Поразительное дело, но он все еще разговаривает. И тон прежний, возмущенный, как у человека, потрясенного низостью своих врагов. В этой манере совсем недавно он говорил про "кино", которое снимали на частных квартирах, в "фальшивых избиркомах", где и совершались настоящие фальсификации, направленные против России. А теперь, откликаясь на злобу дня, выражает резкое недоверие данным каких-то закрытых социологических опросов, обзывая их тайных публикаторов "наперсточниками", и использует интересное словосочетание "осознанный мухлеж".

Эти горестные слова Владимир Чуров произносит во время весьма любопытного мероприятия. Он встречается с победителями циковского конкурса по прогнозам результатов выборов в Госдуму, и тут забавней всего, что среди триумфаторов в одной из номинаций назван "Левада-центр". Тот самый, что на днях провел опрос москвичей по итогам голосования в парламент, выяснив реальную долю сторонников "Единой России" в столице: 32% вместо 46,5%, которые зафиксировал Чуров. Нет, упаси бог, глава ЦИКа не выступает против профессиональных социологов, он даже призывает их в союзники: дескать, "манипуляторы не понимают азов нашей науки". Наука - его последний оплот, и тут складывается впечатление, что с никому неведомыми секретными горе-социологами Владимир Евгеньевич решил поквитаться, чтобы просто отвести душу. При том, что данные незасекреченных опросов для него куда более огорчительны, чем те, о которых публика до вчерашнего дня ничего не знала.

С другой стороны, как же ему не огорчаться?

Ясно, что он назначен крайним на этих выборах, и если митингующая Москва еще сильней надавит на лучшего друга бандерлогов, то первым кандидатом на вылет станет Чуров. И не то чтобы самый знаменитый из наших волшебников так уж держится за свою должность. Хотя, конечно, держится, если сравнивал рабочий процесс со вкусом пирожков: жалко же отрываться от кормушки. Просто ему, гурману, еще и по-человечески обидно.

Владимир Евгеньевич твердо, неукоснительно, честно соблюдает ту норму избирательного права, которую для себя сочинил: Путин всегда прав. А художника, как известно, следует судить по тем законам, которые он над собой установил. Между тем судят и рядят о нем, Владимире Чурове, по каким-то иным законам, употребляя слова типа "конституция", "народ", "честные выборы" и некоторые другие слова, которые тут не стану приводить, поскольку их могут прочитать дети. Вот он и сердится, чисто как ребенок, и дуется на бессовестных постановщиков лживых сюжетов на "ютубе", и на безымянных манипуляторов, которые подсчитывают невесть что.

Раньше мы знали другого Чурова. Веселого, неунывающего, очень позитивного, запросто эдак обещавшего сбрить свою роскошную бороду, если выборы пройдут нечестно. Апофеозом же подобного рода приколов была просьба, обращенная однажды к избирателям: заполняя бюллетень, воздержаться от написания слова из трех букв. Поскольку такая запись, учил нас Чуров, будет приравнена к "галочке" в бюллетене". То есть засчитана как голос, поданный за партию власти или того, кто всегда прав.

Кажется, главные его беды начались, когда эта шутка воплотилась в жизнь. В городе Лондоне, где один из олигархов, если верить Путину, примерно так и заполнил свой бюллетень. Последствия, как известно, были самые драматические. Бюллетень, вопреки закону и Чурову, признали недействительным. В редакции, которая его опубликовала, сменились генеральный директор и главный редактор. А выборы, символом которых стало это короткое емкое слово, обернулись массовыми протестами и пробуждением в России гражданского общества, одним из требований которого является отставка Чурова.

Третий в тандеме, Владимир Евгеньевич не хочет уходить, но и молчать тоже не хочет. Хотя и понимает, наверное, что каждое его новое выступление, про "кино" или про "мухлеж", только разжигает страсти и заставляет начальство все мрачней задумываться о грядущей судьбе волшебника. О том, например, каким орденом его следует наградить напоследок, чтобы еще сильней не обидеть, и куда потом трудоустраивать. Ему бы уехать куда-нибудь на месяц-другой, а лучше всего до марта, да и потом пореже открывать рот, но он все никак не может выговориться, и в каждой фразе звучит такая неподдельная боль, что поневоле хочется как-то его утешить. Видно же, что человек расстроен, и чего стоят все наши митинги на фоне таких страданий.