Как расследуются преступления? Бегают оперативники, собирают информацию. Но собранные ими сведения по закону не могут быть доказательствами в суде. Кто проверит - не сочинили ли они чего, не подбросили ли кому улики, не смухлевали ли. Поэтому на следующем этапе в дело вступает следователь. Он проводит следственные действия, процедура которых жестко прописана в УПК: ведет допросы в присутствии адвоката, проводит обыски в присутствии понятых, запрашивает информацию у официальных структур, оформляет по всем правилам изъятие вещдоков. Это нужно для того, чтобы суд не сомневался в достоверности доказательств. Процедура - основа правосудия.

И вот, чтобы проверить, правильно ли была соблюдена процедура, в суд вызывают одного из двоих понятых, присутствовавших на обыске. А он говорит, что подписал протокол обыска не читая - на работу спешил. А заодно называет время, когда на работу побежал, а по протоколу обыск в это время еще вовсю продолжался. Так он что, не все видел? Или просто не видел ничего?

Для нормального суда - скандальная ситуация и серьезная причина признать протокол обыска недопустимым доказательством, а вместе с протоколом - и все результаты этого обыска, то есть все найденные там улики. Если недопустимые - значит, нет их для суда. А нет доказательств - нет и вины.

Но это только написано в законе, что для судьи главный принцип - равенство сторон обвинения и защиты. Мы же давно привыкли: судья и обвинитель - одна команда. И команда эта находит гениальный ход для спасения пошатнувшегося дела: сперва гособвинитель зачитывает этот скандальный протокол обыска. А потом судья спрашивает свидетеля-понятого: "Вот вы сейчас услышали наконец, что там написано. Подтверждаете, что все так и было?" То есть как бы возвращается на два с лишним года назад, когда обыск был, допуская, что понятой все точно помнит, как что выглядело, где стояло и кто что трогал.

А понятой, между прочим, уже уверенно сказал, что дамская сумочка лежала не на кровати, как написано в протоколе, а вынута была следователем из шкафа. Что уже вызывает вопросы. Но обвинитель и судья на свидетеля давят: "Так подтверждаете?" И человек за свидетельской трибуной мнется и неуверенно говорит: "Ну, в целом - так..." Потому что наш человек знает: судья всегда прав, нет дыма без огня и вообще - лучше не связываться. Так незаконный протокол снова становится законным, вещдоки - допустимыми, а вина доказана.

Обыск этот проводился в апреле 2017 года в подмосковной комнате, где с другими работницами жила Шохиста Каримова, зеленщица и посудомойка из Киргизии. В той неизвестно откуда появившейся ее сумочке якобы нашли гранату. И граната эта стала главным доказательством ее вины в деле о теракте в питерском метро 3 апреля 2017 года.

Дело слушается в Ленинградском окружном военном суде. Обвиняемые - 11 человек из Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. Среди них Шохиста - единственная женщина.

По версии обвинения, 23-летний Акбарджон Джалилов, будучи завербованным и пройдя обучение в Сирии (по другой версии - Турции), приехал в Питер, смастерил в снятой квартире две бомбы, купив все ингредиенты в магазинах, и пронес их в метро. Одну бомбу в сумке оставил на станции "Площадь Восстания", но не смог взорвать ее дистанционно. Вторую, находившуюся в рюкзаке, взорвал вместе с собой в вагоне метро. Погибли кроме него 15 человек. Следователи утверждают, что он был хорошо подготовлен и мог все сделать самостоятельно.

Но по той же версии для организации теракта была создана целая группа, вернее даже террористическая организация. Двое братьев Азимовых привезли от заказчиков из Турции и передали Джалилову 2,5 тысячи долларов на террористические расходы. Через них же руководители переслали ему в WhatsApp инструкции по изготовлению бомб. С братьями в подмосковном кафе работали еще двое - Содик Ортиков и Шохиста Каримова. У Ортикова при обыске нашли гранату, взрывчатку и пистолет (в матрасе, на котором он спал), а у Каримовой - уже упомянутую гранату в сумочке.

