Комментарий

Дело Трепашкина изначально выглядело туманно. И с оглашением приговора тумана не убавилось. Скорее наоборот. Если статья "Злоупотребление служебными полномочиями" дышала на ладан ввиду своей стародавности, то чего ради следствие (надо полагать, хорошо знавшее об этом) упиралось полгода именно в эту статью УК РФ? Из этого же "злоупотребления" вытекали и другие статьи - "измена", "разглашение...". Но коли выяснилось, что время обесценило гриф секретности документов, которыми располагал Трепашкин, то на чем они, эти статьи, вообще держатся в обвинительном заключении? Будь секреты актуальными, под грифом, с бывшим сотрудником ФСБ, надо думать, церемониться бы не стали. А так получается, факт разглашения есть, а преступления нет. Из чего можно заключить, например, что Трепашкин распротранял "дезу" по заданию спецслужб, а поселение - это такая завуалированная форма поощрения разведчика. Скажем, поселение на Багамы.

Обвинение в хранении боеприпасов сводится, по сути, к одному эпизоду: Трепашкин "приобрел" один патрон к "Макарову" у своего родственника, который, в свою очередь, отобрал патрон у детей во дворе. После чего патрон был отстрелян этим же родственником за городом из табельного оружия Трепашкина, в его присутствии. Второй эпизод - обнаружение в квартире Трепашкина кучки разнокалиберных патронов - не убедителен, поскольку ничто не опровергает утверждения подсудимого, что боеприпасы ему просто подбросили.

С незаконным хранением оружия (ст.222) ясности не больше. Само обнаружение ствола в машине Трепашкина больше смахивает на традиционную инсценировку - без свидетелей, на ночной дороге могли бы и наркотики с тем же успехом подбросить. У этого эпизода ножки такие же хилые, как у предыдущих.

И все-таки осудили. Этот срок в сочетании с шестью месяцами мытарств по СИЗО и судам и есть товарищеский привет от коллектива ФСБ бывшему сослуживцу Трепашкину, а еще в большей степени - тем, кто только собирается пойти тернистым путем обличения родной конторы.

Справка

Из приговора Трепашкину М.И. от 19.05.2004 г.

Доказательства по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Подсудимый Трепашкин виновным себя в совершении незаконных действий с боеприпасами не признал и показал, что обнаруженные у него во время обыска патроны он не приобретал, не перевозил, не носил и не хранил. Указанные патроны, по его мнению, были подброшены оперативно-следственными сотрудниками в процессе обыска, либо сотрудниками ФСБ РФ, или гражданином Шебалиным незадолго до проведения обыска. 3 мая 1999 года он, Трепашкин, решил уничтожить патрон, который Семиютин В.П. отобрал у детей. Для этого он, совместно с родственниками своей гражданской жены выехал в безлюдное место в районе «Кургана Бессмертия» в городе Брянске, где Семиютин А.П. из его табельного пистолета произвел выстрел указанным патроном.

Уголовное дело в части действий, связанных с патроном в Брянске должно было быть прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, так как после их совершения в июне 1999 г. и мае 2000 г. издавались амнистии, исключавшие уголовную ответственность за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Несмотря на непризнание Трепашкина, его вина в описанных выше незаконных действиях с боеприпасами подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании.

В соответствии с протоколом обыска от 22 января 2002 г. по месту проживания Трепашкина в квартире 15 дома 17 по улице Затонной города Москвы обнаружены и изъяты 14 патронов к пистолету «Макарова», 2 патрона к пистолету «Кольт», один автоматный патрон калибра 7,62 мм, 1 мелкокалиберный патрон. Ход и результаты данного следственного действия помимо других лиц, участвовавших и присутствовавших при его проведении, удостоверены Трепашкиным М.И. и его гражданской женой Семиютиной Т.П., о чем свидетельствуют их подписи в протоколе.

Свидетели Затягова Н.И. и Агафонов А.А., каждый в отдельности, показали, что 22 января 2002 г. они в качестве понятых участвовали в процессе проведения обыска в квартире, где проживал Трепашкин. В одной из комнат на полке, расположенной над столом, в картонной коробке были обнаружены несколько патронов. Свидетели пояснили, что в настоящее время точное количество обнаруженных патронов они не помнят, но в протоколе обыска, в котором они расписывались, указывались только те предметы, которые были обнаружены и изъяты в ходе обыска. Свидетели также пояснили, что они не видели, чтобы кто-либо из оперативных и следственных работников подкладывали что-нибудь посторон- нее в квартире Трепашкина, а Агафонов показал, что коробку, в которой оказались патроны, следователь достал с полки, когда он находился рядом.

