Многие, вероятно, и прежде догадывались о том, что высшие сановники "равнее" рядовых граждан России. История с председателем Следственного комитета РФ Александром Бастрыкиным высветила юридический аспект этого "равенства". Задав вопрос о том, какова, собственно, процедура привлечения главы СКР к уголовной ответственности, Евгения Альбац получила ответ юриста Мары Поляковой:

Президент РФ должен войти в Верховный суд... коллегия из трех судей должна... принять решение о том, что имеют место признаки преступления, и тогда дело возбуждает... исполняющий обязанности председателя СКР - назначается исполняющий обязанности, и он должен возбуждать и вести расследование.

Совершенно верно. Именно это (про президента и коллегию судей) сказано в законе "О порядке привлечения к уголовной ответственности лиц, обладающих особым правовым статусом" и в статье 448 УПК РФ.

Так что статьи в газете, достаточной для проведения доследственной проверки в других случаях, для возбуждения дела против чиновника такого ранга мало. Надо еще чтобы президент ее прочел и по достоинству оценил. Но далее закон гласит, что после возбуждения уголовного дела "следственные и иные процессуальные действия в отношении такого лица производятся в общем порядке". То есть по территориальной подсудности, а совсем не обязательно центральным аппаратом СКР.

Сидевший в той же студии "Эха Москвы" корреспондент американского журнала Time Саймон Шустер на вопрос, не случалось ли чего подобного в Америке (чтобы, допустим, директор ФБР угрожал журналисту физической расправой), ответил, что такого не помнит. И впрямь не бывало. Вспоминается разве что раздраженная реакция президента Никсона на публикации Washington Post об уотергейтском деле: он приказал советникам подыскать газете нового собственника и не пускать ее корреспондентов на мероприятия в Белый Дом. В ответ весь вашингтонский пресс-корпус отказался ходить на эти мероприятия. Собственника газета не сменила, а Никсону в итоге пришлось досрочно ретироваться в отставку. От уголовного преследования его спасло только помилование.

Но есть страны, где угрозы должностных лиц по адресу журналистов в порядке вещей. Например, в Аргентине не далее как в мае этого года журналист Хуан Д'Анверс получил СМС о том, что если он не прекратит критику мэра Буэнос-Айреса Рикардо Састре, его расчлененное тело найдут в канаве. А в апреле этого же года градоначальник Хорхе Пенья перешел от слов к делу - ударил в лицо журналиста, который посмел зачитать ему вслух статью конституции о свободе слова. Инцидент снят на видео, роликом можно полюбоваться.

Три года назад острое публичное столкновение журналиста с чиновником имело место в Китае. Там в провинции Хубэй партийный босс с приятелем попытались изнасиловать молоденькую официантку. Жертва оказала сопротивление и убила одного из покушавшихся на ее честь. Убийцу арестовали, но пресса устроила фурор вокруг этого дела, и официантка превратилась в национальную героиню. В итоге суд признал ее действия адекватными угрозе и освободил ее от уголовной ответственности.

Прошло время, и в Пекине, в кулуарах очередной сессии Всекитайского собрания народных представителей, журналистка попросила губернатора провинции Ли Хунчжуна прокомментировать это дело. Тот поинтересовался, какое СМИ она представляет, и узнав, что "Жэньминь жибао", взбеленился: партийный орган, а позволяет себе такие вопросы! Пообещав сообщить о ее поведении главному редактору, губернатор вырвал из рук журналистки диктофон и удалился. Однако коллеги пострадавшей журналистки учинили скандал. Открытое письмо с требованием к законодателям дать оценку поведению губернатора собрало более тысячи подписей. Оно стало частью более широкой кампании за отмену цензуры. В поддержку журналистки высказались видные вожди правящей партии. Губернатор в итоге вернул диктофон, но извиняться отказался.

Обвинения против Бастрыкина труднодоказуемы. Ну а все же: как следовало бы в этом случае действовать правовому государству?

Начнем с того, что в правовом государстве Бастрыкин никогда не оказался бы на таком посту. Одной истории о том, как он угрожал заряженным пистолетом своему соседу, хватило бы, чтобы его фамилия была навсегда вычеркнута из списка кандидатов на высокую должность. И угрозы журналистам он позволял себе и прежде - правда, в прошлый раз обещал набить журналисту морду после выхода на пенсию. Ну а теперь решил, что это излишнее самоограничение. Так чего ж вы от него хотите? Это, что называется, характер. Ничего нового или необычного для себя Бастрыкин не совершил. Остановить его на этом пути следовало гораздо раньше.

Даже если бы ни один из этих сюжетов не попал в печать, лицо, принимающее решение (в данном случае - президент), обязано о них знать. Для этого существует проверка, которую в США проводит ФБР. В ходе такой проверки не действуют правовые гарантии конфиденциальности частной жизни, а соседи, друзья детства, сослуживцы и родственники проверяемого отвечают на любые нескромные вопросы, на какие они вправе были бы не отвечать при уголовном расследовании. Можно привести множество примеров того, как кандидат на высокое назначение исключается из списка по куда более мелким причинам.

Американские чиновники тоже, бывает, теряют самообладание или неосторожно выражаются. После этого они буквально рассыпаются в извинениях, говорят, что их неправильно поняли и что ничего подобного больше не повторится. В случае, аналогичном бастрыкинскому, директора ФБР, с которым у нас любят сравнивать СКР, постигло бы неминуемое увольнение. Президент не стал бы даже разбираться или выслушивать объяснения проштрафившегося начальника - репутация правительства дороже. Здесь можно вспомнить хотя бы неожиданное увольнение в мае 2006 года директора ЦРУ Портера Госса, вина которого состояла всего-навсего в том, что его заместитель играл в покер с подрядчиком шпионского ведомства, а подрядчик оплачивал гостиничный номер, лимузины, напитки, сигары и дам легкого поведения. Присутствие на этих вечеринках самого Госса не доказано, иначе он угодил бы под суд вместе с замом.

Отказ в возбуждении уголовного дела - отнюдь не указ для Конгресса, который в такой ситуации часто открывает собственное расследование. Конгресс вызывает свидетелей и истребует документы повестками. Свидетели дают показания под присягой. Ложные показания Конгрессу преследуются законом точно так же, как лжесвидетельство в суде.

Иммунитетом от уголовного преследования никакие должностные лица США не пользуются, никакой особый порядок рассмотрения их дел законом не предусмотрен. Президент и федеральные судьи, назначаемые пожизненно, могут быть отстранены от должности в порядке импичмента за измену, взяточничество и другие тяжкие преступления.

О том, что никакое "примирение сторон" и "гарантии безопасности" в случаях, подобных бастрыкинскому, невозможны, даже говорить неудобно. В таких случаях страдают интересы всего общества, а не одной отдельно взятой газеты. И наказание должно быть соответствующим.