Братья Азимовы работали в Москве, а теракт был совершен в Петербурге. В Петербурге же у Джалилова было еще целых шестеро сообщников - гастарбайтеров, живших в одной квратире-ночлежке и работавших на стройке, в такси и кафе. У них в кладовке тоже нашли бомбу - по версии обвинения, детали для нее передал им тот же Джалилов, а они ее сами "допилили".

Обыск у подозреваемых в терроризме (кадр видео). Эти люди были также задержаны в Петербурге по делу о теракте в метро, но позднее были осуждены как вербовщики.

Хотя обвинением написана богатая история террористической группы, в суде не было представлено никаких доказательств связи большинства обвиняемых (кроме братьев Азимовых) с Джалиловым - никаких конкретных совместных действий, телефонных разговоров и тому подобного. Еще в 2017 году пресса отмечала, что все арестованные - очень разные люди. Объединяет их одно: все выходцы из Средней Азии. И даже "успешный модник-повар", по словам той же "Комсомолки", получал "хорошую" зарплату всего в 30 тысяч.

Обвинение объясняет это тем, что подготовку теракта они вели "скрытно под видом повседневной трудовой деятельности, такой как работа в такси, ремонт помещений, работа в ресторанах быстрого питания, посещение торговых центров под видом необходимости приобретения одежды и др.". При этом "факт отсутствия в точках приискания предполагаемых мест совершения террористических актов соединений абонентских устройств указанных лиц, равно как их отсутствие на изъятых в ходе следствия видеозаписях однозначно доказывают успешное применение ими мер конспирации, что подтверждает обстоятельства предъявленного им обвинения, факты осведомленности и активного участия в планировании и совершении всех инкриминируемых деяний". Проще говоря, отсутствие доказательств доказывает вину.

Вменяется же большинству из них нечто весьма расплывчатое: "разведка территории, прилегающей к месту проживания; определение мест расположения камер наружного наблюдения; посещение различных станций метрополитена Санкт-Петербурга в целях приискания точек входа в метрополитен, поиска путей подхода к местам предполагаемых террористических актов, а также круглосуточное наблюдение за территорией, прилегающей к месту проживания, в целях принятия мер конспирации в случае проверок правоохранительными органами".

Единственным (серьезным, страшным, но единственным) доказательством участия большинства обвиняемых в группе оказываются найденные в их домах боеприпасы. Поэтому очень важно выяснить, как эти вещи были обнаружены и как проходили обыски. И почему судья так старательно "не замечал" откровенного нарушения процедуры с понятым в эпизоде, с которого я начал рассказ.

Судя по показаниям в суде понятых, проводивших обыски следователей и комментариям самих обвиняемых, обыски эти выглядели так, как мы легко можем себе представить. Ранним утром, когда все спят, в помещение, выбив двери, вламывается спецназ в масках с автоматами, кладет всех лицом в пол и переворачивает все вверх дном. Обвиняемые утверждают, что после этого их всех выводили из комнат (о том же рассказывал и наблюдавший это своими глазами корреспондент "Фонтанки") и только потом начинался обыск со следователем и понятыми, во время которого и "обнаруживались" боеприпасы и оружие.

Выбитый замок двери квартиры на Товарищеском в Петербурге, где жили шестеро обвиняемых гестарбайтеров. Фото из материалов дела

Следователи объясняют это мерами безопасности. Да, такие меры необходимы, если известно, что внутри опасные вооруженные преступники. Но как нам в этом убедиться, если их опасность доказывается только обнаруженными таким образом боеприпасами? Получается замкнутый круг: бесконтрольный налет нужен в случае особой опасности, а опасность доказана сомнительными уликами.

Сомнительными потому, что, как уже было сказано, показания понятых во многом расходятся с текстами протоколов, а допрошенные в суде следователи по непонятной причине не смогли вспомнить ни одной детали, ни одного обстоятельства проводившихся ими обысков, при этом назубок перечисляя все найденные предметы.

Я описал лишь один сюжет этой по-настоящему страшной во всех отношениях истории, развитие которого наблюдал на прошлой неделе в питерском суде. Есть еще темы пыток и участия в деле ФСБ, роли братьев Азимовых, смертника Джалилова и таинственных заграничных заказчиков, наконец, тема реальной вины тех или иных людей в теракте. Об этом - в следующих публикациях.