Изучаю проект "Концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории". Вот как выглядит список событий, предназначенных к освещению в разделе единого учебника под названием "Россия в 2000-е гг.: вызовы времени и задачи модернизации" (орфография пунктуация – из документа):

2000 г.– выборы и вступление в должность Президента РФ В.В. Путина

2000 - создание института Полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах,создание Государственного Совета РФ

2000 - утверждение новой концепции внешней политики РФ

2003 - выборы в Государственную Думу

2004 - избрание В.В. Путина Президентом РФ на второй срок

2008 г. - избрание Д.А. Медведева Президентом РФ

2008, август - операция по принуждению к миру

2008 г. - Мировой финансовый кризис. Корректировка тактики социально- экономического развития в условиях финансово-экономического кризиса в РФ (2008 г.)

2008 г.– закон об увеличении срока полномочий Государственной Думы до 5 лет и Президента РФ до 6 лет

2012 г.– избрание В.В. Путина Президентом РФ

Авторы этого документа считают, что старшеклассники не должны знать, что в период "вызовов времени" произошло убийство сотен детей в Беслане (2004). Переломное событие глобального масштаба. Видимо, школьники Беслана тоже не должны этого знать, поскольку учебник «единый» и «канонический». То есть они должны знать, что в 2000 году произошло "утверждение новой концепции внешней политики РФ". И это важно. А Беслан - неважно. Можно и не знать. Вернее, нужно не знать.

Это уже не первая попытка вычеркнуть Беслан из истории отечества. В "самом полном университетском курсе истории России ХХ века" - учебнике "История России. 1917-2009" Барсенкова и Вдовина - был теракт на Дубровке ("Норд-Ост"), а Беслана не было. Похоже, все они (Барсенков, Вдовин, рабочая группа по учебнику во главе с академиком Чубарьяном) хотят вычеркнуть Беслан из исторической памяти. Это не ошибка. Это преступление.

Ирина Антонова и Владимир Путин сильно возбудили историков искусства и музейщиков реальной перспективой возрождения Государственного музея нового западного искусства. Хотя очевидно, что вся эта история вовсе не про ГМНЗИ.

Для Путина воссоздание легендарного музея в рамках прямой линии с гражданами - ровно то же, что создание детской площадки в Приморском крае непосредственно во время эфира. И то, и другое - акт творения. Просто один происходит по молению Антоновой, а другой - по молению приморской девочки из приемной семьи. Естественно, для высшего существа не может быть разницы между этими действиями.

Потому крики и шум культурного сообщества по поводу передела музейных коллекций - типичная мышиная возня. Имеет ли значение, где будут импрессионисты и на какой год предполагается восстановить историческую справедливость? По сравнению с величием и загадкой самого акта творения, не имеет, конечно, никакого!

При этом не следует забывать о просветительском эффекте, связанном с медийными масштабами события. Множество людей (думаю, реально 1-2 миллиона) узнали, что был такой музей. Уже хорошо. Какое-то количество граждан (трудно оценить, какое именно) задумаются над тем, что открыли ГМНЗИ в 1923 году, а закрыли только в 1948-м, когда набирала обороты кампания по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. То есть, в самые тяжелые советские времена импрессионисты и даже постимпрессионисты были вполне доступны для советского обывателя. Хоть и с ярлыком "дегенеративное искусство".

Заявление Комитета гражданских инициатив "Об общенациональном учебнике истории" - документ очень важный. Прежде всего из него следует, что преподавание истории в школе может как строить гражданское общество, так и разрушать его "до основанья".

Кроме того, выяснилось, что есть ценности и нормы, способные объединить историков-профессионалов. И это не "гордость" за историю, и не "глубокий и спокойный патриотизм" (формулировка г-на Пожигайло), а понимание социальной роли исторического знания и забота о воспроизводстве исторического сознания граждан России.

Все (не только профессиональные историки), кому близки главные тезисы заявления, могут оставить подписи на сайте Комитета гражданских инициатив.

Заявление КГИ об общенациональном учебнике истории

Комитет гражданских инициатив совместно со специалистами-историками выражает обеспокоенность кампанией по внедрению единого общенационального учебника истории для школьников, составленного «в рамках единой концепции» и избавленного от «внутренних противоречий и двойных толкований». Очевидно, что такая задача в принципе неисполнима, если оставаться на позициях современной исторической науки, в соответствии с которыми никакой «исторический факт» не существует и не может быть осмыслен изолированно от различных, подчас противоречивых оценок хода событий современниками и потомками. Только знакомство с такой многомерной и сложной историей формирует активного и ответственного гражданина. В противном случае история превращается в перечень фактов или в идеологическую доктрину, «героический национальный миф», освоение которого вменяется в обязанность подданным несвободных режимов.