Патроны, обнаруженные и изъятые по месту жительства Трепашкина, были осмотрены 23-25 января 2002 г. и 13 февраля 2002 г., о чем составлены соответствующие протоколы, которые были исследованы в судебном заседании. В указанных протоколах следственных действий подробно описаны изъятые у Трепашкина боеприпасы.

Согласно заключению эксперта от 6 марта 2002 г., обнаруженные и изъятые у Трепашкина 2 патрона калибра 455 к пистолету «Кольт», 14 патронов калибра 9 мм к ПМ, 1 патрон калибра 5,6 мм и 1 патрон калибра 7,62 мм являются боеприпасами, пригодными для стрельбы.

По показаниям свидетелей Семиютина П.А., Семиютина В.П., Семиютина А.П. и Се-миютиной Т.П., 3 мая 1999 г. в районе «Кургана Бессмертия» в городе Брянске Семиютин А.П. произвел выстрел из пистолета, который передал ему Трепашкин. Свидетели показали, что к «Кургану Бессмертия» они приехали на машине под управлением Трепашкина, а потом пешком пошли искать подходящее для стрельбы место. Семиютин В.П. показал, что перед выездом на место, где был произведен выстрел, он в квартире матери по адресу: г. Брянск, проспект Ленина, дом 78а, квартира 27, передал Трепашкину один патрон к пистолету Макарова, который ранее отобрал во дворе у детей.

Из осмотренной в судебном заседании видеокассеты, которая приобщена к материалам дела в качестве вещественного доказательства, усматривается, что в лесистой местности мужчина производит выстрел из пистолета. Подсудимый в ходе осмотра пояснил, что Семиютин А.П. стреляет из его табельного пистолета патроном, который ему, Трепашкину, ранее передал Семиютин В.П. Указанная видеозапись датирована 3 мая 1999 г.

Оценив исследованные в судебном заседании доказательства, суд не может признать достоверными показания Трепашкина о том, что патроны, которые были обнаружены по его месту жительства, были ему подброшены.

Свидетель Шебалин В.В. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, не только категорически отрицал то, что имеет какое-либо отношение к появлению боеприпасов в квартире Трепашкина, но и утверждал, что не видел патроны во время посещения места жительства подсудимого. Свидетели Воронова Л.Ф., Трушкина Т.Н., Казьмин Н.Н., каждый в отдельности показали, что в 2000 - 2002 годах квартиру 15 дома 17 по улице Затонной города Москвы неоднократно посещали сантехники ГУП РЭУ 34 города Москвы по заявкам о неисправности сантехнического оборудования, которые поступали как от жильцов указанной квартиры, так и жильцов квартир, расположенных ниже. Свидетели также пояснили, что ремонт в квартирах производится только в присутствии жильцов или лиц, которым они доверяют.

Из протокола осмотра журналов приема и выполнения заявок от населения по ОДС участка 34 и журнала аварийных заявок по сантехнике и электрике ОДС-15 усматривается, что 12 ноября и 6 декабря 2001 г., 17 января 2002 г. поступали заявки на сантехнический ремонт, который проводился в квартире 15 дома 17 по ул. Затонной города Москвы.

Совокупность данных доказательств свидетельствует о необоснованности предположений Трепашкина о том, что под видом сантехников в его квартиру приходили сотрудники ФСБ РФ для того, чтобы подбросить патроны.

Домыслы подсудимого о том, что руководство ФСБ РФ поставило перед своими сотрудниками задачу по компрометации Трепашкина путем подкидывания ему оружия или боеприпасов также не нашли своего подтверждения в суде. Свидетель Гусак, на которого Трепашкин ссылался как на одного из сотрудников ФСБ, получившего такое указание, пока- зал, что заданий на подбрасывание подсудимому боеприпасов он, во время прохождения службы в ФСБ РФ никогда не получал. Кассета с записью интервью Гусака, Литвиненко и Понькина журналисту Доренко не может служить доказательством догадки Трепашкина, так как о возможной провокации в отношении него, связанной с подбрасыванием оружия или боеприпасов, во время интервью говорил только Литвиненко, который ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании не допрашивался и сторонами в список свидетелей не включался. Участник этого интервью Гусак, допрошенный в суде, объективность высказываний Литвиненко не подтвердил. Свидетель Шебалин показал, что он проходил службу в одном подразделении с Литвиненко, Гусаком и Понькиным и не слышал о том, чтобы руководство отдавало кому-либо распоряжение подбросить Трепашкину патроны.

