На днях на встрече с общественностью в Череповце Путин в очередной раз заявил, что инициированные им поправки к Конституции не направлены на продление его полномочий. Но на вопрос общественницы, нельзя ли считать "всенародное голосование" за эти поправки вотумом доверия, президент ответил: "Надеюсь". И уточнил в том смысле, что можно и без еще одного президентского срока оправдать выраженное доверие, чтобы, как он выразился, "никто бы не мог сказать, что здесь что-то не так".

Мы знаем, какие изменения Конституции одобрены в первом чтении. Что будет проголосовано во втором чтении - никому не известно. Сопредседатели рабочей группы выносят на публику только самые дикие предложения с той, видимо, целью, чтобы на фоне их отклонения провести менее дикие.

Конституция допускает изменение отдельных положений глав 1, 2 и 9 только путем принятия новой Конституции. Глава 1 - это основы конституционного строя. Глава 2 - права и свободы. Глава 9 - порядок внесения поправок в Конституцию и ее пересмотра. Другие части Конституции могут изменяться законом, принимаемым парламентом.

Не только сами основы конституционного строя не могут подвергаться правке, но и вносимые в другие части изменения должны соответствовать этим основам, о чем говорится в статье 16 Конституции. Не является исключением и преамбула, она также должна соответствовать главе 1. Поэтому в принятом формате нельзя исключать еще более масштабного удара по главам 3 - 8, но никакого "верховного правителя", "мудрого руководителя" или "великого вождя" в Конституции появиться не может. Просто потому, что статья 11 содержит однозначный перечень субъектов власти: президент, Федеральное собрание, правительство и суды. Точно так же православие не может быть признано государственной религией просто потому, что по статье 14 Конституции "никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной".

Мысль сопредседателя рабочей группы Павла Крашенинникова, что раз преамбула не имеет нормативного содержания, то туда можно напихать все что угодно, и бога и черта, - заблуждение. Туда можно (но вряд ли нужно) добавить что-то про 1945 год, в этом не будет противоречия с основами. Но ни о православии, ни о царе-батюшке, ни об империи там речи быть не может, так как все это, повторюсь, относится к фундаментальной неизменяемой части Конституции.

Из сказанного не следует, что принятие поправок такого типа невозможно. Владычицей морскою президента не назовут, и РПЦ МП вряд ли обретет в Конституции свою каноническую территорию. Но поправки, касающиеся местного самоуправления, уже принятые в первом чтении, также не согласуются с основами конституционного строя. Статья 12 Конституции, устанавливающая гарантии местного самоуправления, закрепляет принцип его самостоятельности и независимости: "Органы местного самоуправления не входят в систему государственно власти". По президентскому же законопроекту "органы местного самоуправления и органы государственной власти входят в единую систему публичной власти в Российской Федерации". Политологическое понятие "публичная власть" в Конституции не используется. Что это такое в правовом смысле - непонятно. Очевидно, что это терминологический прием, посредством которого местное самоуправление вставляется в единую вертикаль.

Появление в Конституции госсовета, что также уже принято в первом чтении, само по себе в противоречие с основами не вступает. Коль скоро госсовет, как говорится в поправке, формируется президентом, такой орган может быть чем-то вроде президентской администрации, о которой в действующей Конституции тоже сказано, что она формируется президентом. Хотя претензия здесь, конечно, на большее - сделать из госсовета некий синклит небожителей в лентах, позументах и благородных сединах, по мотивам картины Репина на ту же тему, с "хозяином земли русской" во главе. Загадочное выражение "статус Государственного Совета Российской Федерации определяется федеральным законом" открывает возможность начинить сей орган любыми полномочиями.

В поправке говорится, что госсовет создается "в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики Российской Федерации и приоритетных направлений социально-экономического развития государства". Между тем те же основы, в статье 9 Конституции, закрепляют противоположное - разделение властей, а не их "согласованное функционирование": "Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны".

