Прошлая неделя изобиловала громкими новостями: президент Медведев выступил перед региональными СМИ, Госсовет рассуждал о национальной конкурентоспособности в условиях мирового кризиса, "Единая Россия" провела десятый по счету съезд, на суде по делу об убийстве Политковской присяжные уличили судью во лжи... События эти в большинстве своем были знаками перемен, а не собственно переменами - но на одном из них в силу особой его важности и, как представляется, недооцененности, хотелось бы поговорить подробнее.

Это беспрецедентный по темпу и энергичности обмен репликами между президентом Дмитрием Медведевым и мэром Москвы Юрием Лужковым - в режиме практически прямого диалога в публичном пространстве. Лужков высказался в телеэфире в Москве, президент ответил на следующий день в Удмуртии, мэр поспешил взять свои слова обратно.

Чтобы картина была более полной, к ней надо добавить гневные филиппики Минтимера Шаймиева по поводу стандартов образования с прямой угрозой в случае неуступчивости Москвы инициировать республиканский референдум.

Показательно, что оба региональных "тяжеловеса", входящих, кстати, в Высший совет "Единой России", выступили в самый канун Госсовета и съезда ЕР. При этом и Лужков, и Шаймиев высказались весьма публично, а главное, апеллировали к мнению граждан.

Открытая реакция Кремля была болезненной и резкой - слабеющий в силу финансово-экономического кризиса, он не может допустить даже намека на появление региональной фронды по образцу 1999 года. Здесь же не просто намек, а прямой повтор: ведь и 10 лет назад бунт губернаторов против Кремля возглавили московский градоначальник и президент Татарстана. Лужкова заставили дезавуировать свое заявление о желательности возврата к прямым выборам губернаторов, и юрист-президент устроил ему публичную порку.

В своем начальственном окрике Медведев пренебрег не только нормами приличия, но и базовыми принципами федерализма и демократии. В федеративном государстве, каковым до сих пор провозглашает себя Россия, главы субъектов федерации, даже назначаемо-избираемые, как сейчас, не являются подчиненными главы государства. Поэтому медведевское бюрократическое "заявление об увольнении - на стол" противоречит духу Конституции. Оно к тому же и формально неграмотно: президент не увольняет губернаторов - это они могут подать в отставку, а он может отказать им в доверии. Должно быть, по этой причине большинство официальных СМИ, в отличие от президентского сайта, процитировали Медведева, опустив слово "увольнение": есть только "заявление".

Реакция Кремля на демарш региональных глав медведевской отповедью не исчерпывается. Были, в частности, отменены планировавшиеся выступления Лужкова и Шаймиева о федерализме в рамках медиафорума к съезду ЕР; а на самом съезде из руководства ЕР вычистили некоторых людей из окружения двух бывших лидеров "Всей России".

Впрочем, "после" не обязательно означает "вследствие". К тому же не исключено, что все было наоборот: эскапады региональных лидеров были спровоцированы попытками выдавить их из большой политики.

При всем этом "топании ногами" Кремль пока скорее демонстрирует бессилие, чем проявляет силу. Что реально он может противопоставить этим демаршам? Наказать возмутителей спокойствия, чтобы другим неповадно было? Вряд ли. Похоже, кризис в очередной уже раз отодвигает планы Кремля по замене на своих условиях ряда "сильных" губернаторов-старожилов вроде Лужкова, Росселя, Шаймиева. Рисковать потерей управляемости в крупных регионах было бы сейчас неосмотрительно.

Поощрить лояльных? Может быть - вопрос только в том, насколько заманчивы имеющиеся в распоряжении Кремля пряники. Если говорить о деньгах, то только что был обнародован список двадцати лучших регионов по качеству органов государственной власти. На их поощрение выделено 2 млрд рублей, или в среднем по 100 млн на регион: не так плохо. Пока у Кремля средства еще есть, но в условиях углубляющегося кризиса они стремительно тают.

В перспективе же одним из позитивных последствий кризиса будет полный или частичный отказ от патернализма со стороны Кремля по отношению как к гражданам, так и к регионам. Кризис ломает устоявшуюся модель, когда донорами госбюджета выступают не регионы с их населением и местным бизнесом, а скважины. Он подрывает саму базу сырьевой экономики, и это неизбежно повлияет на состояние гражданского общества и степень ответственности власти. Крепнущее чувство налогоплательщика будет порождать усиление контроля над действиями власти на всех уровнях.

С началом кризиса меняется вся общественная ситуация. Если инициативная модернизация ушла из повестки дня (впрочем, была ли она там?), то модернизация реактивная, как ответ на все новые возникающие вызовы, как элементарная борьба системы за выживание, сейчас более чем реальна. Похоже, именно начало такой модернизации мы сейчас и наблюдаем.