Поставленный по сценарию Владимира Сорокина фильм Ильи Хржановского "4" получил главные награды на фестивалях в Роттердаме и Сиэтле, а также специальный приз жюри "Кинотавра". Однако с выходом картины в отечественный прокат есть трудности: ее обвиняют в очернении российской действительности и чуть ли не в порнографии. О фильме "4" и не только о нем с Владимиром Сорокиным беседует Борис Соколов.

Б.С.: Как вы думаете, почему фильм "4" вызывает такое активное неприятие среди части публики, вплоть до именования режиссера "подонком" и призыва к нему "валить из страны"?

В.С.: Это связано с безнадежной провинциальностью российской кинематографической тусовки, которая неспособна оценить фильм чисто эстетически как, собственно, и положено оценивать произведения искусства, и по-прежнему рассматривает кино как идеологию. Об этом свидетельствует та формулировка, с которой жюри "Кинотавра" присудило премию Хржановскому: не фильму, который нам идеологически чужд, а талантливому режиссеру. Такое может быть лишь в нашем провинциальном кино. На самом деле фильм "4", конечно же, не фаст-фуд и не увеселительная кинопрогулка вроде "Турецкого гамбита". Это серьезное кино о русской метафизике, о парадоксах российской ментальности, о современных людях, потерявших свои биографии и не могущих их найти, о лжи, ставшей для наших современников любимым бутиком, где они регулярно выбирают вечерние туалеты, о тотальной пропасти между городом и деревней, между людьми и животными, между черным и белым.

Б.С.: В чем же "идеологическая чуждость" фильма "4" для нашей тусовки?

В.С.: В том, что наша тусовка мыслит шаблонами, клише, она боится прямого взгляда на вещи. Ей обязательно нужен соус такой сладковато-кисленький, как в европейски адаптированных китайских ресторанах. Хржановский же выкладывает перед зрителем кусок парного мяса, сочащийся теплой кровью. Увы! Отечественные критики до сих пор предпочитают тефтели, сваренные на сталинско-брежневском пару. Но это пища духовных пенсионеров.

Б.С.: А что вы скажете о попытках не допустить широкого проката фильма "4" в России? Вот депутат Госдумы коммунистка Елена Драпеко хочет разобраться, каким образом Министерство культуры выделило деньги на этот фильм.

В.С.: Фильм "4" получил уже несколько международных и одну отечественную премию. Вскоре он пойдет в прокате в Америке и во многих европейских странах. Жаль, что депутат Госдумы не понимает, что это и есть слава России, а такие люди, как Хржановский, ее приносят. А из своих сценариев лучшим на сегодняшний день я считаю именно "4". Его, кстати сказать, в качестве образцового изучали даже студенты ВГИКа.

Б.С.: Как вы считаете, угрожает ли России сегодня возвращение цензуры?

В.С.: Пока в России сохраняется уникальная ситуация. В течение последних 14 лет российская культура избавлена от цензуры. Публикация моих романов и выход на экран фильмов "Москва", "Копейка" и "4" - одно из доказательств этого. Сейчас писатель может написать любую книгу, найти издателя и напечатать, а государство никак не вмешивается в этот процесс. Для России это уникально. И в этом, безусловно, доказательство того, что в нашем обществе есть демократические сдвиги. Поэтому меня настораживают последние тенденции некоторых властных структур, их тоска по цензуре и по "старым добрым" временам тоталитаризма. Литература в нашей стране десятилетиями росла в подполье. Читая современную российскую прозу, я чисто физиологически радуюсь за ее телесное здоровье, за то, что она, слава Богу, не ночует в подвале, а живет на свежем воздухе, хорошо питается и не боится удара по голове. Если ее опять посадят под замок, мы все задохнемся - и читатели, и писатели. То же самое касается и кино.

Б.С.: Над чем вы сейчас работаете?

В.С.: Во-первых, у нас новый проект с Ильей Хржановским. Во-вторых, я хочу в этом году завершить третью часть своей "ледяной" трилогии, хотя это будет непросто сделать, потому что эпопея требует долгой и вдумчивой работы. Надеюсь, что неспешное течение времени в Подмосковье поможет и в этом. Пока могу лишь сказать, что роман будет называться "23 000" и что все будет хорошо и для братьев Света, и для нас, "мясных машин".