Подобные героические мифы до середины XX столетия служили средством сплочения большинства европейских наций. Трагический опыт прошлого века доказал, что такой способ преподнесения истории не только способствовал национальной консолидации, но еще и готовил суверенные народы к взаимному истреблению. Адекватным ХХI веку стал образ истории, в которой нет носителя истины в последней инстанции.

В современной России, где политическое многообразие и недопустимость преобладания одной идеологической доктрины закреплены Основным Законом (см. статью 13 Конституции РФ), попытка унификации исторических оценок через «единый учебник» способна привести к конфликту политических позиций. В связи с этим учебник может стать еще одним источником конфликта и раскола общества, каковых сегодня в нашей стране более, чем достаточно.

Кроме того, внедрение в образовательный процесс унифицированного учебника противоречит одному из основополагающих принципов и главному вектору развития современной образовательной системы России - вариативности образования. Согласно принятому в конце 2012 года в третьем чтении «Закону об образовании в РФ», федеральные государственные образовательные стандарты и федеральные государственные требования должны «обеспечивать вариативность содержания образовательных программ разного уровня образования».

Есть все основания предполагать, что в атмосфере неприятия политических, социальных и культурных альтернатив, невнимания к позиции активного меньшинства власть как заказчик примет такой учебник, который будет воспитывать не ценности свободы и достоинства, а послушание и сервилизм.

Именно из-за этих опасений ответственная научная и образовательная общественность постсоветской России решительно противится попыткам «унификации» школьных пособий. Цели создания сложного современного общества в гораздо большей степени соответствовал бы иной подход к преподаванию историю. Пора перестать смотреть на школьный курс истории как на инструмент «военно-патриотического воспитания» и поставить перед таким курсом новые задачи:

ознакомление школьников с методами исторических исследований и формирование навыков критики источников; выработка у школьников нравственных ориентиров и приоритетов в оценке ключевых событий и фигур отечественной истории;
воспитание у детей способности не только гордиться победами, но сопереживать трагедиям и поражениям своего народа, без чего невозможно становление гражданина.

Такой подход будет способствовать более успешной социализации человека в информационном обществе, поможет оценивать достоверность поступающей информации, делать на ее основании взвешенные выводы и принимать ответственные решения.

Комитет гражданских инициатив считает, что обсуждение проблем российской истории и способов ее преподавания необходимо вести максимально широко и демократично, избегая жесткой унификации и приведения всех точек зрения к единому знаменателю.

Председатель Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин

Члены Комитета:

Александр Архангельский

Андрей Галиев

Леонид Гозман

Евгений Гонтмахер

Яков Гордин

Юлий Гусман

Михаил Дмитриев

Анатолий Ермолин

Кирилл Кабанов

Ирина Карелина

Валерия Касамара

Андрей Колесников

Юрий Комаров

Василий Мельниченко

Андрей Нечаев

Виктор Плескачевский

Игорь Потоцкий

Александр Рубцов

Николай Сванидзе

Дмитрий Травин

Марк Урнов

Виталий Ушканов

Сергей Цыпляев

Игорь Юргенс

Яна Яковлева

Историки - научные работники и преподаватели:

Данилевский Игорь Николаевич, доктор исторических наук, профессор ВШЭ, председатель Государственной аттестационной комиссии (ГАК) Смольного института (Санкт-Петербург)

Будницкий Олег Витальевич, доктор исторических наук, профессор ВШЭ, член Европейской академии

Зорин Андрей Леонидович, доктор филологических наук, профессор Оксфордского университета и РАНХиГС при Президенте РФ, академический директор программы факультета госуправления РАНХиГС

Михайлин Вадим Юрьевич, доктор филологических наук, профессор Саратовского государственного университета

Зенкин Сергей Николаевич, доктор филологических наук, профессор РГГУ

Парсамов Вадим Суренович, доктор исторических наук, профессор РГГУ

Рогинский Арсений Борисович, историк, председатель правления общества "Мемориал"

Давыдов Михаил Абрамович, доктор исторических наук, профессор ВШЭ, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН

Медведев Сергей Александрович, кандидат исторических наук, профессор ВШЭ

Юрганов Андрей Львович, доктор исторических наук, профессор РГГУ

Киянская Оксана Ивановна, доктор исторических наук, профессор РГГУ

Фельдман Давид Маркович, доктор исторических наук, профессор РГГУ

Иванов Сергей Аркадьевич, доктор исторических наук, профессор ВШЭ и СПбГУ

Кацва Леонид Александрович, учитель истории, гимназия на Юго-Западе №.1543 (Москва), почетный работник образования

Большакова Ольга Владимировна, кандидат исторических наук, заведующий сектором истории России ИНИОН РАН

Козлов Андрей Ефимович. учитель истории, гимназия № 1567 (Москва)

Шевырев Александр Павлович, кандидат исторических наук, доцент исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Дятлов Виктор Иннокентьевич, доктор исторических наук, профессор кафедры мировой истории и международных отношений Иркутского государственного университета

Тарабанова Татьяна Анатольевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова

Литкенс Илья Михайлович, учитель истории, гимназия на Юго-Западе № 1543 (Москва)

Левинская Ирина Алексеевна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН

Серкин Александр Владимирович, старший преподаватель кафедры методики преподавания истории Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета

Уколова Ирина Евгеньевна, старший преподаватель кафедры методики преподавания истории Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета

Савенкова Ирина Эдуардовна, учитель истории, школа Класс-Центр № 686 (Москва)

Кушнерева Юлия Викторовна, учитель истории, гимназия № 1567 (Москва), отличник народного просвещения, почетный работник общего образования города Москвы, лауреат премии Президента РФ, член правления Межрегиональной общественной организации «Объединение преподавателей истории»

Курилла Иван Иванович, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой международных отношений и зарубежного регионоведения Волгоградского государственного университета, приглашенный исследователь в Университете Джорджа Вашингтона (США)

Соколов Борис Вадимович, доктор филологических наук, кандидат исторических наук, член Русского ПЕН-центра

Майофис Мария Львовна, кандидат филологических наук, доцент факультета государственного управления РАНХиГС

Кукулин Илья Владимирович, кандидат филологических наук, доцент философского факультета ВШЭ

Неделяев Сергей Георгиевич, учитель истории, гимназия № 1567 (Москва)

Корчагина Наталья Игоревна, учитель истории ГБОУ СОШ №428, магистр социально-экономического образования

Эйдельман Тамара Натановна, учитель истории, гимназия № 1567 (Москва), заслуженный учитель школ России, отличник народного просвещения, председатель правления Межрегиональной общественной организации «Объединение преподавателей истории» (МОООПИ), координатор международных образовательных проектов "Уроки Клио" и "Мозаика культур"

Голубовский Анатолий Борисович, историк, социолог, кандидат искусствоведения

Соколов Никита Павлович, историк, кандидат исторических наук, шеф-редактор журнала “Отечественные записки”

Карацуба Ирина Владимировна, историк, кандидат исторических наук, доцент Свято-Филаретовского православно-христианского института, ведущий программ радио РСН

Харитонович Дмитрий Эдуардович, кандидат исторических наук, профессор РАТИ (ГИТИС)

Курляндский Игорь Александрович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН

Орешин Борис Васильевич, генеральный директор издательства "Прогресс-Традиция"

ПОДПИСАТЬ

Мединский - носитель главной идеологемы власти. И это не особый путь и суверенная демократия, не изоляционизм и великодержавный шовинизм. Она звучит просто и доходчиво: "Кто платит, тот заказывает музыку". Или "кто ее ужинает, тот ее и танцует". Ее (идеологему) Путин недавно простодушно высказал Михаилу Федотову, когда они обсуждали закон об иностранных агентах. Вот они ее в разных местах и пытаются продвинуть. Мединский - применительно к кино, НИИ, музеям и вообще ко всей культуре, существующей на федеральные деньги. Он эту чухню уныло повторяет везде, где публично высказывается. Даже хамские и совсем дурацкие шутки, аналогии и метафоры переходят из одного интервью в другое. При этом Мединский совершенно не понимает, как с кем разговаривать. Яркий пример - его выступление на расширенном ученом совете Института искусствознания (ГИИ). Особенно слова о том, что в 1943 году с директором института, посмевшим дискутировать с властью, разговаривали бы по-другому. Довольно пожилой зал отозвался на эту репризу чем-то, подозрительно напоминающим улюлюканье.

