Насколько советские агенты могли определять американскую и британскую внешнюю политику в годы Второй мировой войны и в первые послевоенные годы? И насколько "агенты Москвы" сегодня влияют на внешнюю и внутреннюю политику западных стран?

Юлия Латынина утверждает, что влияние советских агентов в США в 40-е годы прошлого века было чрезвычайно значительным, и проводит параллель с современностью, полагая, что и сегодня "агенты Кремля", вольные или невольные, сделали все, чтобы создать миграционный кризис и развалить Евросоюз. Она справедливо указывает, в частности, что материалы, на основании которых формировалась политика администраций Рузвельта и Трумэна и правительства Черчилля в отношении Югославии и Китая в годы Второй мировой войны, в значительной мере готовили советские шпионы и люди с прокоммунистическими убеждениями - Джеймс Клюгман, Милтон Вульф, Оуэн Латтимор, Джон Стюарт Сервис, Соломон Адлер, Гарри Декстер Уайт, Лафлин Карри, Гарольд Лассер, Олджер Хисс. Подавляющее большинство из них был разоблачены в ходе операции "Венона", осуществлявшейся армейской контрразведкой США в 1943-1980 годах. Тогда были расшифрованы сотни тысяч советских депеш, направленных или полученных из США, в том числе почти 3000 депеш НКВД-КГБ и ГРУ.

По мнению Латыниной, именно советские агенты убедили Черчилля и Рузвельта, что в оккупированной Югославии с нацистами по-настоящему борются не четники Драже Михайловича, а коммунистические партизаны Иосипа Броз Тито, так что последних и надо поддерживать. Но западные союзники строили свою политику в отношении Югославии не только на основании докладов Джеймса Клюгмана, но также, например, на основании материалов операции "Энигма" (расшифровка германских военных донесений), по которым Рузвельт и Черчилль могли судить, кто наносит больше ущерба немцам в Югославии.

А главное, в конечном счете англо-американская поддержка Тито себя оправдала. Уже в 1948 году югославский лидер стал смертельным врагом Сталина и вынужден был целиком полагаться на военную помощь со стороны западных держав. И даже после смерти Сталина и относительной нормализации советско-югославских отношений Тито, в отличие от лидеров других стран Восточной Европы, никогда не был марионеткой Кремля.

То же самое можно сказать относительно американской политики в Китае. Латынина верит, что именно советские шпионы и затаившиеся в недрах Госдепартамента коммунисты внушили Рузвельту и Трумэну, что не стоит поддерживать "коррумпированного диктатора" Чан Кайши, который саботирует борьбу с японцами. Зато надо обратить самое пристальное внимание на Мао Цзэдуна, который активно противостоит Японии и, хотя и является коммунистом, но в душе истинный демократ и никакой угрозы американским интересам не представляет.

На самом деле у американцев было достаточно источников информации о положении в Китае и помимо Оуэна Латтимора и Джона Стюарта Сервиса. США держали у Чан Кайши военную миссию и были прекрасно осведомлены о том, что армия генералиссимуса действительно несет на себе основную тяжесть борьбы с японцами в Китае, тогда как армия Мао Цзэдуна в лучшем случае ведет борьбу только против отрядов прояпонского марионеточного правительства Китая. И американцы продолжали активно поддерживать правительство Гоминьдана и вооружением, и финансами вплоть до конца 1948 года. Пока не убедились, что Чан Кайши - действительно коррумпированный диктатор, проигрывающий коммунистам гражданскую войну. А для его спасения нужно вложить в Китай больше средств, чем в Европу по плану Маршалла. Поэтому в Вашингтоне было принято решение сдать Китай Советскому Союзу. Пусть СССР занимается его восстановлением, выращивая себе нового геополитического соперника.

Американцы полагали, что коммунистический лидер крупнейшей по населению страны в мире недолго будет терпеть советский диктат. И не ошиблись. Уже в конце 50-х годов между СССР и КНР обозначились острые разногласия, а во второй половине 60-х годов дело дошло до прямой конфронтации. Между тем названные Латыниной лица уже к 1946 году потеряли возможность влиять на американскую политику в Китае. Далеко не все из них были осуждены. Тут дело было и в невозможности использовать в суде материалы "Веноны", и в нежелании публичного скандала. По этой причине англичане, например, имея твердые доказательства шпионажа со стороны Кима Филби, предпочли отправить его в Бейрут в надежде, что оттуда он сбежит в СССР (так и случилось).

Но в тесных связях указанных чиновников с Москвой американское правительство не сомневалось и к их советам после войны уже не прислушивалось. Просто в период, когда США боролись с нацистской Германией, а ФБР не работало против советской агентуры, лица с коммунистическим прошлым и симпатиями к СССР считались вполне полезными для выполнения определенных задач. С нарастанием же противостояния с Москвой от их услуг постепенно отказывались, а некоторых даже осудили за шпионаж, поскольку уже с конца 1944 года ФБР получило задание работать и против советской агентуры (в том числе и по результатам "Веноны").

Какое-то влияние советские агенты на американскую политику оказывали, но это скорее касалось частностей. Общее же направление политики в отношении тех или иных стран определялось объективными историческими процессами и решениями политиков значительно более высокого уровня, чем тот, на котором находились советские шпионы.

Утверждения же Латыниной, будто советскими "агентами влияния" были жена Рузвельта Элеонора и его ближайший помощник Гарри Гопкинс, вообще никакими серьезными доказательствами не подкрепляются. Нельзя же, в самом деле, считать доказательством "предательства" Гопкинса его одобрение поставки урана Советскому Союзу в рамках ленд-лиза. Этот вопрос в 1950 году разбирался комитетом Конгресса по атомной энергии, и никакого криминала найдено не было. СССР действительно получил из США и Канады 327 кг нитрата урана, 318 кг окиси урана и 11,5 кг очищенного урана. Это была капля в море, и изготовить из данного количества урана даже одну атомную бомбу было невозможно. Поставки были одобрены руководством Манхэттенского проекта, поскольку "отказ от поставки мог быть более информативным для русских, чем та польза, которую они могли почерпнуть из малых объемов затребованных ими материалов". Когда же от СССР поступил заказ на 9 с лишним тонн нитрата урана, то он был отвергнут "в связи с отсутствием данного количества материала". Скорее всего так оно и было: весь уран шел на Манхэттенский проект. А советская ядерная программа в 1943-1944 годах находилась в зачаточном состоянии, так что уран использовался в других целях - например, для изготовления сердечников бронебойных снарядов.