В Центре имени Мейерхольда на Старый Новый год давали премьеру пьесы Владимира Сорокина "Свадебное путешествие". На сцене много пили, матерились и изображали половые акты. Что и ожидалось. Зрители много аплодировали, смеялись и чувствовали себя на гребне современной культуры: самый модный автор, довольно модная площадка и достаточно модные актеры (в главных ролях - Оксана Фандера и Андрей Смоляков). На этот эффект, видимо, и рассчитывал генеральный директор ассоциации "Золотая маска" Эдуард Бояков, поставивший свой первый спектакль вместе с ученицей Камы Гинкаса Илзе Рудзите. Все получилось модно, остроумно, а главное – легко. Как "Рама" - в смысле легкий маргарин. Вкус почти что как у масла, но не совсем.

Талантливый продюсер Бояков представил публике облегченный вариант Сорокина. Вместо тонкого вкуса сорокинской иронии - сдобный юмор антрепризной игры, вместо изысканных культурных ассоциаций – однозначные эмоции крепкой мелодрамы.

Впрочем, при поверхностном взгляде изменения кажутся не столь уж значительными - основная сюжетная линия, главные персонажи и диалоги на месте. Иммигрантка из России, 30-летняя Маша Рубинштейн, встречает на вечеринке у знакомого художника 40-летнего немца Гюнтера. Любовь с первого взгляда ("в общем, торчим друг от друга") - Маша готова выйти замуж ("сначала хотела рассмеяться, потом с похмелья слезы подступили"). Но увы - Гюнтер болен тяжким неврозом: тень покойного отца, оберфюрера СС Фабиана фон Небельдорфа, вешавшего партизан на стальных крюках, мешает ему по-настоящему любить невесту ("я его хуй еще не видела" - жалуется Маша).

Однако несоответствия c cорокинским текстом есть, и их немало. Начиная с замены немецкоязычного названия пьесы Hochzeitsreise переводом на русский – так проще. Или вот превращение неизвестного населению прежнего президента ФРГ Вайцзеккера в современного канцлера Шредера, более знакомого публике.

Да и вообще действие всячески притягивается за уши к настоящему. Пьеса Сорокина - это история о будущем, в котором прорастает прошлое. По-ахматовски: "Как в прошедшем грядущее зреет, так в грядущем прошлое тлеет". Постановка Боякова глубоко укоренилась в настоящем. Режиссер не гнушается разрушить стройную "античную" структуру сорокинского водевиля ради антрепризного реализма, превратив симметричную оберфюреру Машину мать-энкавэдэшницу в ее бабушку, а бабушку в мать.

Более плоскими, прямолинейными стали и персонажи пьесы. Их стало меньше просто физически - это выгодно экономически. Куда-то делось принципиальное для Сорокина раздвоение героини на Машу-1 и Машу-2. У Боякова получилась одна из тех "красивых и талантливых женщин", о которых он сказал в одном своем интервью. "Это девчонки, которые знают, что такое цинизм, не понаслышке. Они взрослели в период "идеологического вакуума". И сбежали на Запад. Причем вовсе не в погоне за прекрасным принцем, а просто за стабильностью". У Сорокина же Маша - шизофреничка, причем стилистическая: интеллектуальная дочка еврейского профессора и разбитная московская блядь одновременно.

Но тяжелее всех досталось любимому, сквозному персонажу писателя - психиатру Марку (Игорь Яцко). В пьесе это едва ли не демиург, творящий для Маши и Гюнтера новый, счастливый космос из их покалеченных историческим роком душ. В спектакле он превратился в трикстера, повторяющего на бис ничего не значащие наукообразные фразы. Поэтому и не происходит никакой трагедии, когда создание Марка в один миг рушится и протагонисты возвращаются в исходные позиции: Маша - к своей русской шизофрении, Гюнтер – к немецкому неврозу. У Сорокина в финале мир распадается на частицы, которые уже никогда не сложатся в ту же космическую гармонию. У Боякова же появляется плоский хеппи-энд: Маша остается с Гюнтером, продолжая бороться за него.

Но постановка "Свадебного путешествия" - это один из первых опытов, как говорится в пресс-релизе, "освоения Сорокина русским театром". И для знакомства публики с Сорокиным-драматургом адаптированный вариант вполне приемлем. Хватит с нее и такого относительного новшества, как некупированный мат.

Кроме того, стильные декорации давнего сорокинского компаньона Юрия Харикова, видеоролики вместо задника и прочие современные штучки, наряду, конечно, с пресловутой облегченностью содержания, делают спектакль не только актуальным, но и коммерчески перспективным. Возможно, не только для нашей, но и для западной сцены - в феврале Бояков & Co отправляются на гастроли в Германию.