Мединский не может быть источником сверхактуальной и гиперважной дискуссии на тему о том, как и ради чего должны существовать гуманитарные научно-исследовательские структуры, оторванные от системы образования (и не только гуманитарного, кстати), от публичных культурных институций (музеев, например). То, что многие сотрудники ГИИ работают еще в РАТИ, МГУ или в музее Чайковского, вовсе не свидетельствует о связанности института с другими сферами. Общественное мнение и начальство видят в этом попытку приработка, способ выжить, и только. Все звезды ГИИ (прошлые и настоящие) - блестящие педагоги: Аникст, Рудницкий, Бартошевич, Силюнас. Все гуманитарии, уехавшие из России, - в первую очередь профессора лучших университетов - Зорин, Живов, Слезкин, Жолковский. Даже бессмысленно перечислять. Нет ни одного исключения. Если бы не Мединский, все это можно было бы спокойно и содержательно обсуждать. И придумывать концепции и форматы функционирования в ХХI веке ГИИ, питерского Института истории искусств, Института природного и культурного наследия, НИИ культурологи. А так приходится защищать от Мединского status quo, существующий уже 70 лет почти без изменений.

Раньше, кстати, место Мединского занимали рейдеры. Все были озабочены тем, как бы спасти чудесное здание ГИИ в центре Москвы от рейдерского захвата. Спасти любой ценой. А что там будет происходить, в этом здании, - дело десятое. Ведь происходило же как-то. Вон какие люди работали - богатыри. Аникст, Рудницкий, Бартошевич опять же. И сейчас - сто мильонов публикаций. Всегда что-то отвлекает от содержания.

А с ГИИ, где я проработал почти 20 счастливых лет своей жизни (я институту очень благодарен, это великий институт), произошло неприятное. Он всегда был островком, где хорошие люди спасались благодаря его особой атмосфере. При советской власти - от советской власти. В 1990-е - от бездуховности и всеобщей коммерциализации. Сейчас надо как-то жить, строить дееспособные институции, не зависимые от власти. А приходится опять спасаться. Теперь от учредителя – Министерства культуры.

Решение Хамовнического суда можно обжаловать, а вот заявление Высшего церковного совета – нет. Оно окончательное. В том смысле, что окончательно раскалывает общество и, возможно, церковь. Убогий, противоречивый и какой-то очевидно бессовестный текст. Даже как-то жалко председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата Владимира Легойду, который нагнетал напряжение, пытался создать интригу и ожидание какого-то откровения в виде заявления. А получилось унылое и бездарное паскудство.

Сначала вроде Совет обращает внимание на то, что «юридическая оценка находится вне сферы компетенции церковного Священноначалия». А потом то же Священноначалие выступает с необычным для кодифицированного (не прецедентного) права предложением: «Созданный судебный прецедент должен предотвратить повторение подобных действий в будущем». Такая вот законодательная инициатива по поводу богохульства и кощунства. Ведь «то, что произошло, есть богохульство и кощунство»!

Но главная, на мой взгляд, подлость заявления в том, что в нем появился национальный дискурс. Призыв к воздержанию от «попыток мести, от любых незаконных, тем более насильственных деяний» обращен к «людям, религиозные и национальные чувства которых были глубоко оскорблены как самим актом кощунства, так и последовавшей за ним пропагандистской кампанией». Что это за оскорбленные «национальные чувства», откуда они взялись и какое отношение имеют к «пострадавшим» от панк-молебна?

Предостерегая от насилия, ВЦС благословляет «мирные гражданские действия, направленные на ограждение православного народа и его святынь от вражды и кощунства». Обращения в прокуратуру, судя по отношению к прецеденту Pussy Riot, РПЦ считает именно «мирным гражданским действием». Если так, то в заявлении нужно было бы привести телефон горячей линии прокуратуры, по которому каждому пострадавшему от кощунств и богохульств круглосуточно окажут правовую поддержку.

Главным российским дефицитом долгое время, лет двадцать, был дефицит рефлексивности. Ну, типа, когда всем все по хрену... Pussy Riot спровоцировали мощный рефлексивный взрыв. Люди начали сомневаться в своей правоте, анализировать себя, сомневаться, меняться. Сотнями, а может быть, и тысячами исчисляются тексты, блоги, посты и комменты, авторы которых признаются: "Сначала я был шокирован, а потом восхитился их мужеством". Или: "Я думал, они дуры набитые, а они вон какие умные оказались..." Или: "Я думал, они хулиганки, а они герои...". Или попросту: "Я изменил свое отношение к этому..." Или: "Я долго думал и понял наконец..." Или: "Я был уверен, что это заговор против РПЦ и лично патриарха, но то, как они себя ведут..."

