводятся две параллельные акции. Суммарное число их участников получается больше. Не все сторонники либеральной оппозиции готовы участвовать в акциях, организованных идеологически неприятными им нацболами. Не все также готовы рисковать неприятностями с милицией. Так что если одних "винтят", а других нет, вроде как тоже хорошо. Людям надо дать ощущение хотя бы частичной победы над властями. Вот добились же, что хоровод вокруг Колонны не разгоняют, несмотря на запрет. Завтра добьемся большего.

Только нет здесь никакой победы над властями, даже очень частичной. Власти классически развели оппозицию на "плохую", которую "винтят" за любой картонный квадратик с цифрами "31", и "хорошую", которой можно дать "просто погулять выйти" и под присмотром милиции совершенно свободно пообщаться между собой на любые темы, но только так, чтобы этого никто не увидел и не услышал. При этом в возможности запрещать и разгонять (или не разгонять по своей милости) любые акции власть себя никак не ограничила.

Да, не все из собравшихся на Дворцовую были готовы выйти к Гостиному. Понятие "республиканской дисциплины" (хорошо знакомое, например, Франции уже в начале XX века) проникает в сознание наших либералов-западников куда тяжелее, чем в сознание тех же нацболов. Они уж если принимают решение поддержать "чужую" акцию, то приходят достаточно консолидированно. Но даже если бы вышла хотя бы половина, политический ущерб режиму от этого был бы сопоставим с московским. Потому что да, это война, победа в которой достигается нанесением максимального ущерба противнику.

Между тем противник совсем недавно предоставил питерским либералам великолепную возможность исправить ошибку, не теряя лица, когда власти нагло не допустили ранее согласованное первомайское шествие питерской либеральной коалиции. Тогда в положении "плохой" оппозиции оказались именно либералы. И они могли официально присоединиться к Стратегии-31 (то есть к митингу у Гостиного) "в ответ" на это очевидное хамство. К сожалению, лидеры питерских либералов вновь выбрали пить, который обычно называют "бунтом на коленях", то есть протест в позе покорности.