Еще Монтескьё писал: "Опыт показывает, что любой человек, облеченный властью, склонен к злоупотреблению ею. Он будет продолжать эти злоупотребления, если перед ним не поставить барьер... С целью предупредить злоупотребления властью необходимо таким образом организовать управление государством, чтобы одна власть противодействовала другой". Лозунги же типа "в единстве наша сила" ведут прямиком к авторитаризму.

Кому-то сжатое в кулак и вытянутое по генеральной линии управление государством может показаться более эффективным. Но дело не в эффективности, а в цене и последствиях такой политики. Отстаивая принцип разделения властей, Верховный суд США еще в 1926 году в решении по делу "Майерс против Соединенных Штатов" выразил это так: "Доктрину разделения властей Конвент 1787 года принял не для того, чтобы способствовать эффективности, а в целях исключения произвола власти. Цель состояла не в обходе столкновений, а в том, чтобы ценой неизбежных столкновений, сопровождающих распределение правительственной власти между тремя ветвями, спасти народ от автократии".

В принимаемых поправках есть противоречия иного рода - не букве, а смыслу конституционных основ и духу конституционализма. Так, в статье 11 Конституции говорится об одном правительстве. Согласно поправкам их будет два. Часть министерств и ведомств подчиняются теперь президенту, оставшаяся часть - председателю правительства. Да, это давно так и есть - по закону о правительстве. Исправляют не антиконституционный закон, а Конституцию приводят в соответствие с устоявшейся практикой ее нарушения.

Много места в проекте занимает повторяемый по отношению к разным персонам - от первых лиц до муниципальных чиновников - запрет иметь другое гражданство и даже вид на жительство в другом государстве. Эта ксенофобия, размазанная по всему тексту, сильно портит этическое содержание Конституции. Даже не вдаваясь в споры о том, может или нет чиновник иметь разрешение на проживание в другой стране, непонятно, зачем вбивать это в Конституцию, почему недостаточно такого запрета, и так имеющегося в законах, которые править все-таки проще. А править придется.

О том, что конституционные поправки бьют по независимости судебной власти, говорили уже многие. Отмечу лишь сокращение состава Конституционного суда - вместо 19 судей будет 11. По-видимому, следует ожидать, что, используя изменение Конституции как экстраординарный повод, нынешний состав КС распустят, отберут достойнейших и запустят обратно, через одного.

Замысла менять всю Конституцию в настоящий момент, похоже, нет. Именно поэтому демонстративно не принимается закон о Конституционном собрании, без которого принятие новой Конституции невозможно. Конституция, увы, ничего не говорит о том, как и из кого формируется этот краеугольный орган. В начале 2000-х в Думу были внесены два законопроекта о Конституционном собрании. Один, внесенный депутатами Еленой Мизулиной, Анатолием Лукьяновым и другими, решал задачу по-простому, арифметически: столько-то депутатов, столько-то сенаторов, председатели КС и ВС, некое число президентских назначенцев. Альтернативный проект предложил депутат Сергей Адамович Ковалев. По этому проекту Конституционное собрание должно избираться как Учредительное в 1917 году: на прямых всеобщих выборах и по особой избирательной модели. В качестве таковой были предложены выборы по двухмандатным округам, когда от каждого округа избираются два кандидата, набравшие наибольшее число голосов. Тем самым обеспечивался бы максимально возможный уровень представительства. Оба проекта были впоследствии отклонены, по-тихому, без обсуждения.

В то же время нельзя исключать, что происходящее сейчас - это генеральная репетиция. Или, лучше сказать, испытание на мышах, да не обидятся на меня отдельные уважаемые члены рабочей группы. Если госсовета окажется мало, удобный закон о Конституционном собрании пройдет сквозь Думу как по маслу. Тогда правовое поле оголится полностью. И никакой Конституции можно будет вообще не писать. То есть нельзя, конечно, но если очень захочется... Судьба предыдущей Конституции тому пример.