Люди намного активнее зашевелили мозгами, не ленятся строить аргументацию, ссылаться на литературу и мировой исторический опыт. Как Pussy Riot, между прочим.

Кроме того, снизился уровень невежества - люди усвоили неизвестную доселе важную информацию о православии, исламе и иудаизме. И самое главное: равняясь на Pussy Riot, многие стали называть вещи своими именами. И поняли, наблюдая за судом, как страшно, когда вещи называют другими именами или не называют никак. И освободились от вязкого морока, когда в последних словах обвиняемых наконец прозвучали имена, единственно присущие вещам и явлениям.

Этим письмом я обращаюсь к аудитории «Граней», мнение которой для меня важно. Дело в том, что некоторые тезисы статьи Николая Митрохина «Козлы обучения» искажают смысл, содержание и мотивацию высказываний и действий тех, кто участвовал в публичной критике учебного пособия Барсенкова-Вдовина. Речь обо мне, Николае Сванидзе, Зое Световой, Ирине Карацубе. И не только о них. К сожалению, текст будет длинный. В последнее время я убедился – хочешь добиться понимания, объясни все максимально подробно и повтори несколько раз. Потому что умение слушать и навыки понимания в самых рафинированных слоях общества почти атрофировались.

Я не знаком с Николаем Митрохиным лично, хотя знаю и высоко ценю его труды. Поэтому и не понимаю, куда делась его научная добросовестность при обсуждении такого «горячего» сюжета.

Прежде всего совершенно очевидно, что г-н Митрохин не читал текст, о котором ведет речь. Он не цитирует «Историю России. 1917-2009». Не читал он и программную статью Вдовина «Новейшая история России с позиций национально-государственного патриотизма», которая свидетельствует о том, что автор - нацист (я здесь ничего цитировать не буду – достаточно уже цитат в Сети).

На сайте «Эха Москвы» выложена стенограмма слушаний Комиссии по межнациональным отношениям, из которой также можно было многое почерпнуть и по поводу содержания этих текстов, и про то, из-за чего, собственно, сыр-бор. Есть еще моя статья в «Ведомостях», в которой как раз речь и шла о том, что в МГУ и в гуманитарном образовании в целом все плохо, нужны системные изменения, что не работают научно-методические механизмы, регулирующие университетскую жизнь. Есть мой блог на "Эхе" – там тоже много цитат и комментариев.

Создается впечатление, что г-н Митрохин, как и многие другие критики «либерального наезда на ученых», питаются какими-то обрывочными слухами и интернет-сплетнями. И к тому же искажают смысл высказываний – моих, например. Из расшифровки эховской программы почему-то был сделан вывод о том, что я не читал книгу Костырченко и не доверяю ему как ученому, потому что он получил « все возможные сионистские премии». В том, КАК цитируются мои слова, проявился, я бы сказал, esprit mal tourn&eacute Николая Митрохина. Он, видимо, считает, что употребление слова «сионистский» всегда демонстрирует антисемитизм говорящего. Это очень странно. Я всегда считал и считаю, что премии сионистских организаций – это большая честь и доказательство реальных научных достижений исследователей. А как звучит слово «сионистский» в устах Шевченко или Проханова – это проблема их и тех, кто их слушает. Наверное, и в душе Николая Митрохина производные от «сионизма» будят какие-то усердно подавляемые эмоции. Но зачем же валить с больной головы на здоровую? Я сказал то, что сказал, и от слов своих не отказываюсь. Молодец Костырченко, что получил именно «сионистские» премии. Если прочитать расшифровку, а не вырывать мои слова из контекста, станет понятно, что речь об этой книге зашла только потому, что Вдовин, по его собственному признанию, использовал выкладки Костырченко, но иначе их интерпретировал. По мнению Вдовина, они являются доказательством того, что государственного антисемитизма в СССР не было. Я упомянул эту книгу, чтобы люди поняли, как результаты изысканий серьезных ученых могут использоваться фальсификаторами. А вот зачем в первых строках своей статьи г-н Митрохин с такой скрупулезностью воспроизводит «настоящее» еврейское имя деда Зои Световой, первого декана истфака МГУ «Григория (Цви) Самойловича Фридлянда» - ума не приложу. Наверное, чтобы у читателя не было сомнений в том, что «организатор кампании» Зоя Светова - еврейка. По папе как минимум.

