Беседа журналиста-"патриота" со Светланой Алексиевич - это само по себе поучительное чтение, и совершенно неважно, что в тексте этого разговора было искажено интервьюером, а что подано так, как говорила сама писательница. Важно в этой беседе совершенно другое - живой, думающий, сомневающийся человек разговаривает с фанатиком. Именно поэтому в этом разговоре Алексиевич не всегда выглядит убедительно: она привыкла к рефлексии. Привыкла думать даже о том, что кажется ей непреложным. Понимает, что мир намного сложнее любого набора элементарных ценностей - и даже святая правота может иметь целый набор разнообразных оттенков.

Если бы Алексиевич разговаривала с каким-нибудь интеллектуалом, пусть даже левых убеждений, пусть даже считающим Путина "защитником ценностей", этот разговор мог бы выглядеть поиском истины, полемикой мыслящих людей - хотя мы могли бы решительно не соглашаться с тем, кто задавал вопросы писательнице. Но Алексиевич разговаривала с набором телевизионных лозунгов. С тем, кто не привык сомневаться. Я бы мог сравнить такую слепую веру с религиозным фанатизмом, но, пожалуй, воздержусь.

Путинизм - не религиозный фанатизм, это фанатизм приспособленчества. За него не идут на костер, его "постулаты" не отстаивают перед самим собой. Это обычное российское "родноверие" - пока Перун стоит в чаще, можно бегать с поклонами к деревянному идолу, а скажет князь, что пора в воду, - и сами в воду, и Перуна туда же, чтоб знал, проклятый, что мы его не боимся. Уже за последнее столетие и император Николай II, и Сталин разделили нелегкую судьбу Перуна. Императора с семьей уничтожили в Ипатьевском доме при полном равнодушии страны, еще недавно бросавшейся в ноги монарха. Сталина вынесли из мавзолея и зарыли без лишних церемоний при полном равнодушии страны, еще недавно давившейся в очередях, чтобы поклониться трупу. Сейчас пришло время последнего большевистского идола - если бы Ленина завтра вынесли из мавзолея, никто в России этого даже и не заметил бы.

Путин разделит судьбу Перуна и Сталина. Когда следующий монарх заявит, что в деятельности смещенного или умершего правителя "наряду с положительной имелась и отрицательная сторона" (а сделано это заявление будет скорее всего на открытии российского консульства в украинском Севастополе), никто в России даже и не вспомнит о своей любви к бывшему президенту и о том, как он "защищал ценности" и расширял территорию страны. Преемнику Путина для этого совершенно не обязательно быть какой-то незаурядной демонической личностью. Маленков был невзрачен, Хрущев с виду добродушен, но подданные боялись их не меньше чем Сталина.

В России принято страшиться государства, олицетворенного очередным императором или диктатором. Именно это государство внушает ужас, именно к нему хочется приспособиться, именно в него хочется поверить. И именно поэтому не имеет никакого значения попытка Светланы Алексиевич переубедить своего незадачливого собеседника. Он не нуждается в ее мыслях. Он нуждается в государственных инструкциях - именно эти инструкции и были изложены в виде вопросов. А когда изменятся инструкции, изменятся и интервьюеры.