Заявление Трепашкина о том, что его действия по уничтожению одного патрона, который Семиютин В.П. отнял у детей, не представляют общественной опасности, не соответствует действительности по следующим обстоятельствам. Трепашкин не только приобрел, перевозил и носил патрон, который был им получен без соответствующего разрешения, но и организовал стрельбу этим патроном. При этом выстрел указанным патроном в присутствии других граждан произвел Семиютин А.П., который, не имея соответствующих навыков и не зная правил безопасности при производстве стрельб, впервые стрелял из пистолета в необорудованном для этого месте. Разрешение Трепашкина на ношение табельного оружия и патронов к нему, которые были ему официально выданы, не давало ему права на приобретение, ношение, перевозку и хранение других боеприпасов, поэтому его довод об обратном является несостоятельным.

Сообщение И.О. начальника Управления ФСНП РФ по Московской области о том, что при увольнении Трепашкин сдал выданный ему пистолет и 16 патронов к ПМ не опровергает обвинение в незаконном хранении патронов, обнаруженных в ходе обыска, а также в незаконном приобретении, перевозке и ношении патрона 3 мая 1999 г., тем более подсудимый не обвиняется в хищении боеприпасов.

То обстоятельство, что свидетели Семиютины В.П., П.А., Г.П., Могучева О.И., Чуваров Н.В., Длужевский Е.Г., Пащенко И.Г., Соловьев В.В., Цопов А.А., Комаров А.В. показали о том, что во время посещения квартиры Трепашкина они не видели в ней патронов не могут служить доказательством того, что патроны отсутствовали, так как они были обнаружены в картонной коробке на полке над столом, куда свидетели не заглядывали.

Свидетель Семиютина Т.П. по обстоятельствам обнаружения патронов на предварительном следствии и в суде давала противоречивые показания. Так во время допроса 20 марта 2002 г. она показала, что в ходе обыска патроны были обнаружены в картонной коробке из-под канцелярского набора, которая стояла на верхней книжной полке над письменным столом. В коробку она ранее не заглядывала^ о ее содержимом ей ничего не известно.

В судебном заседании Семиютина показала, что в коробке находились канцелярские принадлежности, которыми она пользовалась, и патронов там не видела. Разногласия в показаниях свидетель пояснила тем, что на предварительном следствии следователь не совсем правильно записал ее слова. Вместе с этим, как следует из протокола допроса, Семиютина Т.П. замечаний и дополнений к своим показаниям, которые были зафиксированы в данном процессуальном документе, не имела.

Оценив показания свидетеля Семиютиной Т.П., о том, что она интересовалась содержимым коробки и патронов в ней не видела, суд не может признать их достоверными, так как она заинтересована в исходе дела, поскольку проживает вместе с подсудимым, ведет с ним совместное хозяйство и имеет от него двух детей.

Поэтому в основу приговора суд кладет показания Семиютиной о том, что она в коробку из-под канцелярских принадлежностей не заглядывала и не знала о том, что там находится.

Таким образом, совокупность исследованных в судебном заседании доказательств позволяет суду сделать вывод о том, что Трепашкин в период прохождения службы в УФСНП по Московской области (с 19 января 1998 года) по 22 января 2002 года незаконно хранил по месту своего жительства 14 патронов к ПМ, 2 патрона к пистолету «Кольт», 1 патрон к автомату АК и его модификаций калибра 7,62 мм и 1 малокалиберный патрон калибра 5,6 мм. Кроме этого, Трепашкин 3 мая 1999 года без соответствующего разрешения (т.е. незаконно) получил от Семиютина В.П. (приобрел) 1 патрон к ПМ, который незаконно перевез и перенес от места приобретения к месту, где этим патроном был произведен выстрел. Указанные действия подсудимого военный суд квалифицирует по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Так как обстоятельства, в том числе время приобретения Трепашкиным патронов, которые были обнаружены у него при обыске, не установлены, также как и не предоставлено суду доказательств ношения и перевозки этих патронов, то суд признает необоснованным его обвинение в приобретении, ношении и перевозке указанных патронов.

Кроме этого, суд исключает из обвинения Трепашкина приобретение, ношение, перевозку и хранение им одного патрона 16 калибра, предназначенного для стрельбы из гладкоствольных охотничьих ружей, так как в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» указанные действия декриминализованы.

... Трепашкина Михаила Ивановича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ, на основании которой лишить его свободы на 2 (два) года без штрафа.

Грани.Ру, 19.05.2004