Далее следует цитата из Феликса Светова о либералах, о том, какие они были сервильные когда-то. И вроде бы речь идет о том, что отец-диссидент не одобрил бы действий Зои Световой, которая пошла на союз с "либералом преуспевающим и поощряемым начальством" (имеется в виду, наверное, Николай Сванидзе). Неужели нужно объяснять профессиональному историку, что либерал «новомирских времен» и нынешний не одно и то же. К тому же из приведенных слов отца вовсе не следует, что он не одобрил бы действий и статей дочери.

Зоя Светова прочитала «учебное пособие», которое глубоко возмутило ее как гражданина. Она написала про это статью, причем как честный и профессиональный журналист дала возможность высказаться всем сторонам – как критикам учебного пособия (мне и Никите Соколову), так и декану истфака Карпову, автору Вдовину и рецензенту, профессору Уткину. И они там рассказали много интересного. Вот и все. Однако г-н Митрохин считает, что Зоя Светова не выполняла журналистский долг, а «инициировала общественную кампанию». Чушь. Не было и нет никакой «кампании». Есть несколько статей, одной из которых заинтересовался Сванидзе, и к нему как к историку, выпускнику истфака и главе комиссии по межнациональным отношениям Общественной палаты Зоя Светова обратилась за комментарием. Были слушания в Общественной палате. Был визит адвоката Мусаева и «отступные письма», подписанные «честными и принципиальными учеными». Было письмо Федерации еврейских общин России ректору Садовничему. А сейчас на истфаке заседает комиссия, которая анализирует текст «учебного пособия». При этом состав комиссии не оглашается, чтобы на нее «не оказывали давления». И вот ученые разбирают эту псевдонаучную дребедень и политические провокации, чтобы после 15 ноября обнародовать заключение.

А первый разбор содержания и опасностей явления под названием «учебное пособие Барсенкова-Вдовина» появился в журнале «Искусство кино» под названием «Чему учат учителей истории».

Я не собираюсь еще раз объяснять, почему чрезвычайно важна критика именно этого учебного пособия и тех механизмов, которые позволили попасть в публичное пространство лживому и махинаторскому тексту, замаскированному под учебный. Не хотите читать, лень – ну и ладно. Хотя странно, что серьезный историк не видит разницы между макулатурой, которой заполнены прилавки в «любом книжном магазине», и учебным пособием с грифом «рекомендовано УМС по истории и искусствоведению УМО по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 020700 "История"».

Кстати, интересно, г-н Митрохин действительно считает, что нацистов не нужно трогать до «системной модернизации» российского высшего образования? Может, все-таки можно использовать критику этого «учебного пособия», чтобы как-то сдвинуть ситуацию? Или пусть себе пишут и плодят боевиков, пока г-н Митрохин рассуждает о том, как нам обустроить высшее образование в России? Что же Вы, Николай, молчали до сегодняшнего дня?

И наконец, о мотивации. Бывает так, что люди совершают поступки (пишут статьи, выступают на радио и телевидении, приходят на слушания в Общественную палату) просто потому, что у них есть, извините за пафос, гражданская позиция и представление о том, что есть общественное благо. Поскольку г-н Митрохин далек от таких материй, у него возникают экстравагантные конспирологические версии: «Случайно или нет, что она (кампания против учебного пособия. – А.Г.) совпала с массированным и энергичным наездом прокуратуры на все реально действующие правозащитные организации, ибо последние два года правильные, все более либеральные слова с телеэкрана оборачиваются все большим зажимом демократических институтов на практике?». Видимо, об этом стоит срочно сообщить «Мемориалу», на сайте которого «ХХ век. Уроки истории» выкладываются публикации и материалы, связанные с дискуссией по «учебному пособию». От себя добавлю, что связь нашей «общественной кампании» с наездом на Лужкова и задымлением Москвы и области выглядит куда более очевидной.

Впрочем, все равно здорово, что с нескольких статей началась буча, из которой, может быть, что-то выйдет.

P.S. Совсем забыл. А кто, собственно, подает в прокуратуру? Общественная палата давно от этого отказалась. Ни я, ни Никита Соколов, ни Ирина Карацуба никогда не говорили о том, что это нужно делать. Николай Сванидзе в первом же интервью после слушаний в ОП обратил внимание на то, что он вовсе не стремится довести дело до суда. Я, например, считаю изгнание профессоров Барсенкова и Вдовина из профессионального сообщества и осознание причин, по которым они так долго и комфортабельно в нем существовали, вполне достаточной мерой, с которой может начаться серьезная работа по структурным изменениям системы гуманитарного образования.