Скандал в том заведении, которое по праву носит имя Владимира Мединского, завершился неожиданным образом. Министерство открестилось от своего министра. Выяснилось, что про "Рашку-говняшку" сановник Мединский ничего не говорил. Про "Рашку-говняшку" высказался писатель Мединский.

Новость интересная во многих смыслах.

Прежде всего интригует вот это раздвоение личности знаменитого человека и его, как бы сказать, нравственные приоритеты. Когда, например, он говорит, что Сталин вообще не нападал на Польшу, что Чайковский не гей, а Россия не Европа, то пресс-служба прачечной молчит и на звонки не отвечает, и это значит, что мы слышим речь не мальчика, но государственного мужа. Мы принимаем к сведению официальную точку зрения министра культуры РФ. Все это очень серьезно.

Если же его превосходительство позволяет себе, слегка раскрепостившись, употребить детсадовскую бранную лексику, то в департаменте его одергивают, хотя и почтительно. Мол, писатель проснулся в Мединском и заговнился, творческая натура, искания там всякие, неподражаемый юмор, оригинальный язык. Министр в эту минуту отдыхал, а с литератора какой же спрос? Этический кодекс - он журналистам нужен, а глава Минкульта в минуты досуга сам себе не равен.

Еще вся эта история любопытна в познавательном плане. В том плане, как мало мы знаем о человеке вообще и о Мединском в частности. У Владимира Ростиславовича стойкая репутация плагиатора, а он, оказывается, мыслитель вполне себе своеобычный и где-то даже словотворец. У русофобов и тех шутников, для которых нет ничего святого, в ходу иные, хотя и похожие выражения, а министр употребил редкое, незатасканное. Министр русофобов сразил и поразил своим самобытным даром.

Кроме того, восхищает стойкость и неподкупность нашего героя. Как можно понять, его буквально осаждают режиссеры и сценаристы, выбивая из казны деньги на заданную тему, наверняка еще и в долю берут, а он им всем отказывает, молодчина. Не допущу, говорит, чтобы на средства, отмытые в нашей прачечной, снимались фильмы, "которые оплевывают выбранную власть". Понимаете, не Россию даже, не партию и не народ, как раньше принято было говорить в больших начальственных кабинетах, а вот эту выбранную Чуровым власть - до таких высот патриотизма не всякий жданов или демичев поднимался, по крайней мере на словах.

Выбранная власть такие высказывания должна оценить по достоинству.

По-видимому, она и оценивает - и поддерживает министра, оттого Мединский столь раскован в своих речах. Он, правда, не избран, но он судья, и ежели заявляет, что режиссер Виталий Манский со своим "антигосударственным" фестивалем "Артдокфест" не получит денег от Минкульта, покуда Мединский министр, то можно не сомневаться: так оно и будет. Никто ничего не получит, за редким исключением, и счастливчики в его списках на предмет лояльности будут просвечены насквозь. И это еще надолго, поскольку в наше сакральное время Владимир Ростиславович - идеальный смотрящий по прачечной.

Кстати, Виталия Манского и ему подобных он наверняка и имел в виду, перевоплощаясь в писателя и вынося свой нелицеприятный приговор, в котором выразились взгляды таких, как Мединский, на таких, как Манский. "Рашка-говняшка" - это ведь не только оценочное суждение, это еще и своего рода идеология и стилистика. Это начальственное чтение в сердцах творческой интеллигенции, на том неподражаемом чиновном языке, когда министр ненадолго забывается и становится тем, кто он есть. Кто-то наречет его писателем, еще кто-то - жлобом, дураком и мракобесом, а мы назовем его ребенком. Долго пожившим и чудно сохранившимся дитем, которое сберегло в себе первобытное представление о культуре. Это, мол, хороший фильм, про Россию, которую мы добыли в боях и теперь любим и кушаем большой ложкой, а это какашка, мы ее не едим. И режиссер пусть помрет с голоду, потому что не дадим ему денег. Все по-честному, пацаны.

Ну и с точки зрения экономической мнение Мединского представляется очень верным. Времена на дворе суровые, бюджет нынешний под культурку не заточен, там все больше про ракеты и танки, и можно только приветствовать инициативу министра, решившего сэкономить на фильмах, жанровое своеобразие которых он так удачно обозначил. У нас в прачечной рачительный хозяин.

Правда, если так дальше пойдет, то денег в его министерстве не хватит даже на фильмы про Рашку-крымнашку, сакраляшку и неваляшку. Если так дальше пойдет, то всю казну растащат на нужды ВПК, ФСБ, внутренних войск и "Раши тудей" в широком смысле. Однако министр останется. Министерство, вольно трактующее речи почетного доктора, может, даже и разгонят за ненадобностью, а его сохранят. Потому что культура бессмертна и символ ее, немеркнущий банно-прачечный трест, пребудет в веках. Освещая дорогу завернувшимся в простыню.